О ВОСПИТАНИИ НАСТОЯЩИХ МУЖЧИН И ЖЕНЩИН

Увы, чаще всего приходит разочарование: на поверку "настоящие" оказываются совсем не такими, какими мы рисовали их в своем воображении. Более того, те качества, которые мы отождествляли с подлинными качествами настоящих мужчин и женщин оказываются совсем не теми, ложными. Выясняется, необходима "сверка понятий", а сами понятия о тех, кто должен быть рядом, заложены в нас задолго до возраста пубертата, когда возникает осознанная необходимость близости. Эти матрицы сознания вольно или невольно преподнесли нам вместе со своим опытом наши родители. И чем более им не удалось состояться в своей мужской и женской идентичности, тем навязчивее их тяга привить детям свое видение "мужественности" и "женственности". 

"Я сделаю из нее настоящую женщину", "он у меня будет настоящим мужчиной", сообщает миру заботливый родитель, совершенно не имея понятия, о том, что собственно это такое и какими воспитательными средствами он собирается этого достичь. 

Современная культура гендерного равенства исказила многие понятия половой идентичности — хорошо это или плохо, возможно, покажет время, но на сегодня мы уже имеем промежуточные результаты — совершенно стерты многие понятия, например, чувственность, способность к компромиссу, настойчивость, энергичность. Слово "самодостаточная" стало поводом для женской гордости, ведь женщины уже давно вовлечены в конкуренцию с мужчинами. А критерием измерения мужского эго является слово "состоявшийся". 

Нужно отметить, что даже внешность уже долгое время не является идентификатором пола — девушка-мальчик еще недавно подмигивала нам из рекламных роликов, с мировых подиумов да и просто в метро. Юноши стали внешне женственны, метросексуал занял место в девичьих грезах. Но пик унисекса пошел на спад — в моду снова вошли пышные женские формы и мужчины с бородой, нежно названные ламберсексуалами, напоминая нам о мужественных немногословных лесорубах и кузнецах. 

Глянцевые журналы, в свою очередь, навязывают нам определенные стереотипы: "12 способов выглядеть, как настоящий мачо", "25 принципов настоящей женщины", "Как привлечь…?", "Где искать…?" 

Как при таких вводных данных суметь воспитать детей настоящими мужчинами и женщинами? Чего мы ждем от них, и чего они будут ждать друг от друга? Будут ли они счастливы? А счастливы ли мы?.. 

Впервые мы навязываем детям свои стереотипы еще при рождении, при помощи розовой или голубой ленточки, ползунков, чепчика. Дальше мы приобретаем им игрушки соответственно полу: мальчикам — машинки, девочкам — куклы. И ни в коем случае не перепутать! "Как ваш мальчик играет куклами? Срочно запретить! Что подумают люди!", "Ваша Маша гоняет мяч на стадионе? Какой кошмар! Она же девочка!" — родительские рамки строги и вполне предсказуемы. 

Обычная детская площадка в городском парке — просто кладезь родительских установок: "мужчины не плачут" (мужчине года четыре от роду!) и тут же "не лезь туда, там высоко" (а куда теперь деть мужчину?); "уступи — ты же девочка!" и тут же "ну что ты бегаешь за ним, как хвостик". Родители противоречивы, но предсказуемы, тревожны, но слишком уверены в своей правоте, порою слишком схематичны, но их правила и установки и им самим не очень понятны. Спросите маму пятилетнего малыша — почему мужчины не плачут? Не ответит. Так принято… Кем? Когда? 

