Вивекананда. ДЖНЯНА-ЙОГА | ОГЛАВЛЕHИЕ ПРАКТИЧЕСКАЯ ВЕДАНТА Часть II Позвольте прочесть вам

ПРАКТИЧЕСКАЯ ВЕДАНТА

Часть II

Позвольте прочесть вам очень древний рассказ из Чхандогья Упанишада о том, как один мальчик приобрел знание. Рассказ этот очень необработан по форме, но он поясняет один великий принцип. Маленький мальчик сказал своей матери: "Я хочу изучать Веды; скажи мне имя моего отца". Мать была незамужняя, а в Индии на детей таких женщин смотрят, как на негодную ничтожность, неспособную чему-нибудь научиться вообще, а тем более изучать Веды. Мать ответила: "Дитя, мое, я не знаю твоей фамилии. Я была служанкой, служила в разных местах и не знаю, кто был твой отец. Мое же имя Джабала". Ребенок пошел к ученым и просил принять его учеником. Они спросили его: "Скажи, дитя, какой ты касты и как зовут твоего отца?" Мальчик ответил: "Я спрашивал об этом мать, и она сказала мне вот что". При этом он передал то, что слышал от матери. Большинство ученых были смущены ответом и не знали, что сказать; но один подозвал мальчика и сказал ему: "Ты сказал правду, не уклонился от пути чести, и так как таких называют браминами, то ты брамин, и я буду учить тебя". Он принял мальчика, обучил его и, так как тот сказал правду, дал ему новое имя – Сатьякама – жаждущий истины.

Затем в этом рассказе приводятся способы древнего обучения. Этот учитель дал Сатьякаме под присмотр несколько сот коров и послал его с ними в лес, сказав, чтоб он вернулся, когда стадо увеличится до тысячи голов. Тот пошел и жил в лесу. Спустя несколько лет, Сатьякама однажды услышал голос одного большого быка из стада, говорящего ему: "Нас теперь тысяча, гони нас назад к твоему учителю, а пока я тебе сообщу кое-что о Брахмане". – "Говори", – сказал Сатьякама. Тогда бык сказал: "Север есть часть Господа, также как восток, запад и юг. Четыре главные точки – четыре части Брахмана. Большему тебя научит огонь". В то время огонь был великим символом, и каждый учащийся должен был добывать огонь и совершать ему приношения. Поэтому бык и сказал: "Огонь научит тебя чему-то". Сатьякама вернулся и, сделав возлияния и помолившись огню, сел около него. Тогда из огня раздался голос: "Сатьякама!" – "Говори, господин", – сказал Сатьякама. – Вы, вероятно, помните подобную же историю в Ветхом Завете, как молодой Самуил слышал таинственный голос. – "Я пришел, о Сатьякама, поучить тебя немного о Брахмане. Эта земля часть Брахмана, небо и небеса – части Его. Океан – часть Брахмана". Затем огонь сказал, что некая птица научит его остальному. Сатьякама пошел домой, там к нему прилетел лебедь и сказал: "Позволь мне поучить тебя кое-чему о Брахмане. Огонь, которому ты поклоняешься, – часть Брахмана. Солнце, луна. молния – части Брахмана. Птица Мадгу скажет тебе больше". Прилетела эта птица, и Сатьякама опять услышал голос. "Позволь мне сказать тебе нечто о Брахмане. Жизнь – часть Брахмана, зрение, слух и ум – Его части". Тогда мальчик вернулся к своему учителю, и тот увидел его издали и сказал: "Дитя мое, твое лицо сияет, как у познавшего Брахмана". Мальчик просил учить его дальше, и учитель ответил: "Ты уже знаешь часть истины".

Читая дальше, мы видим, что здесь в форме аллегории проводится мысль, что все, чему учили бык, огонь и другие, находится в нашем собственном уме. Ученик, наконец, открывает, что все, что он слышал, верно, но что он ошибочно считал, будто голоса исходили от внешнего мира; на самом же деле, они все время раздавались изнутри его самого, из его сердца. Вторая идея заключается в том, что понятие о Брахмане, как Единстве, должно быть доступно среднему пониманию. Древняя Индийская мысль постоянно стремилась к такому объяснению религии. Читая эти истории, мы видим, что Брахман с каждым днем становится все более и более понятным. Идея о Нем выясняется всем, с чем люди уже знакомы: огнем, которому они поклоняются, землею и т.д.

