Дж. Кришнамурти. ПРОБЛЕМЫ ЖИЗНИ | ОГЛАВЛЕHИЕ ПСИХОАНАЛИЗ И ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА Птицы и козы

ПСИХОАНАЛИЗ И ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА

Птицы и козы находились где-то в другом месте, а здесь и на большом расстоянии вокруг было необыкновенно тихо; эту тишину создавало дерево с широкой кроной, одиноко стоявшее среди простора полей, хорошо обработанных и покрытых обильной зеленью всходов. В отдалении высились горы; они были суровы и непривлекательны в лучах полуденного солнца, но в сумраке листвы дерева было прохладно и приятно. Дерево это, огромное и внушительное, в своем одиночестве накопило большую силу и приобрело симметричные очертания. Оно сделалось живым существом, пребывающим в уединении; и однако казалось, что оно господствует над всем окружающим, включая и дальние горы. Жители деревни почитали его; напротив широкого ствола находился выдолбленный камень, и кто-то возложил сюда ярко-желтые цветы. По вечерам к дереву никто не подходил; в своем одиночестве оно излучало слишком большую силу, поэтому лучше было воздавать ему почести в дневное время, когда под деревом была глубокая тень, перекликались птицы и слышались звуки человеческих голосов. Но сейчас все жители деревни находились около своих жилищ, и под деревом царил глубокий мир. Солнце никогда не проникало до нижней части ствола, и потому цветы сохраняли свою свежесть до следующего дня, когда их сменяли следующие приношения. К дереву вела узкая тропа, которая продолжалась и дальше через зеленые поля. Вдоль этой тропы осторожно прогоняли коз, до подножия гор, где они расходились кругом, поедая все, до чего могли добраться. Полного величия дерево достигало к вечеру. Когда солнце заходило за горы, поля становились еще более зелеными, и теперь только вершина дерева подхватывала последние лучи, золотистые и прозрачные. С наступлением темноты дерево, казалось, замыкалось от всего, что его окружало, и уединялось в самом себе на предстоящую ночь; его таинственность росла, проникая в мистерию всего живущего.

Это был психолог и специалист по психоанализу, в течение многих лет он занимался врачебной практикой и имел на своем счету много случаев излечения. Он работал в больнице, а кроме того имел частную практику. Многочисленные богатые пациенты сделали и его состоятельным: у него были роскошные машины, загородная дача и все прочее. Он относился к работе серьезно, она не была для него лишь способом зарабатывать деньги; он применял различные методы психоанализа, в зависимости от состояния пациента, изучил месмеризм и в целях эксперимента в отдельных случаях применял гипноз.

"Весьма удивительно, – продолжал он, – как в состоянии гипноза люди свободно и легко говорят о своих скрытых побуждениях и реакциях, и всякий раз, когда пациент подвергается гипнозу, я чувствую необычность этого состояния. Во время сеансов я был безукоризненно честен, но я полностью осознаю опасности, связанные с применением гипноза, особенно в руках людей, неразборчивых в средствах, независимо от того, будут ли это медики или другие. Гипноз может быть или не быть кратчайшим путем к излечению, но не думаю, чтобы применение его можно было оправдать, разве только в отдельных случаях, трудно поддающихся обычному лечению. Для того, чтобы вылечить больного, требуется немалое время, обычно несколько месяцев. В целом, это довольно утомительная работа".

"Не так давно, – продолжал он, – ко мне явилась одна больная, которую я лечил в течение нескольких месяцев. Это весьма неглупая женщина, хорошо начитанная и с широким кругом интересов. Находясь в большом возбуждении, с улыбкой, которую я давно у нее не видел, она рассказала, что один ее друг убедил ее побывать на ваших беседах. По-видимому, во время бесед она почувствовала, что освободилась от угнетенного состояния, которое имело довольно серьезный характер. Она сказала, что первая беседа совсем ее ошеломила: слова и мысли показались ей новыми и противоречивыми, поэтому она не хотела присутствовать на второй беседе. Но друг объяснил, что так нередко бывает и что ей необходимо выслушать несколько бесед, прежде чем составить свое мнение. В конце концов она прослушала все беседы и, как я сказал, почувствовала, что освободилась от депрессии. То, о чем вы говорили, очевидно, затронуло какие-то стороны ее сознания; не делая усилий, чтобы устранить свою депрессию, она обнаружила, что угнетение ушло, просто перестало существовать. Это произошло несколько месяцев назад. На днях я снова ее видел; ее угнетенное состояние, несомненно, прекратилось, она в нормальном состоянии и счастлива, особенно в своих отношениях с семьей. По-видимому, все у нее идет так, как надо".

