Феномен отсутствующих отцов

Солдат прощается с домом и семьей

Тяжелые времена, холод, голод, войны, мужчины убивают друг друга, старые женщины понимают, что рассчитывать можно только на себя, учат этой истине дочерей и внучек, чтобы те выжили в среде, не расположенной к хорошей жизни.

Образ патриарха – сильного мужчины, мужа и отца уходит в семейные предыстории, а новые мужчины, воспитанные без отцов инфантильны, капризны и ненадежны. Дочери и сыновья пока еще маленькие не знают об этой дефектности отцов, тянутся к ним, хотят проводить с ними время, сидеть на ручках, но вскоре им расскажут или сами поймут, что отец пьяница (не умеет зарабатывать, зависим, нерешителен, погряз в гульбе, не нашел себя и своего места в жизни и пр. пр.).

Обычно так в социально-психологических повествованиях объясняют физическое отсутствие сильных, зрелых мужчин и снижение отцовского статуса главы семейства. Конечно, это похоже на правду, действительно забирают самых лучших и сильных, действительно погибают прежде всего самые сильные. Во многом это так, все в логике героического мифа, но здесь мы позволим себе поставить под сомнение эту единственно верную историческую правду и посмотреть на проблему в ином ракурсе.

Первое, что побуждает это сделать - это тенденция реанимировать т.н. лучшие времен и возрождение мифа о старом добром патриархальном укладе русичей, кривичей, древлян… ну или, как минимум, наших православных предков, у которых отец - голова, жена - шея...

И жили они в уважении друг к другу и деток растили и если надо было землю родную от супостата защищали мужественно. Такой потерянный суверенно-патриархальный рай. А предшествовал ему еще более благостный материнский мир с Берегинями, Макошами и другими женскими божествами родной Земли, где Иваны с Ладами водили хороводы и жили в согласии с вековечными законами Природы и общества.

За лубочной картинкой, изображающей языческих и православных предков открывается реальность матриархального и патриархального укладов – жестких обычаев и норм поведения, необходимых для элементарного выживания.

Цена выживания, о которой обычно не говорят (не мы платили) может заставить содрогнуться и развеять миф о благости матриархально-патриархального миропорядка. А мы сегодняшние платим за то, что все еще сидим в этих временах и верим в то, что они и есть наше будущее спасение от безумного нового мира.

"Бабья яма" и отсутствующий отец матриархата

Центральной фигурой матриархального уклада являляется Великая Мать в сакральном и профаном воплощении. Великая подразумевает сосредоточение в ее руках всей полноты сакральной, законодательной и распорядительной власти на том и на этом свете.

Там где речь заходит о власти, предполагается насилие, посредством которого эта власть утверждается и поддерживается. В матриархальных гендерных правилах мать захватывает, удерживает и поглощает, полагаясь на биологическую "лицензию" рожать и удерживать любой ценой с целью продолжения рода и поддержания жизненных циклов. Эго, личность, индивидуальность, свой путь, уважение к мужу и ребенку далеки от идей матриархата не по причине злобности матерей, а в силу того, что в приоритете находится не отдельный человек, а интересы рода.

В сакральном измерении Мать и женские богини стоят на вершине иерархии как подательницы жизни и управительницы судьбой.

Активация материнского архетипа и получение властных полномочий происходит у женщин в период беременности. У будущих отцов в этот период также активируется свой отцовский архетип с чувством ответственности за будущее рода, но, в-первых, не у всех, а во-вторых, не все будущие матери воспринимают нарождающееся отцовство мужа с благосклонностью. У некоторых женщин нет собственной отцовской опции и для их детей отец не представляется необходимостью.

Старуха и молодуха на уборке урожая

Вынашивание и рождение потомства наделяет женщину силой стихийного природного масштаба, которой не способен противостоять ни один мужчина, рожденный женщиной. Страх перед матерью и женщиной, тотальная зависимость от материнского образа (Мать Сыра Земля, Родина Мать, Паучиха, Медведица) биологически вшиты в сознание мужчины. Некоторые из них испытывают не только благоговение, но и иррациональный ужас перед матерью и они спасаются от своих беременных жен бегством.

По К.Г. Юнгу негативный аспект архетипа Матери несет значение чего-то

скрытого, тайного и темного, бездны, мира мертвых, чего-то, что поглощает, соблазняет и отравляет, чего-то ужасающего и неизбежного, и, в свою очередь, символизируется ведьмой, драконом или каким-то другим пожирающим или обвивающим животным, могилой, кошмарами и призраками.

