IV. REX И REGINA » 1 страница

1. ВВЕДЕНИЕ
349 В ходе нашего исследования мы уже несколько раз встречались с царственной парой, особенно, с образом Царя, не говоря уже о материале, который собран под этим заголовком в моей работе "Психология и алхимия". В соответствии с прототипом Христа-Царя в мире христианских идей Царь играет центральную роль в алхимии и, стало быть, от него нельзя отмахнуться, как от простой метафоры. В своей работе "Психология переноса" я уже говорил о серьезных причинах более глубокого отношения к этому символу. Поскольку царь, в принципе, представляет сверхличность, возвышающуюся над простыми смертными, он становится носителем мифа, то есть формулировок, исходящих из коллективного бессознательного. Внешние атрибуты царского сана определенно указывают на это. Корона символизирует связь царя с солнцем, посылая во все стороны свои лучи; усыпанная драгоценными камнями мантия царя — это звездный небосклон; держава — это модель мира; высокий трон поднимает его над толпой; обращение "величество" приближает его к богам. Чем дальше мы будем уходить в историю, тем явственней будет становиться божественность царя. Божественное право царей существовало еще не так давно, а римские императоры даже узурпировали титул бога и требовали личного культа. На Ближнем Востоке основа царской власти была скорее теологической, чем политической. Здесь истинной и абсолютной основой царской власти была психе нации: само собой разумелось, что царь является волшебным источником богатства и благосостояния всего органичного сообщества людей, животных и растений; это он дарил жизнь и процветание своим подданным, это он увеличивал стада и плодородие земли. Это значение царской власти не было придумано a posteriori; оно является психическим a priori, которое уходит в доисторические времена и является почти естественным откровением психической структуры. Тот факт, что мы рационально объясняем это — феномен практической целесообразностью, имеет значение только для нас; он ничего не значит для примитивной психологии, которая в гораздо большей степени, чем наши объективно ориентированные взгляды, строится на чисто психических и бессознательных предположениях.
350 Наиболее хорошо известной нам теологией царской власти (и, по-видимому, наиболее развитой) является теология Древнего Египта, и именно эти концепции, донесенные до нас греками, пропитали духовную историю Запада. Фараон был живым воплощением Бога1 и сыном Бога2. В нем жили божественная жизненная сила и воспроизводящая сила, ка: Бог воспроизводил сам себя в человеческой матери Бога и рождался ею как Бог-человек3. Как таковой он обеспечивал развитие и процветание страны и народа4, а также давал себя убить, когда время его истекало, то есть когда истощалась его воспроизводящая энергия5.
351 Отец и сын были единосущны6, и после своей смерти фараон вновь становился богом-отцом7, потому что его ка было единосущно с отцом8. Ка состояла из душ предков фараона, четырнадцати из которых он регулярно поклонялся9, и которые соответствовали четырнадцати ка бога-творца10. Точно так же, как на человеческом плане фараон соответствовал божественному сыну, так его ка соответствовало божественному Родителю, "ка-мутефу"11, "быку его матери", а его мать соответствовала матери богов (например, Исиде).
352 Таким образом возникает оригинальная двойная троица, состоящая, с одной стороны, из божественной цепочки (бог-отец, божественный сын, ка-мутеф), а с другой стороны — из человеческой цепочки (бог-отец, божественный сын в человеческом обличий [фараон] и ка фараона). В первой цепочке отец превращается в сына, а сын — в отца, посредством воспроизводящей силы камутеф. Все три фигуры единосущны. Вторая, человеческая, цепочка, которая также скреплена в одно целое единосущностью, представляет проявление Бога в земной сфере12. Божественная мать не включена ни в одно из этих триединств; oнa стоит вне их, не совсем божественная и не совсем человеческая фигура. В этой связи мы должны упомянуть о изображающем троицу позднеегипетском амулете, о котором писал Шпигельберг: Гор и Хатор сидят лицом друг к другу, а посередине и над ними парит крылатый змей. Все три божества держат, "анкх" (символ жизни). Надпись гласит: "Бейт один, Хатор одна, Акори один, едина их сила. Привет тебе, Отец Мира, привет тебе, Бог, единый в трех лицах"13. Бейт — это Гор. Амулет, имеющий треугольную форму, датируется приблизительно первым или вторым столетием нашей эры. Шпигельберг пишет: "Мне кажется, что эта эпиграмма, несмотря на ее греческую форму, дышит египетским духом эллинистической природы и не содержит в себе ничего христианского. Но она рождена духом, который внес свой вклад в развитие догмы Троицы в христианстве"14. Изображения coniunctio в Rosarium, на которых имеются Царь, Царица и голубь Святого Духа, точно соответствуют фигурам на этом амулете15.

2. ЗОЛОТО И ДУХ

353 Потрясающая аналогия между определенными алхимическими идеями и христианской догмой не только не случайна, но и соответствует традиции. Добрая часть "царского" символизма происходит из этого источника. Если христианская догма отчасти порождена египетско-эллинистическим фольклором, а отчасти — иудаистско-эллинистической философией таких писателей, как Филон, то же самое можно сказать и об алхимии. Ее происхождение определенно не чисто христианское, а, по большей части, языческое или гностическое. Самые старые алхимические трактаты пришли из этой области, в том числе трактат Комария (1-й век?), писания Псевдо-Демокрита (1-й и 2-й века) и Зосимы (3-й век). Один из более поздних трактатов называется "Истинная Книга Софе16 — Египтянина, Божественного Повелителя Иудеев [и] Сил Саваофа"17.