РЕФРЕЙМИНГ (ЧАСТЬ 2) - Учебник псиХО-ХО-терапии. Вполне серьезные анекдоты - Тренкле Б

Рефрейминг является столь важным понятием, что мы посвящаем ему два раздела. Рефреймингом можно назвать изменение способа видения какой-либо ситуации, неожиданное открытие новой перспективы, как об этом рассказывается в следующей истории.

Один житель Техаса проводит свой отпуск в Европе. В Техасе, как известно, все больше, быстрее, лучше. Так, увидев Ниагарский водопад, один техасец заметил:

– В Техасе мы бы уже давно починили водопроводную трубу, из которой хлещет столько воды”.

Итак, техасец проводит свой отпуск в Европе. Маршрут его поездки включает мою родину – Шварцвальд. Там он знакомится с одним крестьянином. Шварцвальдец очень гордится своей усадьбой, лесом, полями и лугами. Техасец смотрит на него свысока.

– Парень, а ты бывал в Техасе? – спрашивает он.

Шварцвальдец отвечает отрицательно.

– Тогда слушай, как живут в Техасе, – говорит американец и начинает рассказывать:

– В Техасе я сажусь утром в семь часов в свой “Рейндж Роувер”, беру с собой ружье и свою семью. И еду прямо на запад, никуда не сворачивая, только на запад. Вечером мы делаем остановку, а ранним утром снова отправляемся в путь. И снова едем прямехонько на запад и только на запад. И во второй половине дня, где-нибудь часа в четыре, я приезжаю на границу своего ранчо. Вот что такое Техас, парень.

Шварцвальдский крестьянин:

– Ну и что! У меня тоже была такая машина.

Недалеко от тех мест несколькими годами раньше побирался какой-то совершенно опустившийся и голодный нищий. Он звонит в один дом. К окну подходит весьма преклонных лет бабушка.

– Добрая старушка, – обращается к ней нищий, – я уже три дня ничего не ел.

– Кто же тебе не давал? – отвечает бабушка.

А теперь переместимся с гор Шварцвальда на манеж цирка. Здесь идет ночное представление. Оно началось в 23 часа. Представление – только для взрослых, при входе строгая проверка документов. Первые номера восторга у зрителей не вызывают. Стриптиз, пусть даже на канате под куполом цирка, в эпоху спутникового телевидения возбуждает далеко не каждого. Но вот неожиданно гаснет свет и лучи прожекторов направляются на конферансье, который объявляет:

– Единственный в мире, неповторимый номер. Дрессированный крокодил.

На арене появляется укротитель и делает знак рукой. Гигант­ский крокодил медленно приходит в движение. Он почти вплотную приближается к укротителю. Тот делает знак. Крокодил оста­навливается. Дрессировщик вытягивает левую руку гори­зон­тально вперед, а правую кладет на левую так, что они перекрещиваются. Мелкими рывками укротитель разводит руки. В это же время крокодил такими же рывковыми движениями открывает свою пасть. Зрители не отрывают глаз от арены (см. раздел “Кон­центрированное внимание”). Укротитель сжимает правую руку под углом 45 градусов так, что кисть оказывается направленной вверх, а левую руку медленно опускает к брюкам, расстегивает ширинку и кладет член в пасть крокодилу. Затем обе его руки медленно выпрямляются и вновь перекрещиваются. Крокодил начинает медленно закрывать пасть. Публика застывает на своих местах. Крокодил уже почти сомкнул свои челюсти. Напряжение достигает предела. Но в самый последний момент укротитель наносит правой рукой молниеносный удар по голове крокодила. Крокодил сразу же открывает пасть (“Быстрая переориентация”). Громовые аплодисменты. Напряжение разрядилось. Укротитель торжественно застегивает ширинку и не спеша идет к микрофону:

– 20000 дойчмарок тому, кто повторит номер!

Зрители (особенно мужчины) застывают в безмолвии (“Непрямая повторная индукция каталепсии”). Тогда укротитель говорит:

– О’кей, я еще раз покажу, как это делается.

И снова смыкает руки. Затем медленно, рывковыми движениями разводит их. Крокодил в это время открывает свою ужасную пасть. Снова член укротителя оказывается в пасти крокодила, и тот начинает медленно смыкать челюсти. На этот раз укротитель идет еще дальше – зрелище, от которого кровь стынет в жилах. В последний момент укротитель вновь наносит молниеносный удар. Буря оваций. Укротитель небрежно застегивает ширинку. Не спеша подходит к микрофону:

– 50000 дойчмарок тому, кто повторит номер.

Публика молчит, затаив дыхание. Но вдруг там, наверху, где находятся самые дешевые места, чувствуется какое-то движение. Укротитель явно удивлен: еще никто не отваживался выйти на манеж в ответ на его предложение. По проходу спускается старушка и подходит к укротителю. Тот приветствует ее в некотором замешательстве. Старушка говорит, что очень боится, но пенсия у нее такая маленькая, и за 50 тысяч она готова попробовать. Укротитель не знает, что делать: ситуация неожиданно вышла из-под контроля. Не потеряй он ощущение того, что происходит у него в штанах (см. раздел “Диссоциация”), он бы почувствовал, что член у него стоит, как это бывает у приговоренных к повешению перед самой казнью.

Все же укротитель приходит в себя:

– Но, милостивая сударыня, это невозможно. Существуют определенные небольшие различия между мужчинами и женщинами. Старушка вновь заявляет, что у нее маленькая пенсия и поэтому она обязательно хочет рискнуть. И, прежде чем укротитель приходит к какому-либо решению, она берет из его рук микрофон и говорит:

– Но об одном я Вас хочу попросить. Не бейте меня, пожалуйста, с такой ужасной силой по голове.

Для участников конференции по гипнозу, проходившей в Гейдельберге в 1992 году, состоялся прошедший с большим успехом концерт известного дрезденского артиста эстрады Дитера Бекерта. Ниже приводится его любимый анекдот, который, с одной стороны, раскрывает некоторые черты, присущие землякам Бекерта – саксонцам, а с другой, рассказывает об изменении перспективы, чем, собственно, и является рефрейминг.

В Лейпциге проходит премьера оперы. Все партии исполняют превосходные певцы. Только тенор получил свою роль благодаря связям в партийных кругах. Опера закончилась. Долго не смолкают аплодисменты. Солисты один за другим выходят на сцену. Публика приветствует каждого. Но когда на сцене появляется тенор, начинает твориться что-то неописуемое: буря аплодисментов, летят цветы, крики “Браво!” Приезжий знаток оперного искусства думает: “Эти жители Лейпцига ничего не понимают в пении”. Вновь и вновь выходят на сцену солисты, и с каждым разом гром аплодисментов, предназначенных для тенора, становится все оглушительнее. Тенора просто не отпускают со сцены, и кланяется он все ниже и ниже. Вне себя от досады, знаток оперного искусства наклоняется к соседу:

– Разве вы не понимаете, что он вообще не умеет петь?

Ликующий саксонец отвечает:

– Всё мы понимаем, и сегодня с ним покончим.

Вышеприведенная история была ответом Бекерта на мой анекдот: “В чем разница между турком и саксонцем? У турка есть работа, и турок говорит по-немецки”. Это, впрочем, был один из последних анекдотов на тему отношений между “осси” и “весси”. С начала 1993 г. новых анекдотов на тему немецко-немецких отношений не появилось. И тут уж не до смеха!