Дальше рассказывается об ученике этого Сатьякамы, жившего некоторое время и учившегося у него. Один раз Сатьякама ушел куда-то ненадолго, и ученик очень опечалился. Когда жена учителя пришла к нему и спросила, почему он не ест, он отвечал: "Я слишком несчастлив, чтобы есть". Тогда из огня, которому он поклонялся, послышался голос: "эта жизнь Брахман: Брахман – эфир и Брахман – пространство. Познай Брахмана!" "Я знал", – отвечал ученик, – "что жизнь Брахман, но что Он – эфир и пространство, этого я не знал". Под эфиром здесь разумеется бесконечное пространство. Тогда огонь стал учить его обязанностям главы дома. "Тот, Кто обитает в земле, в птице, в солнце, которому ты поклоняешься, Он – в каждом из нас. Кто знает это и поклоняется Ему, как таковому, имеет долгую жизнь, все его грехи исчезают, и он становится счастливым. Также и тот, кто живет в четырех частях света и говорит: "Я – Он" и "Я Тот", и кто живет в эфире, в небесах и в молнии и говорит: "Я – Он". Здесь опять мы видим ту же идею практической религии. Знакомый голос берет то, чему человек поклоняется, как огонь, солнце, луна и т.п., объясняет его и придает ему высшее значение. Это практическая сторона Веданты. Веданта не разрешает мира, но объясняет его. Она не отрицает личности, или индивидуальности, но объясняет их, указывая действительную личность, действительную индивидуальность, Она не заявляет, что мир не существует, или не нужен, но говорит: "Поймите этот мир так, чтобы он не причинял вам вреда". Голос, который слышал Сатьякама, не говорил ему, что огонь, которому он поклонялся, солнце, луна, молния или что-либо прочее, не то, чем ему кажутся, но показал, что дух, обитающий во всем этом, тот самый, который живет в нем. Таким образом, все в глазах Сатьякамы становится как бы преображенным. Огонь, который раньше был для него простым материалом, на который он должен был совершать возлияния, принял совершенно иной вид и стал действительно самим Господом. Преобразились земля, жизнь, солнце, луна, звезды, молния, и все стало обожествленным. Их истинная природа стала теперь в первый раз известна. Задача Веданты – видеть во всем Бога: не только то, что нам кажется, но их истинную сущность. Затем мы встречаем очень интересное поучение. "Тот, кто сияет в глазах – Брахман. Он прекрасен. Он блестящ. Он светится во всех этих мирах". Комментатор говорит, что здесь под светом в глазах подразумевается тот свет, который бывает у чистого человека. Когда человек становится чистым, такой свет сияет в его глазах, и этот свет принадлежит душе, которая везде. Это тот же свет, который сияет в планетах, звездах и солнце.

Я хочу прочесть вам еще о некоторых странных учениях этих древних Упанишад, рассматривающих рождение, смерть и т.п. Думаю, что они будут для вас интересны.

Шветакету пришел к царю Панчалов, и царь спросил его: "Знаешь ли ты, куда идут люди, когда умирают? Знаешь ли, возвращаются они когда-нибудь, или нет? Знаешь ли, почему земля никогда не становится пустою?" Мальчик отвечал, что не знает, пошел к своему отцу и предложил ему те же вопросы. Отец сказал: "Я не знаю". И они оба вернулись к царю за объяснениями. Царь сказал, что этим знанием никогда не обладали жрецы, оно всегда принадлежало только царям, и потому-то цари и правят миром. Отец Шветакету, Гаутама, остался служить царю, и спустя некоторое время царь сказал, что будет учить его. "Видимый огонь, которому ты поклоняешься, Гаутама, представляет собою очень низший род энергии Огня. Земля – другой, уже великий его символ. Воздух – его дрова. Ночь – дым, страны света – пламя. Нижняя часть его населена тьмою. На этот огонь боги совершают свои возлияния, в виде дождя, который производит пищу". Он продолжал дальше, показывая, как бесполезно делать возлияния маленькому огню. "Весь мир – наш жертвенный огонь, и мировое возлияние, мировая молитва постоянно совершаются. Боги и ангелы, и все и везде совершают молитву. Человек, его тело, о Гаутама, – величайшие символы огня". Здесь опять видим идею, становящуюся на практическую почву, – Брахман низводится к действительности. Через все эти символические рассказы проходит одна мысль, что придуманный символизм может быть хорош и полезен, но что уже существуют символы, лучше которых нельзя придумать. Если вы хотите придумать образ для поклонения в нем Богу, знайте, что уже существует гораздо лучший образ – живой человек. Если хотите построить храм для проявления в нем Бога, это очень хорошо, но уже существует гораздо лучший храм, далеко высшее Святая-Святых – человеческое тело.

