|
Аннотация
В связи с угрозой терроризма в последнее время приобрела новую актуальность тема психологической природы насилия. В транзактном анализе насилие рассматривается как форма пассивного поведения, то есть такого, которое не служит средством решения проблемы, хотя приводит к выбросу накопленной энергии недовольства. Автор, используя терминологический аппарат транзактного анализа, исследует культуральные истоки насилия в неосознаваемых психологических посланиях, передаваемых детям в первые годы их жизни от поколения к поколению. Обсуждаются перспективы преодоления и профилактики насилия в индивидуальном и культуральном аспектах.
Актуальность темы
Террористические акты, захваты заложников, войны, убийства, акты жестокости и вандализма составляют в настоящее время, возможно, более половины содержания программ новостей. А если просмотреть программу телепередач или содержание книжного рынка, то статистика может получиться еще более впечатляющей. Может сложиться впечатление, что насилие представляет основное содержание современной эпохи. При этом реальная доля людей, предпринимающих насильственные действия, в популяции значительно меньше, чем общественный резонанс, который они вызывают. Проведенный анализ направлен на выяснение психологических истоков насилия, причин стойкости существования этого общественного явления и выяснение путей его преодоления.
Психологические истоки насилия
В соответствии с представлениями Э.Берна основные психологические потребности ребенка для его нормального развития: потребность в стимуляции, потребность в признании и потребность в структуре. Берн использовал для обозначения этих потребностей термин голоды, чтобы подчеркнуть их важность для развития ребенка не меньшую, чем имеет физическое питание. В раннем возрасте эти потребности удовлетворяются родителями или другими лицами, занятыми воспитанием ребенка, когда они предоставляют адекватную возрасту ребенка заботу и устанавливают приемлемые границы его поведения. При этом активизируются эго-состояния Родителя и Взрослого воспитателя, создавая условия нормального развития Детского эго-состояния ребенка (его собственные эго-состояния Родителя и Взрослого еще не развиты). Подобная ситуация определяется в транзактном анализе как здоровый симбиоз (Дж.Шифф). Предполагается, что воспитатель в состоянии одновременно с этим позаботиться о своих физических и психологических потребностях, соответствующих его собственному Детскому эго-состоянию.
В реальности, однако, картина далеко не всегда соответствует вышеизложенной. Часто родители не имеют достаточно времени, возможностей или желания обеспечить для ребенка адекватную заботу и структуру, так как бывают занятыми, усталыми, больными недоступными или просто некомпетентными в вопросах воспитания детей. Как бы объективно и уважительно ни звучали причины того, что родители не обеспечивают адекватные условия развития ребенка, для него остается фактом, что он недополучает необходимое психологическое «питание». В этой ситуации у ребенка есть, по крайней мере, два варианта поведения: приспособиться к условиям депривации, ограничив тем самым развитие потенциала своих возможностей для взрослой жизни, или попытаться найти способ воздействия на родителей, чтобы получить от них то, что ему нужно. В последнем случае ребенок интуитивно находит «слабое место» родителей, для того, чтобы, воздействуя на него, заставить их удовлетворить его потребности.
Подобное явление в транзактном анализе называют психологическим «рэкетом» (Э. Берн). При этом ребенок использует свое формирующееся эго-состояние раннего Родителя (Р1), чтобы воздействовать на регрессивное Детское эго-состояние родителей (Д1) (рис. 1). Такая ситуация в транзактном анализе определена как симбиоз второго порядка (Дж.Шифф). Ребенок может предложить какой-либо вид заботы своим родителям, как условие того, что они позаботятся о нем, особенно если те не в состоянии сами позаботиться о своих потребностях. В другом случае ребенок использует тактику угроз и шантажа для того, чтобы получить от родителей то, что ему нужно (например, устраивая вспышку гнева в публичном месте, особенно, если родители чрезмерно озабочены своим имиджем). Подобное поведение, если окажется результативным для ребенка, может закрепиться как модель действий для удовлетворения своих потребностей и стать прототипом насильственного поведения в более взрослом возрасте. Берн для обозначения психической структуры, соответствующей раннему негативному образу родителя (Р1), иногда использовал термин «маленький фашист».
Насилие, как пассивное поведение
Под пассивным в транзактном анализе понимается поведение, которое не является взрослым способом решения проблем (Дж.Шифф). При этом вместо того, чтобы активизировать потенциал своей личности для решения проблемы, человек, часто неосознанно, ищет способы манипулирования окружением, чтобы заставить других решить свою проблему. В этом случае он пытается воссоздать первоначальную ситуацию симбиотических взаимоотношений, которые были у него в детстве. В традиционном психоанализе такой вариант взаимоотношений рассматривается как перенос. В отличие от ситуации детства такой симбиоз является нездоровым, поскольку человек должен выключить свои развившиеся уже эго-состояния Родителя и Взрослого, чтобы поддержать иллюзию своей неавтономности.
Рассматривают 4 варианта пассивного поведения: ничегонеделание, когда человек использует свою энергию, чтобы сдержать себя от любой активности; сверхадаптация, когда он без размышления следует целям других людей; возбуждение, выражающееся в повторяющихся нецеленаправленных действиях и, наконец, насилие, оборотной стороной которого является беспомощность, когда человек направляет свою энергию на саморазрушение, например, вызвав у себя сердечный приступ. Во время совершения насилия происходит неконтролируемый выброс энергии, накопленной во время других видов пассивного поведения. При этом человек до завершения вспышки малодоступен обычным способам коммуникации. Как тактический прием предлагается останавливать накопление энергии до того, как пассивное поведение перейдет в форму насилия. Часто о приближении стадии насилия можно судить по признакам возбуждения, которое можно перевести в более доступную для контакта форму сверхадаптации энергичными и последовательными директивами Контролирующего Родителя.