В матриархальном миропорядке мужчины – мужья, выполнив биологическую функцию, не могут сохранить семью и остаться рядом с детьми. Сыновья, психологически кастрированные матерью и не ставшие мужчинами не имеют возможности завести семью. Гормонально активные мужчины становятся воинами и насильниками, обладающие слабой половой конституцией – превращаются в работяг или трутней. Общим для мужчин, поглощенных Великой матерью является зависимости и пьянство.

Самая распространенная аналогия с негативным архетипом Матери у наших современников мужчин и женщин – это болото и засасывающая трясина.

Как пишут коллеги (Терещук Е.И., Е.В. Аксёнчикова Е.В. Негативный материнский комплекс: Проработка в аналитической психотерапии):

Примером может служить мать, которую всегда интересуют болезни ребенка, его неудачи и мрачные прогнозы насчет его будущего, но которая остается безразличной к благоприятным переменам и не реагирует на радость ребенка. Можно обнаружить, что в ее сновидениях полно болезней, смерти, трупов, крови. Она не наносит видимый ущерб ребенку, но постепенно подавляет в нем радость жизни и веру в развитие, а в конечном итоге заражает его своей некрофильной ориентацией, и ребенок начинает бояться жизни и тянется к неживому… В результате формируется страдающее Эго, несущее на себе отпечаток горя или рока .

В семейном окружении роль спасения от влияния негативной матери и поддержку в развитии сознания ребенка должен взять на себя отец.

Но в матриархальной культуре, также как и в современных материнских семьях все повязаны друг с другом «либидом родства» (К.Г. Юнг) и мужчины, включая отцов, могут полагаться лишь на милость жены, если хотят остаться внутри семейной системы при жене-матери. В благоприятном варианте такие мужчины способны поддерживать детей материально, но не могут выполнить отцовские функции в формировании ценностно-смысловой сферы ребенка и социализации.

Мужской доблестью в этой среде является служение семье или, как минимум, своей матери, если отец-муж изгнан из семьи жены. При необходимости мужчина должен выразить готовность принести себя в жертву во славу тому или иному материнскому божеству. Будь то Великая Родина Мать, жена или собственная мать, которая может остаться для мужчины важнее своей семьи и детей.

Хуже матриархата только патриархат

Если в матриархате практикуются кастрация сыновей / мужей и символические убийства мужчин, то в обновленной патриархальной системе эта практика меняется на повсеместное насилие над женщинами – изощренные пытки, месть и неотвратимость наказания. Для женщин (жен и матерей) и детей (приплода).

Чтобы не показалось, что мы сгущаем краски возьмем за основу самый чистый и не цензурируемый материал – русские народные сказки.

Далее тезисно по диссертационной работе «Гендерные стереотипы русской традиционной культуры» (2005) филолога, культуролога и юнгианского аналитика Е.В. Васильевой.

Дочь в патриархальной системе порой сравнивается с выброшенными деньгами – «дочь питаю – за окно кидаю». Выдача замуж дочери в системе патриархальных гендерных стереотипов приравнивается к сделке: «…только это дело нельзя просто делать. Пожалуй, еще твой сын отступится от невесты; давай мне двадцать тысяч залогу! – А если твоя дочь да помрет? – Ну, тогда и деньги назад». Дочь, помогающая отцу сдержать честное купеческое слово (и сохранить при себе сумму предоплаты за товар - дочь), прославляется и награждается достойным женихом.

Слабый отец отдает дочь в жены нежелательному жениху, в крайнем варианте - дракону (на съедение). Жадный отец готов выдать дочь за разбойника или попа. Плохой отец препятствует замужеству дочери, желая сохранить ее для собственных сексуальных посягательств.

При слабом отце его функции исполняет языческое мужское божество Морозко, воплощающее холодность отцовского закона и разумность патриархального порядка. Дочерняя покорность вознаграждается замужеством, а «непокорность» наказывается холодом. Испорченная и изнеженная матерью дочь, то есть та, что не способна переносить холод (возможно, в психологическом смысле - нелюбовь) не способна пройти инициацию и погибает.