Мы должны помнить, что Веды состоят из двух частей, обрядовой и сообщающей знание. С течением времени, обряды настолько умножились и усложнились, что стало практически невозможно разобраться в них; поэтому в Упанишадах они почти совсем отвергаются; но делается это осторожно и с объяснением. В древнее время совершались возлияния и приносились жертвы; но явились философы, и вместо того, чтобы отнестись отрицательно к этим символам, вырвать их из рук духовенства, как, к сожалению, обыкновенно поступают новейшие реформаторы, они дали взамен их нечто другое. Существует, например, символ огня. Прекрасно! Но мой символ – земля. Какой огромный и величественный символ! Вот маленький храм. Да, но мой храм – вся вселенная; где бы я ни молился, всякое место свято. Или – вот особые изображения, которые вы приготовили, чтобы создать на земле алтари; но для меня самый величественный из алтарей – живое чувствующее человеческое тело, и поклонение ему гораздо возвышеннее, чем какому бы то ни было бездушному символу.

Есть еще странное учение. Я сам не вполне его понимаю; но, на случай, что вы, может быть, извлечете что-нибудь из него, я вам сообщу о нем. "Когда человек, размышлявший, очистивший себя и достигший (высшего) знания, умирает, он сначала идет к месяцам, от месяцев к годам, от годов к солнцу, от солнца к луне, от луны к молнии и, придя к сфере молний, встречает кого-то, – не человека, – помогающего ему встретиться с Брахманом, с Богом. Это путь богов. Ученые и мудрые люди, умирая, идут этим путем". Что здесь разумеется под месяцами, годами и проч., в настоящее время никто наверно не знает. Каждый думает об этом по-своему, а многие говорят, что это просто бессмыслица.

Что такое идти в мире луны и солнца, кто такой проводник, помогающий душе после того, как она достигла сферы света? Среди индусов распространена идея, что луна – страна жизни и что жизнь явилась на земле в виде дождя с луны. Те, кто не достиг (высшего) знания, но делал в этой жизни добрые дела, когда умирают, то прежде всего идут через дым, потом к ночи, затем к темным пятнадцати дням, затем к месяцу и затем к году. Оттуда они идут к эфиру, оттуда в область луны и здесь становятся пищею богов, и родятся опять богами. В этом состоянии они живут в течение времени, соответствующего количеству совершенных ими добрых дел. Когда же действие их добрых дел оканчивается, они идут назад. Сначала становятся эфиром, потом воздухом, затем дымом, затем облаком и т.д. Наконец, в виде дождевых капель падают на землю, обращаются в пищу, съедаются людьми и становятся их детьми. Те, чьи дела были очень хороши, родятся в хороших семьях, а чьи дела были дурны, – в очень плохих, и даже вселяются в такие низкие тела, как тело свиньи. Это ничтожные животные постоянно умирают и постоянно возвращаются на землю. Вот почему земля никогда не бывает вполне населена и никогда не бывает пуста.

После мы, может быть, будем в состоянии понять все это лучше и даже сообразить, что все это значит. Последняя часть, говорящая о том, как те, что были на небе, возвращаются назад, может быть, яснее чем первая. Но общая идея здесь, по-видимому, та, что без непосредственного познания Бога нет неба. Люди, не познавшие непосредственно Бога, но совершившие в этом мире добрые дела, имея в виду наслаждаться результатами их, когда умрут, идут в разные сферы, пока не достигнут неба и не родятся там детьми богов, так же как рождаемся мы от людей, и живут там столько времени, сколько позволят им их добрые дела. Во всем этом выступает главная идея Веданты, что все имеющее имя и форму преходяще. Земля преходяща, потому что имеет имя и форму. Небеса также должны быть преходящи, как тоже имеющие имя и форму. Вечное небо было бы противоречием в словах, так же как и вечная земля, потому что все, имеющее имя и форму, должно начинаться во времени, продолжаться во времени и оканчиваться во времени. Это – установленное положение Веданты, и потому небеса не признаются ею.