Другой способ понимания насилия состоит в анализе структуры переноса (рис.2). Прототипом ситуации насилия является описанная выше ситуация, когда ребенок добивается от родителей удовлетворения своих потребностей методом психологического «рэкета». Подобный тип взаимоотношений запечатлевается в его эго-состоянии Родителя (Р2). Впоследствии образ родителя может быть спроецирован на любой подходящий «экран», при этом другая личность не воспринимается в своей реальности, а насильник будет воспроизводить по отношению к ней ранний опыт взаимоотношений с родителями без осознавания этого. «Маленький фашист» может стать большим.
Культуральные истоки насилия
Выше был представлен анализ индивидуальных психологических причин насилия. П.Дрего ввела в транзактный анализ концепцию «культурального Родителя», сопоставляя влияние культуры на развитие личности с влиянием родителей, которое было описано выше. При этом выделяются различные аспекты культуры: этикет (эквивалентен эго-состоянию Родителя), средства выражения культуры (эго-состояние Взрослого) и культуральный характер (Детское эго-состояние), подобные индивидуальной структуре личности в транзактном анализе. Такое рассмотрение подчеркивает преемственность культуры и механизм передачи культуральных традиций от поколения к поколению.
Так же, как и в случае индивидуального воспитания, «культуральный Родитель» может удовлетворять или не удовлетворять потребности ребенка в стимуляции, признании и структуре. Так, законодательство СССР несколько десятков лет назад предусматривало необходимость выхода матери на работу через 2-3 месяца после рождения ребенка, что обеспечивало узаконенную депривацию целого поколения в материнской заботе (этикет). При этом ребенок получал послание, что его потребности не заслуживают внимания по сравнению с задачами страны (образ «винтика» в общественной машине). Государственная система образования была средством выражения этой культуральной идеи. В культуральном характере это получало противоречивое выражение. С одной стороны – это массовый героизм во время войны. С другой – например, пьяная драка рассматривалась как вполне приемлемый способ самовыражения и встречала, чуть ли не одобрение в глазах публики. Другой пример – «дедовщина» в армии, которая, несмотря на ее осуждение, похоже, не спешит исчезнуть.
Другие культуры имеют также весьма яркие примеры психологических предпосылок насилия. Достаточно упомянуть идею газавата – священной войны с неверными в исламе или до сих пор бытующую в ряде восточных народов традицию кровной мести.
Подобно проведенному выше анализу индивидуального переноса, можно провести анализ и культурального переноса, который может проявляться в очень разных аспектах: в области внутрикультуральных отношений - «Выключай кондиционер, в поезде только наши!»; в области межкультуральных отношений - «Все мусульмане – террористы»; в области межгосударственной политики – война в Ираке. Характерной особенностью культурального переноса является низкая степень его осознавания, тем более что его разделяет широкий круг людей, принадлежащих к одной культуре.
Перспективы профилактики и преодоления насилия
Для понимания перспектив профилактики и преодоления насилия уместно вспомнить, что описанные психологические механизмы формируются в раннем детстве, главным образом до 2-3 лет. Из клинической практики психотерапии с клиентами, испытывающими "доэдиповы" нарушения (пограничное, нарциссическое и др.) известно, что процесс их изменения занимает годы и испытывает на своем пути многочисленные взлеты и падения. Это вызывает умеренный оптимизм по поводу перспектив «перевоспитания» насильников.
Из вышеизложенного следует, что когда насилие включено во внутреннюю психологическую структуру личности, существует постоянная опасность, что такой человек будет проявлять ее вовне, в качестве реакции на жизненные проблемы. Сдерживание ее требует четких и последовательных внешних границ поведения для этого человека. В случае, если насильственные действия начались, психологические методы воздействия становятся вовсе неэффективными, поскольку человек на это время в значительной мере теряет связь с окружающей действительностью (ситуация сходная с психотическим эпизодом). Изменение личностной структуры такого человека требует многолетней работы в психотерапии при условии, что он сам захочет изменений.
Больше перспектив имеет профилактика насилия. При этом важны как психологически грамотные воспитательные действия родителей, так и создание общей культуры, исключающей подобные проявления, особенно в первые годы жизни ребенка. Можно наметить следующую систему мероприятий:
- психологическая подготовка и консультирование родителей по вопросам воспитания детей, начиная от предродовой подготовки;
- психотерапия родителей относительно нерешенных проблем их собственного детства;
- воссоздание культуры образовательных учреждений, особенно дошкольного воспитания, с оптимальным сочетанием заботы и разумных границ поведения;
- влияние на общекультуральные традиции в направлении исключения насилия, как нормы поведения людей, например, через средства массовой информации.
Гусаковский Владимир Евгеньевич, психолог-психотерапевт Европейского регистра, сертифицированный транзактный аналитик (CTA), предварительный тренер и супервизор (PTSTA) Европейской ассоциации транзактного анализа, к.ф.-м..н.
Отзывы направлять по адресу: Россия, 196608, С-Петербург, Пушкин, Привокзальная пл.2, кв.75; тел: (812) 470-5876; E-mail: vladimir@vg8602.spb.edu
Литература
1. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений; Люди, которые играют в игры. Психология человеческой судьбы. Пер. с англ. под общ. ред. М.С. Мацковского, М., 1988.
2. Shiff J., et. al. The Cathexis Rader: Transactional Analysis Treatment of Psychosis. New York, 1975
3. Drego P. The Cultural Parent. TAJ, v.13, No 4, 1983, pp. 224-227
Источник:
Сайт Владимира Гусаковского
|