Женщина патриархального мира не обладает правом выбора и приравнивается к собственности, имуществу или добыче мужа. Будь она хоть обычная баба, хоть Елена Прекрасная. Мужской выбор рационален и основан на том насколько хорошее потомство даст женщина и сможет ли она увеличить объем власти мужа. Женщина должна быть полезной во всех отношениях и ее польза увеличивается, если она из знатной семьи. Но главным достоинством патриархальной жены является ее покорность. Даже полный бедняк должен иметь возможность почувствовать себя господином в своем доме и иметь рядом женщину, которую сможет унизить.

Семейная пара

Если муж заводит другую женщину, то в системе патриархальных гендерных стереотипов это его право – быть немилостивым. Мужа изо всех сил стараются вернуть, наказав не его, а соперницу.

Насилие служит и для мужского удовольствия. Насилием власть добивается покорности. Но покорное, запуганное, заезженное существо вызывает презрение, обесценивание – и новое насилие, для удовольствия, потому что малоценную вещь не стоит беречь. Женская честь не обладает ценностью, а девственностью является лишь знаком того, что имущество является новым и не использованным.

О том насколько жена хороша и преданна решается мужчинами. Поп «доделывает ребенка»жене мужика, обиженный попом мужик отплачивает ему тем же, но в утроенном размере (секс с попадьей и двумя дочерьми). После чего «помирился поп с мужиком и стали жить большими приятелями». «Верная» и «честная» по отношению к женщине означают, что она честно соблюдает патриархальный договор и верна своему положению отчуждаемого имущества мужа (отца, брата).

Своей чести у женщины нет, а то, что называется ее «честностью» – девственность – принадлежит ее отцу (брату) и может быть предметом удачной или неудачной сделки.

Происходит естественная проституизация женщины, поскольку ее сексуальная неверность оказывается верностью хозяину. Жена, как и дочь, не протестует, если хозяин, то есть муж (отец) отдает ее во временное пользование другому сексуальному партнеру. Честь патриархальной жены в ее преданности, а не в честном слове. Хитрость жены на службе у мужа не ставится ей в вину: жена соглашается на предложение мужа, или сама предлагает заманить в дом другого мужчину, пообещав ему сексуальную близость, чтобы обобрать и/или убить его. При этом восхваляется ловкость женщины, с которой она, взяв за услугу деньги, ее не оказывает.

Как отмечено в исследовании Е.В. Васильевой (2005) патриархальные гендерные стереотипы широко представлены и в наше время. По результатам социологических опросов (1992-1996 гг.) в молодежной среде Санкт-Петербурга с высоким социокультурным статусом, мужчины, прежде всего, ориентированы на внешнюю привлекательность женщины, а для женщин важным фактором в выборе партнера является состоятельность мужчины и способности взять на себя ответственность за создание необходимых условий для благоустройства. То есть, имуществом женщины в браке по-прежнему является ее тело, а имуществом мужчины – деньги.

Уродство женских персонажей в патриархальном мире вызывает не страх, а смех над дурнушкой - конопатой, косой, рябой, тощей. Главное уродство – старость, сексуальная непригодность. Молодые женщины, особенно толстые – все «красивые». Худая женщина значит – плохая, порченная в противоположность доброй и дородной.

Молодухи 22 года

Позитивные патриархальные отношения отец – дочь построены на принципе конкуренции. Согласно ему, отец выбирает лучшую дочь - жертвенную, самоотрекающуюся («меньшая только о хозяйстве радела»), ни на что не претендующую «дурочку». Отец, реальный или божественный, награждает ее по заслугам. За ее терпение, кротость и характерное для системы патриархальных гендерных стереотипов отсутствие у женщины брезгливости (поскольку она сама нечиста) ей достается самый лучший жених.

Кроткая жена патриархальной модели не протестует против власти мужа, какой бы садистичной, неразумной и разрушительной она ни была, каким бы «хитрым испытаниям» ни подвергал ее муж. Позитивная патриархальная жена покорно сносит не только неверность и отсутствие мужа, но и любые надругательства над ней и детьми.

Кротость мужчины проявляется как милость. Христианский Бог всемилостив; языческие Божества тоже являют милость, равно как и авторитетные мужские персонажи: наказание следует лишь на третий раз, первые два проступка прощаются.