В Самхитах мы встречаем идею, что небо вечно, почти ту самую идею которая преобладает в настоящее время в Европе среди магометан и христиан. Вся разница только в том, что у магометан она немного конкретнее. Они говорят, что небо это место, где есть сады, вдоль которых текут реки. В пустынях Аравии вода – нечто очень желательное, и потому магометане всегда стараются сделать свои небеса полными воды. Я же родился в стране, где шесть месяцев в году идут дожди, и полагаю, что представлял бы себе небо, как место сухое, с чем со мною были бы согласны и англичане. Эти небеса в части Вед, содержащей Самхиты, считаются вечными. Отошедшие идут в них, получают там прекрасные тела, встречают своих предков, детей и родственников и живут с ними вечно, ведя такую же точно жизнь, как здесь, только гораздо счастливее. Все затруднения и препятствия этой жизни к счастью там исчезают, а все хорошее в ней и все ее наслаждения остаются. Но я должен напомнить вам, что, как бы удобным ни находили люди все это, между удобством и истиной есть разница, и бывают случаи, пока мы не достигли совершенства, когда истина совсем не то, что удобство. Человеческая природа очень консервативна. Раз начав делать что-нибудь, ей трудно остановиться. Ум отказывается допускать новые мысли, потому что процесс мышления так утомителен. Но в Упанишадах делается страшное отступление (от прежних взглядов). В них заявляется, что эти небеса, где люди живут со своими предками, не могут быть вечны, так как все, имеющее имя и форму, должно умереть. Если небеса есть и имеют форму, они со временем должны перестать существовать. Может быть, до этого пройдут миллионы лет, но рано или поздно наступит время, когда они исчезнут. В это же время, т.е., одновременно с указанною только что идеей, возникает другая идея, что души возвращаются назад на землю, и небеса служат только местом, где души наслаждаются некоторое время плодами своих добрых дел. Когда же действие последних кончается, они возвращаются к земной жизни. Из этого ясно, что уже в эти ранние времена человечество имело некоторые понятия о философии и причинности. Здесь наши философы говорят почти как дети, но дальше увидим, как они выразили те же идеи языком философии и логики. Читая эти книги, вы заметите также, что в них рассматриваются предметы внутреннего восприятия. Если вы спросите меня, может ли Веданта быть применена к практике, я отвечу, что она сначала применялась только к практике и уже после обратилась в философию. Вы сами можете видеть, что эти вещи раньше должны быть восприняты и осуществлены и затем уже записаны. Древним мыслителям говорил сам мир: им говорили птицы, животные, солнце, луна: и мало-помалу они непосредственно познали эти вещи и проникли в самое сердце природы. Они достигли этого не путем размышления, не силою логики, не собиранием вкладов чужих умов и составлением толстых книг, как это делается в новейшее время, и не так, как делаю теперь я, взяв одно из их творений и составляя из него длинную лекцию; нет, они должны были все открыть сами. Для них важнее всего был личный опыт, и это будет всегда так; религия всегда была и будет самым практическим знанием, а не какой бы то ни было теологической теорией. Она всегда сначала – практика, а потом – знание. Идея, что наши души возвращаются, уже есть в Упанишадах. Те лица, которые совершают добрые дела с мыслью о результате, получают его, но он не будет вечен. Здесь мы видим прекрасно выраженную идею о причинности, – именно, что следствие соответствует причине. Какова причина, таково и следствие. Если причина вечна, должно быть вечно и следствие; но так как все такие причины, как добрые дела и подобные им вещи, представляют собою нечто конечное, то они не могут произвести бесконечных следствий. Здесь мы подошли к другой стороне вопроса, – что, так как не может быть вечного неба, то, на том же основании, не может быть и вечного ада. Предположите, что я очень дурной человек и каждую минуту делаю зло. Но вся моя жизнь здесь – ничто, по сравнению с моей вечной жизнью. Поэтому, если я подвергнусь вечному наказанию, это будет значить, что бесконечное следствие порождено конечною причиной; бесконечное следствие в вечной жизни будет произведено конечною причиной этой короткой жизни, чего быть не может. Если я всю мою жизнь творю добро, я не могу наслаждаться плодами бесконечного неба. Думать так, – значит, делать ту же ошибку. Но есть третий путь для тех, кто познал истину, кто реализовал ее. Познать, так сказать, воочию (реализовать) истину единственный путь выйти из-под покрова Майи, и Веданта указывает направление, какого для этого надо держаться, указывает, что следует понимать под реализацией истины.