Наши родители выросли и сформировались как личности в то время, когда в советском государстве главной ценностью была функциональность. От человека требовалось своевременно занять свою нишу в деле "строительства светлого будущего", где любые эмоции были скорее недостатком: плачущего — успокоить, буйного — изолировать, лидерство — подавить или направить, но в нужное русло. Поэтому гендерные стереотипы сложились довольно простые: мужчина — у станка, женщина — на кухне. Современная действительность совершенно другая — человек получил право самостоятельно выбирать свой путь, но вместе с этим он приобрел возможность сомневаться, ошибаться, менять свои предпочтения. И практически воспитанные родителями по своему разумению, мы стали или делать все с точностью наоборот, или, влекомые ощущением ложной стабильности, идем нога в ногу за нашими мамами и папами, впитывая их страхи и тревоги. Отсюда и появляется наше чувство неловкости за несоответствие нашего чада тому, что якобы ожидает от нас общество в лице бабушек, консьержек и тех, кто подразумевается под "что скажут люди". Даже если вполне современный начитанный родитель способен все поменять в этих установках, он достигает в этом деле другой крайности — полного отрицания того, что было важно для предыдущего поколения. Отсюда чрезмерное стремление к раннему развитию ребенка, развитию у него лидерских качеств, возможно абсолютно чуждых его темпераменту, стремление к знаниям не по возрасту. И поколение современных 30–40-летних, которое еще помнит, что такое "пионерская дружина имени Марата Казея", выросло в немыслимо противоречивых родителей. Но несмотря на это, все они хотят своим детям лучшего, чтобы они выросли в настоящих мужчин и женщин, и, конечно же, встретили тоже исключительно настоящих. 

"Мужчины не плачут". Наверное, нет в постсоветском пространстве мальчика, который хоть раз не слышал подобное утверждение. Но, по сути, плач — это первое средство младенца сообщить о своем дискомфорте, добиться удовлетворения своих потребностей в еде, сне, утешении, общении. Запретить младенцу плакать практически невозможно! В зависимости от реакции родителей малыш начинает приспосабливать свой плач по высоте тона и интенсивности, понимая, как он воздействует на скорость удовлетворения его потребностей. То есть именно реакция родителей на его нужды оказывает влияние на формирование характера ребенка и управление родителями с помощью плача. И это никак не зависит от пола ребенка. Но в тот момент, когда мы под благовидным поводом запрещаем мальчику плакать, мы как бы отменяем его право на чувства, на удовлетворение его потребностей. В результате мы уже получили поколение мужчин, которые не плачут, но и не чувствуют! И единственной возможной реакцией взрослого мужчины на плач теперь является бегство. При этом, если спросить маму, запрещающую мальчишке плакать, каков ее идеал мужчины, она назовет, среди прочего: понимающий, чувствующий, заботливый. Но ведь мальчик, которого родители умели утешить в периоды стресса, вырастет в мужчину, который способен справиться как с собственными эмоциями, так и с эмоциями своих близких. 

Наши мудрые прабабки плачущим говорили совсем иное: поплачь, деточка, легче будет! Ведь человеческая грусть, обида, разочарование, которые завершаются слезами, — уходят. Слезы — итог, разрядка и даже способ успокоиться. Но главное — способ чувствовать, а значит, полноценно жить. 

А если уж так важно, чтобы сын не плакал, то помните, что редко плачут те мальчики, которых родители в трудной ситуации научили действовать, а плачут те дети, которые не знают, что делать. 

"Не проявляй агрессию". Чаще всего такая установка звучит как "девочки не дерутся" и ставится в большей мере девочкам, как недопустимое для них поведение, однако и агрессия мальчиков очень пугает взрослых. Парадоксально, что в большинстве семей, где агрессия ребенка считается моветоном, агрессия по отношению к ребенку считается нормой: ребенка попросту бьют за провинности. Необходимо учитывать, что наши мысли, действия, самовосприятие, способы реализации чувств как раз и есть продукт того, как к нам в детстве относились родители, как они реагировали на нас. А что есть битье ребенка, как не реализация родительской агрессии? Именно так родитель сообщает ребенку и окружающим, что он не справляется со своими чувствами, что он исчерпал все способы неагрессивного воздействия. Вот и пример ребенку: не знаешь, что происходит с тобой — бей! Гораздо важнее и значительно правильнее было бы родителю сообщать ребенку о своих чувствах, а агрессию переформатировать, например, в игру в футбол. Мяч отлично выдерживает любую агрессию, при этом даже улучшает свои качества — далеко летит и прыгает. Запрещать драки и споры между мальчиками во имя принципа ненасилия — значит подавлять их естественные потребности. Часто установка на запрет агрессии как раз идет вслед за запретом на слезы и чувства, и результат бывает очень печальным — все запрещенные чувства начинают проявляться соматически и ребенок начинает болеть. 

