Сопереживание или сострадание(*) необязательно и далеко не всегда должно сопровождаться эмоциями. Чтобы понять почему это так, для начала разберём, что же такое “эмоция”.
Часто эмоции путают с чувствами / ощущениями. И если не чувствовать мы не можем, даже когда эта базовая функция тела очень сильно подавлена, то эмоции – это всегда наш выбор.
Эмоция – это умственная надстройка над естественными проявлениями тела. Попытка наполнить чистые ощущения дополнительным смыслом только для того, чтобы эти ощущения усилить. Вот пара примеров.
Радость.
Радость, само по себе, ощущение спокойное и почти незаметное. Вне зависимости от внешних проявлений, улыбок, смеха и прочего, радость – одно из самых незатратных проявлений тела.
Однако неумение спокойно радоваться и недостаток простой радости в повседневной жизни, приводит к попыткам максимально раскрутить это ощущение до яркого и интенсивного. Ничего плохого в этом нет, так же как нет в этом никакой необходимости.
Страх.
Та же история со страхом. Лёгкий тремор, учащённое сердцебиение и другие телесные колебания, интерпретируемые как страх, при произнесении этого слова, как правило, либо активно подавляются, либо раздуваются до огромных размеров и превращаются уже в панику.
Паника возникает тогда, когда мы отказываемся признать очевидное присутствие страха, в первую очередь на физическом уровне. И запрещая себе испытывать эти ощущения – только усиливаем их интенсивность.
Это всё равно что трясти бутылку с газировкой или игристым вином – чем сильнее сопротивляешься выходу воздуха из бутылки, пытаясь его сдержать, тем больше брызг и интенсивнее напор струи на выходе.
Теперь вернёмся к сопереживанию. Мы не можем не сопереживать. Эмпатия – одна из базовых функций организма. Как и во всём остальном, в эмпатии мы не можем придерживаться одного полюса ощущений. Мы одинаково сопереживаем и “положительный” и “отрицательный” опыт. Мы не можем выбирать - хоть и пытаемся - что нам испытывать, а что нет. То что нам кажется выбором, по сути выбором не является – является подавлением, сдерживанием, убеганием от вполне конкретных переживаний и ощущений.
Не чувствовать невозможно – оба полюса ощущений включены по умолчанию и это данность.
Невозможно запретить градуснику реагировать на понижение температуры – если градусник исправный, он исправно отражает изменения окружающей среды, исправно реагирует как на понижение, так и на повышение температуры. Точно то же самое и с чувствительностью человека. Поэтому важно понимать, что от собственного чувствования никуда не деться. Но всегда можно попробовать пожить с этим в согласии.
Традиционно сопереживание и сострадание воспринимается как активное, исключительно словесное участие в забалтывании дискомфорта. То есть попытка избавиться от ощущений с помощью слов – это всё равно, что пробовать погладить рукой небо. Этого не произойдёт никогда.
Ещё из благородных побуждений можно пытаться от ощущений отвлечь, но и это не работает – потому что не работает ни одно избегание. На время помочь может, но по сути всё невстреченное и непережитое откладывается, запоминается и копится. А если долго избегать и копить, то, сами понимаете, когда накопления превышают определённый порог, происходит взрыв. И радости это никому не несёт.
Так вот, по сути своей, настоящее сострадание – это простое присутствие. Присутствие безмолвное.
Глубокое сострадание неразрывно связано с безысходностью и смирением. Только в безысходности этой нет ни грамма печали, как нет и намёка на страдание. Это простая фактическая безысходность, которая ни с минусом, ни с плюсом. Когда мы перебрали ВСЕ известные нам варианты и столкнулись с тем, что ни один из них не работает. В это мгновение с нами может случиться смирение, и только из смирения может раскрыться сострадание и сопереживание.
Примечательным следствием при таком подходе является то, что мы сопереживаем более внимательно и чутко и, одновременно, совсем не эмоционально. То есть у нас остаётся огромный свободный ресурс на другие дела и занятия.
Незаинтересованность в эмоционировании не связана с генетическими предрасположенностями, это не уникальное качество. Это то, что вполне воспитываемо, при условии, что есть готовность и смелость в себе это взрастить. Насильно, то есть через усилия, воспитать это в себе не получится, но потрудиться всё-таки придётся.
Низкая эмоциональность вовсе не является признаком нечувствительности или чёрствости как это наверняка многим могло бы показаться. Совсем наоборот – раскрывает пространство для глубокого и внимательного сопереживания.
Здесь не спешите. Потому что зачастую человек эти явления сильно путает. Поэтому я повторю: низкая эмоциональность не является признаком низкой чувствительности – всё ровным счётом наоборот. Глубокая неповерхностная чувствительность практически ставит крест на эмоционировании. Но не на чувствах, не на переживаниях и не на ощущениях.
То есть, несмотря на отсутствие ярких внешних признаков, незаинтересованность в эмоциях делает нас более человечными и открытыми. К тому же, не расходует все ресурсы тела, необходимые для нормальной жизнедеятельности в других её аспектах. Иными словами отсутствие заинтересованности в эмоциях позволяет нам сострадать не страдая. Проживать не переживая, испытывать происходящее без психологического стресса, дискомфорта и сопротивления.
Отсутствие заинтересованности в эмоциях позволяет нам сострадать не страдая
(*) Примечание: сострадание, сопереживание и эмпатия в контексте данной статьи не различаются и являются указателями на одно и то же явление.
Источник: