13. Равноценность — предел или удел. - Человек как товар и покупатель на сексуально-брачном рынке - Владимир Басун

Лучше синица в руке, чем журавль в небе (народная мудрость).

Нуу, оно это, может, чуток, конечно, и получше, ну а как уж еще лучше, то есть совсем хорошо — так это, ясно дело, журавль в руке. Э-э, только гдей-то вы видали, чтобы в миру нашем совсем-то как лучше выходило? (В.Б.)

Вся эта работа в той или иной мере, с того или иного боку стала обоснованием и апологетикой принципа равноценности. Все его порождающее и ему сопутствующее неоднократно и подробно было разобрано.

Теперь давайте посмотрим, чем же этот принцип в конечном счете служит людям, как отражается в их судьбах и как конфронтирует с основным принципом человеческой мотивации.

Сразу хочу сказать, что действие универсального принципа равноценности (как частного случая принципа вселенского равновесия) распространяется куда шире, чем только на поле сексуально-брачных отношений. Но поскольку данная работа ограничена как объемом, так и темой, не будем от нее далеко уходить.

Об основном принципе человеческой мотивации подробно речь пойдет в другой работе, которая сейчас в стадии подготовки.

А сейчас, опять-таки в целях раскрытия основной темы, позволю себе небольшой экскурс в философию.

Некоторые философско-религиозные школы интерпретируют жизнь (в том числе и человеческую) как страдание, другие — как дар и возможность. Однако, чтобы не вдаваться сейчас в крайности, ради поддержания мировоззренческого нейтралитета, признаю, что жизнь может быть как тем, так и другим.

А оттенок счастья или страдания каждая конкретная жизнь приобретает в зависимости от собственного содержания и качества.

Если уж жить — то жить надо хорошо!

Каждое живое существо стремится к наиболее полному удовлетворению всех своих потребностей, развитию, самораскрытию, если хотите — к самоактуализации.* Но до последнего доходят немногие, большинство же так и не могут полностью удовлетворить свои основные потребности и поэтому так и застревает на них.

Давайте только заменим не очень благоприятно звучащее “Стремление к удовлетворению потребностей (низших и высших)” более благозвучным и широким понятием “Стремление к счастью”.

Итак, основной принцип человеческой мотивации — стремление к счастью (стремление к улучшению качества своей жизни, стремление к удовлетворению всех потребностей).

Уже в раннем детстве человек начинает понимать, как предательски к нему отнеслась жизнь, наделившая его потребностями и стремлениями, но при этом ограничившая даже возможность их полного удовлетворения.

Конфронтация принципа удовольствия и принципа реальности* порождает фрустрацию, стресс и разочарования.

Каждый человек ориентирован на то, чтобы потреблять только лучшее и как можно больше, а производить приходится по необходимости.

Каждый человек хотел бы тратить бесконечно много денег, но если нет накоплений и/или посторонних источников вливаний, — тратит он не более, чем зарабатывает.

Каждый человек хотел бы иметь самого лучшего и качественного партнера, а имеет только… то, что имеет, то есть партнера, равноценного ему самому.

Если уж говорить честно, сознательно люди стремятся не к равноценности. Равноценность — это скорее участь, чем цель. Каждый хочет обзавестись партнером более высокого качества, чем он сам. В случае если такая удачная сделка удается, она интерпретируется не только как удачная покупка, но и как рост цены (ценности) самого покупателя,* что сопровождается поднятием самооценки последнего и последующим восприятием им сделки как равноценной. Так что, если мы слышим радостное высказывание типа: наконец-то я нашел (-ла) себе пару, равноценную мне, можно понимать эти слова: наконец-то я нашел себе партнера, превышающего по качеству меня самого (самою), и эта удачная сделка показывает мне ценность моей собственной персоны, в которую я не верил.

Иногда мы слышим: мой партнер (-ша) в действительности меня не стоит; я бы выбрала что-то получше, но, к сожалению, настоящие мужчины (или хорошие женщины) давно уже перевелись, их просто нет. За такими словами обычно стоит: партнеры более высокого качества, чем мой, вокруг, естественно, присутствуют в достаточном количестве, но на меня они не обращают внимания (поскольку считают мое качество и стоимость ниже своего) и поэтому мне приходится довольствоваться моим не особо качественным партнером.

Если мы абстрагируемся ото всех субъективных издержек выбора партнера, то увидим холодный, но универсальный принцип равноценности товаров. Если мы посмотрим на статистическое большинство разнополых пар, то увидим, что их участники в большинстве случаев друг друга стоят. А поскольку, исходя из закона нормального распределения, среднестатистический человек качествами обладает средними — обычно партнер(-ша) ему достается тоже средний.

Так вот, если провести опрос населения на тему того, довольны ли они доставшимися им средними партнерами, мало кто из респондентов признается в том, что хотел бы чего-то лучшего. Эта иллюстрация лишь укрепляет сомнение автора по поводу возможности исследовать эту тему эмпирическими методами, обращенными к сознанию.

Итак, мы подошли к еще одному важному противоречию.

С одной стороны, несмотря на то, что всем людям от рождения со способностями, талантами, внешними данными и социальным положением семьи везет очень по-разному, потребностями и стремлением к самому лучшему все люди наделены в равной мере.

