СИСТЕМА РЕЛИГИОЗНЫХ МОТИВОВ В ПОЗДНЕМ ТВОРЧЕСТВЕ И.С.ШМЕЛЕВА. Л.Е.Зайцева (МГУ) - Отражения. Труды по гуманологическим проблемам - А. Авербух - Синергетика

Религиозная вера и жизнь верующего человека – основная тема позднего творчества И.С.Шмелева. В русской литературе едва ли можно встретить писателя со столь чистым церковным сознанием, какое находим в поздних произведениях Шмелева.

Жизненные испытания, положение пришельца, физически оторванного от родных корней, сыграли роль воцерковлении писателя, в усилении его религиозности, в отказе от "интеллигентских" метафизических и эстетических идей.

Несомненное свойство его произведений то, что он, по словам проф. А.В.Карташева, "оставил неподдающееся тлению наследие в его проникающих светом Любви и всепрощения книгах. Благодать Духа Святого озаряет их целительные качества".1

В контексте русской литературы творчество И.Шме-лева рассматривается в его отношении к православной церковности. Русская литература отразила христианство в очень малой степени, т.к. "литература нового времени оказалась оторванной от Церкви, выбрав такие мировоззренческие и культурные ориентиры, которые по сути противны христианским. Речь идет именно об отражении в искусстве жизни человека члена церковного организма".2

В поздних произведениях И.Шмелева, начиная с "Лета Господня" (1927–1931, 1934–1944 гг.) и "Богомолья" (1931 г.) до романа "Пути Небесные" (II том – 1947 г.) выделяется множество возможных мотивов жизни верующего православного человека. Критерий оценки шмелевского творчества - не философские, метафизические, национальные идеи, но чистый источник святоотеческой мысли, освященной Духом Святым.

В последний период религиозные мотивы стали основными, структурообразующими, определяющими стиль и художественный мир текстов И.Шмелева. Ранняя эстетика писателя, можно сказать, включала в себя функциональные элементы религиозности (не только православной, но и западной). ("Неупиваемая чаша", 1918 г.). Тексты последнего периода творчества – своеобразные жития, сказы – исключают эстетизм как фундамент творчества в пользу иконографичности, на второй план отодвигаются эстетические элементы словесности и "куль-турный груз" в пользу "единого на потребу" – духовной реальности, которая превосходит самый утонченный художественный вымысел. Не случайно И.Шмелев не изменяет подлинные имена своих прототипов.

В этом направлении творчество писателя приближается к традиции древнерусской литературы, чисто церковной словесности, которая начинается со "Слова о Законе и Благодати" митрополита Илариона, где заявлена оппозиция настолько фундаментальная и всеобъемлющая, что проходит через всю тысячелетнюю историю христианства на Руси.

Религиозные мотивы, которыми насыщены последние произведения И.Шмелева, складываются в определенную систему.

Фундаментальным мотивом творчества И.Шмелева является мотив пути, осмысленный автором в строго религиозном аспекте. Это не столько поэтическая метафора или культурная мифологема, как понятие, связанное с восточно-христианским святоотеческим учением о земной жизни человека, руководимой Промыслом Божиим ко спасению. Христианское представление о земном пути основывается на словах Спасителя: "Аз есмь Путь и Истина и Живот" (Ин., 14,6) и утверждает необходимость проходить его по заповедям Господним, что присвояет человека Богу и открывает ему зрение Промысла Божия.

Сквозной мотив пути образует структуру фактически всех последних текстов Шмелева. "Богомолье" (1931), "Лето Господне" (1934, 1944), "Пути небесные" (1944–1947), "Куликово поле" (1939–1947), "Старый Валаам" (1948) изображают "путь земной" и "путь небесный", которые связаны "знаками и во времени отражаются годовым циклом праздников и постов. Календарь православной Церкви у Шмелева является циклическим временным полем, по которому сориентированы и осмыслены небесные пути героев. Этой теме посвящен цикл очерков "Лето Господне".