"Все это лишь вступление, – сказал он далее. – Знаете, благодаря этой пациентке я прочел некоторые из ваших поучений. Мне хотелось бы обсудить с вами следующий вопрос: существует ли путь или метод, при помощи которого мы могли бы быстро определить корень всех страданий человека? Наши современные методики требуют много времени и нуждаются в значительном количестве проводимых на пациентах исследований".

– Позвольте спросить вас, сэр, что именно вы стремитесь сделать с вашими пациентами?

"Если говорить просто, не прибегая к языку психоанализа, мы стремимся помочь нашим пациентам преодолеть их душевные трудности, депрессии и т.д., с тем, чтобы они могли идти в ногу с обществом".

– Думаете ли вы, что это так важно: помогать людям идти в ногу с этим извращенным обществом?

"Оно, может быть, в самом деле извращено, но реформирование общества не входит в нашу задачу. Наше дело – помочь пациенту приспособиться к окружению и стать более счастливым и полезным гражданином. Мы имеем дело со случаями отклонения от нормы, но не стремимся создавать сверхнормальных людей. Я не думаю, чтобы это было нашей задачей".

– Вы полагаете, что вы можете отделить себя от своей функции? Позвольте спросить, не входит ли в вашу задачу также и создание совершенно нового порядка, создание условий, при которых не будет войн, антагонизма, конкуренции и т.д.? Разве все эти тенденции и стремления не порождают такие социальные условия, при которых развиваются ненормальные люди? Если вы ограничитесь лишь помощью которая позволит индивидууму сообразовываться с существующим социальным порядком, здесь или там, разве вы не будете тогда поддерживать причину, которая ведет к краху, болезням и разрушению?

"В том, что вы говорите, конечно, содержатся правильные установки, но как специалист по психоанализу я не думаю, чтобы мы были готовы так глубоко проникнуть в комплекс причин, обусловливающих болезни человека".

– Но тогда вы очевидно имеете дело не с целостным развитием человека, а с одной какой-то частью всего его сознания. Лечить эту часть, может быть, и необходимо, однако без понимания целостного процесса человека мы можем вызвать другие формы болезни. Это, конечно, не предмет аргументации или рассуждений – это очевидный факт, который необходимо принять во внимание не только специалисту, но и каждому из нас.

"Вы подводите к очень глубоким вопросам, которые для меня непривычны, а сам я далек от собственных глубин. Обо всем этом я думал весьма расплывчато, так же как и по поводу того, что мы в действительности стремимся сделать с нашими пациентами, если не касаться обычных процедур. Видите ли, большинство из нас не имеет ни склонности, ни свободного времени для изучения всех этих вопросов; но я думаю, что мы должны их изучать, если хотим освободить самих себя и помочь нашим пациентам разобраться и избавиться от хаоса и болезней современной западной цивилизации".

– Хаос и болезни существуют не только на Западе, во всем мире люди находятся в одинаковом положении. Проблема индивидуума – это также и мировая проблема, это не два отдельных и отличающихся один от другого процесса. Мы озабочены человеческой проблемой независимо от того, где человек живет, на Востоке или на Западе. Это разделение по географическому принципу – произвольно. Сознание человека полностью занято Богом, смертью, правильным и счастливым образом жизни, детьми и их воспитанием, образованием, войной и миром. Без понимания всего этого невозможно лечить человека.

"Вы совершенно правы, сэр, но я думаю, что очень немногие из нас способны на такое широкое и глубокое исследование. В большинстве своем мы получили неправильное образование. Мы становимся специалистами, хорошо владеющими техникой своего дела; это, конечно, необходимо, но, к сожалению, у нас на этом все и кончается. Каждый специалист, занимается ли он сердечными болезнями или является специалистом широкого профиля, создает свое крохотное небо, так же как это делает священнослужитель; и хотя изредка он может прочесть кое-что из того, что находится за пределами его специальности, он тем не менее до самой смерти остается в избранной им области. Вы, несомненно, правы, но жизнь остается жизнью.

Теперь, сэр, я хотел бы вернуться к своему вопросу. Существует ли какой-либо метод или технический прием, с помощью которого мы могли бы подойти прямо к корню наших страданий, в особенности страданий наших пациентов, и благодаря этому в короткое время их устранить?"

– Позвольте вас спросить еще раз: почему вы так упорно мыслите в аспекте методов и приемов? Может ли метод или технический прием освободить человека; не лепит ли он человека в соответствии с желаемой целью? Но ведь эта цель, которая противополагается тревогам, страхам, крушениям надежд, воздействиям, – сама она является их результатом. Реакция противоположного не является истинным действием ни в сфере экономики, ни в сфере психологии. Фактор, который принесет истинную помощь человеку, может существовать лишь за пределами техники и методов.

"А что же это такое?"

– Возможно, это – любовь.

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>