"Надо видеть все обитающим в Я, и все действия не хорошими и не дурными, но исходящими от Я. Я – во всем. Мы должны отвергнуть природу. Должны закрыть глаза; видеть Бога в небесах и также в аде, в жизни и в смерти". Мысль, заключающаяся в только что приведенных строках, та, что эта земля есть символ Бога, что небо и место, которое мы занимаем, может быть названо Богом. Все – Брахман. Итак, следует видеть, а не только говорить и думать. Логическим следствием этого будет то, что если душа видит все в этой вселенной и всякое место, как полное Бога, Брахмана, то для нее будет безразлично идти на небо, в ад, или куда бы то ни было. В таком случае, для меня не будет иметь никакого значения, – должен ли я родиться на земле, или на небе. Все эти вещи потеряют для меня всякое значение, так как всякое место для меня будет одинаково, всякое место станет храмом Божьим, станет святым; и в небе, аде и во всем я буду видеть присутствие Божие. Для меня не будет ни неба, ни ада, ни зла, ни жизни, ни смерти. Когда человек достиг такого состояния, стал так воспринимать все, он, по словам Веданты, стал свободным, и только такой человек, – говорит Веданта, способен жить в этом мире. Все другие не приспособлены. Как может жить в этом мире человек, видящий зло? Вся его жизнь сплошное страдание. Несчастье для человека жизнь, если он видит опасность, видит смерть. Только тот может жить в этом мире, только тот может сказать, что он наслаждается жизнью и счастьем, кто видит жизнь в истинном свете и во всем истину. Между прочим, замечу, что в Ведах вы нигде не встретите идеи об аде. Она пришла в Индию гораздо позже, с Пуранами. Самое худшее наказание, какое знают Веды, это возвращение сюда, на землю, и получение новой возможности (достижения свободы). Таким образом, мы видим, что в Ведах уже с самого начала идея (о Боге) принимает безличный характер. Идеи о наказании и награде слишком материальны и вяжутся только с понятием о человеческом Боге, огромном человеке, который любит одного и не любит другого, совершенно так, как это делаем мы. Наказание и награда совместимы только с существованием такого Бога. Такой Бог признается в Самхитах, и там мы видим понятие о страхе; но, как только мы подходим к Упанишадам, идея страха исчезает, и безличная идея заменяет ее. Но естественно, что во всех странах понять эту идею было в высшей степени трудно. Человек всегда слишком привязан ко всему личному. Великие мыслители, или – по крайней мере – те, кого мир считал такими, возмущаются этой идеей о безличности. Но на мой взгляд это смешно, низко, грубо и, если можно так выразиться, богохульно. Думать, что Бог – человек, допустимо для детей, но не для взрослого, мыслящего человека, будь то мужчина или женщина. Которая идея выше, – идея о живом Боге или о Боге мертвом? О Боге, которого никто не видит, никто не знает, или о Боге известном? От времени до времени, Он посылает в этот мир вестника с мечом в одной руке и проклятием – в другой; и, если вы не уверуете в этого вестника, вы должны погибнуть. Почему тогда Он не придет сам и не скажет, что мы должны делать? Зачем Он продолжает посылать вестников, наказывать и проклинать нас? И однако, эта идея многих удовлетворяет.

Так неразумно наше воображение.

Безличный Бог, наоборот, – Бог живой, которого я вижу перед собой, живой принцип. Различие между личным и безличным в том, что личный – только маленький человек, тогда как безличный – и человек, и животное, и ангел, и, кроме того, нечто большее, чего мы не можем ни видеть, ни представить. Для нас Безличный включает в себе все личное, сумму всех личностей Вселенной, и бесконечно больше, чем эта сумма. "Как огонь, приходя в мир, проявляется во всех видимых нами формах и, кроме того, в бесконечно большем", так и Безличный.

Нам необходимо поклоняться живому Богу. Я во всю мою жизнь не видел ничего кроме Бога, и вы также. Чтобы видеть стул, вы должны раньше видеть Бога и затем уже в Нем и через Него – стул. Он всегда, день и ночь, перед нами и говорит: "Я есмь". В момент, когда вы говорите: "Я существую", вы познаете существование. Куда вы пойдете искать Бога, если не можете видеть Его собственным сердцем, как живое существо, как человека? "Ты – человек, Ты – женщина, Ты – девочка, Ты – мальчик, Ты – старик, опирающийся на палку. Ты – юноша, идущий в гордом сознании своей силы". Все они – чудный, живой Бог, представляющий собою единственный факт во вселенной. Для многих это покажется ужасным, прямой противоположностью традиционному Богу, обитающему где-то за покрывалом и которого никто никогда не видел. Священники нас уверяют, что мы не увидим Его здесь, но что, если мы будем следовать их указаниям, угождать и поклоняться им, они дадут нам паспорт, с которым, когда умрем, можем увидеть лицо Божие. Вполне ясно, что все идеи о небе – более или менее простые изменения этого бессмысленного обмана духовенства. Идея безличия, конечно, очень разрушительна; она отнимает у духовенства его выгоды, упраздняя все церкви и храмы. В Индии в настоящее время голод, а между тем там есть храмы, из которых в каждом находятся драгоценности, стоящие миллиарды. Если бы жрецы проповедовали народу безличную идею, их ремеслу пришел бы конец. Но мы должны проповедовать ее бескорыстно и без ухищрений жрецов. Вы – Бог и я – тоже. Кто кому повинуется? Кто кому поклоняется? Вы – самый величественный храм Бога, и я скорее буду поклоняться вам, чем какому бы то ни было храму, образу, или Библии. Почему окружающие нас люди так противоречат себе самим? Они говорят; "Мы практичные люди". Прекрасно. Но что более практично, чем молиться здесь, молиться вам? Я вас вижу, чувствую и знаю, что вы Бог. Магометанин говорит, что нет Бога, кроме Аллаха. Веданта говорит, что нет Бога, кроме человека. Вас это может поразить сначала, но мало-помалу вы это поймете. Живой Бог в вас, а вы строите церкви и храмы и верите во всякого рода воображаемую бессмыслицу. Единственный Бог для поклонения – это человеческая душа или человеческое тело. Если это верно, то даже тела животных храмы, человек же – самый высший из них, Тадж Махал. Если я не могу поклоняться ему, не остается ничего, чему можно поклоняться. В тот момент, когда я почувствую Бога, обитающего в храме каждого человеческого тела, когда я остановлюсь с благоговением перед каким-либо из человеческих существ и действительно с уверенностью увижу в нем Бога, в тот момент я освобожусь от рабства, все прочее для меня исчезнет, и я буду свободен.

