Галина Бедненко. Красавица и Чудовище: социально-ролевой и интрапсихический анализ сказки

Сказка - исторически недостоверное, анонимное и безличное повествование, ориентированное на развлечение и поучение слушателей. В развитой сказке присутствует подспудная мораль (в архаической сказке, близкой к быличке, этого может не быть): идентифицировать себя с главным героем может (и должен!) любой слушатель, а, следовательно, и пройти с ним все испытания и невзгоды к счастливому, или наоборот отвращающему и неудачному, концу. В первом случае, обучающим является положительный пример, во втором - точно также обучающим - отрицательный.

Общим целевым назначение сказки полагают сознательное (прямое и очевидное) или символическое (на языке образов и метафор) обучение ребенка или подростка неким социальным правилам. В традиционном обществе под ними подразумеваются правила отношений не только с людьми, но также и с животным и сверхъестественным миром. Последние, впрочем, могут быть вновь выявлены как метафоры.

Хорошо разработанные сюжеты сказок могут быть ориентированы на человеческое развитие личности, обретение определенных душевных качеств и соблюдение внутренних правил, а кроме того на социальное взаимодействие с партнерами, недругами или группой. Потому неудивительно, что в сказках аналитическая психология замечает сюжеты индивидуации, пути к максимально полному и возможному развитию и совершенству души. Это история, которая может случиться на символическом уровне или случается с каждым.

Сюжет "Красавица и чудовище"

Сценарный сюжет "Красавица и чудовище" является одним из классических сказочных вариаций. Данный сюжет обычно относят к сценарному типу 425 С по классификатору Аарне-Томпсона: купец отправляется в путешествие и две его дочери просят привезти наряды и драгоценности, а младшая - розу. Ему это не удается, он теряет свой путь и останавливается на ночь в замке, где утром обнаруживает розу и срывает ее. Тогда невидимый хозяин замка или же чудовище предрекает ему скорую смерть или заточение, но соглашается на то, чтобы взамен пришла дочь купца. Младшая является в замок к чудовищу и с удовольствием проводит там длительное время, наблюдая за жизнью своей семьи через волшебное зеркало, но отказывается выйти замуж за чудовище. Затем она возвращается домой повидать отца, несмотря на просьбы чудовища не делать этого. Старшие сестры строят ей козни, и она не является в замок вовремя, а застает чудовище уже умирающим. Однако ее слезы возвращают его к жизни и превращают в прекрасного принца. И тогда они женятся.

Кроме того, родственным этому сюжету оказывается сказочный тип 425А "поиск потерянного мужа", воплощением которого является легенда "Амур и Психея" из произведения древнеримского писателя Апулея "Золотой осел". При этом забывается основная история книги, о молодом человеке Луции, по ошибке превращенном в осла своей любовницей - колдуньей (что, тоже вполне соответствует общей теме "Красавицы и чудовища"). Любящая девушка у Апулея превращает мужчину в осла, а возвращает ему человеческий облик богиня Рея Кибела, явившаяся ему во сне и способствующая тому на своих мистериях. Апулеево превращение мужчины из чудовища в человека происходит благодаря божественной одухотворенной помощи, а вовсе не влюбленной партнерши. Думается нам, что смешение этих двух сюжетов эта распространенная не филологическая, а психологическая ошибка - ужасная бессознательная подмена, при которой взаимодействие с чудовищем воспринимается как необходимые испытания женственности. Кроме того, этот сценарий близко воспринимается и в профессиональной среде психотерапевтов, которые стремятся своими личными усилиями превратить чудовищ в принцев. Но в оригинале Амура и Психеи присутствуют возвышающие душу испытания, а девушка, душа - Психея, стремится к богу. А в сюжете "Красавице и Чудовище" смертная девушка пытается поднять чудовище до себя, человека; при этом само чудовище это именно заколдованный мужчина, а не изначальный монстр. Открытие этого принципиально важно для любовных и брачных отношений. В то же время взаимодействие по такому типу - в допущении личного желания и зависимости от исцеления клиента - может быть вредоносно для терапевтического процесса.

Классический сказочный сюжет посвящен исцелению в любви и в изобилии встречается в литературных источниках XVI - XVIII вв (Страпарола "Приятные ночи", Базиле "Пентамерон" и др.) Исходным источником литературной сказки считается произведение мадам де Вильнев "Юная американка, или Истории рассказанные в море" (1740). В 1742 году появляется пьеса "Любовь за любовь" Нивель де ля Шоссе (Nivelle de la Chaussee). Однако наиболее известным стало переложение этой истории под названием "Красавица и чудовище" (1756) мадам Лепренс де Бомон. Она сильно упростила исходный сюжет де Вильнёв, добавив характерной для эпохи морали. В 1771 композитор Андре Эрнест Модест Гретри сочинил комическую оперу "Земира и Азор", в основе либретто которой положены сказка де Бомон и пьеса "Любовь за любовь". В 1801 году француз Шарль Дидло поставил в Королевском театре Лондона балет "Красавица и Чудовище". В 1811 году в Лондоне была опубликована поэма Чарльза Лэма "Красавица и Зверь, или Страшилище с нежным сердцем". Примечательно с исторической точки зрения то, что эта книга обязана своим изданием Мери Джейн Годвин, мачехи знаменитой Мери Шелли. Одна из сестёр Бронте, Джудит, пересказала сказку Бомон, заменив фею из сказки де Бомон на ангела, а также снабдив текст цитатами из Священного Писания. Так сцена преображения Чудовища в принца сопровождается стихом из 146-го псалма: "Он исцеляет сокрушённых сердцем и врачует скорби их".

Русскоязычному читателю сказка известна в изложении Сергея Тимофеевича Аксакова под названием "Аленький Цветочек: Сказка ключницы Пелагеи". Впоследствии исследователи характеризовали эту сказку как сугубо славянофильскую, в духе теории о высоконравственной личности, свободной от всякой вещной зависимости, познающей нравственную истину с помощью веры. Кроме того, существует множество народных сказок со схожим сюжетным принципом. Неудивительно, что схожие сказочные сюжеты бытовали в народных сказках различных стран и эпох; с точки зрения аналитической психологии это обусловлено общим символическим содержанием психической реальности человека.

В XX веке сюжет был воплощен культовым режиссером Жаном Кокто (1946) в фильме с участием Жана Маре, а также выдержал испытание славой диснеевского мультфильма и его эротических пародий.