ЭНДИ - Работа с образами и символами в психологическом консультированиии - Стюарт В.

Заброшенное поле кукурузы

“Я Энди, студент третьего курса, учусь на  медбрата. Я пришел на консультирование по поводу проблем на экзаменах и личных трудностей. Я младший из пяти детей и действительно не думаю, что мои родители когда-нибудь учили меня брать на себя ответственность. Это одна из трудностей работы: временами я испытываю слишком большую ответственность. Другой момент: я делаю все, о чем меня просят. Я уступаю слишком уж легко. Я хочу изменить свое поведение и надеюсь, что консультирование направит меня по этой дороге.

Вильям: По-моему, вы очень себя принижаете. Посмотрим, сколько хороших вещей вы сможете написать о себе на доске.

Энди: Я знаю, что неумен. Я хочу написать “умный”, но не могу.

Вильям: Чей это голос говорит вам, что вы не умны?

Энди: Я знаю, что это мой собственный голос.

Вильям: Значит, вы видите себя неумным. Что еще?

Энди: О, я клоун, дурак, всегда заставляющий людей смеяться. Мой старший брат, Мартин, он художник, и отличный. Джун, самая старшая, и следующие двое братьев, Джим и Том. Они управляли моей жизнью.

Вильям: Как?

Энди: Всегда принимая за меня решения, всегда унижая меня. Я никогда не чувствовал, что у меня есть хоть какая-то независимость.

Вильям: Энди, когда вы говорите, я чувствую сильную боль вот здесь, в кишечнике. У меня подозрение, что я забираю эту боль у вас.

Энди: (Почти плача) Вы правы. Я хочу закричать: «Оставьте меня в покое. Как я вас ненавижу”.

Вильям: Неужели даже сейчас вы не чувствуете себя независимым от них? Кажется, вы обвиняете их за это?

Энди: Да, но это неправильно, так?

Вильям: Давайте посмотрим на это таким образом: все время мы обвиняем других людей за то, что получаем. Мы отказываемся взять на себя ответственность за это. Что вы об этом думаете?

Энди: Это задевает, но вы правы. Что я могу с этим сделать, Вильям? (В его голосе слезы беспомощности).

Вильям: Энди, это большой шаг вперед, и я думаю, вы смелый, раз сделали его. Требуется мужество, чтобы принять некоторую ответственность. Путь вперед может оказаться нелегким; часто он труден. Как вы думаете справиться с этим?

Энди: Если говорить правду, то не знаю, но я пойду.

На третьем сеансе мы с Вильямом провели много времени, говоря о детстве и отрочестве и о том, как я себя чувствовал. Я сказал что-то вроде “ребенку надо, чтобы его любили”. Вильям подхватил это и спросил, чувствую ли я, что нуждаюсь в любви. Это было слишком прямо для меня, поэтому я уклонился от ответа и заговорил о женщинах. У меня никогда не было большого успеха. Что я могу дать? Я действительно унижал себя”.

Вильям: Проанализируйте термины и выберите, в какой модели вы больше всего действуете: родитель, взрослый, ребенок.

(Мы уже обсуждали РАС модель.)

Энди: Это, должно быть, мой ребенок. По-видимому, угрюмый и испорченный.

Вильям: А как вам видятся наши отношения?

Энди: Это определенно взрослый человек. Вот один из хороших моментов. Я думал, вы будете задавать много  вопросов — снимать все слои луковицы и добираться до причины: почему я такой, какой есть.

Вильям: И когда этого не происходит, как вы себя чувствуете?

Энди: Отлично. Я — взрослая часть, но я не должен полностью избавляться от своего ребенка, правда? Я бы не хотел этого.

Вильям: Нет, конечно, нет, особенно от свободного, спонтанного ребенка. Я часто думаю, что мой ребенок слишком задавлен чересчур ранней ответственностью, судя по тому, что вы говорите, — в противоположность вам.

На четвертом сеансе мы договорились использовать образы в большей степени.

Вильям: Теперь вы чувствуете себя расслабленным. Представьте себе луг в теплый солнечный день. Вы смотрите вокруг и видите лес, холм, ручей и дом. Расскажите, что вы себе представляете.

Энди: Это поле кукурузы, вроде квадратное, а лес — в углу, позади меня. Поле простирается справа от меня и далее, на холм. Я не могу нигде представить себе дом.

Вильям: Как вы чувствуете себя сейчас?

Энди: Я не думаю, что имею право находиться здесь. Я продолжаю ожидать, что услышу кого-то, кто велит мне встать и сделать что-нибудь полезное.

Вильям: Теперь я хочу, чтобы вы представили себе, следующее: вы лежите и смотрите наверх, в синее небо. Почувствуйте, что кукуруза поднимается над вами, а затем почувствуйте полные початки. Теперь представьте себе корни, уходящие от вас вниз, в землю, и соединяющиеся с корнями кукурузы. Оставайтесь так столько, сколько захотите и просто принимайте то, что говорят вам образы.

