«Урод номер один — встаньте! Покажитесь всем!» - Хищная любовь - Диденко Борис

Подробнее следует остановиться на проблеме гомосексуализма, как основного, во всяком случае, наиболее «популярного и знаменитого» проявления сексуальной извращённости. Существует множество теорий происхождения, объяснения и всяческого оправдания гомосексуализма, всего этого вздора не перечесть. Уже упоминались его «адвокаты» — О. Вейнингер и В. Розанов. На схожей позиции находился и З. Фрейд. «Гомосексуализм, несомненно, не преимущество, но в нём нет и ничего постыдного, это не порок и не унижение... Преследование гомосексуализма как преступления — большая несправедливость и к тому же жестокость». Так считает и современная наука — так, во всяком случае, утверждает наш отечественный сексологический «зубр» И. С. Кон [30].

Но наука (психологическая), если позволительно так именовать весь тот обширнейший свод противоречащих друг другу, маловразумительных интерпретаций человеческого поведения, в особенности, аномального в сексуальной сфере, много чего считает нормой, в том числе и весьма «экзотические» вещи. Например, «скорее нормой, чем отклонением от неё» психиатрия признаёт поведение знаменитого поэта, сочинителя нежнейших любовных элегий, предававшегося любимому поэтическому занятию в перерывах между зверскими избиениями своих многочисленных любовниц [17]. Это лишь ещё раз подтверждает существование связи любовь-насилие, но не какую-то там «норму».

Как бы то ни было, несмотря ни на какие «научные» изыски, не может быть никаких сомнений в противоестественности гомосексуализма и, следовательно, в его полной социальной неприемлемости. Даже наличие аналогичного феномена (такого, да не такого же!) у животных не снимает этой его главной характеристики — противоестественности.

Многими исследователями указывается на то, что гомосексуализм, дескать, существует и у других видов высших животных. Но у этих «других» подобное явление не имеет столь ярко выраженных извращённых копуляционных форм, и к тому же полностью предпочтительных естественным. У них — у тех же, скажем, птиц — никогда дружба самцов, образующих «квазисемейную пару», не доходит до половых извращённых отношении. К ним всегда может «присоседиться» самка для отправления нормальных «сексуальных нужд». Подобные отношения описывает К. Лоренц [З].

Если же у животных и возникают гомосексуальные отношения, например, у обезьян (у них гомосексуализм распространён в наибольшей степени, особенно — у павианов), то это всегда связано с полным ограничением доступа «холостяков» к самкам, сбитым в гаремы, бдительно охраняемые их владельцами. Но при малейшей представившейся возможности, зазевайся, скажем, хозяин гарема, одинокие самцы тут же спариваются с самками, так же незамедлительно подставляющимися новым партнёрам. «Холостые» павианы даже развязывают настоящие смертельные войны за обладание самками, в которых, правда, чаще всего гибнут самки, до которых они, наконец-то, дорываются [50]. К слову сказать, подобные взаимоотношения среди стад павианов (иначе: бабуинов), находящихся в неволе, как отмечают исследователи-зоопсихологи, наиболее схожи с сексуальными структурами среди заключённых в тюрьмах.

К наблюдениям учёных следует добавить, что и на воле хищные гоминиды ведут себя не краше. Только лишь у них «дело однополой дружбы» доходит до анальных форм половых сношений. Хотя и утверждается, что многие гомосексуалисты предпочитают орально-генитальный секс и взаимную, «перекрёстную» мастурбацию. Они, якобы, даже считают перанусные «любовные» отношения низкими, дегенеративными. Сами называют и цифру — насчитывается, якобы, лишь 10 % «занимающихся перанусной любовью» среди общего числа гомосексуалистов. Правда, МсСаrу называет совсем иную «анальную» цифру — 50 %. Но как бы там ни было, это предпочтение заднему проходу рта и рук ничего не меняет, оно есть не что иное, как лишь функционально облегчённое сексуальное поведение, необходимость полной эрекции при этом отпадает.

И всё равно мужеложство должно признаваться общественным мнением чудовищным в такой же точно мере, как убийство человека человеком. Подобное сопоставление — совершенно правомерная проекция агрессивности человека на плоскость его сексуального поведения. Человек — самое сексуальное животное, человек же — самое агрессивное животное! (Вот это самое — и есть именно та страшная «прилагательная» добавка, которую хищные гоминиды привносят в мир, ставя его на грань гибели!) Следовательно, здесь есть взаимосвязь, проявляющаяся наиболее полно в некросадизме (предельной некрофилии). К нему, чисто логически, непосредственно примыкают «обычное», якобы, немотивированное убийство и «рядовое» изнасилование (либо гетеросексуальное, либо гомосексуальное). Здесь имеются в виду действия мужчин, хотя женский гомосексуализм, как известно, тоже практикует садистские изнасилования, да и женщины-киллеры не такая уж большая редкость. Именно здесь, вырастающие из общего «корешка» некрофилии, «любовь» и «ненависть» как бы разветвляются в параллельные «веточки».

