4.3. Приватизация промышленности, транспорта и сельского хозяйства. - Россия под властью плутократии - В. А. Лисичкин, Л. А. Шелепин

Лесная, деревообрабатывающая и целлюлозно-бумажная промышленность.

К началу 1996 г. лесная и деревообрабатывающая промышленность была разгосударствлена практически полностью, а приватизация целлюлозно-бумажной промышленности приближалась к своему завершению (95-98%). За годы реформ и приватизации вывозка древесины, одной из важнейших статей российского экспорта в дореформенное время, сократилась более чем в 4,5 раза и составила в 1996 г. — 74,5 млн. куб. м. (упала почти в 3 раза по сравнению с довоенным уровнем 1940 г. — не катастрофа ли?). Приватизированные леспромхозы сплошь и рядом переходят на примитивные методы заготовок, лесозаготовительная техника стареет, запчасти превратились в острый дефицит, цены на горючее и энергию резко подпрыгнули вверх. Выпуск пиломатериалов сократился почти в 6 раз по сравнению с дореформенным временем, зато в розницу торгуют финскими, немецкими и другими материалами.

Предприятия лесопромышленного комплекса приватизировали по баснословно низким ценам. Так, крупнейший в стране Братский ЛПК (17,5 тыс. работающих), который в июне 1994 г. был оценен в 18 млн. долл., т.е. по 1 тыс. долл. на одного работника. Оценка объединения «Сегежабумпром» в Карелии (8,5 тыс. трудящихся) составила по 830 долларов на работающего. Завод «Волга» Нижегородской области (5,4 тыс. чел.) — по 60 долл. на 1 человека.

Примером до абсурда заниженных цен приватизации может служить Балахнинский ЦБК, который накануне приватизации в 1990-1991 гг. купил у австрийской фирмы четыре машины по цене 150 млн. долларов за штуку, затратив на покупку 600 млн. долларов. В 1993 г. весь комбинат приватизировали за 12 млн. долларов, т.е. по цене в пятьдесят раз ниже, чем четыре машины и, что примечательно — с участием все той же австрийской фирмы. Комментарии излишни!

В 1996 г. по сравнению с доперестроечным временем производство бумаги сократилось в 2,27 раза, картона — в 3,7 раза и целлюлозы — в 5,7 раза. Таким образом, по производству бумаги и картона Россия была отброшена почти на 40 лет, а по товарной целлюлозе — более чем на полвека.

Таковы результаты реформ и приватизации в отрасли, характеризующей культурный и интеллектуальный уровень нашего народа.

Промышленность строительных материалов.

В промышленности строительных материалов, по данным официальной статистики, во втором квартале 1995 г. было приватизировано 78,9% от общего числа предприятий. На негосударственных предприятиях было занято 79% трудящихся. По итогам 1996 г. негосударственные предприятия произвели практически весь объем строительных материалов по стране, т.е. приватизация практически завершилась.

Производство цемента сократилось за годы реформ и приватизации почти в 5 раз, «достигнув» уровня 50-х годов. Это ли не доказательство неэффективной приватизации не только в цементной промышленности, но и у главного потребителя — в строительстве. Заводы розданы за символическую плату, как, например, завод «Сухоложскцемент» в Свердловской области, где работало на момент приватизации (июль 1993 г.) более 2 тыс. человек, был оценен в 1 млн. 832 тыс. долларов, или по 880 долларов на одного трудящегося.

Производство сборных железобетонных конструкций в 1996 г. упало по сравнению с доперестроечным временем в 5,5 раза, многие заводы ЖБК простаивают, превращаются в склады, а в ряде случаев — в свалки. Уровень производства 1996 г. «достиг» половины уровня 1965 г. Предприятия стройматериалов приватизировались не только по явно заниженным ценам, но и с грубыми нарушениями законности. Примером тому может служить поступивший от Санкт-Петербургской региональной комиссии анализ приватизации ПО «Победа» немецкой кампанией «Кнауф».

Весьма показательной в 1996 г. явилась работа стекольной промышленности, где производство за годы перестройки и реформ, особенно разгосударствления — приватизации, систематически из года в год падает. За 1996 г. произведено 46,4 млн. кв. метров стекла, что в 3,3 раза ниже российского уровня в доперестроечный период, и опустилось до союзного уровня 1940 г..

Разваливаются приватизированные подотрасли промышленности строительных материалов: добыча нерудных стройматериалов, производство кирпича и других стеновых материалов, плиток керамических и так далее, что является естественным следствием общего упадка промышленности, инвестиций и строительства.

Легкая промышленность.

Российская легкая промышленность практически полностью парализована нашествием на страну импортного ширпотреба, с которым не в силах конкурировать практически полностью приватизированная (более чем на 90%) отрасль. Падение производства за перестроечные годы составило 97%. Выпуск продукции сократился более чем в 10 раз, в том числе по подотраслям: текстильная и трикотажная — в 12,6 раза, обувная — в 11,4 раза! Сократился выпуск предметов потребления: магнитофонов — в 26 раз, телевизоров — в 13,5 раза, стиральных машин — почти в 5 раз, холодильников и морозильников — в 3,2 раза.

За один 1996 г. выпуск хлопчатобумажных тканей уменьшился на 18%, шерстяных — на 30%, шелковых — на 32%, трикотажных изделий — на 44%, чулочно-носочных изделий — на 26%, обуви — на 30%. Приватизаторы разрушили отрасль, призванную одевать и обувать население России, под предлогом реформ, структурной перестройки и обещаний сделать каждого россиянина зажиточным собственником. Результатом беспрецедентного спада производства стало многократное снижение доли текстильной и легкой промышленности в валовом внутреннем продукте (ВВП) с 25 до 3%, а в доходной части бюджета с 26,4% в 1991 г. до 2% в 1996 г. В числе банкротов в минувшем году оказались такие крупнейшие предприятия, как павлово-посадский «Текстиль», «Даниловская мануфактура» в Москве, санкт-петербургский «Красный маяк», «Ундольская мануфактура» Владимирской области и десятки других предприятий бывшего «ситцевого края».