Это практичное, самое практичное из всех богопочитаний. В нем нет никаких теоретических умозрений, а между тем, если вы скажете о нем большинству людей, они придут в ужас. Они скажут, что оно не верно и станут развивать идеи своих дедов, полученные ими от их прадедов двадцать тысяч лет назад, – о Боге, обитающем где-то на небесах и сказавшем кому-то, что он Бог. С тех пор мы не имели ничего, кроме теорий. По их мнению, это практично, а наши идеи непрактичны. Хорошо, – говорит Веданта, – каждый должен идти своей дорогой, только ваш идеал – поклонение Богу в небесах, и все связанные с ним идеи, не заключая в себе ничего дурного, представляют собою только ступени к истине. Они хороши, и между ними можно встретить удивительные мысли; но Веданта постоянно говорит: "Друг мой, Тому, Кому ты поклоняешься, как неизвестному, я поклоняюсь в тебе. Тот, Кому ты молишься, как неизвестному, и Кого ты ищешь по всей вселенной, все время был здесь. Ты живешь Им. Он постоянно присутствует во вселенной". "Если существует Тот, Кому поклоняются Веды, и Кто всегда присутствует в вечном Я, то существует и вся вселенная. Он – свет мира. Если б в вас не было Я, вы не видели бы солнца; все для вас было бы темною массой, не существовало бы. Он светит, и вы видите весь мир".

Обыкновенно спрашивают, не ведет ли это учение к ужасной массе дурных последствий? Каждый из нас будет думать: Я Бог, и потому все, что я делаю и думаю, хорошо: Бог не может делать ничего дурного. Во-первых, если даже допустить возможность такого неправильного толкования, то может ли быть доказано, что другое учение не заключает в себе такой же опасности? Люди поклоняются богу в небесах, отдельному от них, богу, которого они страшно боятся. Они родятся, дрожа от страха, и дрожат всю жизнь. Сделался ли от этого мир лучшим? Рассмотрим вопрос с другой стороны. Возьмем тех, кто понимает Бога как личного, и так ему поклоняется, и тех, кто поклоняется Безличному Богу. Между которыми из них было больше великих мировых деятелей, исполинов-работников, могучих нравственных гигантов? Без сомнения, между поклонниками Безличного. Как можете вы ожидать, чтобы под воздействием страха могли развиться высоконравственные люди? Это невозможно. "Где один видит другого, где один обижает другого, – там майя. Когда один не видит другого, когда один не вредит другому, когда все становится Атманом, – кто там кого видит? Кто кого замечает? Там все – Он и в то же время все – Я. Душа становится чиста". Тогда, и только тогда мы понимаем, что значит любовь. Может ли любовь явиться вследствие страха? Ее начало – свобода, и только свобода родит любовь. Когда мы действительно начнем любить мир, только тогда, но не раньше, мы поймем, что значит братство и человечество.

Таким образом, несправедливо говорить, что это учение (о Безличном Боге) поведет ко множеству дурных дел во всем мире, как будто другое учение (о Нем) никогда не вызывало зла, не затопляло мир кровью, не разрывало человечество на части, не вело к сектарианству, – "Мой Бог величайший из богов. Решим это в открытом бою". Таково было следствие дуализма везде, во всем мире. Выйдем же на яркий дневной свет. Сойдем с нашего узкого пути. Как может бесконечная человеческая душа согласиться жить и умереть в маленьком желобке? Здесь целая вселенная света. Все в этой вселенной ваше. Попробуйте протянуть руки и обнять в любви всю вселенную. Если вы когда-нибудь почувствуете желание сделать это, вы почувствуете Бога.