Вся остальная сексуальная чудовищность вкупе с обычно практикуемой (но всё же непомерной!) агрессивностью в жизни человеческого общества представляется, таким образом, как результат «детонации» этих процессов хищными гоминидами. Только лишь «благодаря» именно тлетворному влиянию этих современных адельфофагов на обычных людей чудовищное насилие и, соответственно, махровая сексуальная извращённость в обществе не «затухают», нелюди постоянно подкручивают этот страшный «сдвоенный» маховик.

Очень важно было бы количественно соотнести аномальные проявления извращённости среди нехищных людей со случаями перверсий, возникших в результате органических изменений мозга, олигофрении, гормонального воздействия на эмбриональной стадии развития, условнорефлекторного закрепления сексуальной ориентации в детстве и т. п. факторов. К сожалению, подобной статистики нам не известно. Но так или иначе, это тоже есть несомненное уродство. Следовательно, как и всякое уродство иного плана, по отношению к нему в первую очередь должен ставиться вопрос не о преследовании, а о не выпячивании этого неизлечимого психофизиологического уродства. Именно среди таких гомосексуалистов могут быть и нравственные люди, и им должно быть, по очевидной логике, очень и очень трудно пребывать там, куда они поневоле попадают, где всё против них. Это — нравственно невыносимая ноша.

В то же самое время, гомо— и бисексуализм, которые практикуются хищной частью человечества, мало признать самым страшным уродством. Здесь недостаточно пьяных обличительных слов героя повести Ю. К. Олеши «Зависть»: «Урод номер один — встаньте! Покажитесь всем!» Это — гиперуродство, оно — сущностное, ибо профанирует самое важное в человеческой жизни, этически и эстетически снижает самую хрупкую и одновременно самую важную область человеческих чувств и взаимоотношений. Ведь всё в этом мире делается нормальными мужчинами ради женщин, ради их любви и благосклонности, ради продолжения и благополучия рода. Другими словами, вся романтичность, возвышенность взаимоотношений мужчины и женщины, всё то, что называется в психологии казённым секс-канцеляризмом — «переоценка сексуального объекта», а по-людски — обожествление любимой женщины, всё это становится невозможным рядом с гомосексуализмом, по праву делящим «пальму первенства» монструозности с садистической некрофилией.

Не случайно гонения и унижения тюремных «опущенных» со стороны тамошнего «актива» структурально полностью совпадают с точно таким же отношением хищных мужчин к женщинам, когда после сексуальной «победы» следует психологическое её подавление, унижение и подчинение. Криминалистов всегда поражал этот факт ненависти к «опущенным». «С точки зрения нормального человека, ненависть и гонения, которым подвергаются эти парни, совершенно необъяснимы: ведь мучители сами сделали их «петухами» и благодаря им получают какое-никакое удовольствие. Но для зоны, где уважают только силу, всё естественно: не сумел отстоять себя — значит ничего кроме презрения не заслуживаешь» [30].

Вряд ли такое объяснение можно посчитать достаточным. Умение постоять за себя тут чаще всего ни при чём. Людей «опускают» по приговору воров за разные грехи: стукачество, неуплату карточного долга, неподчинение «авторитету», за то, что на следствии «сдал» подельников, что имеет родственников в правоохранительных органах. Чаще других подвергаются насилию те, кто сам совершил изнасилование, — в этом выражается своеобразное представление о справедливости. «Намеченную жертву обычно жестоко избивают, затем накидывают на шею полотенце, скрученное жгутом, и в полузадушенном состоянии «опускают». Есть и другие способы «опетушения» — облить мочой, заставить поцеловать парашу. Клеймо «петуха» — на всю жизнь. Численность этих отверженных в ИТУ составляет около 35 тысяч человек. От такой жизни они, если не кончают с собой, то превращаются в совершенно забитые существа, полностью лишённые чувства собственного достоинства» [30].

И положение здесь не может быть изменено никаким «культурным просвещением», ибо это предельное подавление, унижение — как женщин, так и «опущенных» мужчин — есть этологическое следствие тергорового рефлекса хищника, глубинно присущего хищным гоминидам, и потому — неустранимого. Единственный выход — вырваться из-под хищного воздействия во всех областях, «зонах» их влияния, в том числе и сексуальной. Нормальному (нехищному) мужчине должно быть стыдно за существование мужчин-гомиков, бисексуалов, которые дискредитируют и оскверняют и без того весьма уязвимую область человеческих чувств. Как, например, люди стыдятся своих гнусно «прославившихся» однофамильцев или своего внешнего сходства с подобными «орёликами». Достаточно привести отрывок из Диона Христосома, чтобы увидеть до каких мерзостных форм может докатываться этот порок, и сколь масштабно он способен заразить других людей.