В текстильной области — положение отчаянное. Работники отрасли, главы администраций Московской, Владимирской, Костромской, Тверской и Ярославской областей совместно с руководством отрасли неоднократно обращались к президенту, председателю правительства РФ, в Минфин и другие инстанции с просьбами о помощи и предлагали конкретные решения, однако все эти инстанции оставались глухими или отделывались отписками. Ивановская область пошла на закупки узбекского хлопка на английском (?!) рынке. По заявлениям владимирского губернатора, область в результате рыночных реформ и приватизации полностью истощена, по уровню безработицы она занимает 3-е место в России, а по доходам населения — на 60-м.

Предприятия легпрома одевали и обували не только гражданское население, но и армию, флот, МВД, погранвойска и службу безопасности. И в этой области нависла серьезная угроза, так как в бюджете на «вещевое обеспечения армии и флота» выделено лишь 20% от потребности. Заказы вещевого имущества для силовых министерств, снизились с 1 тыс. наименований до 86. Практически вырисовывается следующая картина: комплект полевой формы — один на пятерых, пара солдатских сапог — одна на десятерых и один комбинезон на сто танкистов. По данным Минобороны, военнослужащие обеспечены полевыми костюмами на 15%, зимними — на 22%. На грани закрытия АО «Полет» в Иванове, выпускающее различные виды парашютных систем, и московское объединение «Вымпел», готовящее снаряжение для спецназа.

Тяжелый кризис в легкой промышленности влечет за собой не только обнищание людей, но и создает предпосылки к тому, чтобы Россия осталась не только без промышленности, армии и флота, без обороны, но и без одежды и обуви, раздетой и разутой. К этому ведут сознательно.

Пищевая промышленность.

В результате приватизации пищевой промышленности в руках частников и банковских структур оказались более 90% предприятий. Все мелкие и средние предприятия полностью приватизированы. Эффект от приватизации, как в других отраслях, — отрицательный. Так, производство важнейших видов продукции пищевой промышленности в целом за годы реформ упало в 4,6 — 1,2 раза. Промышленная выработка мяса сократилась в 4,6 раза, производство цельномолочной продукции уменьшилось в 4,4 раза, производство животного масла — почти в 3 раза, колбасных изделий — в 1,87 раза, растительного масла — в 1,26 раза, сахара-песка — в 1,2 раза и т.д. За один 1996 г. производство мяса (включая субпродукты первой категории) снизилось на 21%, масла животного — на 24%, рыбных консервов — на 19%, хлеба и хлебобулочных изделий — на 15%, водки и ликеро-водочных изделий — на 42%. (Эту высокодоходную отрасль — главный источник доходов бюджета — душат импорт, подпольный частный бизнес, высокие акцизы и налоги).

Разгосударствленная отрасль стала предметом спекуляций. Во многих случаях производство сознательно тормозится, чтобы открыть на наш рынок доступ залежалым импортным продуктам и обеспечить прибыль зарубежным странам. В 1997 г. из реализуемого в России мяса птицы 97% составил импорт. И в то же время мощности по переработке птицы и кроликов в 3-4 раза выше потребности в них.

Перспективы обеспечения населения России пищевыми продуктами в ближайшее время весьма сомнительны из-за кризисного состояния сельского хозяйства, валовая продукция которого из-за демонтажа совхозно-колхозной системы постоянно снижается. За 1990-1995 гг. валовая продукция сельскохозяйственных предприятий сократилась в 2 раза. Несмотря на информационный бум, имея столько же площадей сельхозугодий, как и хозяйства населения, фермерские хозяйства производят только 2% валовой продукции. К тому же число фермерских хозяйств, составившее на 1 января 1997 г. 278,6 тыс., неуклонно снижается. В результате у многих остается надежда на поставки из-за рубежа продуктов сомнительного качества, к тому же, по явно завышенным ценам.

Одним из примеров кризисного состояния отрасли служит положение на маслозаводе «Егорлыкский», который обследовала Ростовская региональная комиссия по анализу итогов приватизации в 1992-1996 гг., созданная Госдумой РФ. Приватизация бывшего государственного предприятия маслозавода «Егорлыкский» была проведена с нарушением действующих законодательных актов. В АО произошло резкое снижение объемов производства (в 3 раза), около 50% работников предприятия постоянно находятся в вынужденных отпусках без сохранения заработной платы (т.е. не имеют средств к существованию), реального улучшения сложившейся ситуации в АО не предвидится. И в то же время рынки Ростова и области буквально завалены дорогим новозеландским, голландским, немецким и другим импортным сливочным маслом сомнительного качества. Ситуация повсеместная.

Строительство.

В строительстве 95% предприятий разгосударствлено, созданы акционерные общества, частные фирмы и совместные строительно-монтажные предприятия. Однако и здесь, как и в других отраслях экономики отмечается спад и неспособность конкурировать с иноземными строителями. За 1992-1996 гг. общий объем капиталовложений упал (в сопоставимых ценах) в 3,5 раза по сравнению с дореформенным периодом. Сохраняется тенденция наибольшего спада строительства в обрабатывающих отраслях промышленности и в сельском хозяйстве. Федеральные целевые программы были профинансированы менее чем на 25%.