Вы помните то место проповеди Будды, где он посылает мысленно любовь к Югу и Северу, Востоку и Западу, вверх и вниз, пока вся вселенная не наполнилась этой любовью, великой до бесконечности. Испытывать такое чувство – значит, быть настоящей личностью. Вся вселенная станет тогда одною личностью, а мелочи пусть исчезают. Отбросьте ваши маленькие наслаждения, ради бесконечного блаженства. Какая польза наслаждаться ничтожными частицами блаженства? Все, ведь, оно ваше, так как вы должны помнить, что Безличное заключает в себе все личное. Таким образом, Бог личен и безличен в одно и то же время. То же и человек. Бесконечный, безличный человек проявляет себя, как лицо. Мы, бесконечные, сократили себя до размеров маленьких кусочков. Мы ограничили себя собственной кармой. Она, подобно цепи на шее, тянет нас к ограничению. Разбейте эту цепь и будьте свободны. Растопчите закон. Для человеческой природы нет закона, нет предопределения, нет судьбы. Как может быть закон в бесконечности? Ее лозунг – свобода. Свобода ее природа, ее прирожденное право. Сделайтесь только свободными, и вы будете в состоянии принять на себя сколько угодно личностей, какие вам нравятся. Тогда вы будете играть ваши партии, как актер, как король, выходящий на сцену в роли нищего, тогда как настоящий нищий идет по улице. В обоих случаях сцена одна и та же, слова те же; и в то же время какая разница! Один наслаждается своим нищенством, а другой страдает от него. Что же делает эту разницу? – Один свободен, другой раб. Король знает, что его нищенство не действительно, что он сам принял его, взял его только для игры; нищий же думает, что оно неразлучно с ним, и он, хочет или не хочет, должен вести его. Это закон, и он несчастен. Вы и я, – пока не имеем понятия о нашей истинной природе, – такие нищие, порабощенные и затолканные всем, кричащие на весь мир о помощи, которая никогда не приходит, старающиеся везде получить ее от несуществующих, воображаемых существ и никогда не получающие. Пока мы думаем: "это время, наверно, скоро наступит", и в то же время плачем, рыдаем и надеемся, вся жизнь оказывается пройденною, а игра все продолжается. Будьте свободны! Не надейтесь ни на что от кого бы то ни было. Я уверен, что если вы оглянетесь назад, на всю свою жизнь, вы увидите, что всегда пытались получить помощь от других, и всегда напрасно; она никогда не приходила. Вся помощь, какую вы получали, вы получали изнутри вас самих. Вы имели только плоды того, что сами делали, хотя, странно сказать, всегда надеялись на постороннюю помощь. Это похоже на гостиную богача. Она всегда полна, но если вы станете наблюдать, то заметите, что тот же состав людей не бывает в ней два раза. Люди всегда надеются что-нибудь получить от этого богача, но никогда не получают. То же делаем и мы: все надеемся и никогда не достигаем цели. Бросьте эту надежду, говорит Веданта, – зачем вам надеяться, когда у вас все уже есть? Вы царь, вы – Я. Чего вы ожидаете? Если царь сходит с ума и идет искать царя в своей стране, он никогда не найдет его, потому что он сам царь. Он может обойти все города и села, обыскать каждый дом, может кричать и плакать, но никогда не найдет царя, потому что все время он сам остается царем. Гораздо лучше для нас знать, что мы – Он, и прекратим навсегда безумные поиски царя. Таким образом, – говорит Веданта, – зная, что мы царь, мы становимся счастливыми и довольными. Отбросьте глупые искания и играйте в этой вселенной, как дети. Вся картина тотчас изменится. Вместо того, чтоб быть вечною тюрьмой, мир станет театром. Из арены конкуренции, он сделается страною весны, полною весело летающих бабочек. Тот самый мир, который раньше был адом, теперь Станет небом. В глазах раба, – он место ужасных мучений, в глазах свободного он – только существующий мир. Небо и все подобные места – в нем. Эта жизнь – жизнь мировая. Все возрождения здесь. Все боги, прототипы человека, здесь. Не боги сотворили человека по своему образу, но человек создал богов. И здесь, между нами, есть прототипы, есть Индра с Кармою и все боги вселенной, сидящие вокруг него. Все вы проектировали своих маленьких двойников, оставаясь сами оригиналами, действительными и единственными богами, которым следует поклоняться. Это взгляд Веданты, а его практичность заключается в следующем. Из того, что мы станем свободными, не следует, что мы должны сойти с ума, бросить общество и бежать в леса или пещеры. Мы останемся там, где были раньше, только будем все понимать. Те же явления останутся перед нами, но получат новый смысл. До сих пор вы не знаете мира; только став свободными, мы увидим его таким, какой он есть, и поймем его внутреннюю природу. Мы увидим тогда, что так называемые закон, судьба, рок составляют только бесконечно малую часть нашей природы. Они – только одна сторона, другая же – всегда свобода. Мы были похожи на преследуемого охотниками зайца, прячущего голову в землю и пытающегося тем спастись от беды.