«Небезынтересно будет упомянуть о следующем важном обстоятельстве: очень многие подверглись болезни, которая раньше, кажется, встречалась гораздо чаще у других народов, чем у нас... Но не думайте, что я говорю о чём-то таком, что держат в тайне, скрывают: нет факты сами говорят за себя... я не могу выразиться яснее, если хочу остаться приличным. Этот порок клеймит и прокрывает позором весь наш город. Эти люди — самое тяжкое бесчестие для отечества и вы должны были бы изгнать их из страны, как следовало бы изгнать их отовсюду. Закон грозит им всевозможными карами, отдает их всеобщему презрению и тем не менее, их встречаешь везде и всюду. Этим пороком заразились и мальчики и юноши. Они ещё не потеряли целомудрия, но приучились смотреть на этот порок, как на вещь почти обыкновенную: и хотя они ещё удерживаются от поступков, но уже сильно желают их. Во всём городе раздаются стоны, на прогулке везде слышишь скорбь и жалобы. Обыкновенно стон есть выражение горя, но это не тот стон, о котором я говорю, это нечто другое, — это результат самого ужасного бесстыдства. Если слушать постоянно игру на флейте невозможно, если жить на скале, оглашаемой пением сирен, невыносимо, то что должен испытывать честный человек, находясь постоянно в атмосфере уродливых хриплых стонов? Человек, который проходя мимо дома, услышал бы эти звуки, подумал бы, конечно, что это дом терпимости, но что сказать о городе, где эти звуки раздаются повсюду каждый час, каждую минуту? Педерастией занимаются на улицах, в домах, публичных местах, театрах и гимназиях. Мне ещё ни разу не пришлось слышать, чтобы флейтист с самого утра начинал играть на инструменте, меж тем как страшная музыка педерастов начинается уже с рассветом» [32].

Филон, философ школы Платона, говорит: «Другое зло распространилось в разных государствах; это зло — педерастия. Мы должны строго поступать с этими людьми, если хотим следовать естественным законам природы; их нельзя более оставить существовать ни одного дня, ни одного часу, потому что они не только позорят самих себя, но всю свою семью, отечество и весь человеческий род» [32].

Таким образом, уже в древности люди понимали всю пагубность сексуальной извращённости. Какое-либо более страшное уродство человеческой психики было бы уже фантастично: психологически — это есть не что иное, как «сексуальная проказа», и никак не меньше. Тем не менее сексуальная извращённость претендует на признание для себя равноправия в обществе. Хотя по своей «значимости» в шкале неприятия общественным мнением, активный мужской гомосексуализм должен заслуженно занимать своё истинное место рядом с остальными махровостями и монструозностями, такими как каннибализм, садистическая некрофилия, убийство ради убийства (эти убийства у криминалистов проходят по статье «немотивированные», — но их «тергоровые» мотивы прекрасно чувствуются и осознаются всеми их совершившими).

Более того, это заболевание, как и лепру, необходимо признать ещё и заразным. (Понятно, что этим сравнением мы никак не осуждаем прокажённых, просто взята прискорбная иллюстративность их страшного несчастья.) Во-первых, физиологически — инверсное сексуальное поведение, как уже указывалось, в силу ряда психосоматических причин, в итоге нередко вытесняет и замещает естественное гетеросексуальное влечение. Во-вторых, — и социально, ибо эта зараза передаётся путём втягивания, растления и принуждения в коллективах, характеризующихся «однополостью»: в первую очередь, это — пенитенциарные заведения.

Да и не «воле» существует целая «школа» по разъяснению, убеждению и вовлечению в гомосексуализм. Мужчина, мол, не только имеет право на один-два гомосексуальных контакта, но и попросту обязан попробовать. Точно так же втягивают в наркотики, убеждают новичка «побаловаться», а там — как получится. Из «Лексикона прописных (изысканных) истин» Гюстава Флобера: «Педерастия — болезнь, которой страдают в известном возрасте все мужчины».

Постоянно и назойливо при всяком удобном случае в СМИ, в книгах приводятся примеры великих людей, подверженных гомосексуальности. Ну кто не слышал, что Александр Македонский, Цезарь — гомосексуалисты? Не говоря уже о талантах в других сферах — Микеланджело, Шекспир, Оскар Уайльд, Чайковский... Тем самым гомосексуальность пытаются увязать с гениальностью. А в архивах КГБ, якобы, нашли переписку Ленина, из которой явствует, что Ильич — пассивный педераст, сожительствовавший с Зиновьевым и Троцким. Существует целое исследовательское «теологическое» направление, доказывающее, что Иисус Христос, якобы, был гомосексуалистом. «Само распространение христианства в ХХ-ом веке говорит о том, что сексуальные меньшинства планеты превратились в сексуальное большинство», — пишет упоминавшийся ранее Бхагаван Шри Раджниш (Ошо). Этот знаменитый «секс-гуру» предлагает всем «преодолевать» всяческие сексуальные преграды. «Если вы гомосексуалист, вы должны выйти за пределы гомосексуальности, если вы гетеросексуальны, вы должны выйти за пределы гетеросексуальности». (Примерно так же «логично» телеведущий В. Познер в одной из своих передач убеждал телеаудиторию в том, что нельзя, дескать, судить о наркотиках, не попробовав их. На это последовал вопрос из зала: так что, значит, и осуждать убийц нельзя, не поубивав людей некоторое время? Познеру пришлось отработанными ужимками типичного суггестора-манипулятора всё «замять для ясности».)