В пространстве "знаками" небесных путей становится топография храмов, монастырей, многочисленные паломничества и посещения святых мест.

Понятие земного пути наполнено содержанием очищения души, преодоления греховности и приобретения небесной мудрости ради вечной жизни. В структуре "Лета Господня" путь совершается за два циклических "лета"; художественное начало его относится к Чистому понедельнику (что означает очищение постом) и завершается изображением похорон, то есть проводов в иную жизнь.

Герои романа "Пути небесные" также совершают путь в период календарного "лета": сначала вразрез со смыслом небесной жизни, отраженной в церковном календаре, а затем, встав на путь очищения, – в соответствии со значением праздников.

В структуре фабулы у Шмелева раскрывается значение православных праздников в жизни человека. Семантика Рождества, Крещения, Преображения, дня Ангела в творчестве писателя служит прояснением смысла ситуаций, в которых оказываются герои.

Мотив земного пути к горнему связан с темой паломничества (этой теме целиком посвящено "Богомолье"). Направление пути паломника – к святому месту, символизирующему Небесный Град.

Мотив посещения Троице-Сергиевой Лавры ("Кули-ково поле") тонко связывается с мотивом "уверения Фомы", "маловера": сомневающийся следователь, маловер, посещает "Загорск", где уже "закрыли" Лавру, но именно там, через лагическое расследование чуда, явления Преподобного Сергия, получает дар веры.

В контексте биографии писателя проясняется сквозной мотив посещения монастыря и конца жизни. По замыслу романа "Пути небесные", жизненный путь В.А.Вей-денгаммера – это путь в монастырь.

Тесно связан с мотивом пути земного и пути небесного мотив вечной жизни, или веры в вечную жизнь. В произведениях Шмелева тема смерти раскрывается в ее зависимости от пройденного земного пути. Изображая смерть, автор отрицает ее: жизнь по заповедям и вера имеют обетования вечной жизни.

"У Господа все живы", никто не забыт – многократно повторяющаяся тема в диалогии и в романе "Пути небесные". Во всех последних произведениях Шмелева присутствует мотив поминовения усопших. Оно происходит либо в дни особого церковного поминовения, либо по поводу особенных, чудесных обстоятельств.

Мотив вечной жизни развивается активным участием в фабуле усопших праведников: явления во сне, чудеса и т.п. Вариант этого мотива – вера в святых, отношение к святым как к живым после смерти. Святые присутствуют в структуре текстов на житийном уровне (благочестивые персонажи читают жития святых. Житие, стоящее как "текст в тексте", служит комментарием к земной жизни героев.

Обнаруживается также мотив "неба на земле": присутствие в храме Бога и святых: в образах, мощах, хоругвях, в святынях, через которые Св. Дух действует на земле. (Образ Царицы Небесной, частицы мощей Целителя Пантелеймона, Крестный ход в очерках "Лето Господне").

Мотив почитания святых соединяется с мотивом чуда и связывается с темой веры, маловерия, сомнения. Роль чуда в фабуле у Шмелева значительна: герои получают чудесную помощь и заступление святых, изменяющее ход жизни, по мере веры или помимо веры, по особому смотрению Божию. Таково чудо спасения от смерти в метели Димитрия Вагаева по молитвам его небесного покровителя ("Пути небесные").

Чудо у Шмелева настолько реально, что всегда возможно его "дознание", логическое соединение "земных" и "небесных" нитей. Мотив расследования чуда с целью преодоления сомнения встречается в романе "Пути небесные", ему же целиком посвящен рассказ "Куликово поле". Явление Преподобного Сергия происходит для того, чтобы уверить живущих: вернуть им веру и дать небесное утешение остатку верующих. Чудо происходит в Димитровскую субботу, – день вселенского поминовения усопших, – в годы, когда разрушена прежняя жизнь, закрыта Троице-Сергиева Лавра. Поэтому откровение становится в рассказе пророчеством о возрождении веры, о том, что мерзость запустения не вечно будет на месте святом.