Патриархальная модель отводит особое место женскому мученичеству. Позитивная героиня патриархальных сюжетов – мученица. Отец отдает ее дракону (разбойнику, Морозу), сын убивает мать, мать или мачеху сживают со свету, сестры завидуют и клевещут, братья казнят сестер. Возмещать причиненный женщине (моральный) ущерб не нужно. Если ее, оклеветанную, сажают в каменный столб, в темницу, в засмоленную бочку и т.п., то достаточное исправление ошибки означает лишь то, что ее освободят и выпустят. Поверивший клевете муж, отец или брат ни в одной сказке не наказывается хотя бы раскаянием.

Профессиональные плакальщицы

Догадливость патриархальной женщины является ответом на ее положение между мужем и детьми, отцом и мужем. Перун и Велес тянут Мокошь каждый в свою сторону, к небу и к земле. А женщина вынуждена находить компромисс между противоречивыми интересами сторон, при этом хорошая жена полностью жертвует своими интересами.

Умение найти выход, чтобы хотя бы не быть битой, делало женщину догадливой (в сакральном варианте – мудрой). Если при этом она умудряется еще и преследовать свой интерес, то ее называют увертливой. Если жена-посредник надувает обе стороны, чтобы остаться в выигрыше самой, то мы имеем дело уже с женским образом плута (Трикстера) – лисы Патрикеевны, которой, однако, не всегда удается уйти от того, чтобы не быть битой.

Женщины патриархальной модели не могу дружит друг с другом. Их отношения описываются в сказочных сюжетах как зависть и соперничество между сестрами. Смекалистыми и в выигрыше оказываются те, кому удается опорочить и оклеветать соперницу в глазах мужчины.

Женщину надо бить, потому что она по определению лжива, изворотлива, коварна и нечиста. Отцовско-сыновний союз зачастую выстраивается против матери - мачехи, которую сын советует «лечить нагайкою о двенадцати хвостах» и отец прислушивается к совету взрослого сына.

Отец и сын

Хороший патриархальный сын – это тот, кто неукоснительно подчиняется отцовской власти, но если отец чудовищен по патриархальным меркам, то сын освобождается от сыновнего долга. Убив отца, он становится мужем и отцом – рождает себя сам. Антагонист Кощея должен пройти по линии времени назад, созерцая стадии пренатального развития плода в обратном порядке, добраться до оплодотворенной яйцеклетки, вынуть из нее сперматозоид и отломить ему «хвостик», то есть окончательно убить отца, чтобы ничем не быть ему обязанным.

Поверженный отец

Дед с внуком

Чем чудовищнее отец, тем ближе становятся матери, жены, дочери, объединенные общей ненавистью к отцовской фигуре и в желании мести. Мотив сына, убивающего отца-тирана и порождающего самого себя соединяет матриархальный и патриархальный мифы. Отец становится опасен или как минимум не нужен для продолжения рода. Он обесценивается не только женщинами, но и сыновьями, что сплошь и рядом проявляется и в современных семьях.

Чем беднее люди и больше нищеты, чем сложнее условия жизни и больше ожесточения внутри семей, тем скорее фигура реального отца устраняется из семейной системы, заменяясь мужским божеством или сильным справедливым царем. Отцовская фигура при всей ее номинальной властности в патриархальной системе оказывается самой уязвимой и хрупкой.

Прочность патриархальной системы зиждется на убеждении, что для выживания нужны жертвы. Кому-то обязательно должно быть плохо, без страданий не случается ничего хорошего, всем надо терпеть, кого-то обязательно надо наказать и казнить. Поиск виноватого или виноватой является сквозной нитью не только сказочных повествований, но и будней патриархальной семьи как позапрошлых веков, так и современности. Виновным поздно или рано становится сам отец.

Идеализация отца или страх перед ним легко меняется на обесценивание. Сначала молодой отец бьет домочадцев, потом выросший сын выкидывает отца, заменяя его собой – новым молодым тираном или из почтения к матери начинает служить ей и кормиться при ней. Матриархально-патриархальный цикл замыкается в себе и мы наблюдаем возрождение матриархата в самом сердце патриархальной системы с отсутствием потребности в отце.

Наступает новый матриархат – месть матерей, жен и дочерей своим мужьям, отцам, братьям и даже сыновьям. Здесь наказывают за любые намеки на патриархальность, сексизм и харрасмент. В западном либеральном обществе матриархальный порядок и власть женщин проникает во все сферы жизни и заставляет выбритых мужчин ходить по струнке новой политкорректности. В российском менталитете и законодательстве все еще в силе право сильного: бить бабу – дела семейные. Но для детей не столь важно кто кого бьет, мать отца или отец мать.