Продолжающееся в течение ряда лет падение объемов производственных инвестиций оказало свое негативное влияние на состояние и возрастную структуру основных производственных фондов — подавляющая масса основного капитала России физически и морально изношена. Резко сокращаются также инвестиции в непроизводственную сферу, их доля в общем объеме снизилась до 40%. В структуре инвестиций по источникам финансирования уменьшается доля бюджетных источников. В 1996 г. она составила менее 20%, а доля предприятий, загрузка которых намного ниже производственных возможностей, достигла 70%

Продолжало ухудшаться финансовое положение строительных организаций, в частности, уменьшились их собственные ресурсы и сократилось бюджетное финансирование по заказанным государством объектам. Уменьшилось число заключенных договоров, а также обеспеченность заказами и финансированием, продолжалось сокращение занятых в строительстве рабочих и проектировщиков в приватизированных проектных организациях. Рост расценок на строительно-монтажные работы ставит строймонтажные организации на грань банкротства. Особенную обеспокоенность вызывали финансовые проблемы: неплатежи заказчиков 89%, необеспеченность финансированием — 80%, высокий уровень налогов — 77%, недостаток заказов отрицательно повлиял на работу 67% строительных организаций.

Предприятия транспорта.

Особо тяжелые последствия вызвала приватизация для воздушного транспорта. Союзная компания «Аэрофлот» на основе известных решений федеральной исполнительной власти, прекратила свое существование, породив более 400 мелких и мельчайших акционерных обществ, а вместе с ними — множество экономических, социальных, научно-технических, производственных и иных проблем. Исчезло единое государственное управление воздушным сообщением между бескрайними и (по преимуществу) бездорожными просторами Российской Федерации. Плата за авиаперевозки возросла в десятки тысяч раз, вследствие чего они стали недоступны основной массе населения России, что особенно трагично для периферийных регионов Федерации, где авиатранспорт — единственный вид сообщения с «большой землей». Произошло резкое падение безопасности полетов.

Например, состояние безопасности полетов гражданских воздушных судов Российской Федерации в 1995 г. характеризовалось следующими данными: 53 авиационных происшествия, 13 из которых закончились катастрофами, приведшими к гибели 174 человек. Списано 35 воздушных судов. Произошло 31 чрезвычайное происшествие, 104 повреждения воздушных судов на земле и 1088 инцидентов. В целом, число катастроф на 100 тыс. часов налета почти в 1,9 раза выше, а число погибших в катастрофах на 1 млн. перевезенных пассажиров в 2,2 больше, чем в среднем за истекшее десятилетие.

Финансовая несостоятельность мелких авиакомпаний в приобретении новых летательных аппаратов привела к стагнации производства в разработке новых образцов авиационной техники, что потянуло за собой шлейф остановок производств, прекращения НИОКР, массовую безработицу, возникновение социального недовольства и противостояния, утрату авиационного имиджа России в мире, снижение уровня обороноспособности РФ.

В результате приватизации нанесен серьезный ущерб морскому транспорту страны. Россия почти полностью потеряла свой торговый флот, лишилась многих портов на Балтийском и Черном морях. Из-за отсутствия средств и инвестиций транспортные и пассажирские суда распроданы, в том числе на лом. Уцелевшие сданы в аренду иностранным компаниям, часто вместе с плавсоставом.

Ниже приведены данные по «Совкомфлоту», поступившие от Мурманской региональной комиссии. В течение пяти лет «Совкомфлот» не платил налоги на имущество, поэтому российский бюджет понес колоссальные потери — сотни миллионов долларов. Только в 1995 г., по оценкам экспертов Счетной палаты РФ, они составили бы 27 млн. долл. В казну не уплачен налог с передачи либерийцам 71 корабля. Бывшие корабли «СКФ» продолжали обслуживаться в российских портах по льготным 50%-ным тарифам.

В январе 1996 г. «Совкомфлот» заверяет тогдашнего первого вице-премьера Олега Сосковца, что «его суда переданы в оперативное управление дочерним предприятиям за рубежом». Через полгода министр сообщает аудиторам Счетной палаты, что АО «Совкомфлот» федеральной собственностью не является, из бюджета не финансируется и федеральных средств не имеет. Утверждения, мягко говоря, спорные. Во-первых, преобразование в АО сопровождалось закреплением всего пакета акций в собственности Госкомимущества. Во-вторых, осенью 1995 г. «Совкомфлот» получил государственный кредит — 46,7 млн. долл. — для постройки шести балкеров на верфях Санкт-Петербурга. Кстати, аудиторы установили, что и преобразование в АО, и выдача кредита противоречили закону. Но самый интересный вопрос, кому все-таки принадлежат сейчас бывшие российский суда и можно ли вернуть беглецов обратно?

Руководители «Совкомфлота» утверждали, что ничего страшного не произошло, поскольку 100% акций «Гленаса» принадлежит — кому бы вы думали? — «Совкомфлоту»! «Гленасу», в свою очередь, принадлежат акции либерийской компании «Фиона траст энд холдинг», которой подчинена, по заверениям руководителей «СКФ», 71 офшорная фирма. Именно этим фирмам и принадлежат бывшие российские корабли: одна фирма — один корабль. Владельцы фирм, а стало быть, и судов — неизвестны. Поэтому эксперты Счетной палаты не исключают, что руководителями фирм могут быть некоторые российские чиновники или их доверенные лица. Не потому ли руководители «Совкомфлота» так не хотят рассекречивать эти данные? Что, безусловно, оставляет реальным хозяевам фирм неплохие возможности для маневра. Если Генпрокуратура РФ, уже возбудившая уголовное дело, всерьез начнет «копать», то владельцев теплоходов можно срочно заменить на новые подставные фигуры. Тогда-то уж следствию вряд ли удастся дойти до сути. И все, концы в воду.