Мы, вследствие заблуждения, старались забыть свою природу, но никак не могли забыть ее, так как она всегда напоминала о себе. Все наши искания Бога, богов, или внешней свободы, были призывами нашей собственной природы. Мы только не разбирали, откуда исходил голос. Мы думали, что он исходит из огня, от Бога, от солнца, луны, звезд, но, наконец, нашли, что он все время раздавался изнутри нас. Там есть вечный голос, говорящий нам о вечной свободе. Его музыка звучит вечно. Часть этой музыки души стала землею, законом, вселенною, но она всегда была и всегда будет наша. Одним словом, идеал Веданты, состоит в поклонении человеку здесь (на земле), и она говорит, что если вы не можете поклоняться вашему брату – человеку, проявленному Богу, ваше поклонение кому бы то ни было другому, и где бы то ни было, не будет заслуживать никакого доверия.

Разве вы не помните слов Христианской библии: "Если вы не можете любить вашего брата, которого видите, как можете любить Бога, Которого не видели?" Если вы не можете видеть Бога в божественном лице человека, как можете видеть Его в облаках, или чем-либо темном или мертвом, или в воображаемых пустых выдумках вашего собственного мозга? Я назову вас религиозными с того дня, когда вы увидите Бога в мужчинах и женщинах, и поймете, что значит подставить левую щеку человеку, ударившему вас в правую.

Когда вы будете видеть Бога в человеке, все, даже тигр, станет для вас желанным гостем. Все, что придет к вам, будет Богом в разных формах, Вечным, Единым, Блаженным, нашим отцом, матерью, другом, нашей собственной душой, играющей с нами.

Есть идеал более высокий, чем называть Бога Отцом. Это звать его Матерью. Но есть еще более высокий идеал, называть Его Другом. Еще выше – Возлюбленный. Самый же высший – не видеть разницы между любящим и любимым. Вы, вероятно, помните старый Персидский рассказ, как один любовник пришел к своей возлюбленной. Он постучал в дверь и, когда на вопрос: "Кто там?" отвечал – "я", дверь не отворилась. Он пришел второй раз, и повторилось то же самое. В третий раз, на вопрос: "Кто там?" он ответил: "это ты, моя любовь", и дверь была открыта. То же бывает между Богом и нами. "Ты во всем, Ты все. Каждый мужчина и каждая женщина – Ты, Ты осязаемый, Блаженный, живой и единый Бог. Кто говорит, что Ты неизвестен? Кто говорит, что Тебя надо искать? Мы нашли Тебя от вечности. Мы от века родились в Тебе. Везде Ты вечно, вечно известен, вечно поклоняем".

Дальнейшая идея (Веданты) заключается в том, что другие формы богопочитания не представляют собою заблуждения. Одно из важных положений, которого никогда не следует забывать, то, что поклонение Богу совершением обрядов и церемоний, какими бы грубыми они нам ни казались, не заблуждение. Оно путь от одной истины к другой, от более низкой к более высокой. Темнота есть меньший свет, зло – меньшее добро, порочность – меньшая чистота. Это, таким образом, взгляд, что мы должны относиться к другим с любовью и симпатией, зная, что они идут той же дорогой, которую мы протоптали. Если вы свободны, то вы должны видеть, что все они поднимаются, чтоб рано или поздно также быть свободными, и если вы свободны действительно, как вы можете продолжать видеть преходящее? Если вы действительно чисты, как вы можете видеть нечистое? Так как то, что внутри, то и снаружи. Мы не можем видеть нечистоту, если не имеем ее сами. Это один из практических выводов Веданты, и я надеюсь, что все мы постараемся провести его в нашу жизнь. Вся жизнь нам дана для того, чтобы это было осуществлено на практике. При этом мы получим чрезвычайно важный результат; мы будем трудиться, после того, с чувством удовлетворения и довольства, вместо неудовлетворенности и недовольства, так как будем знать, что все в нас, все принадлежит нам, что это наше природное право, и нам остается только проявлять его, сделать его ощутимым и деятельным.

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>