С. Равновесие и кризис сознания

     В Приложении I мы прослеживаем некоторые из направлений развития, ведущие от первоначального группового состояния к коллективу, состоящему из более или менее индивидуализированных личностей, и в то же самое время пытаемся показать роль Выдающейся Личности, которую мифы изображают в лице героя. Этому развитию соответствует другое, приводящее к завершению дифференциации сознания из бессознательного, их разделение на две системы и освобождение Эго-сознания.

     Здесь мы оставляем сферу человека примитивной культуры и вступаем в область цивилизации, и теперь мы должны обсудить культурные проблемы, возникающие из-за разделения двух систем.

     Первая часть настоящего раздела, касающаяся "культуры в равновесии", дает предварительный набросок той ситуации, когда психическое здоровье коллектива обеспечивается "природой" вследствие действия тех же компенсаторных тенденций человечества, существование которых можно показать и в индивидуальной психике.

     Вторая часть так же предварительно демонстрирует, насколько тревожность и болезненность нашей культуры обусловлены тем, что разделение систем -само по себе неизбежный продукт эволюции -привело к расколу и тем самым вызвало психический кризис, катастрофические последствия которого отражаются на современной истории.^[1]

     Мы подчеркивали, что в эволюции человечества "священное" и "небесное" предшествуют процессам, которые впоследствии повторяются в каждом индивиде. Значительное несоответствие между Эго-сознанием, с одной стороны, и миром и бессознательным, с другой, делает настоятельным оказание помощи Эго, если роль индивида и его Эго-сознания действительно так важна для вида в целом, как мы полагаем. Эта помощь предоставляется индивиду, как внутри так и снаружи, при условии, что созревающее Эго следует примеру множества героических подвигов и сражений с драконом, которые человечество в целом свершило до него. Или скорее было бы более правильно сказать, что индивид должен испытать на себе все героические деяния, которые свершило человечество, подражая Выдающимся Личностям, первым героям или творцам, достижения которых стали частью коллективного человеческого наследия. В виде культурной части своих ценностей, коллектив передает созревающему индивиду такое содержимое, которое усиливает рост человеческого сознания, и противодействует всем развитиям и позициям, которые идут вразрез с этим процессом. Как инструмент духовной традиции, коллектив априори поддерживает заложенные внутри архетипические паттерны и реализует их посредством воспитания.

     Воспитательные требования коллектива вместе с необходимостью адаптироваться к этим требованиям вместе составляют одну из самых важных поддержек в борьбе Эго за независимость. "Небо" и мир отцов теперь образуют Суперэго или совесть, которые как другая "управляющая структура" в рамках личности представляют коллективные сознательные ценности, однако они варьируют в зависимости от типа коллектива и его ценностей, а также от стадии развития сознания, достигнутой коллективом.

     Мы уже указывали значение неба и маскулинности для борьбы героя. Здесь мы еще раз должны подчеркнуть, что в раннем детстве отец, который представляет коллектив, становится носителем комплекса власти, связанного с коллективными ценностями, и что позднее, в подростковый период, эту представительскую роль берет на себя мужское общество. Оба представительства оказывают большую поддержку в борьбе с драконом, которая в детстве и в подростковый период определяет психическое состояние нормального Эго.^[2]

     Коллектив предоставляет в распоряжение Эго сознательный мир ценностей, соответствующий культурным традициям группы. Однако одностороннее развитие Эго-сознания будет только усиливать опасность диссоциации двух систем и таким образом ускорять психический кризис. Поэтому каждому коллективу и каждой культуре присуща врожденная тенденция устанавливать равновесие между своими собственными позициями и позициями индивида, который является их частью.

     Эти уравновешивающие тенденции культуры, как правило, действуют через те сферы, где коллективное бессознательное непосредственно затрагивает жизнь общества, а именно, через религию, искусство и церемониальные виды деятельности группы, связанные с ними: ведение войны, празднества, процессии, собрания и т.п.

     Значимость этих сфер для культурного равновесия заключается в том, что они обеспечивают единство психических функций, предотвращая раскол между сознанием и бессознательным.