Подобные факты вопиющего нарушения законности в ущерб государственным интересам имели место и в АООТ «Мурманский траловый флот». В результате приватизации численность занятых на этом флоте сократилась более чем в 2 раза, а число судов — в 2,4 раза и составляет 47 единиц вместо 112 в 1992 г. Социальная инфраструктура этого флота практически разрушена.

Железнодорожный транспорт страны переживает глубокий кризис. В 1996 г. по сравнению с 1990 г. объем перевозок грузов в целом по России сократился в 2,36 раза вследствие сокращения объемов производства в промышленности, строительстве, сельском хозяйстве и других отраслях экономики. Из года в год также падает пассажирооборот. Впервые за многие годы в 1996 г. перевозная деятельность железнодорожного транспорта стала убыточной. Несмотря на то, что ж.д. транспорт остается государственным, приватизация, как ржавчина, разъедает и его структуры.

Ростовской региональной комиссией установлены факты вопиющего грабежа при приватизации государственного имущества на Северо-Кавказской железной дороге (СКЖД). В то же время работники Туапсинского, Кавказского и Краснодарского отделений СКЖД месяцами не получали зарплату. Начальники СКЖД организовали сеть своих частных компаний, которые прокручивали государственные деньги. Эти фирмы возглавляли прямые родственники руководителей СКЖД. Например в фирме «Вентракон» коммерческим директором работал первый сын Субботина (зам. начальника дороги). И эта фирма напрямую финансировалась дорогой. Для второго сына Субботина на деньги дороги была приватизирована и оснащена новейшим шведским оборудованием фармацевтическая таблеточная фабрика в Краснодаре. Через сеть этих фирм организована прямая утечка государственных средств. Так, на деньги дороги было куплено предприятие по выпуску столярных изделий, которое потом приватизировали. Построена сеть пивных баров и ресторанов. Закуплены колхозы, рыбхозы и совхозы. Дорога купила за государственные средства в Туапсе за 3,5 млн. долл. коттедж и за 12 млн. долл. коттеджи под Москвой для пьянок и любовных утех руководства СКЖД и для встреч с нужными людьми из Москвы. Начальник дороги Безрукавенко В.А. беспробудно пил и регулярно проводил совещания и смотры в Туапсе в нетрезвом виде.

По данным нескольких региональных комиссий можно сделать вывод, что Министерство путей сообщения утратило контроль над собственными средствами, передавая свои активы и квоты на железнодорожные перевозки с большими скидками в коммерческие структуры. К наиболее характерным способам растаскивания государственных средств относятся: предоставление незаконных скидок с железнодорожных тарифов, нецелевое использование бюджетных средств (операции с передачей частным фирмам векселей, и денежные манипуляции с частными банками), присвоение государственных средств в результате операций по договорам, предоставление транспортных услуг без авансовых платежей.

Сельское хозяйство.

Итогом действий «реформаторов» в сельском хозяйстве стала потеря продовольственной безопасности России. Приватизация сопровождалась кампаниями массовой дезориентации населения под лозунгом «Фермер накормит Россию». СМИ развернули пропагандистскую кампанию об отсталости СССР, о неэффективности колхозов и совхозов. Посмотрим на реальную ситуацию современного фермерства[20]:

«Предмет нашего обсуждения — товарная ферма. По переписи 1997 г., в США насчитывалось 1,9 млн. ферм. Они делятся на мелкие семейные с размером реализации до 250 тыс. и крупные, свыше 250 тыс. долларов. Мелкие семейные фермы к началу нового века практически выпали из числа эффективных товаропроизводителей. И хотя таких сегодня в стране абсолютное большинство — 1,6 млн., или 82%, их вклад в общий доход не превышает 12%. Если бы не государственная поддержка в размере 1200 долл. на одну ферму, они были бы убыточными.

Мелкие фермы занимают 164 млн. га, или 43% общей, в том числе 67 млн. га земель сельхозназначения. Получается, что в самой успешной аграрной стране мира неэффективно используется 40% земель, находящихся в частной собственности. Урожайность культур на малых фермах на треть ниже, чем на крупных.

Формирование крупных ферм, вернее, агропромышленных предприятий создало за последние десятилетия значимое преимущество США на мировом рынке сельхозпродуктов. Следует напомнить, что опыт СССР, первым создавшего крупные индустриальные аграрные комплексы, был американцами изучен досконально и использован весьма эффективно. В последнюю четверть века число крупных ферм неуклонно растет. Их сейчас 157 тыс., или чуть более 8%. Они создают продукцию на сумму 144 млрд. долларов, или 73% общей по США. Причем 90% крупных ферм прибыльны по основной сельскохозяйственной деятельности при среднем размере прибыли 216 тыс. долларов. На долю их приходится производство 54% зерна, 66% молочных продуктов, 70% продаж крупного рогатого скота, 82% хлопка, столько же — фруктов и орехов, 90% овощей и бахчевых, 95% птицы. Они потребляют 52% ГСМ, 53% минеральных удобрений, 61% семян, пестицидов и электроэнергии, 83% наемной рабочей силы, 84% кормов».

Как видим, современные реалии сельскохозяйственного производства резко отличаются от представлений, навязываемых СМИ. Фактически их деятельность была направлена на уничтожение сельского хозяйства нашей страны. Это хорошо видно из нижеследующей таблицы 2, заимствованной из статьи Б. Чернякова[20].

Приведенные статистические данные достаточно четко характеризуют вклад фермерских хозяйств в производство продуктов питания в России. Конечно, нужно было разрешить заниматься фермерским хозяйством тем, кто мог реально работать, но если бы страна была переведена только на труд фермеров, то наступил бы массовый голод и вымирание населения.