(Энди начал очень тихо плакать, потом заговорил.)

Энди: Я знаю, что это поле я и оно заброшено. Я немножко спустился вниз, к корням, затем мне стало как-то жутко. Часть меня хотела идти прямо вниз, но была и другая часть, которая все время твердила: “Берегись”.

Вильям: Энди, расскажите это полю, кукурузе, еще чему-то, что там есть.

Энди: Мне жаль, что вас забросили, я хочу сказать, мне жаль, что я вас забросил.

В конце сеанса.

Вильям: Теперь мы проговорили это. Я вижу, время почти вышло, поэтому предлагаю вам вернуться на луг и увидеть, изменился ли он.

Энди: Да, он изменился. Я стою лицом к вершине холма, где светит солнце. Я говорю лугу, что буду заботиться о нем. Я не позволю другим людям строить на нем бетонные дороги, на моем лугу.

Вильям: Это чудесно. Что говорит луг?

Энди: Он говорит, что другие люди не могут разрушить его. Он говорит, что мы с ним связаны, и только я могу разрушить его. Но если я это сделаю, то буду разрушать самого себя.

(Энди поднимается и выглядывает в окно, очевидно, борясь с какой-то глубокой эмоцией. Это сильный сеанс для обоих.)

На пятом сеансе.

Энди: Я бы хотел поговорить о прошлой неделе, если это нормально. Я ушел с очень сложными чувствами; часть меня по-прежнему хотела плакать, еще одна часть чувствовала себя на высоте, а еще одна все время говорила: “Куча глупого вздора”.

Вильям: Это несколько сбивает с толку. Которая часть победила?

Энди: Слезы. Когда я вошел в свою комнату, они потекли. Я хотел плакать здесь, знаете, когда подошел к окну, но не смог. Извините.

Вильям: Я догадываюсь, что если бы вы заплакали, могло бы показаться, что вы уступаете, а именно с этим вы усиленно пытаетесь иметь дело.

Энди: Верно. Я плакал очень легко, и два моих брата всегда ругали меня из-за этого.

Вильям: Как?

Энди: О, вы не захотите это слушать.

Вильям: Они что, произносили время от времени устрашающие слова? Часто помогает удалить их жало. Попробуем?

Энди: Хорошо. Плакса, маменькин сынок, девчонка, неженка. Эти слова заставляли меня еще больше плакать.

Вильям: Похоже, что стрелы оставили в вас свои зубцы до сих пор. Вы можете просто посмотреть на это. Закройте глаза и представьте себе, что в вас стреляют.

Энди: Я вижу одну стрелу, приклеенную вот здесь, на лбу. Это не зазубренная стрела, а стрела с присосками, с которыми мы, бывало, играли.

Вильям: Значит, она там давно?

Энди: Годы. Как от нее избавиться?

Вильям: Энди! Представьте себе кого-то, приходящего к вам на помощь. Этот человек несет бутылку масла и нежно смазывает ваш лоб маслом, присоска медленно начинает уменьшаться. Вы чувствуете, как подушечка присоски скользит, когда масло попадает под нее. Человек берется за стрелу, легко тянет ее, она отлипает. Он отдает вам стрелу и нежно трет пятно, пока боль не проходит.

(К концу направленного воображения Энди заплакал. Слезы часто сопровождают исцеление.)

Энди: Вильям, знаете, я действительно чувствовал это. Это было чудесно. Вы не будете смеяться? Тот человек — это был наш священник. Я католик, не занимающийся очень много религией, но я бывал в церкви, перед алтарем. Священник взял святое масло, вот что это было.

Вильям: Энди, дайте мне догадаться: теперь вы чувствуете ту часть исцеленной. Боль прошла?

Энди: Не прошла, но стало намного лучше. Я думал о работе с образами. Она мне нравится, и я записался на курс медитации. Думаю, это поможет мне войти во “внутренний мир”, о котором вы говорите. Я действительно решил начать брать управление в свои руки и не винить других за то, что я такой, какой есть.

Вильям: Это звучит прекрасно, Энди. Теперь вернемся к вашему лугу. Чувствуете, что вы смотрите на него снова?

Энди: Конечно. Я смотрю на холм. Сейчас я вижу, что на его вершине дерево, но я покину холм. Глядя направо, я вижу большое открытое пространство.

Вильям: О чем оно напоминает вам?

Энди: Забавно, но оно напоминает о том, как много лет тому назад я заблудился на вересковых пустошах. Мне было лет десять. Я получил нагоняй, когда они нашли меня.

Вильям: Значит, это открытое пространство может быть тем, чем надо заняться — чувством волнения, смешанным со страхом.