Правда, сейчас неким тормозом для сексуального растления, препятствием на этом пути становится СПИД. В тюрьмах, например, Испании около половины заключенных — гомосексуалисты, а 40 % больны СПИДом. Попасть в тюрьму почти равносильно смертному приговору (от СПИДа умер человек, приговорённый к месяцу тюрьмы за нарушение правил движения) [34]. Но понятно, что СПИД — не выход. В Камбодже, например, уже 10 % населения больны этой «чумой ХХ-го века», причём ВИЧ-инфекция передаётся через гетеросексуальную проституцию и грозит вскоре охватить всю нацию.

Всех таких злостных распространителей «инфекции» сексуальной извращённости, по логике здравого смысла, необходимо каким-то образом социально изолировать от нормального общества. Например, путём организации для них специальных поселений, по типу тех же лепрозориев («гомозориев»). К тому же, существуют и прецеденты изоляции подобной публики: это колонии немецких гомосексуалистов в Южной Америке, куда их «сосватал» в середине 1930-х годов Адольф Гитлер. Как и всякая инфекционная болезнь, так и эта сексуальная зараза в первую очередь страшна тем, что воздействует на детей: представители «достославных» сексуальных меньшинств всегда способны на сексуальные эксцессы с детьми. Любой из этих извращенцев в обязательном порядке ещё и — реальный или потенциальный — педофил, что лишний раз подтверждает предельную, сущностную патологичность сексуальности хищных гоминид. Это полностью перечёркивает все досужие разговоры о ситуационном, конвенциональном характере выработки полового самосознания и самоидентификации, распространяющемся, якобы, на всех людей. У хищных гоминид сексуальный аномализм — это врождённая стержневая зоопсихологическая установка.

В одном австралийском фильме есть впечатляющая сцена сексуального поведения хищного субъекта (скорее всего, — суперанимала, у которых эти этологические механизмы проявляются наиболее резко и отчётливо, у них сексуальность напрямую связана с непосредственной — «реликтовой» — охотой на человека с целью поедания). Отображено это предельно иллюстративно. Тюремный пахан-суперанимал насилует новичка-заключённого, удерживаемого за руки — за ноги своими «шестёрками». При этом он без умолку приговаривает в порыве жуткой «любовной» страсти: «Мясо, новое мясо! Мясо, новое мясо! Мясо, новое мясо!»... Наверняка, эта «мясная» сцена не выдумана режиссёром, а взята из тюремных наблюдений. Реальная жизнь поставляет подобные чудовищные факты гораздо чаще, чем любая авторская фантазия.

Сочетание мужской гомосексуальности с гипертрофированной агрессивностью далеко не случайно. Единственным приемлемым объяснением этого феномена можно считать то, что активный гомосексуализм (как хищное «расширение» гетеросексуальности, т. е. непомерно агрессивной, злобной бисексуальности хищных гоминид) ворвался в жизнь пра-людей одновременно с адельфофагией. Как известно, в обезьяньих стаях, в частности, у шимпанзе, существуют «ритуалы» демонстрации подчинённости и превосходства, при которых используются именно копулятивные позы и движения. Подчиняющийся или, например, проштрафившийся самец «подставляется» более доминантному самцу или вожаку, и тот совершает несколько псевдокопулятивных движений, как некое подобие полового акта, тем самым как бы символически наказывая «подчинённого» или доказывая своё превосходство. Теперь легко представить себе, что творилось в стадах палеоантропов, какие сексуальные эксцессы могли там возникать, когда «доминантные» адельфофаги, троглодиты-каннибалы «доказывали» своё превосходство запуганным — буквально, до смерти — суггерендам. После поедания кого-нибудь (чаще, наверное, приплода, детей), насытившись, они насиловали всех подряд — и самцов и самок.

Аналогичные некрофильские отношения продолжали существовать затем и в человеческих популяциях, в уже таких более «окультуренных» формах, как, например, одна из многочисленных «сексуально-политических» выходок Нерона: перед казнью сенатора Авла Плавтия он его изнасиловал. При этом он сказал: «Пусть теперь моя мать придёт поцеловать моего преемника!» — собственную мать «страстный» император умертвил незадолго до этого [37].

