Джозеф Руссо. Юнгианский анализ гомеровского Одиссея

I

Мы часто используем символическое мышление, чтобы представить себе окружающие нас таинственные силы. Эта работа, в ходе которой вырабатываются символы, может быть как бессознательной, так и сознательной. Она находит соответствующие ее духу орудия и особенно артистическое выражение в сновидениях, мифах и сказках. Соответственно, нет ничего удивительного в том, что художественная литература вообще, и особенно те ее жанры, которые теснее всего примыкают к фантастическим структурам мифов и сновидений, — т. е. фольклорная волшебная сказка и эпос — легко поддается символическому прочтению.

Психология и антропология (вместе с фольклористикой) — две дисциплины, которые систематически занимаются теорией и методологией толкования систем символов, используемых отдельными индивидуумами (психология) или целыми обществами (антропология) для выражения своего видения мира и вообще главного в их жизни. Здесь я хотел бы продемонстрировать, как теория архетипов юнгианской психологии, будучи дополнена идеями и фактическими данными фольклористики и антропологии, может пролить свет на существенные аспекты одного из краеугольных камней европейской литературной традиции — на «Одиссею» Гомера.

Своей характерной сложностью эта эпическая поэма не в последнюю очередь обязана двусмысленности морали ее главного героя, Одиссея, — факт, широко отмечаемый критикой, который, однако, до сих пор не нашел удовлетворительного объяснения. Я думаю, что это качество главного героя так задевает и беспокоит нас потому, что черпает энергию из архетипа Трикстера — одного из крупных универсальных архетипов.

Из всего идейного наследия Карла Густава Юнга его теория архетипов коллективного бессознательного, несомненно, лучше всего известна и наиболее важна как для психологов, так и для непрофессионалов. С тех пор как Юнг впервые выдвинул концепцию архетипа, она претерпела много видоизменений; в частности, сам Юнг несколько раз пересматривал свои взгляды на этот предмет. Юнговское понятие архетипа временами выглядит сродни концепции платоновских идеальных форм — сущностей, находящихся за сценой мира, воспринимаемых органами чувств частных феноменов, совершенных и вечных парадигм, к которым восходят все объекты индивидуального восприятия и мышления. В других случаях Юнг четко проводит различие между этими более абстрактными и «непредставимыми» архетипами, т. е. архетипами «как таковыми», и многочисленными архетипическими образами и идеями, принадлежащими индивидууму и отражающими, как мы можем заключить, его опыт, связанный с определенным местом и временем. Современные юнгианцы, во избежание высокой степени абстрактизации, характерной для некоторых формулировок Юнга, делают упор на имманентности архетипов индивидуальному бессознательному и на соответствии архетипов социально-историческому контексту. Архетипы можно сравнить с открытыми этологами, врожденными разрешающими механизмами, которые представляют собой часть врожденной и передающейся по наследству физиологической структуры мозга животных. Архетипы удобно представлять себе как паттерны энергии, обладающие потенциалом, который позволяет им создавать образы.

Именно этот потенциал, организующий восприятие вокруг неких ключевых представлений и образов и снабжающий процесс такого восприятия исключительной энергией, делает архетипы столь важными для интерпретации литературных произведений. Художники слова инстинктивно отливают свое повествование в формы персонажей, ситуаций и драматических взаимодействий, несущих, так сказать, высокий эмоциональный или духовный заряд. Фактически, мы можем сказать, что величайшими творцами литературы становятся те, кто обладает счастливым сочетанием интуиции, позволяющей им чувствовать и вызывать крупные архетипы, и искусства, позволяющего им эффективно манипулировать этими архетипами.

Гомеровская «Одиссея» пленяет умы слушателей и читателей не одно тысячелетие, и секрет ее силы кроется, в значительной мере, в умелом использовании автором архетипов. Позвольте мне пройти мимо таких явных архетипов, как Пожирающие и Проглатывающие Чудовища (Циклопы, Лестригоны, Харибда), Могущественные Помогающие и Препятствующие Волшебницы (Калипсо, Цирцея), мощные движущие силы Возвращения Домой, Схождение в Нижний Мир, Старый Мудрец (Тересий) и Воссоединение Сына с Отцом, и сосредоточить внимание собственно на главном герое, который встречает все эти архетипы на своем пути и который дал название поэме.