Уже в значительно меньшей степени, чем раньше, но все-таки еще работает установка "мальчикам — машинки, девочкам — куклы". Игра — важный ресурс к развитию и познанию жизни, а сюжетно-ролевая игра — это возможность проиграть взаимоотношения, жизненные роли и сценарии. Дочки-матери — это для всех, впрочем, как и конструкторы. Часто дети подсознательно используют игру в терапевтических целях, ощущая потребность именно в тех играх и игрушках, которые принесут им максимальную пользу. Не стоит идти на поводу у стереотипов. Разрешите детям иметь арсенал игрушек, которые позволят им побывать в любой допустимой для них роли. Например, игра в войну помогает маленькому мальчику разрядить накопившуюся энергию, в игре он развивается физически, учится регулировать свою силу, взаимодействовать с другими людьми. Девочки в играх учатся отношениям и эмпатии. 

"Будь лидером". Обилие курсов и тренингов лидерства, в том числе и для детей, в данный исторический момент говорит о том, что это качество считается весьма востребованным и даже культивируется. Но, к сожалению, часто не учитывается психофизиология личности, играющая огромную роль в том, насколько комфортно человек будет чувствовать себя в роли лидера. Несоответствие таких возможностей приводит к фрустрации, а в дальнейшем и к депрессиям. Ребенок еще более подвержен разочарованиям в силу нестойкости понимания своих потребностей. К тому же лидерские наклонности у мальчиков и девочек развиваются по разным схемам и в разные периоды. А мы их всех загоняем в необходимость быть лидерами. И вот встретились в семье два таких подросших нереализованных лидера… Финал понятен. 

Еще одна, часто чисто материнская установка звучит так — "ты мой мужчина" и возлагает на мальчика непосильный груз ответственности, меняет его мировосприятие, настоящие и будущие взаимоотношения с женщинами. Вообще идея "воспитать мужчину для себя" губительна как для мальчика — будущего мужчины, так и для матери. Мать, как правило, при таком раскладе ставит крест на своих личных и сексуальных взаимоотношениях с мужчинами — у нее уже есть "идеальный вариант", которого она воспитает по мифическому образцу совершенного мужчины, существующего исключительно в ее сознании. А у мальчика проблема "эдипового комплекса" будет практически вечной, если ему не хватит собственных душевных сил для преодоления этой деструктивной материнской любви. Отношения с другими женщинами у такого "идеального мужчины" часто изначально обречены на провал, ведь он или подсознательно ищет точную копию мамы или навязчиво избегает всех, кто на нее похож. Вариант "ты моя женщина" в устах отца тоже возможен, но встречается значительно реже. 

Важно понимать, что эталоном мужского поведения для мальчика является отец или фигура, которая его заменяет. Он будет стараться подражать его поведению, привычкам, увлечениям. Если отец открывает перед мамой дверь, подает ей руку, то вероятность того, что точно так же будет поступать сын, достаточно велика, при условии, что отец для ребенка остается авторитетом. Девочка также узнает о том, как с ней должны обращаться мальчики, а в дальнейшем мужчины, из поведения собственного отца. То же самое с женским поведением. Девочка копирует материнское, а мальчик узнает, как должна вести себя женщина. Но если в семье отец бьет мать и детей, то и сын, вероятнее всего, тоже будет прибегать к насилию, а женщина, выросшая из дочери, возьмет установку терпеть побои. 

Важно преподнести детям общие для всех людей ценности, запреты, нормы поведения и отношений между людьми, составляющие основу жизни в любом обществе: уважение к себе и другим, умение делать выбор и нести ответственность за него. Эти жизненные ценности не имеют гендерных особенностей. 

Какими бы ни были наши намерения и представления о равенстве полов, мы обращаемся с мальчиком и девочкой по-разному, интуитивно чувствуя, что их психика различается. Постепенно ребенок учится понимать, а затем и предугадывать реакцию родителей и стремится как можно полнее соответствовать их представлениям о том, как поступать в той или иной ситуации. И все же сводить нашу гендерную идентичность к воспитанию будет, пожалуй, ошибкой. Приходится признать, что свойственное тому или иному полу поведение имеет биологическую основу, хотя социальные факторы могут существенно на него повлиять. Это совсем не повод недооценивать важность воспитания. Природа закладывает фундамент, изменить который мы, очевидно, не можем. Но мы в силах построить взаимоотношения с ребенком таким образом, чтобы те, кто встретит наших выросших детей, сказали нам, что они — настоящие!

Источник: zn.ua