Глаза Анни - Терапевтические метафоры для детей и внутреннего ребенка - Миллс Дж., Кроули Р.

Эту симпатичную темноволосую девочку привели ко мне родители. Анни стала плохо заниматься в школе. Родители утверждали, что девочка была одной из первых учениц и не по годам рассудительной, "пока не попала в одну дурную компанию, где все баловались наркотиками". "Она была идеальным ребенком, пока не сошлась с ними!"

Я попросила Анни рассказать, что она сама думает по этому поводу. На первых же словах она повернула глаза влево и вверх.

Анни: Я как-то почувствовала, что мне скучно, хочется повеселиться. А потом эти ребята встретились. (Глаза повернулись в сторону терапевта.)

Терапевт: Анни, а как ты вспомнила об этой встрече?

А: Что?

Т: Эти ребята у тебя в уме, как на картинке?

А: (Пауза, глаза метнулись влево и вверх.) Вроде помню, как их увидела, когда они мне встретились.

Ответы Анни и движения ее глаз подтверждают, что у нее

визуальная бессознательная система общения и она может быть выведена на сознательный уровень с помощью вопроса. Если бы Анни не смогла на него ответить и не имела представления о том, как работает ее память, тогда ее визуальная система  рассматривалась бы как "внесознательная" чувственная система, т.е. заблокированная, находящаяся вне пределов осознанного восприятия, а стало быть, порождающая новую проблему или осложняющая существующую.

Т: Что же было дальше?

А: Ребята приняли меня хорошо, а я им сказала, что я "мамина

дочка". Тогда они сказали, что мне надо делать то же, что и они... подзарядиться как следует и дернуть с уроков вместе с ними.

Т: Ну, а ты что решила?

А: (Глаза снова метнулись влево и вверх) Ну, меня прямо зло

взяло - надоело все время быть паинькой. Стала вовсю пропускать занятия, курить травку. (Снова смотрит на терапевта.) А сейчас чувствую, что здорово увязла. Мне страшно. Не вижу никакого выхода.

Т: (Слегка склоняюсь к девочке и смотрю ей прямо в глаза.) Представляю, как тебе ужасно ощущать, что ты так увязла. Я хочу протянуть тебе руку и помочь выбраться из этой ситуации. (На мгновение замолкаю и слегка касаюсь руки Анни.) Вдвоем мы найдем выход и ты почувствуешь себя гораздо лучше... Вот увидишь, ты снова будешь счастливой, станешь похожей на себя прежнюю.

В этом диалоге раппорт устанавливается сначала на сознательном уровне с помощью кинестетических предикатов (со стороны Анни). Они удерживают сознание в данном времени и в данных обстоятельствах. Но с появлением визуальных предикатов сознание смещается внутрь, начинается бессознательный и интенсивный поиск: поскольку внутренняя зрительная система используется бессознательно, девочке необходимо изменить состояние своего сознания, чтобы извлечь из памяти образы, обозначаемые визуальными предикатами. Подбор предикатов соответствующих ее бессознательной чувственной системе, тем самым усиливает состояние раппорта и измененного сознания (транс, погруженность в себя). Таким образом, сознательная бессознательная системы общения получают доступ к заблокированной, "внесознательной" чувственной системе, где и следует искать пути к исцелению.

Предложения, иллюстрирующие подбор предикатов с учетом собственной сенсорной системы Анни могут показаться несколько надуманными или искусственными, особенно когда их видишь на бумаге. Действительно, тщательный подбор слов в каждом индивидуальном случае - дело непростое и требует навыка и времени. Только практика дает умение естественно и искренне входить во внутренний мир ребенка.

В случае с Анни можно видеть, как система вопросов помогает получить подтверждение того, что движения глаз отражают внутренний чувственный процесс. Вопросы могут быть как прямыми, так и наводящими:

Прямой: "А как ты вспомнила об этой встрече?"

Наводящий: "Эти ребята у тебя в уме, как на картинке?"

Как правило, мы начинаем с прямого вопроса. Если ребенку он непонятен или он не знает, как на него ответить, мы задаем наводящий вопрос. Иногда он нужен только потому, что еще нет привычки к расспросам, касающимся внутреннего сенсорного опыта. Вопросы такого порядка кажутся необычными и не всегда понятными. И это вполне естественно, потому что терапевт пытается получить информацию о подсознательном, о сокровенном. Наводящий вопрос как бы поясняет, чего добивается терапевт.

Не напоминает ли наводящий вопрос подсказку свидетелю в судебном процессе? Ведь можно предположить, что терапевт, говоря о картинке (или звуке, или ощущении), как бы подталкивает ребенка к нужному ответу. Как показывает наш опыт, дело обстоит совсем не так. Если сенсорная информация доступна и имеет возможность выхода, как в случае Анни, ее легко получить с помощью вопросов. Если она заблокирована, ребенок не сможет уловить смысл вопроса, а если и ответит, то такой ответ мало что будет значить для сбора информации терапевтом.

Приведем пример. Ребенок рассказывает о ссоре с матерью, при этом его взгляд устремляется вправо и вниз (кинестетическое положение). В этот момент терапевт спрашивает: "Что ты сейчас чувствуешь?" Ребенок непонимающе смотрит на терапевта и отвечает: "Ничего". Врач может даже попросить ребенка смотреть в том же направлении и продолжать рассказ о ссоре. Ребенок говорит еще несколько минут и затем терапевт спрашивает: "Ты что-нибудь чувствуешь, когда рассказываешь об этой ссоре?"

"Нет", - отвечает ребенок (глаза в кинестетическом положении).

"А на что направленно твое внимание?" спрашивает терапевт. "Ковер загнулся" (видит боковым зрением).

Такой буквальный ответ определяется заблокированностью

сенсорной системы. Если доступ к ней открыт, своим ответом ребенок отражает какую-то из сторон своего внутреннего сенсорного опыта: "у меня в животе словно узел завязался", "у мамы лицо стало красное и злое", или "она так ужасно кричала". Если с помощью вопросов можно получить подобную информацию, ее можно считать достоверной. Если вопросы не дают результата, то налицо "внесознательная" сенсорная система, которая является частью основной проблемы, о чем мы расскажем в следующем разделе.

Следует отметить, что движения глаз не всегда так фиксированы и очевидны, как в приведенном выше примере. В клинической практике не так уж часто встречаются случаи, когда ребенок смотрит то на терапевта, то в определенном фиксированном направлении. Как правило, детские глаза весьма подвижны. Но наметанный глаз сумеет выделить устойчивые паттерны глазных движений, воспроизводящие бессознательные сенсорные стратегии, с помощью которых ребенок обрабатывает поступающую извне информацию. Приемы эти видоизменяются в зависимости от уверенности или слабости ребенка. Например, в областях, где ребенок чувствует себя неуверенно, он может отдавать предпочтение кинестетической системе, а там, где ему хорошо, на передний план выступает зрительная система.

Мы ограничиваемся здесь обсуждением какой-то одной модели как отражающей определенную бессознательную систему общения из соображений простоты и наглядности. У некоторых детей таких систем может быть две, т.е. характер движения глаз указывает, например, на то, что они обрабатывают получаемые извне впечатления как визуально, так и кинестетически.