Энди: Это очень метко, но, думаю, я буду продолжать делать то же самое. Я иду недалеко, но что меня поражает, так это одиночество, и я чувствую себя каким-то разочарованным, хотя все выглядит таким привлекательным.

Вильям: Могли бы вы связать сказанное с этим новым чувством открытого пространства. Вообразите, что вы снова ребенок, который просто отправился что-то исследовать.

Энди: Я испуган. Я хочу, чтобы мои три брата пошли со мной, но они убежали вперед, заставляя меня догонять их.

Вильям: Как вы чувствуете себя при этом?

Энди: Как прихлебатель и надоедливый человек.

Вильям: Для них вы — головная боль. Почему бы вам не взять управление ситуацией в свои руки сейчас, взять на себя инициативу и что-нибудь обнаружить.

Энди: Верно! Я нахожу грузовик, наполовину похороненный в земле. Он крепкий и прочный, и его нелегко будет разобрать.

Вильям: А что ваши братья?

Энди: Мартин — нормально. “Забавно, — говорит он, — я всегда знал, что ты его найдешь”. Два других брата завидуют, потому что луг мой, а у них нет того, что есть у меня.

Вильям: Это довольно важно. Может быть, мы оба сможем подумать об этом, прежде чем встретимся в следующий раз, но сейчас пора оставить луг и вернуться в эту комнату. В ваше собственное время...

Комментарий

Когда Энди находился на поле с кукурузой и говорил, как он пренебрегает им, это служило олицетворением его внутреннего мира, возможно, его воображения, возможно, его женского начала. Кукуруза олицетворяет обещание плодородия и связана с Деметрой (Церерой), богиней урожая. Я обсуждал с Энди вероятность того факта, что то, чем он пренебрегал, являлось функцией правого полушария его мозга. Я предложил ему короткое объяснение функции правого и левого полушарий и того, как многие из нас уделяют большое внимание развитию функций левого полушария и пренебрегают функциями правого полушария. Я предположил, что его левое полушарие было частью, предупреждавшей об осторожности, когда он отправлялся слишком далеко в корневую систему, боясь при этом заблудиться. Левое полушарие стремится контролировать ситуацию.

Я также говорил о психике, стремящейся к интеграции и целостности, и сказал Энди, что его путешествие может быть временами некомфортным и даже болезненным, но психика всегда будет работать на конечное благо. Это убедило его в том, что он может научиться доверять этой части самого себя.

Полезно было завершить сеанс опять на лугу, особенно когда дискуссия увела клиента оттуда. Хотя никакого большого вреда не произойдет от того, что сеанс завершиться “там и тогда”, но это немножко похоже на книгу, оставленную открытой: всякое может случиться. Я также думаю, что возвращение на луг все же даст клиенту возможность сравнить “до и после”.

Опыт Энди со “святым маслом” был одним из тех редких моментов прорыва в бессознательное клиента, от которых шевелятся волосы на голове. Я не имел понятия о том, что Энди католик, но когда он увидел стрелу, приклеенную ко лбу, передо мной возник мгновенный образ священника, помазывающего лоб маслом. Не желая “направлять” воображение, оставляя образ священника, я оставил выбор “человека” открытым для него самого. Выбор “масла” имеет очевидную связь с исцелением. Иногда я побуждаю представить себе теплое масло, нежно льющееся на место, которое болит.

При  новом вхождении на луг на пятом сеансе и решении исследовать большое открытое пространство я прервал его вопросом: “Что это вам напоминает?” Я сделал это, чтобы ввести предостерегающий знак, в действительности не произнося “Осторожно”. Широкое открытое пространство может оказаться пугающим, когда исчезают ориентиры. Это оказалось плодотворным, потому что Энди установил связь с “забытым” воспоминанием. Не все открытые пространства пугающи; они могут символизировать расширение горизонтов, а это волнующе и полно возможностей.

Я попросил Энди что-нибудь найти. Я сделал это потому что подумал: это утверждает его положение, дает ему какой-то капитал, награду за то, что он взял инициативу в свои руки. То, что он нашел грузовик, заслуживает особой интерпретации. Транспортное средство олицетворяет движение (колеса) и энергию (мотор). Грузовик также олицетворяет нечто практическое, полезное. Наполовину похороненный грузовик означает что-то не полностью спрятанное, ждущее, что его обнаружат. Мы с Энди обсудили это на его последнем сеансе и подумали, что он обнаружил нечто драгоценное о самом себе, наполовину спрятанное в подсознательном.

Дело обстояло так: грузовик никуда не ехал, его надо было выкопать, и когда его выкопали, оказалось, что он довольно крепкий. Энди обнаружил, что имеет намного больше своего, чем представляли себе его двое братьев.  Он обладал чем-то, чего они не имели, и это дало ему нечто, чем можно было гордиться.

Энди никогда не ощущал потребности вернуться для дальнейшего консультирования, он хорошо справился с выпускными экзаменами и принял назначение в отделение педиатрии.