А. Ф. Лосев. ИСТОРИЯ АНТИЧНОЙ ЭСТЕТИКИ, том шестой

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

Неоплатонизм как философская система сводится к учению об иерархическом строении бытия и к конструированию таких нисходящих его ступеней, эманирующих путем постепенного ослабления из первой ступени: Единое, Числа, Ум, Душа, Космос, Материя.

1. Единое (hen)

Наивысшей ступенью и последним завершением всего бытия является Единое. Оно представляет собою охват всего существующего в одной неделимой точке, которая настолько полно и всесторонне охватывает все сущее, что кроме него уже больше ничего не остается другого, так что нет ничего такого, от чего оно чем-нибудь отличалось бы. Это значит, что оно вообще не может быть чем-нибудь, то есть ему не свойственно никакое качество, никакое количество, оно ускользает от всякого мышления и познания, оно выше всякого бытия и сущности, оно не есть какое-нибудь понятие или категория, и оно выше всякого имени и названия. Концепцию этого Единого неоплатоники разрабатывали на основе 20-й главы платоновского "Парменида" (137 с – 142 а) и учения о солнце бытия в VI книге платоновского "Государства" (508 а – 509 с).

2. Числа

Единое не есть какая-нибудь форма, ибо оно есть источник всякой формы. Будучи источником всякого оформления, оно само из себя порождает свое инобытие и тем самым расчленяется в себе. Эта первая определенность бытия, еще лишенная всякого качества, есть числа. По образцу пифагорейцев и платоников неоплатоники понимают числа не как абстрактные элементы счета, то есть не чисто арифметически, но как самостоятельные и объективные субстанции, которые ввиду своей бескачественности являются чем-то гораздо более первичным, чем само бытие и чем идеи, вследствие чего неоплатоники называют их "сверхсущными (hyperoysioi) единицами". Это общее пифагорейско-платоническое учение о числах неоплатоники продолжают ближайшим образом на основе учения Платона о соединении "беспредельного" и "предела" в "число" в "Филебе" (16 а – 17 а).

3. Ум (noys)

Если бы было только одно Единое, то ни оно само, ни что-нибудь вообще не было бы познаваемо, и ничто не было бы именуемо. А если кроме Единого были бы только одни числа, то все бытие было бы расчленено и разделено, но оно все-таки не было бы познаваемо, так как ему не хватало бы качественности и оно по этому самому все-таки еще не было бы чем-нибудь. Это "что-нибудь" образуется в результате дальнейшей эманации из чисел, подобно тому как сами числа были эманацией из Единого. Числа, вступая в синтез с окружающим их инобытием, наполняются этим инобытием и потому получают качество, становятся тем или иным "нечто", то есть впервые образуют собою бытие. Это бытие, конечно, еще очень далеко от чувственного бытия и от материи, но оно уже есть "нечто" и оно уже есть некий смысл, и притом определенным образом оформленный смысл. Конечно, нечего и говорить о том, что этот смысл у неоплатоников не имеет ничего общего с абстрактными понятиями буржуазной философии, так как этот смысл есть одновременно и объективное бытие и объективно-реальная субстанция. Кроме того, этому осмысленному бытию свойственно и адекватное ему сознание, так как оно само себя же самого и с самим же собой соотносит. Это значит, что такой оформленный и бытийный смысл есть идея, которая по этому самому опять-таки не имеет ничего общего с абстрактными понятиями буржуазной философии, но мыслится у Платона и неоплатоников как объективно-реальное бытие, лежащее в основе всякого другого бытия. Все идеи, взятые вместе, или мир идей, и есть то, что неоплатоники называют умом. Он есть первообраз всех вещей. Его концепцию неоплатоники развивали на основе Анаксагора и XII книги "Метафизики" Аристотеля. Что же касается основных категорий этого Ума, то неоплатоники развивали их главным образом на основе 21-й главы платоновского "Парменида" (142 b – 157 b).