О состоянии сельского хозяйства после демократических реформ пишет Кара-Мурза[21]:

«Подорваны основы производственного потенциала. Так, в последние годы капиталовложения в село примерно раз в 200 меньше, чем были в 1988 г., а ведь то, что вкладывалось тогда, лишь поддерживало стабильное производство с небольшим ростом. Утрачивает плодородие почва без удобрений, добита техника, вырезана половина крупного рогатого скота.

Таблица 2. Развитие сельского хозяйства России за годы «реформ»

(А. — в целом, Б. — в том числе фермеры).

За годы реформы сельское хозяйство России недополучило почти миллион тракторов. Значит, только чтобы восстановить уровень 80-х годов в оснащении тракторами, нужно порядка 20 млрд. долларов — весь годовой госбюджет 1999 г. Только тракторы! И ведь тогда восстановится техническая база, на которой стояли колхозы, а фермерам для нормальной работы нужно в десять раз больше тракторов, чем колхозам. Значит, 200 млрд. долларов потребны только на создание нормального тракторного парка. А удобрения? А комбайны и грузовики?»

Приведем в качестве наглядного примера тот факт, что поголовье свиней практически во всех фермерских хозяйствах уничтожили из-за нерентабельности для частника этого вида животноводства. Такую судьбу уготовила свиньям «демократическая общественность».

Региональные особенности действий реформаторов рассмотрены в книге [4] на примере Краснодарского края.

Кубань еще с конца XVIII века стала житницей России. Ее главным богатством считается самая плодородная в мире земля и люди, работающие на этой земле. Благодаря их труду на Кубани был создан высокоэффективный агропромышленный комплекс, который за четыре года приватизации разрушили на 80%. Многократно сократилось производство зерна, риса, фруктов, овощей. В 40 раз уменьшилось производство макарон. В несколько раз упало производство мяса птицы, подсолнечного масла, мяса, молока.

Разрушены сотни тысяч квадратных метров коровников, свинарников, овчарен. Сотни тысяч гектаров земли выведены из сельскохозяйственного оборота. Полностью разрушена отрасль агрохимии. На грани умирания — судоверфи для ремонта и строительства рыболовецких судов, фактически разрушена отрасль сельскохозяйственного строительства. Объемы капитального строительства в АПК Кубани резко сокращаются. Так, за 1995-1997 гг. произошло сокращение в 2,7 раза за счет всех источников финансирования. На сельскохозяйственных предприятиях всех форм собственности Кубани катастрофически стареет сельскохозяйственная техника. Более 90% парка сельскохозяйственных машин морально и физически устарели. Не хватает деталей, узлов и агрегатов для ремонта тракторов и комбайнов. Многие еще находящиеся на плаву хозяйства тратят колоссальные суммы на запасные части и ремонт. Так, в 1997 г. АО «Колос», АО «Победа» и ряд других предприятий потратили на запасные части более 2,5 млрд. руб. Этих средств хватило бы, чтобы каждое хозяйство купило по три комбайна новейшего поколения.

Приватизация разрушила производственную цепочку «производители сельхозпродукции — переработчики». Сейчас хозяйства вынуждены отдавать владельцам элеваторов до 50% урожая в качестве оплаты за хранение зерна. А новые хозяева сахарных заводов (банки «Альфа», «Менатеп» и др.) зачастую отказываются от приема сахарной свеклы краснодарских производителей, ввозя более дешевое сырье с Кубы и Филиппин. Приватизация нефтяной и нефтеперерабатывающей продукции привела к резкому скачку цен на горюче-смазочные материалы. В итоге сложился колоссальный диспаритет цен. В мировой практике стоимость 1 тонны дизельного топлива равна стоимости 1 т пшеницы. На Кубани пшеница стоит втрое дешевле дизельного топлива.

Приватизация банковской системы привела к баснословным годовым процентным ставкам за кредит (до 150-200% годовых). Банки фактически ограбили высокорентабельные сельскохозяйственные предприятия, которые не в состоянии брать кредит даже на оборотные средства, не говоря уже о кредитах на строительство или приобретение новых сельхозмашин. Рост цен на энергоносители в результате приватизации привел к неудержимому росту тарифов на железнодорожные перевозки. В результате затраты на произведенную продукцию сельскохозяйственных предприятий почти сравнялись с затратами на железнодорожные перевозки, поэтому разорвались традиционные производственные связи между тружениками Кубани и предприятиями Урала, Севера и Сибири. Для сравнения: сельскохозяйственный производитель ФРГ может взять в банке краткосрочный кредит под 6% годовых, из которых 4% заплатит государство.

Приватизация привела к сосредоточению контрольных пакетов акций в руках директорского корпуса (АО «Рассвет», АО «Ейский портовый элеватор»). Многие из директоров, пользуясь фактической безнаказанностью, ограбили свои предприятия, сделали нищими работников. (АО «Краснодарский компрессорный завод», АО «Тимашевская кондитерская фабрика», АО «Рассвет», АО «Туристическая база «Изумруд»). Бывшие колхозники и работники совхозов фактически превратились в бесправных рабов на подсобных предприятиях РАО «Газпром», который под видом реорганизации превратил бывшие самостоятельные колхозы и совхозы Павловского, Ейского и других районов в подсобное хозяйство АО «Волготрансгаз», «Мострансгаз» и и т.д. без права юридического лица. А колхозников и работников совхозов заставили обменять свои земельные паи на акции «Газпрома», посулив огромные дивиденды.

Другие отрасли.