Конечно, матриархально-патриархальные отношения это не только мир, в котором все бьют всех. В перерывах между борьбой за власть люди работают, занимаются сексом, гуляют на праздниках, улучшают жилищные условия, совершают предписанные светские и религиозные обряды, привычно холуйствуют перед властью, выкраивают свой кусок надела и солнечного света. Но в этом мире нет пространства для личного и совместного развития. Отцы много пьют на радости и в горе, матери много едят, потому, что это благополучие, а голод страшен, все лечатся, занимаются имитацией жизни, находят компромиссы, подыгрывают друг дружке и потихоньку уничтожают друг друга.

Как жить?

Этот вопрос звучит намного шире, чем где взять отсутствующего отца, но проблема отцов решается лишь в комплексе. Правильнее спрашивать, как создать нормальную семью, для которой одинаково важны отец и мать.

1. Видеть теневую сторону жизни, представленную здесь, не закрывая на нее глаза и не впадая в розовые иллюзии. Но видеть не только ее. Ценить и культивировать светлую часть отношений.

2. Заимствовать, не отвергая лучшие характеристики матриархально-патриархального уклада, двигаясь к эгалитарному (от égalité — равенство). Эгалитарная модель не столь уж и новая, она очевидна и эмоционально впечатляюща. Здесь утверждается не только законное, но и этическое равенство мужчин и женщин, независимо от, возраста, этнической принадлежности, социального положения и т.п. Речь идет о новой этике и новой культуре. Эгалитарная модель включает традиционно женскую доброту, милосердие, готовность делиться, жалость и чадолюбие матриархата. Сакральность беременности и рождения ребенка. Уважение с поклонением к Природе и принятия своего тела как ее части. Соотношение женского тела с природным и материнским. Обязательства и договороспособность из патриархальной модели, распространяющиеся на людей своего и противоположенного пола. Честное мужское слово и ответственность. Мужья и отцы защищают жен и детей не как свою собственность, а в результате ответственности физически сильного перед физически слабыми.

3. Дети рождаются не у отца, как в патриархальной модели и не у матери как в матриархальной. Дети рождаются у отца с матерью. Ребенок уникален для родителей и любим безусловно. Детей не приносятся в жертву и не привлекают в союзники против мужа - отца или жены - матери.

4. Отказ от манипуляций и способность признавать неправоту, смелость просить прощение и раскаиваться в ошибках.

5. Взаимодействие между супругами в решении житейских вопросов вместо борьбы за власть. Отсутствие подчинения одного члена семьи другому. Старших и младших уравнивает любовь, мужа и жену взаимоуважение.

6. В эгалитарной гендерной системе дети сами находят себе женихов и невест, а в браке мужчина и женщина добровольно верны друг другу, своему честному слову, ответственны и заботливы.

7. В целом эгалитарную систему ценностей можно описать как объединение различного, взаимность, добровольность, сотрудничество, отсутствие насилия и борьбы за власть, свобода, справедливость (отсутствие двойного стандарта), достоинство во всех проявлениях, благодарность вместо мести.

Таковы ориентиры для исправления больных семейных отношений. Если для кого-то они выглядят утопичными, то всегда есть регрессивная и поощряемая государством тенденция к матриархально-патриархальной жестокости.

В заключении два сновидения о сохраняющихся связях с отцом. В обоих случаях отцы мертвы, но продолжают присутствовать в жизни детей. В обоих сновидениях много тревоги, но наряду с ней есть и потребность в отце, и принятие его.

Я на крыльце своего дома, во дворе много мужиков и некоторые выглядят угрожающе. Пытаюсь, что-то говорить им, но понимаю, что мой голос не слышат. Подходит отец, обнаженный по пояс, вижу его сильный торс. Он ни с кем не разговаривает, не спорит, а просто ложится на край крыльца, отделяя меня от толпы. Чувствую его тело рядом с собой и его молчаливую защиту.

Деревня, где жили раньше. Загорается крыша бабушкиного дома, искры разлетаются в разные стороны. Понимаю, что крышу поджег отец [при жизни пил], но тушить нужно мне.

Читать по теме:

Замфир (Васильева) Е.И.Гендерные стереотипы русской традиционной культуры. Диссертация на соискание ученой степени кандидата культурологии. - Санкт-Петербург, 2005.