Иоанн Креста. ДОРОГА НА ГОРУ КАРМЕЛЬ

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

Уведомляющая, что душа,
чтобы смочь дойти до единения с Богом,
должна непременно избыть все желания,
даже наименьшие.

1. Читатель, наверное, давно уже хочет спросить, должно ли достижению этой высокой степени совершенства обязательно предшествовать полное умервщление всех желаний, больших и малых, и не достаточно ли обуздать только важнейшие желания, минуя иные, малозначительные. Потому что представляется вещью жёсткой и трудной для души дойти до такой чистоты и опрощения, чтобы не иметь ни вожделений, ни склонности чувственной ни к какой вещи.

2. Поэтому отвечу на это вопрошание. Во-первых нужно заметить, что не все желания одинаково вредоносны, и не в одинаковой мере занимают душу. Ибо естественные желания (имеются в виду такие, в которых воля разумная не получает удела ни в начале, ни в конце) несильно либо совсем никак не препятствуют душе в единении, если только они были первыми побуждениями, и душа на них не давала согласия. Потому что полностью изжить такие желания в этой жизни невозможно. Они также не вредят до такой степени, чтобы вследствие их присутствия душа не могла дойти до единения, – хотя бы, как мы уже говорили, они и не были полностью уничтожены, потому что натура может их иметь, и, в то же время, душа в своей высшей разумной части будет от них свободна. Не раз ведь случается так, что душа, будучи в высоком молитвенном единении и упокоении способностей воли, несмотря на то, что имеет эти побуждения в части чувственной, не ощущает их, однако, в высших способностях души, которые погружены в молитву.

   Напротив, от всех желаний добровольных, сопряжённых, равно, как со смертными грехами, то есть наибольшими, так и с грехами обыденными, и, стало быть, наименьшими, или действительно сопряжённых только с несовершенствами, и, стало быть наименьших, – ото всех них, хотя бы и наименьших, должна душа освободиться, чтобы могла дойти до полного единения с Богом. Дело, несомненно, обстоит так потому, что состояние единения с Богом покоится на таком полном преображении души в воле Божией, чтобы в ней не оставалось ничего, противного воле Божией, или чтобы во всех и в каждом побуждении водя её была бы волей Бога.

3. Потому мы также говорим, что в этом состоянии присутствует единая двоица воли, то есть воля Бога, которая есть также воля души. Таким образом, когда бы душа хотела чего-либо несовершенного, чего не хочет Бог, не было бы единой с Богом воли, так как душа хотела бы того, чего Бог не хочет, Ясно, стало быть, что душа, желающая прийти к совершенному единению с Богом посредством любви и воли, должна прежде всего избыть всякое, хотя бы и наименьшее собственное воление. Это означает, что она не должна свободно и сознательно соглашаться на несовершенство, но – иметь силу и свободу отречься от него в тот же миг, как только заметит его. Говорится: сознательно, так как без внимания и узнавания, или недобровольно, можно впасть только в несовершенства, грехи повседневные и желания естественные, о которых мы говорили. Ибо о таких грехах, не полностью добровольных, а невольных, написано, что "справедливый семь раз на дню падает и вновь поднимается" (Пртч. 24, 16). Но, когда речь заходит о желаниях добровольных, которые суть сознательные повседневные грехи, хотя бы и наименьшие, достаточно одного, которого не преодолеешь, чтобы воспрепятствовать душе в единении.

   Говорится: "Если душа не умертвит самой злой привычки", ибо отдельные действия различных желаний не причиняют столько зла, если обуздана привычка. Нужно, однако, стремиться к обузданию и этих действий, так как они происходят от привычки к несовершенству. Такие привычки, происходя от добровольных несовершенств, которые душа никогда не преодолевает, являются препятствием не только в единении с Богом, но и в самом продвижении к совершенству.

4. Такие несовершенства, связанные с дурными привычками, как, например: многоречивость, незначительная привязанность к какой-нибудь вещи, которую никогда не старался преодолеть;привязанности к вещам, людям, одежде, книгам, местообитанию, пище, и также другие привычки и склонности в пользовании вещами, в утолении любопытства, услаждении слуха и тому подобные.

   Каждое из этих несовершенств, к которым душа прилипла и привыкла, больше препятствуют ей в продвижении и добродетели, чем если бы она ежедневно попадала во многие несовершенства и грехи повседневные, которые, однако, не происходили бы от привыкания или укоренённого злого навыка. Так как отдельные падения не вредят душе так, как добровольное "прикипание" к какой-либо вещи. Отсюда, всё то время, пока душа будет им подвержена, потеряно для усовершенствования в добродетели, хотя бы несовершенство её и было наименьшим. Ибо ведь всё равно, будет ли птица привязана тонкой ниткой или грубой, и та и другая сдерживает её; пока не порвёт одной или другой, не сможет взлететь свободно. Правда, тонкую нить легче порвать. Но, хоть бы и легко было, покуда не порвёт, не взлетит. Так же и с душой, льнущей к какой-либо вещи, – хоть бы и была весьма богата добродетелями, не дойдет, однако, до свободы единения с Богом.