Упадок и хаос царят в приватизированных отраслях непроизводственной сферы экономики: жилищно-коммунальном хозяйстве, бытовом обслуживании населения, связи, пассажирском транспорте, здравоохранении, просвещении, культуре и искусстве, науке и научном обслуживании, кредитовании и государственном страховании. За годы реформ фантастически взметнулись ввысь цены и тарифы на оказываемые населению платные услуги. Снижаются реальные заработки, растет безработица, задерживаются выплаты зарплаты и пенсий. Показателями пагубности политики государства в этих сферах является разложение людей, пьянство и разврат, воровство и бандитизм.

Методично и последовательно иностранцы прибирают к рукам нашу некогда передовую отечественную науку. Впавшим в бедность научно-исследовательским институтам искусно навязывают западные программы, науку «пристегивают» к атлантической тематике. Одновременно Запад не оставляет попыток выудить наши научно-промышленные секреты. В головы ученых вбивается мысль, что научные школы не должны быть отечественными, многие клюнули на приманку и уехали на Запад. Никому не нужны только наши «экономисты-рыночники», которые продолжают работу на нашу погибель — развал страны, добираясь до всех сфер, где можно получить барыши.

Решением Госкомимущества №1216-Р от 19 ноября 1996 г. был утвержден план приватизации АО «Российская государственная страховая компания». Приватизация Росгосстраха проводится с нарушением требований законодательства Российской Федерации и может повлечь за собой значительное недопоступление средств в бюджет. Уставной капитал АО оценен чуть больше, чем в 2,1 млрд. руб. Реальная же стоимость имущества Росгосстраха, включая его филиальную сеть (в форме дочерних обществ), значительно больше. Следует также иметь в виду, что программа восстановления сбережений граждан (составляющих 30 трлн. руб.) до сих пор правительством РФ не утверждена, а Росгосстрах и его филиалы, несомненно, должны будут принимать участие в ее реализации. Кроме того, в пункте 2 статьи 969 ГК РФ предусматривалось активное участие государственных страховщиков в осуществлении обязательного страхования. Любопытно, что председатель Госкомимущества А.Р. Кох направил в адрес заместителя председателя правительства РФ А.Я. Лифшица письмо, в котором в связи с приватизацией Росгосстраха предлагал создать новое государственное предприятие для осуществления обязательного страхования.

Лишь одна отрасль российской экономики — банковская система — процветает. Выпущенный реформаторами-разрушителями из бутылки джинн аппетитно пожирает российскую экономику. Это — коммерческие банки. В структуре использования ресурсов большинства банков основными направлениями являются кредитование торговых организаций (90%), операции с ценными бумагами (80%), валютные операции (72%) и кредитование строительных организаций (62%), а выдачу кредитов организациям народного образования, науки и здравоохранения осуществляли лишь 11-13% коммерческих банков.

Приоритетным направлением кредитной политики банков являлось краткосрочное кредитование. При этом отмечалось ухудшение финансового состояния всех категорий клиентов крупных коммерческих банков, что естественно, так как коммерция без развития производства не может расти бесконечно.

Цепочка преступлений.

В целом приватизация означала тотальное разграбление России, присвоение всех ее богатств ничтожной по численности группой людей. Она привела к катастрофическим социально-экономическим последствиям. Нанесен громадный ущерб всем отраслям экономики, науки и культуры, подорван оборонный потенциал страны. Государственная собственность распродана за бесценок банкам, мафиозным структурам и агентам иностранных государств. Основная масса населения страны отброшена в нищету, непрерывно сокращается продолжительность жизни. Число жертв приватизации превышает потери России в гражданской войне и потери в Великой Отечественной войне. Потери от крушения экономики превышают более чем в 20 (!) раз суммарные доходы российского бюджета за 1996 г. и в 2,5 раза потери в Великой Отечественной войне. Доходы же бюджета от приватизации за 1992-1996 гг. составили смехотворную сумму — 0,15% суммарных бюджетных поступлений. В среднем по 70 млн. руб. (1,3 тыс. долл. США) «приватизирован» каждый из 125,4 тысячи объектов государственной собственности.

Вместо инвестиций в производство, отечественные «приватизаторы» вывозят нечестно нажитые баснословные капиталы в зарубежные банки (за 1991-1996 гг. вывезено более 300 млрд. долл.). Иностранные «инвесторы» скупают стратегически важные объекты ведущих отраслей экономики, причем новые владельцы не заинтересованы в ее развитии, а напротив, способствуют полной деградации. МВФ и Всемирный банк, которые якобы инвестируют Россию, фактически продают нам же украденный у русского народа капитал 300 млрд. долл., да еще с процентами.

Социально-экономические потери от приватизации и разрушения экономики превысили 9500 трлн. рублей в ценах 1995 г. В 1996 г., доля государственного сектора в общем объеме производства составила менее 15%, а в таких отраслях, как черная металлургия — 1,2%, химическая и нефтехимическая промышленность — 13,2%, топливная промышленность — 9,1%, пищевая промышленность — 12,8% и т.д.

Крестный отец приватизации А. Чубайс обещал превратить всех в рантье. Ими действительно стали три категории населения: директора, банкиры и посредники. Директор завода официально получает зарплату, в 100 раз большую зарплаты квалифицированного рабочего, а посредник и банкир в 250-300 раз. Они быстренько скупили по дешевке акции трудовых коллективов, воспользовавшись бедственным положением большинства простых трудяг. Сначала многомесячные задержки зарплаты, потом заманчивые предложения продать акции — вот и готов новоявленный рантье. Если посмотреть на итоги их трудов, то обнаружится любопытная закономерность: практически никто не занимается собственно производством. Чтобы снижать издержки и повышать производительность труда, нужно хорошо знать производственный цикл и постоянно думать. Куда легче урывать сиюминутные куски за счет распродажи оборудования.