Одиссей, несомненно, представляет собой странный тип эпического героя, как заметил и хорошо описал У. Б. Стэнфорд в двух главах своей важной для нашего исследования книги «Тема Улисса», которые носят названия «Сын Автолика» и «Нетипичный герой». В том, что касается выявления и детального рассмотрения многочисленных отрицательных и двусмысленных черт характера «нетипичного героя», Стэнфорд проявляет превосходную интуицию; однако этот автор не делает никаких попыток связать сложную фигуру, которую вскрывает его анализ, с какой-либо крупной психологической теорией — пробел, который призвано заполнить это эссе.

Мое мнение состоит в том, что Одиссей генетически связан с общей для всей мировой мифологии архетипической фигурой трикстера — мнение, которое, насколько мне известно, никем до сих пор не было выражено и исследовано во всей полноте. Единственное — мимолетное — упоминание Одиссея как трикстера, найденное мной в юнгианской литературе, содержится во второй главе вводного исследования Энтони Сторра, в том месте, где автор вводит понятие архетипа. Сторр называет имя Одиссея в ходе своего превосходного объяснения сущности архетипа как «гибкой матрицы», которая позволяет различным культурам накладывать свои отпечатки на фигуры, универсальные для всей человеческой культуры в целом. В качестве примера приводятся межкультурные различия в проявлениях универсального архетипа Героя: как отмечает Сторр, для английской культуры характерно представление о герое как об образце самоконтроля, совершенном «рыцаре без страха и упрека», в то время как в греческой культуре герой может быть мастером по части хитрости, коварства и обмана, трикстером вроде Одиссея.

На мой взгляд, интерпретация Сторром образов греческих героев вообще, и Одиссея в частности, нуждается в некоторой коррекции. Во-первых, неправильно думать, что если хитрость и коварство в образе Одиссея представляется грекам столь привлекательными чертами, то естественно ожидать, что все греческие герои будут олицетворять собой хитрость и коварство. Напротив, греческая литература и мифология всегда представляет Одиссея как исключение в ряду таких более или менее «совершенных рыцарей», как греки Ахилл, Диомед, Аякс и троянец Гектор. Во-вторых, и это более важная с точки зрения рассматриваемого вопроса поправка, Сторр, как мне кажется, неправильно определяет то, что я рассматриваю как истинную архетипическую природу Одиссея: Одиссей не является проявлением универсального юнговского архетипа Героя, окрашенного специфическими условиями греческой культуры под трикстера, скорее он является греческим воплощением самого универсального юнговского архетипа Трикстера. Ниже я приведу доводы в пользу того, что при создании «Одиссеи» фигура трикстера была приспособлена к требованиям традиционного героического эпоса, в результате чего некоторые отрицательные (с точки зрения героического эпоса) черты были сглажены, а другие перешли в более «цивилизованную» форму. В результате возникла сложная фигура — стэнфордовский «нетипичный герой», который неустойчиво балансирует между аристократическими героями Троянской войны и типом ненадежного вождя с опасной теневой стороной.

II

Будучи одной из поистине универсальных фигур в мировой мифологии, трикстер заслуживает теории, которая адекватно объясняла бы его всемогущество и значительность. Юнг рассматривал трикстера как архетип, воплощающий антисоциальные, инфантильные и неприемлемые аспекты «я». Фигура трикстера символизирует психологическое детство индивидуума и представляет собой, в некотором смысле, «тень» личности. Ниже приводится описание Вакдьюнкага трикстера из мифологии североамериканского индейского племени Виннебаго Сиу — возможно, наиболее полно документированного трикстера в мифологии коренных жителей Северной Америки — принадлежащее антропологу Полу Радину:

Говоря другими словами, трикстер представляет архаический уровень сознания, «животное» или примитивное «я», отданное во власть вспышек либидо, обжорства и физических злоупотреблений. Возможно, проявлениями этого архетипа в наиболее чистой форме являются трикстеры американских туземцев Вакдьюнкага, Ворон и Койот (которые продолжают жить в голливудских мультфильмах про Рэудраннера и Койота) и африканские трикстеры Анансе, Эшу и Легба. Будучи по природе своей, в сущности, озорниками и смутьянами, эти боги-трикстеры являются в то же время великими благодетелями человека; в мифологии коренных жителей Америки трикстер часто является главным культурным героем.