А с другой стороны — каждому достается только по средствам.

Культура категорически запрещает людям осознать основной и жестокий принцип человеческой мотивации — принцип бесконечного стремления к лучшему. Культура называет это “неблагодарностью”.

И тем не менее, большинство людей вряд ли признается (даже себе) в том, что не были бы против счастья еще большего, то есть что по факту они полностью не удовлетворены (несчастливы). Причин этому самообману масса. Во-первых, люди боятся прослыть неблагодарными. Во-вторых, западная культура (с подачи протестантизма) дискриминирует неудачников. И самое главное: для хоть какой-то удовлетворенности своим существованием и социальной адаптации, человек должен верить в то, что он счастлив, ибо, если он осознает фундаментальный принцип своей мотивации*, он познает всю мировую скорбь и потеряет интерес к жизни.**

Большой интерес для нас представляет учение психолога Курта Левина о соотношении самооценки и уровня притязаний. Это учение еще раз показывает, что объективный метод в психологии не всегда может дать полную информацию о предмете исследования.

Итак, Курт Левин установил закономерность, что люди с невысокой самооценкой, как правило, имеют более низкий уровень притязаний, чем люди с самооценкой высокой. И наоборот — люди, оценивающие себя высоко, имеют к жизни достаточно много претензий. Между двумя переменными выявлена сильно выраженная положительная корреляция. А теперь давайте посмотрим, что же стоит за формулой.

Как мы уже выяснили, любая самооценка имеет неотвратимую связь с объективной ценой человека, его качеством. Так вот, если опросить людей с низкой самооценкой, многого ли они хотят (ждут) от жизни, в большинстве случаев мы будем получать ответы, свидетельствующие о низком уровне притязаний таких людей. Полагаясь на статистически достоверные результаты опросов, мы как наивные, но беспристрастные исследователи могли бы согласиться с выводами Левина. Фактически он прав. Но если копнуть глубже, действительность окажется, как всегда, сложнее.

Почему люди с низкой самооценкой низко оценивают себя? Потому что так их оценивают окружающие, а для большинства людей внешняя оценка является ведущим критерием самооценки.

Однако, несмотря на низкую оценку окружающих, объективно существующие потребности этих людей не уменьшаются. Безграничное стремление к счастью как главный источник страдания биологических существ и, с другой стороны, как двигатель прогресса одинаково свойственно всем людям.

Так почему же люди с низкой самооценкой супротив своей сущности внушают себе и окружающим, что мало хотят от жизни? Почему же уровень их притязаний относительно низок?

Все просто. Людям, которым в этой жизни не повезло с собственным качеством, остается хотеть от жизни малого только потому, что много им в этой жизни все равно не обломится!* Им приходится включать механизмы защиты собственной психики, и в целях смягчения страданий скрывать от себя свои истинные амбиции и желания.

Да, хороший рецепт предложил человечеству Сиддхардха Гаутама! Отказ от своих желаний действительно оказывает некоторое симптоматическое облегчение, но, к сожалению, не решает проблему в целом.

Так что люди с низкой самооценкой в глубине души притязают на высокое качество существования не меньше своих более удачливых собратьев, а скрывают они это от нас и от себя не от хорошей жизни.

Подведем итоги нашей подтемы:

Применяя объективный экспериментальный подход (который не отражает истинную конфронтацию мотивов) можно выявить следующую закономерность: индивиды, оцениваемые на нашем рынке низко и, следовательно, имеющие низкую самооценку, притязают на индивидов столь же недорогостоящих. Однако, если смотреть не на объективный факт, а в суть явления, становиться совершенно понятно: и лучшие, и худшие индивиды в душе в одинаковой мере притязают на лучших. И только для того чтобы сохранить свою психику, худшие начинают со временем верить, что лучшие им самим не нужны.

Если говорить о моем чисто человеческом отношении к тому факту, что в большинстве случаев большинству людей удается получить от жизни намного меньше, чем бы хотелось (и не только в интересующей нас сфере), то без малейшего оттенка какой-либо издевки я испытываю свойственное буддистскому мировоззрению чувство глубокого сострадания ко всему живому.

Резюме:

Сознательно люди стремятся не к равноценности. Равноценность — это скорее участь, чем цель. Каждый хочет обзавестись партнером более высокого качества, чем он сам. Формированием пар руководит холодный, но универсальный принцип равноценности товаров. Участники статистического большинства разнополых пар в большинстве случаев друг друга стоят. Стремлением к самому лучшему все люди наделены в равной мере, вне зависимости от собственных качеств.

И конечно же, журавль в руке откровенно лучше и синицы в руке, и журавля в небе.

Людям, которым в этой жизни не повезло с собственным качеством, остается хотеть от жизни малого только потому, что многого им в этой жизни, скорее всего, не дождаться. Им приходится, включая механизмы защиты собственной психики, в целях смягчения страданий скрывать от себя свои истинные амбиции и желания. И лучшие, и худшие индивиды в душе в одинаковой мере притязают на лучших, и только для того, чтобы сохранить свою психику, худшие начинают со временим верить, что лучшие им самим не нужны.