На основе этого учения об идеях неоплатоники развивали и свою диалектику мифологии. Каждая идея, по их учению, отражает на себе весь мир идей целиком и является, таким образом, этим цельным миром идей, но данным с какой-нибудь специфической стороны. Такая отдельная специфическая идея и есть бог. Богов, таким образом, столько же, вообще говоря, сколько идей; и расчленение всех идей на диалектические ступени есть диалектическое расчленение всего греческого Олимпа. Каждый бог поэтому, или, как неоплатоники выражаются, каждый ум, есть первообраз для соответствующей области бытия и есть та предельная сила и то предельное оформление, которым держатся все вещи и все явления данной специфической области бытия. Поэтому каждая идея, или каждый ум, или каждый бог и весь мир идей и богов целиком является демиургом и первообразом. Учение о демиургах и первообразах неоплатоники развивали на основании платоновского "Тимея" (29 е – 47 d).

4. Мировая Душа

Мир идей в свою очередь объединяется с окружающим его инобытием и тем самым переходит в становление, но становление все еще пока не материальное и не чувственное, но смысловое и осмысляющее. Отдельные идеи или умы, переходя в такое становление, оказываются движущими и одушевляющими силами или вторичными богами, демонами; а все эти одушевляющие принципы, взятые вместе, образуют мировую душу, которая является источником одушевления и движения всего существующего.

5. Космос

Это становление Мировой Души, исчерпывая самого себя, останавливается и переходит в ставшее, которое движется уже не само от себя, но движется от другого, а именно от души. Это само по себе неподвижное ставшее, но находящееся в вечном движении от другого есть Космос. Этот Космос с неподвижной Землей в центре представляет собою ряд планетных сфер, завершающихся высшей сферой неподвижных звезд, которую неоплатоники, по примеру Аристотеля, понимали как перводвигатель, то есть как ту границу, где Ум переходит в Мировую Душу. Пространство Космоса, его время и движение, его физические качества, все это является совершенно различным в разных сферах Космоса и представляет собой иерархию физического бытия, начиная от эфирного неба неподвижных звезд с его тончайшей и легчайшей материей и кончая тяжелой, максимально плотной и неподвижной землей. Учение о Космосе у неоплатоников целиком базируется на платоновском "Тимее".

6. Материя

С переходом в Космос мы впервые получаем вместо ума и души тело. И покамест мы берем Космос в целом, включая его наружные сферы, тело все еще достаточно тонкое и светоносное. С переходом же к дальнейшему, то есть к внутрикосмическому становлению, мы уже сталкиваемся с тем новым видом инобытия, который называется чувственной материей. Неоплатоники, и опять-таки вслед за Аристотелем (Met. VII 10. 11), учили о двух видах материи. Первый тип материи-это та материя, которая заключается уже в самом Уме, ибо раз идеи суть некоторые качества, и притом определенным образом оформленные качества, то они не могут не состоять из материи и формы. Однако материя здесь, или так называемая интеллигибельная ("умная") материя, совершенно тождественна с самими идеями, подобно тому как в геометрических телах есть нечто как бы материальное, но эта материя здесь совершенно неотделима от формы и смысла тел, и она вместе с этой формой тел тоже является их сущностью.

Другое дело – чувственная материя, которая имеет место не в идеях и в уме, но за их пределами, то есть внутри Космоса, и которая всю свою сущность имеет как раз в том, что в ней нет никакой сущности, она есть чистое ничто, или она есть только восприемница возможных форм и смысла, только вечная возможность воплощения и оформления. Материя есть вечное иное, или инаковость, то есть она не есть "что-нибудь", но только иное "что-нибудь". Следовательно, если нет этого "чего-нибудь" (а "что-нибудь" это всегда есть какой-нибудь смысл и идея), то нет ничего для него и иного. Это значит, что чувственная материя, по учению неоплатоников, возможна только там, где есть распадение и рассеяние ума и души; она и есть не что иное, как принцип этого распадения и рассеяния, то есть она существует в меру угасания ума и души. Чем здоровее ум и душа, тем меньше в них чувственной материи, то есть тем больше их чувственная материя приближается к материи умной; и чем больше распадаются и рассеиваются ум и душа, тем сильнее становится чувственная материя. Таким образом, чувственная материя, взятая в чистом виде, есть точно так же предел распадения всего бытия, как и Единое есть предел его объединения и конденсации. И то и другое лишено формы. Но одно лишено этой формы потому, что оно есть источник всяких возможных форм, а другое – потому, что оно есть их распыление и смерть.