     В этой связи мы должны прояснить роль символа для сознания. Мир символов образует мостик между сознанием, борющимся за то, чтобы освободить и систематизировать себя, и коллективным бессознательным и его трансперсональным содержимым. До тех пор, пока этот мир существует и продолжает действовать через различные ритуалы, культы, мифы, религию и искусство, он не дает двум сферам расколоться, потому что в результате действия символа одна сторона психической системы постоянно воздействует на другую и устанавливает с ней диалектические взаимоотношения.

     Как показал Юнг,^[3] символ способствует переходу психической энергии из бессознательного, чтобы она могла быть использована сознательно и обращена на практические цели. Он описывает символ как "психологическую машину", которая "трансформирует энергию".^[4]

     В ранних культурах бессознательное состояние примитивного человека являлось обычной нормой, привычной привязкой его либидо к миру в participation mystique, состоянии, в котором протекала его естественная жизнь. Благодаря символу энергия освобождается из этой связи и становится доступной для сознательной активности и работы. Символ является трансформатором энергии, преобразующим либидо в другие формы, и только это позволяет примитивному человеку вообще чего-либо достичь. Именно поэтому любая его деятельность должна начинаться и сопровождаться разнообразными религиозными и символическими мероприятиями, будь то земледелие, охота, рыбная ловля или любая другая "необычная" работа, не выполняемая ежедневно. "Необычным видом деятельности" можно начать заниматься только с помощью зачаровывающего, захватывающего либидо и поглощающего Эго влияния символа.

     Те же самые условия остаются справедливыми и для современного человека, только мы не в такой мере осознаем их. "Освящение" непривычной деятельности до сих пор остается лучшим способом, чтобы вытащить человека из колеи повседневности и подготовить его для выполнения необходимой работы. Например, превращение мелкого служащего в ответственного командира несущей смерть эскадрильи бомбардировщиков является, наверное, самой радикальной психической трансформацией, которая только может потребоваться от современного человека. Такая метаморфоза нормального миролюбивого гражданина в воина даже сегодня возможна только с помощью символов. Такая трансформация личности достигается посредством обращения к символам Бога, Короля, Отечества, Свободы, "самого священного блага для нации" и с помощью пронизанных символизмом посвящающих действий, с дополнительным привлечением всех элементов религии и искусства, лучше всего приспособленных для того, чтобы взволновать индивида. Только таким образом оказывается психологически возможным направить психическую энергию из "естественного русла" мирной личной жизни на "непривычное дело" убийства.

     Подобно индивидуальному символу, социальный символ, имеющий силу для группы, "никогда не происходит исключительно из сознательного или исключительно из бессознательного", а возникает при "равном взаимодействии обоих". Поэтому символ имеет рациональную сторону, "которая находится в согласии с разумом", и другую сторону, "которая недоступна разуму, так как состоит не только из данных рационального характера, но также из иррациональных элементов внутренней и внешней перцепции".^[5]

     Поэтому чувственный, фигуральный компонент символа — компонент, берущий свое начало от ощущения или интуиции, иррациональных функций — невозможно постичь разумом. В то время как это совершенно очевидно для таких простых символов, как флаг, крест и т.п., это также верно и в отношении более абстрактных идей в той мере, в какой они затрагивают символические реалии. Символическое значение понятия "Отечество", например, превышает рациональный элемент, который, несомненно, входит в него, и именно бессознательный эмоциональный фактор, который всегда активируется при обращении к Отечеству, показывает, что этот символ является преобразователем энергии, который силой очарования отклоняет либидо от его привычного курса.

     Короче говоря, в отношении примитивного и современного человека символ действует по-разному.^[6] Исторически символ привел к развитию сознания, адаптации к реальности и открытию объективного мира. Теперь, например, известно, что священные животные появились "до" животноводства, точно так же, как священный смысл вещи, как правило, древнее его мирского значения. Ее объективное значение постигается только впоследствии, после разгадки символического значения.