5 ХАРАКТЕР И СОЗНАНИЕ

Нельзя не признать также, что одной фразой, заслуживающей, чтобы ее процитировали полностью, Юнг выбивает почву из-под ног своих четырехсторонних базисных различий. Говоря о чувственном восприятии, он описывает его как «преобладающую характеристику как ребенка, так и перво бытного человека, поскольку для них оно всегда преобладает над мышлением и эмоциями, хотя над интуицией — не всегда. Я считаю чувственное восприятие сознательной, а интуицию — бессознательной перцепцией. Для меня чувственное восприятие и интуиция представляют собой две противоположности или две компенсирующие друг друга функции, наподобие мышления и эмоции. Мышление и эмоция как независимые функции развиваются как онтогенетически, так и филогенетически на основе чувственного восприятия и равным образом, разумеется, на основе интуиции как необходимого противовеса чувственному восприятию» (Курсив везде мой — Э. Г.). Аналогичное признание делается и в том случае, когда, классифицируя мышление как основной вид апперцептивной деятельности, Юнг далее различает активную и пассивную мыслительную деятельность и называет пассивное мышление интуитивным. Если мышление может быть интуитивным, какой смысл делать основополагающее различие между интуицией и мышлением? Так или иначе, нельзя сидеть сразу на двух стульях. Не требуется детального исследования слухового, зрительного и обонятельного мышления, чтобы увидеть: мыслительные процессы должны были развиться благодаря корреляции оставшихся в памяти следов чувственных восприятий, а их функции должны варьироваться в зависимости от назначения — служат ли они для адаптации к действительности или для получения удовлетворения от собственных фантазий. Легко также понять, что мышление первоначально должно было быть конкретным, «предметным» в отличие от более абстрактного «словесного», и что на всех этапах своего развития оно должно было находиться под влиянием аффективных (эмоциональных) переживаний, а также «принципов» или законов функционирования психики, запускающих механизмы удовольствия—боли. Нетрудно увидеть: интуиция зависит от действия бессознательных, а не предсознательных механизмов, а ее точность зависит от того, используются ли эти механизмы в интересах бессознательной (субъективной) фантазии или для адаптации к реальности. Вместе с Фрейдом мы можем даже строить предположения, не имеется ли в распоряжении бессознательной системы каких-либо других каналов общения с внешними объектами, действующих без вмешательства предсознания и без посредничества сознания. Однако если мы согласимся с данной им схемой развития мышления и признаем чрезвычайную важность тех общих для всех людей фаз развития, которые имеют место в детском возрасте и во время которых все функции психики работают в тесном взаимодействии, при постоянном усилении роли концептуального мышления, мы вряд ли сможем согласиться с классификацией, разделяющей человечество в зависимости от четырех основных конституционно обусловленных функций, которые наследуются и, за редчайшими исключениями, не могут быть изменены сознательно, однако в то же время действуют в противоположных направлениях, обладают обратной связью, компенсируют друг друга и поддаются воздействию воли. Правда заключается в том, что указания на роль фактора развития для его «функций», которые Юнг кое-где небрежно бросает, можно принять за чистую монету, только номинал этой «монеты» равен практически нулю. Говоря о характере, Юнг все время выражается тем метафизическим языком, который некогда был общим достоянием классических психологов и богословов. Несмотря на нескончаемые перестановки и комбинирование своих двойных, четверных или восьмерных категорий, человеческий характер кажется стороннику Юнга комбинацией кругов, углов, секторов и полярных противоположностей. Кроме того, несмотря на продолжительные игры с понятиями энергии и адаптации, юнговские типы характера по существу статичны. Характер для Юнга подобен торту, который можно разделить на два, четыре, восемь, шестнадцать или п кусков, смотря по тому, насколько экономен или усерден нарезающий его юнгианец. Вся эта система напоминает рамку, сконструированную профессором колледжа на Лапуте «для расширения теоретических знаний практическими механическими операциями». Как вы помните, поворотом любой из сорока рукояток расположение установленных в эту рамку слов совершенно менялось, после чего писцы прочитывали и записывали осмысленные комбинации. Невозможно сказать, чем руководствовался Юнг, создавая свою классификацию — любовью к противоположностям или алхимическим почтением к числу четыре, хотя, учитывая пристрастие Юнга к почитаемым числам, последнее предположение не следует сбрасывать со счетов. Поэтому нет ничего удивительного в том, что хотя слова «интроверт» и «экстраверт» вошли в словари и даже используются в домашнем обиходе образованных слоев общества как ругательства, более сложные концепции характера, сформулированные Юнгом, получили куда меньшую популярность. Ошибку нельзя исправить простым увеличением числа ее элементов, и здесь бессильна даже алхимия. «4 ПСИХИЧЕСКИЕ МЕХАНИЗМЫ Вверх 6 СНОВИДЕНИЯ И НЕВРОЗЫ»