Подобное поведение и тенденция к таковому в человеческой среде сохраняется, хотя, понятно, проявляется не так уж часто — цивилизацией, к счастью, не выработались соответствующие «этикеты». Мне довелось быть свидетелем чего-то очень схожего. В туберкулёзном диспансере, в котором во времена оны я лечился, пребывал некий Л-н, бывший боксёр. Ему прочили большое спортивное будущее: он провёл все квалификационные и отборочные бои в собственной — не то средней, не то полусредней — весовой категории, оставалось лишь первенство СССР, и серьёзных конкурентов у него совершенно не предвиделось. Незадолго до соревнований его тренер, здоровенный амбал, будучи на тренировке в пьяном виде, вдруг ни с того ни с сего изо всей силы ударил без пяти минут чемпиона СССР голым кулаком в грудь, прямо в область солнечного сплетения. Убить он его не убил, но рёбра ему сломал, вмяв центр грудной клетки внутрь, при этом пострадали и лёгкие. Такова, вот, спортивная жизнь. Неудивительно, что Л-н вскоре спился, окончательно загубив своё здоровье, и, возможно, слегка повредился в уме. И вот, находясь в этом самом туберкулёзном диспансере, он, будучи постоянно слегка пьян, иногда в качестве, как ему казалось, весёлой товарищеской шутки выкидывал такое вот коленце. Зайдя к приятелям в палату, он наваливался на кого-нибудь, лежащего на кровати, и производил с ним то же самое действо, что и упомянутые выше доминантные самцы обезьян: несколько секунд с громким надрывным дыханием дрыгался, изображая половой акт. Затем он вставал и гордо и напыщенно произносил: «Я сильнее тебя как мужчина!» Но однажды он произвёл этот свой символический победный церемониал над новичком — невзрачным, невысоким мужичком, и, как оказалось, лишь недавно отмотавшим тюремный срок, звали его, помнится, Сергей. Так вот этот Серёжа немедленно откусил Л-ну нос и вообще «вырубил» его, после чего стал делать с ним что-то в духе «кто к нам с мечом придёт, тот от меча и погибнет», но — в сексуальной форме. И если бы его не оттащили, благо было кому, палата была шестиместной, то он, наверняка бы действительно, уже «без шуток», «опустил» незадачливого «сексуального победителя». Дело это потом замяли, и даже висевший у Л-на на кожице кончик носа заботливые советские медики пришили.

Наверное, в таком же «реликтовом» ракурсе можно рассмотреть и некоторые виды мужской спортивной борьбы, такие как «греческая» (классическая), вольная. Видимо, не случайно бытует мнение, что среди борцов подобных — «вязких» — стилей значительная часть — именно гомосексуалисты.

Человечество ещё очень крепко связано с животным миром. Как пишет А. А. Любищев: «Действительно ли человек уже произошел от обезьяны? Он до сих пор обезьяна без истинного разума. Утешает то, что среди обезьяно-людей есть всё же и разумные люди» [31]. Уточняя, можно сказать, что учёные совершенно напрасно ищут т. н. «промежуточное звено» в горизонтах и пластах археологических раскопок, оно у них на самом виду: таким переходным звеном является само нынешнее человечество, состоящее из людей, нелюдей (суперанималов) и псевдолюдей (суггесторов) и, таким образом, ещё не разорвавшее пуповину с палеоантроповыми гоминидами. Мало того, этот жуткий послед опутал всё человечество, спеленав ему и руки, и ноги, и мерзко свисает даже с головы. Поэтому Человеку Разумному нелегко распрямиться, подняться во весь рост и начать разумный путь в Будущее.

Следует добавить, что агрессивность, необходимая для выживания в тогдашних популяциях палеоантроповых гоминид, оказалась одновременно и достаточной для совершения перехода к внутривидовому хищному поведению, т. е. появлению первоубийц-адельфофагов. Это была сублимация, и именно патологическая сублимация, всё того же либидо, точно так же — повышенного. А повышенная сексуальность троглодитов, даже в сравнении с современными обезьянами, была обязана своим происхождением их «всепогодности», «температурному комфорту» от огня и пещер. Сказалась ещё и оппортунистическая (удобная) стратегия добывания пищи, т. е. относительно лёгким способом — трупоядениём. Крупные кости, оставшиеся от животных (слонов, буйволов, антилоп и т. п.). павших или погибших от клыков настоящих хищников, были «не по зубам» даже гиенам, и только наши предки наловчились ловко раскалывать их и оскребать своими каменными «орудиями труда» [1]. И подобной пищи у них было более чем достаточно. Один только махайрод (саблезубый тигр) оставлял за собой десятки почти нетронутых трупов (он из-за своих огромных клыков был не в состоянии нормально жевать и потому выедал лишь мягкие части — печень и т. п.).

Конкурентов же на эту высококалорийную пищу практически не было. Из-за подобного изобилия пищи произошло не что иное, как «развращение вида».