Тем не менее материя, у неоплатоников вовсе не есть абсолютное ничто, так как иначе нечего было им и строить о ней какую-нибудь теорию. Она у них есть возможный принцип воплощения и оформления сверхчувственной идеи, или, как говорили платоники, эйдоса. Без этого эйдоса не могло бы возникнуть никакой чувственной красоты и, следовательно, самого космоса. Но и без материи тоже ничего не могло бы возникнуть телесного, вещественного и материального. Но только воплощение это может быть и совершенным и несовершенным. В первом случае, согласно неоплатонической эстетике, мы получаем прекрасное тело; во втором случае – тело ущербное, уродливое и безобразное. Кроме того, и в чистом Уме тоже имеется своя собственная, уже умственная материя, без которой он состоял бы только из абстрактных понятий, а он, с точки зрения неоплатоников, тоже состоит из своего рода умственных статуй или изваяний. Умственная материя и есть материал для этих умственных изваяний. Следовательно, никакая эстетика и никакая мистика не могли заставить неоплатоников отбросить материю как нечто в абсолютном смысле несуществующее. Несуществование материи у неоплатоников является только относительным и потенциальным, получающим свой полный смысл только вместе с тем или иным воплощением эйдоса. И только в этом смысле материя у неоплатоников занимает в системе бытия низшее место. Место это действительно низшее, но для телесного функционирования эйдосов, или идей, как в чувственном, так и в умственном смысле совершенно необходимое. Учение о материи как об инаковости бытия неоплатоники развивали на основе концепции "иного" в "Пармениде" (гл. 22-23, 157 b – 160 b) Платона и материи как "лишения" у Аристотеля (Phys. I 7).

7. Круговорот вещества и душ и задача человека

В космосе совершается вечная жизнь в виде ниспадения вещества из высших его сфер в низшие и обратного его восхождения. Тут мы имеем картину круговорота вещества, очень близкую к досократикам, но, конечно, досократовский одушевленный космос является здесь подчиненным более высоким областям Души, Ума и Единого, которые у досократиков намечены только в самой общей и притом вполне натуралистической форме. Точно так же совершается, по учению неоплатоников, и вечный круговорот душ с их вечными перевоплощениями. Задача человека заключается в осознании своего духовного заключения в темницу земной материи и подготовке себя к выходу из нее путем внутреннего восхождения от телесной жизни к жизни души, от души к уму и от ума к тому высшему сосредоточению всего человеческого существа, которое ведет к общению с Единым. Как на стадии физической жизни он есть только животное тело, так на стадии ума он есть только чистый ум, в котором замирают даже все душевные процессы; и точно так же на стадии высшего единства у него замирает даже ум со всеми его умозрениями, и человек превращается в единый и нерасчлененный сверх-умный экстаз.

Нужно, однако, остерегаться от впадения в колоссальную и многовековую ошибку буржуазной истории философии, видевшей в неоплатонизме только одну беспросветную мистику, только одну оголтелую фантастику, только беспредметную игру ума и чувств. Неоплатонизм всегда занимался логикой, ничуть не меньше, чем мистикой, всякого рода логическими дедукциями, определениями, расчленениями, классификациями, всякого рода математическими, астрономическими, натурфилософскими и физическими построениями, всякого рода филологическими, историческими и комментаторскими изысканиями. И эта особенность неоплатонизма развивалась в нем чем дальше, тем больше, достигая, в конце концов, степени вполне схоластической систематики всего тогдашнего философского и научного знания. Мистика и утонченнейшая логика всегда тут шли рука об руку; и все предыдущие пункты неоплатонической философии находили здесь совершенно в одинаковой степени и мистическую и логическую разработку. Так ведь нужно было этого ожидать с самого начала, потому что здесь перед нами перезрелая и престарелая античная культура, уже давным-давно изжившая свое прогрессивное социальное строительство и ушедшая в культивирование субъективных глубин индивидуально-человеческого сознания. Мистика и логика были здесь разными формами одного и того же отрешения от жизни.

Таково общее содержание неоплатонизма, если не вникать в отдельные этапы его четырехвекового развития.