Зависимые фиксации: их роль и терапия

Автор: Буркова Елена, Психолог, Магистр КПТ-психолог

Зависимое (аддиктивное) поведение сегодня можно наблюдать у многих: эмоциональная зависимость, зависимость от соцсетей, игромания, булимия, сексоголизм, трудоголизм и т.д.

Аддикция может принимать разные формы, но её причина будет одна и та же - био-психо-социальная.

Часто человек имеет наследственную склонность к зависимому поведению (ригидность психических процессов, тенденция к формированию сверхценных идей, импульсивность), которая усугубляется воспитанием и социальной средой (некоторые виды аддикций даже поощряемы обществом, например, работоголизм).

В этой статье речь пойдёт о влиянии воспитания.

Аддиктивная (зависимая) личность формируется в семье с дефицитом доверительного эмоционального контакта.

Представьте себе такую ситуацию: вы - ребёнок, и вас преследуют в школе, вы напуганы, подавлены, вам хочется получить утешение, помощь; с этой целью вы обращаетесь к человеку, которого считаете самым близким - к матери, но мать не готова встречаться с вашей болью, она начинает говорить, что во всём виноват ваш дурной характер и чтобы вы больше не смели жаловаться ей на свои проблемы. Вы начинаете испытывать гамму негативных чувств: злость и обиду на мать, стыд за свою слабость, страх лишиться материнской любви, тревогу, что мир небезопасен и не от кого ждать помощи и защиты. Ваше внутреннее напряжение ищет выход, и этот выход может быть самым разным: уход в болезнь, суицид, разрядка агрессии на окружающих, употребление психоактивных веществ, заедание, развитие богатого фантазийного мира, проживание тайной параллельной жизни...

А как, вырастая, отвергаемый ребёнок может обращаться с чувствами других? Часто он использует тот же тип реакции, какой наблюдал у своих матери/отца: предположим, обвиняет партнёра в слабости, что он посягает на его личное время или, напротив, упрекает в черствости и равнодушии, когда партнёр недоступен для удоволетворения его эгоистических потребностей. Разница лишь в том, что тогда он был ребёнком и не мог ничего изменить, он зависел от навязанных ему правил. Став взрослым, он может изменить многое, но продолжает идти по пути старых привычек.

Этот большой ребёнок хочет видеть в партнёре идеальную мать, но сам не готов отдавать в равной степени. Партнёру он кажется эгоистичным, отношения в конечном счёте портятся. Человек приходит к выводу, что близкий не может удовлетворить его потребности, и начинает от него дистанцироваться, пытаясь компенсировать свои дефициты с другими партнерами, уходом в мир фантазий, в работу. Он может пойти и по пути слияния с партнером посредством его контроля, навязывания своих правил и ценностей или же, наоборот, некритичной интроекции его установок, подстройки. Так формируется зависимость от объекта фиксации, которая, в действительности, замещает потребность в надежной эмоциональной привязанности.

Это сильно напоминает эксперимент Г. Харлоу о влиянии эмоциональной привязанности. Аддикция выступает суррогатом, чем-то на подобии металлического или махрового каркаса обезьяны из опыта.

Объект фиксации будет определять настроение человека и даже его образ жизни. Так, например, для сексоголика регулятором настроения будет секс. Внутренний дискомфорт будет замещаться навязчивыми мыслями о сексе, компульсивной мастурбацией и поиском сексуальных объектов.

Внимание аддикта патологически концентрируется на объекте зависимости, тогда как другие сферы отношений выпадают из его жизни. Жизнь сужается до какой-то одной точки, лишаясь всего многообразия. Теряется интерес ко всему, кроме объекта фиксации: к миру вокруг, к общению с другими, к литературе, искусству, фильмам, повседневным делам - ничто не приносит удовольствия. Человек начинает жить "от "дозы" до "дозы".

Эта "доза" становится суррогатом душевных дефицитов вследствие искаженного убеждения, что близкие, доверительные отношения не только не способны компенсировать внутреннюю пустоту, но и опасны.

Отношения аддикта и правда часто терпят неудачу, поскольку партнёр воспринимается как должник, обязанный соответствовать его ожиданиям, предпринимаются попытки постоянного контроля партнёра из-за эгоистических амбиций и страха покидания.

Терапевтическими мишенями аддиктивной личности будут следующие: повышение самооценки, коррекция дезадаптивных убеждений относительно себя и других, научение определять свои потребности и конструктивно их выражать, научение совладающему поведению, поиск жизненного смысла, овладение практикой "здесь и теперь", развитие способности к эмпатии, угашение аддиктивного стимула.

Коррекция неадаптивного жизненного сценария в моей работе с клиентами происходит через исследование их жизненных убеждений и моделей поведения, вынесенных из родительской семьи, их изменения и растождествления с родительской фигурой.

Призыв принять и простить не всегда имеет эффект, а порой даже вредит.

Аддикты, особенно имеющие химические зависимости, традиционно находят спасение в религии. В религиозных общинах они получают принятие, обретают единомышленников, чувство сопричастности, безопасности (вера в защиту ритуалов, сверхъестественного) и даже смысл жизни, принимают ценности и правила общины.

Я поддерживаю выбор человека верить. Однако, нередко наблюдаю случаи, когда человек, который слепо принял религиозные установки, не ассимилировав их, становится жертвой манипулирования чувством вины со стороны своих близких, яростным фанатиком или в его душе происходит раскол, когда внутренние ощущения и потребности начинают диссонировать с религиозными постулатами, утрачивается вера в божественное всемогущество.

Религия, на мой взгляд, должна быть частью духовного мира человека, его культуры, а не превращаться в культ, способ манипуляции жертвенностью другого, в способ альтернативной аддиктивной реализации.

Зрелая религиозная идентичность, как и любая другая, может сформироваться лишь тогда, когда человек познал себя, разрешил свои внутренние противоречия и обрел внутренний стержень.

* Репродукции: Жан Оноре Фрагонар.

Дорогие читатели, благодарю вас за внимание к моим статьям!