Осуществилась своеобразная доместикация («одомашнивание», точнее бы, «охлевливание») — ещё задолго до появления первых скотных дворов и царских дворцов. Это далеко не случайная аналогия. Царские дворцы, как и все другие жилища знати, «злить!», есть не что иное, как более удобные, «тепличные» места проживания, как и подобает скотным дворам Они по комфорту на много порядков отличаются от «диких», естественных мест обитания прочего населения. Таким именно образом знать, «элита» сама себя обозначает в качестве обитателей скотных дворов. Особенно это заметно и бросается в глаза сейчас у нас в России: какую вымоину в мозгу нужно иметь вместо совести, чтобы строить роскошные особняки на фоне всеобщей бедности?!

Поэтому при наступлении серьёзного экологического кризиса, когда в страшной «эволюционной игре» на карту было поставлено само существование популяции, доминантная часть её. как наиболее «развращённая» и необузданная, повела себя именно таким, далеко не альтруистическим, чудовищным образом, что в общем совершенно не характерно для стадных животных. Это и был рывок к возникновению внутривидовой хищности, очень быстро приведшей к поведенческому обособлению, резкому размежеванию групп «кормимых» и «кормильцев», что и стало трамплином к образованию человечества.

Таким образом, сексуальность хищных гоминид непосредственным образом сопряжена с активной гомосексуальностью (расширительно — с бисексуальностью) и/или гипертрофированной агрессивностью, столь же неразборчивой, ориентированной «на всех». Именно поэтому гетеросексуальное поведение хищных гоминид всегда сосуществует с сублимацией в доминантность иного рода, как минимум, в «волю к власти» или корыстолюбие, в зависимости от темперамента и других социально-физиологических параметров индивида. Чаще происходит разделение «или то — или это», чем совмещение «и то — и это». Трудно быть слугой двух (тем более трёх) господ, к тому же таких требовательных и суровых, как воля к власти, похоть, тщеславие.

В итоге, хищные гоминиды, «изуродованные» относительно высокоморальной социально-культурной средой, в которой они выросли, и побуждаемые к чисто гетеросексуальному поведению, вынуждены как-то сублимировать свою латентную бисексуальность. Именно об этом постоянно твердили фрейдисты — о том, что скрытая, подавленная гомосексуальность определяет глубинные порывы у людей. Целиком и полностью это положение справедливо только по отношению к хищным гоминидам Сублимация же возможна лишь в ту или иную форму доминантности, агрессивности. Именно отсюда ведёт своё происхождение вся та гипертрофированная и чудовищно сублимированная социальная агрессивность, которая пронизывает жизнь всего человечества. Иначе говоря, хищный индивид не может «любить» подчинённых и вообще окружающих людей. «заниматься с ними любовью», как ему бы этого хотелось, и поэтому он их «ненавидит», рьяно «занимается с ними ненавистью», в чём всегда может рассчитывать на «взаимность» со стороны всех своих «партнёров». уже безотносительно от видовых различий.

Но даже если удалось бы провести полную бисексуализацию (амбисексуализацию) общества (как это пытаются сделать США, и довольно-таки «успешно»), — ничего, в принципе, не изменилось бы. Хищные гоминиды, утолив страсть, действовали бы по-прежнему в русле подавления, унижения подчинённых, возможно, лишь в несколько иной, более «приятельской», фамильярной форме. Точно так же, как они ведут себя с презираемыми ими женщинами — «официоз ухаживания» отброшен, презрение остаётся. Агрессивные аппетиты хищных гоминид — неутолимы, хотя «манеры приёма пищи», церемониалы и этикеты застолья могут меняться.

У нехищных же, преимущественно гетеросексуальных людей сексуальность — это дружба — нежность — жалость. Это триединство структурно связано с агрессией вынужденной — оборонительной, опосредованной, да и то, чаще всего, потенциальной. Т. е, именно с тем её уровнем, какой и свойствен диффузным людям и неоантропам. Кстати, «жалость» — это фольклорный, т. е. именно народный аналог понятия любовь. В общем случае, у хищных гоминид агрессия и/или, при случае, их «любовь» направлены на всех. У нехищных людей, наоборот, — добродушие, незлобивость распространяется, к сожалению, тоже на всех, в том числе, совершенно незаслуженно, и на хищных, — но это упрощённый, «черно-белый» взгляд на вещи, без учёта конкретных жизненных нюансов, способных взрывать этот идиллический образ нехищного «доброго человека».

Среди животных прослеживается то же самое. Агрессивность нехищных высших животных зачастую в экстремальных условиях может далеко превосходить «изящную», игровую методику умерщвления своих жертв хищниками. Достаточно вспомнить быков корриды. Так и нехищные люди — «хорошие и добрые» лишь в нормальной человеческой обстановке, но если их сильно «растревожить», то результаты совершенно непредсказуемы, ибо им приходится действовать в сфере чуждых им инстинктов, и они, будучи именно выведенными из себя, могут «наломать ещё тех дров». Поэтому-то истинные герои всех войн и иных социальных катаклизмов — это именно нехищные люди, мстящие за близких, предельно озлобленные, не ведающие страха, или, возможно, даже ищущие смерти как выхода из состояния нестерпимого психического дискомфорта. Такова, кстати, и специфика «русских бунтов» — беспощадных, но никак не бессмысленных, точнее, таковыми их делают хищные демагоги, которые результаты народной борьбы всегда умело и своевременно направляют, канализируют в нужное для себя русло: «сливай воду, считай «бабки» — революция (или там «перестройка») окончилась».

Таким образом, хищные индивиды являются непосредственными виновниками — инициаторами — как агрессивности непомерного, противоестественного уровня, так и противоестественного же сексуального поведения, с ориентацией либидо на всех, в том числе, и на «своих». Тем самым они и перестают быть своими! Соответствующая этой сексуальности агрессивность вырастает до масштабов чудовищности, превышает нормальный уровень внутривидовой агрессии (а таковой присущ всем видам высших животных) на несколько порядков — если, конечно, вообще есть возможность дать количественную оценку такому жуткому явлению, как человеческое смертоубийство, разве что подсчитывать каждый раз сколько именно смертельных ран наносится и/или засекать точное время мучений жертв в агонии.

О патологии агрессивности, присущей извращенцам, говорят и характер, и формы этого взаимосвязанного с сексуальностью феномена. Один только пример. Это — случай, описанный некогда в газете «МК». Речь шла об убийстве некоего гомосексуалиста — штангиста Н. , труп которого был жутчайшим образом — и именно штангой (их юмор или специальный ритуал?) — изуродован. Оказывается, как пишет об этом деле газета, для этой инверсной публики подобное предельное уродование своих жертв весьма характерно, оно для них в порядке вещей, и называется, как они сами именуют это своё летальное «хобби» — «сделать пакет» .

Журналисты — «московские комсомольцы», или «сексомольца», как их называют, — пишут обо всём таком с явным знанием дела, с «чувством локтя», имеют, знать, «нужный» опыт. Возможно, именно отсюда и следует «жёлтая», она же «голубая», а точнее, хищная, суггесторная направленность тематики «МК», и присущая её публикациям откровенная агрессивная безнравственность: высмеивается и профанируется всё подряд, лишь бы было остроумно В психиатрии это явление квалифицируется как «патологическое остроумие», и присуще оно как раз многим суггесторам — «лицемерного», коварного подвида. Вот характерный для «МК» «выкидыш»: в газете от 18. 07. 98 г., т. е. на следующий день после похорон в Петербурге останков царской (?) семьи, броский заголовок: «БОЖЕ, ЦАРЯ ХОРОНИ!». Как бы ни относиться к этому, воистину, /при/скорбному событию, но уж ёрничать-то, наверное, не стоило бы...

С видовой точки зрения, эту изощрённую жестокость необходимо признать проявлением всё той же «тонкой» (хотя с точки зрения человека — ещё и чудовищной) методики Природы по выбраковке нежелательной для эволюции сексуально инверсной публики. В данном случае это делается «социально-сексуальным» способом, — используется имеющаяся прямая этологическая связь агрессивности с либидо: извращённость одного параметра неминуемо приводит и к патологии другого.

Существуют, судя по всему, два направления, две составные части гомосексуализма. Одно — женоподобное, как бы имитационное, когда имеет место влечение к женоподобным мужчинам. Многие такие «псевдоженщины» даже рядятся в женское платье, психологически отождествляют себя с женским полом. Это можно было бы признать «правильным» течением — с долей сочувствия к этим несчастным созданиям, у которых, по-видимому, действительно нарушена некая гормональная функция организма, чаще всего по типу трансвестизма, транссексуализма, и им в самом деле следовало бы как можно скорее сменить хирургическим путём свой пол и тем самым решить свои проблемы. Но гомосексуалисты — межвидовые гибриды (и вместе с ними часть бисексуалов из числа чистопородных суперанималов и, реже, суггесторов) — олицетворяют собой существование чёткого влечения именно к «мужественному», маскулинному типу мужчины. Соответственно, есть различные формы мужского гомосексуального поведения. В США, в частности, в столице содомитов Сан-Франциско гомосексуалисты, дабы не путаться, носят «идентификационные» платочки в задних карманах: в левом — только пассивный, в правом — только активный, в обоих — и то и это, «под Цезаря».