В ряде публикаций и выступлений последнего времени говорится: да, все, что случилось, — несправедливо, но это делалось по тогдашним законам, поэтому можно подвести черту. Однако законы, указы и постановления того времени самым грубым образом нарушались. Выше был приведен большой набор конкретных фактов массового беззакония, относящихся ко всем регионам страны и всем отраслям народного хозяйства. Речь идет о цепочке преступлений.

К числу преступных деяний Госкомимущества относится скупка иностранными фирмами и иностранным капиталом (через подставные фирмы) конкурентоспособных предприятий и отраслей промышленности России. Так, на многих предприятиях оборонной, авиационной, алюминиевой, золотодобывающей отраслей промышленности контрольные пакеты акций оказались в руках иностранных фирм.

В беззаконных действиях ГКИ использовались заведомо искаженные данные по государственной собственности. Так, в реестре ГКИ в 1996 г. значились лишь 121 госпредприятие и 700 акционерных обществ ВПК, в то время как, по данным Миноборонпрома России, их было 500 и 1200 соответственно. То же относилось и к государственной собственности, находящейся за рубежом. Между тем поступившие в Генеральную прокуратуру РФ материалы свидетельствовали о фактах ее утраты (в Монголии, США и других странах) путем перерегистрации в частные предприятия.

Следует выделить произвол ГКИ в отношении интеллектуальной собственности, которая при приватизации не учитывалась или оценивалась по остаточной стоимости. В результате плоды творческих усилий научных коллективов оказалась в руках лиц, скупивших за бесценок акции высокотехнологичных, наукоемких производств, в основном сосредоточенных на предприятиях ВПК. Такое же положение сложилось и в других отраслях, где интеллектуальная собственность при приватизации даже не включалась в уставный фонд. Характерным примером может служить акционирование СКБ экспериментального оборудования Федерального управления медико-биологических и экстремальных проблем, разрабатывающего и производящего системы жизнеобеспечения космических полетов. Была резко занижена оценка стоимости интеллектуальной собственности, включавшейся в уставные фонды. Затем она была продана за бесценок, что привело к неполучению бюджетом средств, во много раз превосходящих сумму, полученную от приватизации.

Составной частью криминальных действий Госкомимущества было дробление производственных мощностей, их распродажа по частям, разрушение социальной инфраструктуры, разворовывание народного достояния. После приватизации предприятия оказались без финансовой помощи, поддержки и вынуждены были брать кредит у банков под грабительские (до 250% годовых) проценты. Каждое крупное предприятие ранее имело большую инфраструктуру (жилье, детские садики, подсобные хозяйства, котельные и т.д.). Все это постепенно растаскивалось.

Целая цепочка беззаконий связана, как известно, с РАО «ЕЭС России». Это началось с явного обмана при продаже акций, когда свыше 60 физических лиц купили акции на суммы от 400 млн. до 5 млрд. рублей. Справки об источниках доходов у них не спрашивались будто бы потому, что эти лица действовали по доверенностям работников системы РАО «ЕЭС России», аккумулируя их средства, и не подлежат внесению в реестр акционеров, т.к. выступают по поручению. Но на практике все они включены в реестр акционеров, а работники, сдавшие им средства, остались ни при чем.

Госкомимущество создавало криминальную среду. Его представители практически открыто получали вознаграждения в акционерных обществах, что способствовало бесконтрольному использованию государственного имущества, а иногда и его утрате. Характерный пример: начальник отдела приватизации предприятий торговли и сферы обслуживания Госкомимущества России Марголин А.Л., будучи представителем государства в акционерных обществах «Автотрактороэкспорт» (АТЭКС) и российско-швейцарского торгового АО «Садко», получил в обществе «Садко» заработную плату в размере 160 млн. руб., а также неоднократно выезжал в командировки в Бельгию, Швейцарию за счет указанных фирм. При проведении приватизации широко использовалась коррумпированность государственных и муниципальных служащих, их сращивание с коммерческими структурами, фактически игнорировалось законодательство.

Все это только отдельные фрагменты из громадной совокупности творившегося в то время беззакония. Но это не был набор случайностей. Приватизация по Чубайсу была тщательно разработана зарубежными советниками и изначально носила криминальный характер.

Во-первых, Верховный Совет РФ утвердил именной принцип приватизации, т.е. каждому гражданину РФ должен был выдаваться ваучер, на котором стояла его фамилия. Это давало возможность контроля как со стороны государства, так и со стороны самих граждан и общественных организаций. Летом 1992 г., когда депутаты Верховного Совета разъехались на каникулы, Чубайс через С. Филатова собрал Президиум Верховного Совета, отменил именной принцип, утвердил безымянный анонимный ваучер и разрешил печатание 150 млн. таких ваучеров. Эта акция носила противозаконный характер, так как Президиум ВС не имел права изменить закон о приватизации. Когда депутаты вернулись из отпусков, весь тираж безымянных ваучеров был готов, на что был затрачен не один десяток миллионов долларов. Депутатов обрабатывали поштучно, и в итоге они проголосовали за изменение закона о приватизации, придав видимость законности манипуляциям Чубайса.

Во-вторых, на кампанию СМИ по навязыванию ваучеров были затрачены десятки миллионов долларов, полученных Россией в качестве кредитов от МВФ и Всемирного банка для проведения реформ. Эти миллиардные кредиты, разграбленные олигархами, Россия возвратила за счет налогов, которые собрали плутократические правительства Гайдара, Черномырдина, Кириенко с населения России. И это было второе ограбление населения в процессе приватизации.