Просмотров: 16886
Категория: Библиотека » Постъюнгианство






Другие новости по теме:

  • 10. Мать как судьба
  • 7 ОДИССЕЯ ИНДИВИДУАЦИИ ПО ЮНГУ
  • I Введение. Бессознательное и его язык
  • II. ВНУТРЕННЯЯ ЖИЗНЬ: БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ КАК ПЕРЕЖИВАНИЕ
  • III. ВНУТРЕННИЙ МРАК: БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ КАК ПРОБЛЕМА МОРАЛИ
  • III. Переложение (Verlagerung) libido как возможный источник первобытных человеческих изобретений
  • А. А. Леонтьев БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ И АРХЕТИПЫ КАК ОСНОВА ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТИ
  • Бирюкова И.В. "Танцевально-двигательная терапия: тело как зеркало души"
  • Глава 1. Богини как внутренние образы
  • Глава 1. История болезни как беллетристика — Встреча с Фрейдом
  • Глава 3 РАЗНЮХАТЬ ФАКТЫ: ВОЗВРАЩЕНИЕ ИНТУИЦИИ КАК ИНИЦИАЦИЯ
  • Глава 3. Что нужно душе — Представление Адлера о неполноценности
  • Глава 6 НАЙТИ СВОЮ СТАЮ: ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ КАК БЛАГОДАТЬ
  • Глава 8 САМОСОХРАНЕНИЕ: КАК ОБНАРУЖИТЬ КАПКАНЫ, ЛОВУШКИ И ЯД В ПРИМАНКЕ
  • ГЛАВА VIII. ЦЕЛИТЕЛЬ КАК ГЕРОЙ
  • Джоан Чодороу "Тело как символ: Танец и движение в аналитической терапии"
  • Дуранина Нина Викторовна "Структурированный танец как средство гармонизации психических состояний и отношений"
  • Карл Густав Юнг "Человек и его символы"
  • Мария Луиза фон Франц. "Что происходит, когда мы интерпретируем сновидения?"
  • МИФ КАК СНОВИДЕНИЕ КУЛЬТУРЫ
  • Пол Кюглер. Психические образы как мост между субъектом и объектом
  • Полли Янг-Айзендрат. Пол и контрсексуальность: вклад Юнга и его последователей
  • Послесловие СКАЗКА КАК ЛЕКАРСТВО
  • ПРИЛОЖЕНИЕ С. ОБЩАЯ ОЦЕНКА РАЗВИТИЯ КЛИЕНТА В КОНТЕКСТЕ ЕГО ЖИЗНЕННЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ
  • Юнг Карл Густав Психоз и его содержание
  • Юнг Карл Густав. Либидо, его метаморфозы и символы
  • Юнг Карл Густав. НЛО как предмет слухов
  • Юнг Карл Густав. О психологии образа трикстера
  • Юнг, Карл Густав "Брак как психологическое взаимоотношение"
  • Юнг, Карл Густав "Зигмунд Фрейд как культурно-историческое явление"



  • ---
    Разместите, пожалуйста, ссылку на эту страницу на своём веб-сайте:

    Код для вставки на сайт или в блог:       
    Код для вставки в форум (BBCode):       
    Прямая ссылка на эту публикацию:       






    Данный материал НЕ НАРУШАЕТ авторские права никаких физических или юридических лиц.
    Если это не так - свяжитесь с администрацией сайта.
    Материал будет немедленно удален.
    Электронная версия этой публикации предоставляется только в ознакомительных целях.
    Для дальнейшего её использования Вам необходимо будет
    приобрести бумажный (электронный, аудио) вариант у правообладателей.

    На сайте «Глубинная психология: учения и методики» представлены статьи, направления, методики по психологии, психоанализу, психотерапии, психодиагностике, судьбоанализу, психологическому консультированию; игры и упражнения для тренингов; биографии великих людей; притчи и сказки; пословицы и поговорки; а также словари и энциклопедии по психологии, медицине, философии, социологии, религии, педагогике. Все книги (аудиокниги), находящиеся на нашем сайте, Вы можете скачать бесплатно без всяких платных смс и даже без регистрации. Все словарные статьи и труды великих авторов можно читать онлайн.







    Locations of visitors to this page



          <НА ГЛАВНУЮ>      Обратная связь