Раз есть влечение к мужчине, то это, естественно, — откровенно нечто женское, но эта сниженность, редуцированность к женскому уровню не так видна при маскулинной форме гомосексуального влечения, как при псевдоженском его варианте. То, что женский уровень является неким снижением этико-эстетического уровня, от этого никуда не деться. Женщина объективно красивее мужчин, как носительница набора хромосом XX, она чисто физиологически более «нарядна», как у птиц более красив петух, который тоже имеет симметричные хромосомы. Поэтому требования женщин к физическим (собственно, эстетическим) качествам мужчины, как предмету их любви или позитивной оценки, вынужденно более элементарны, точно так же, как и у петухов к курицам. Для женских критериев в оценке ими мужчин доминантны сила, волевые качества, нередко — физиология, часто — материальная сторона вопроса, являются решающими. В таких явно неравноправных, невыгодных для женщин условиях не может, понятно, не страдать и её этический уровень. Женщине на порядок тяжелее, поэтому ей попросту необходимо иметь сниженный уровень и упрощённую ментальность.

Как-то по ТВ показывали французский фильм «Седьмое небо», повествующий именно об этой стороне гомосексуализма. Если всех тех — переодевающихся женщинами, и даже их партнёров, ещё как-то можно понять, и даже извинить — всё-таки ж болезнь (?!), и к тому же в какой-то мере присутствует элемент женственности, то там — у французов в том фильме — полный мрак! Самые что ни на есть «крутые» мужики (даже без серёжек), — в кожаных куртках, в джинсах, с усами, бородами, лысые, седые и, как и все мужчины, страшненькие, и вдруг — все сохнут от любви друг к другу, с ума буквально сходят. Занятия у них сугубо мужские: бильярд, карты, само собой, выпивка и т. п. И у них клуб специальный для такого времяпрепровождения — «Седьмое небо», где целые толпы гомосексуалистов бродят из зала в зал и, выискивая партнёров, танцуют в обнимку. Смотреть — не то чтобы противно, а как-то голова кругом идёт от осознания того, что подобная жуть существует на самом деле, и что это ещё и показывают не в рубрике, скажем, «в мире животных» или в передаче о буднях психиатрических заведений, а всё это ещё и «охудожествленная» противоестественность! И это показывают по ТВ миллионам (!) людей, докатились и мы: милостиво позволили и нам причаститься «ихним высоким свободным искусством» — испить от пуза из этой, воистину, чаши с мерзостями...

Но, всё-таки, нет худа без добра. Всё же Природа с ними, поганцами, борется. Эти «мужественные» педерасты — суть проявление межвидовой гибридизации, хотя к ним примыкает и определённый процент «радикальных» или пресыщенных суперанималов и суггесторов, с личностным доминированием похоти. И вот таким путём: отвлекая их от процессов размножения. Природа и расправляется с ними, т. е. в следующих поколениях избавляется от их «присутствия» в генофонде человечества. Кроме того, абсолютная, стопроцентная гомосексуальность бывает присуща не только межвидовым гибридным потомкам, сюда же включается и репродуктивный брак диффузного вида, когда в процессе становления и развития организма от эмбрионального уровня до пубертатного периода происходят некие замысловатые флуктуации (органические или условно-рефлекторные), в результате которых возможно образование инверсного полового самосознания индивида, о чём говорилось выше [6].

Гитлер, уничтожая в своё время сумасшедших и гомосексуалистов (да и с уголовниками он особо не цацкался), с безошибочным инстинктом хищника производил тем самым частичную, в его условиях предельно возможную, но всё же подлинную «видовую санацию», выбраковку именно гибридных особей, действительно нарушавших «видовую чистоту». Хотя саму эту «чистоту» он видел в совершенно ином ракурсе, руководствуясь расистскими принципами, но выводы его оказались, как говорится, «случайно верными». Скорее всего, здесь сработали психологические механизмы квазимазохистского свойства: будучи, мягко говоря, не совсем арийцем, как и не совсем «чистопородным» хищным, а несомненным межвидовым пассионарным (гетерозисным) гибридом, Гитлер направил свою ярость именно по этим руслам, «судя по себе» и всячески не приемля этого, как бы мстя судьбе. Именно линию мести Гитлера — кому-то за что-то — очень часто отмечают, и даже чрезмерно эксплуатируют его биографы.

С учётом множества других «социально обставленных» процессов взаимоистребления хищных гоминид (их смертельная борьба за власть и деньги) и самовыбраковки межвидовых гибридов (их сумасшествие, суициды, неадекватная активность, приводящая к ранней гибели и т. п.), возникает очень интересное обстоятельство. Природа здесь как бы напрямую «сотрудничает» с Разумной Социальностью, с уже чисто человеческой, почти разумной линией общественного развития, по крайней мере, — считающей патологией жестокость и сексуальную извращённость во взаимоотношениях людей. Природа достаточно «хорошо» всё обставляет и на социальном уровне, т. е. у Неё или, возможно, у неких Высших Сил, у Провидения явно «хватает ума» на это. Больше того, раз судьба человечества теперь в руках у него самого, то можно считать, что людям впервые вверены функции Провидения. Как бы некий Высший Экзамен. Отсюда следует ряд очень примечательных выводов о положении и статусе Человечества во Вселенском плане. Но это всё — совершенно особый вопрос...