В-третьих, беспрецедентная по масштабам пропагандистская кампания создавала дымовую завесу над процессом насильственного ограбления населения России. Фактически обманным путем, обещанием стать обладателем двух автомашин «Волга» и пожизненно получать дивиденды от этих ваучеров, Чубайс на деле насильственно заставил поставить свою подпись в журнале учета при получении ваучера каждого гражданина РФ. Никто не понимал, что, ставя свою подпись в журнале учета получения ваучеров, каждый гражданин юридически передавал право распоряжения своей долей национального богатства СССР Чубайсу и другим российским плутократам. Получив это право, плутократы воспользовались им для тотального ограбления страны.

Была разработана схема спекулятивных манипуляций с ваучерами, которая включала семь стадий: 1) безымянный ваучер; 2) подпись гражданина за получение ваучера как юридический акт передачи права распоряжения своей долей государственного имущества Чубайсу; 3) ЧИФы как подставные фирмы-однодневки, через которые плутократы обманули граждан; 4) обмен ваучеров на многократно заниженные акции российских предприятий; 5) скупка акций за государственные кредиты; 6) появление новых собственников (плутократов) предприятий; 7) новые эмиссии акций предприятий с целью ликвидации мелких акционеров. В этом суть глобального мошенничества, проведенного Чубайсом, Гайдаром и другими плутократами. И это преступление не имеет срока давности.

В-четвертых, искусственное занижение официальной балансовой стоимости российских предприятий с целью скупки за бесценок плутократами также является преступлением. Россию, как жертвенное животное, повалили, и хищники-плутократы бросились на ее растерзание.

В-пятых, борьба плутократии с российским народом, закончившаяся переделом народной собственности и закабалением людей, носила характер необъявленной гражданской войны. Ее существование фактически признал глава ФСБ С. Степашин, отвечая на вопрос депутата В.А. Лисичкина, во время отчета в Государственной Думе в 1995 г. Для отвлечения внимания была развязана первая чеченская кампания 1994-1996 гг. Когда основные жирные куски народной собственности поделили, появился «миротворец» А.И. Лебедь, вскормленный олигархом Гусинским, и чеченская война была искусственно закончена.

В 90-е годы в качестве средства борьбы с противниками грабительской приватизации использовались заказные убийства государственных и местных чиновников, депутатов, хозяйственных руководителей, которые также на совести Чубайса, Гайдара и всех реформаторов-плутократов. Это коснулось ряда государственников и патриотов в разных ветвях власти и слоях населения, вне зависимости о партийной принадлежности. Так погибли борцы с преступной приватизацией депутаты Мартемьянов (КПРФ), Скорочкин (ЛДПР), Рожин (ЛДПР), помощники депутатов Слободанюк, Константинов, зверски избиты и чудом выжили Панов, Крючков и Герасимов.

Жестокая борьба происходила на законодательном уровне. Была разработана альтернативная чубайсовской Программа народной приватизации, при которой каждому гражданину в Сбербанках открывались личные приватизационные счета, на которые зачислялись суммы, эквивалентные его доле в национальном богатстве России. Эти суммы граждане могли использовать только на покупку акций нормально оцененных предприятий. Такая схема приватизации, защищавшая интересы 150 млн. человек, была отклонена Госдумой усилиями «Выбора России» и «Яблока». Другой крупной акцией было внесение группой депутатов законопроектов по признанию незаконными актов приватизации 500 крупнейших предприятий, начиная с «РАО ЕС», «РАО Газпром», нефтяных, металлургических и других крупнейших предприятий и заканчивая крупными гостиницами г. Москвы. Эти законопроекты усилиями Председателя Госдумы купленного коммуниста Рыбкина И.П. тех же антинародных фракций не были даже приняты к рассмотрению.

Во второй Думе была создана специальная комиссия по анализу итогов приватизации и персональной ответственности за ее негативные последствия. Глава комиссии коммунист М. Ганеев пошел по пути И. Рыбкина. Вместо продвижения законов об отмене актов приватизации крупнейших предприятий России и национализации базовых отраслей народного хозяйства и кредитно-финансовой системы комиссия изучала зарубежный опыт участия трудящихся в управлении предприятиями. Профессор Ганеев забыл, что самый богатый опыт в этой области был в Советском Союзе. Закон о национализации так и не был принят. Ну а третья Дума уже превратилась в обслугу плутократии.

Такова общая картина преступного проведения приватизации. В ее основе лежала анонимность ваучеров, которая открыла широкий путь к махинациям через так называемые чековые инвестиционные фонды (ЧИФ), мгновенно созданные Чубайсом, Гайдаром и др. На федеральном уровне среди них выделялись Первый ваучерный и Альфа-капитал. Губернаторам было предоставлено право создавать региональные ЧИФы. К примеру, губернатором Краснодарского края был назначен В. Дьяконов, известный в народе как «Вася-унитаз», который создал ЧИФ «Приват-инвест», бесславно и скандально закончивший свою деятельность. Все эти многочисленные ЧИФы, сыгравшие роль фомки — инструмента грабителей-приватизаторов, лопнули как мыльные пузыри, оставив с носом 147 млн. российских граждан. На образовавшейся пене в течение 1993-1995 гг. взросла паразитическая популяция «новых русских», которые, как утверждали многие, на самом деле отношения к русским не имели. Это олигархические семьи Ходорковского, Гусинского, Березовского, Авена, Смоленского, Малкина, Гольдовского, Невзлина, Фридмана, Чубайса, Алекперова, Сафина, Гайдара, Евтушенкова, Ресина, Орджоникидзе и других. Только в Москве насчитывается более десятка тысяч долларовых миллионеров. А по России их уже более 100 тысяч. Сформировалась плутократия, власть плутов, захватившая в свои преступные сети 145 млн. российских граждан и высасывающая силы, кровь и соки оболваненных жертв. К середине 90-х годов финансовая и информационная власть полностью переходит к небольшой группе сверхбогатых людей — олигархов.