   Ибо с вожделением и прилеплением души дело обстоит так же, как с рыбкой прилипалой и кораблём, о которых рассказывают, что хотя и мала рыбка, но ежели прилепится к кораблю, так его сковывает, что не может ни плыть, ни в порт прибыть. Как же бывает грустно иной раз видеть душу, подобную богато нагруженному кораблю, полную богатства богоугодных дел, духовных упражнений, добродетелей и милостей, дарованных богом, которая, однако, не имеет мужества избавиться от какого-либо пристрастия или склонности чувственной, или привязанности ( ибо всё это – одно), не продвигается вперёд и не добирается до порта совершенства. А ведь не хватает ей только одного сильного рывка вверх, чтобы порвать ту нить привязанности и освободиться от прилипалы вожделения.

5. Достойно сожаления то, что души перестают стремиться к столь великому добру. Ибо, хотя Бог уже помог им порвать другие, более крепкие узы грехов и праздности, они не хотят всё же оторваться от той мелочи, столь слабой, как нитка или волос, и относительно которой желание Бога – в том, чтобы её оставили добровольно, ради Его любви. Вдобавок ко злу тех привязанностей, они не только не продвигаются вперёд, но отступают и теряют то, что уже превзошли, и чего добились с великим трудом и за долгое время. Так как верно есть то, что на сей дороге, ежели не поступаешь, то тем самым уже отступаешь; если не взыскуешь – теряешь. Именно это хотел дать понять наш Спаситель, когда говорил: "Кто не со мной, тот против меня, и кто не собирает со мной, расточает" (Мтф. 12, 30).

   Кто не заботится о том, чтобы исправить незначительно повреждённый сосуд, доводит до того, что вытечет из него вея жидкость. Указывает на то Экклезиаст, говоря: "Кто пренебрегает мелочами, постепенно рухнет" (Сир. 19, 1), ибо как говорит он же: "От одной искорки разгорается огонь" (там же, 11, 32). Одно несовершенство тут же тянет за собой и другие. Поэтому действительно невозможно встретить души, которая бы, потакая себе в преодолении одного вожделения, не имела бы множества иных, вытекающих из той самой слабости и несовершенства, которые оказала в преодолении того вожделения. И так происходит всегда. Многих уже знаю особ, которым Бог даровал милость продвижения в великом отречении и вольности, которые, однако, из-за мелких привязанностей под прикрытием какого-нибудь добра, товарищества или приязни, лишились духа и вкуса Божьего, святой уединённости, радости и увлечённости в упражнениях духовных, и в конце дошли до утраты всего. И всё это случилось оттого, что не обуздали сразу, в начатках, того вкуса и желания чувственного, не укрылись в уединении для Бога.

6. Чтобы дойти до цели по этой дороге, нужно всегда двигаться вперёд; нужно прогрессировать, избавляясь от вожделений, и никогда их не поддерживать. Ежели не избавитесь ото всего, не дойдёте до цели. Ибо, как дерево не претворится в огонь, если не достанет хотя бы одного градуса тепла, так и душа не претворится в Бога по причине хотя бы единственного несовершенства, меньшего даже, чем добровольное влечение. Потому что, как то ещё позже увидим, говоря о ночи веры, у души только одна воля. Если, стадо быть, воля эта чем-то занята и поглощена, то не будет уже такой свободной уединённой и чистой, как это требуется для сего божеского преображения.

7. В подтверждение этого имеем случай из книги Судей, о котором рассказано, яко пришёл ангел к сынам Израилевым и сказал им, что по причине того, что не уничтожили они своих врагов, но побратались с некоторыми из них, оставляет их Господь посреди неприятелей, чтобы были причиной их упадка и погибели (Суд. 2, 1-3). Правильно, стало быть, поступает Бог с некоторыми душами таким образом. Ибо вытащил их из мира, усмирил гигантов, то есть их грехи; уничтожил множество их неприятелей, то есть превратностей, которые имели в миру; и всё это для того, чтобы с большей свободой вошли в эту обетованную землю божеского единения. Они, однако, в дальнейшем завели приятельство и братание с карлами несовершенства, не желая их побороть; поэтому наш разгневанный Бог допускает, чтобы через те вожделения впадали от злого в ещё горшее.

8. Так же и в Книге Иисуса Навина имеем отображение того, о чём тут говорится. Именно, при завоевании Земли Обетованной, когда сказал Бог Иисусу, чтобы в городе Иерихоне так всё уничтожил, что ничего живого в нём не осталось бы: от мужа до невесты, от дитяти до старца, чтобы убил всех животных и уничтожил все трофеи, чтобы из них ничего бы не бралось и не возжелалось (Иис. 6, 21). Из этого легко можем понять, что для того, чтобы достичь единения с Богом, должно умереть всё, что живёт в душе – велико оно или мало, много его или мало – но душа должна остаться безо всех тех вещей, и так от них оторвана, как если бы они вовсе для неё не существовали, а она – для них.

   Указывает на это высказывание св.Павла в послании к Коринфянам: "Я вам сказываю, братия: время уже коротко, так что имеющие жён должны быть, как не имеющие; и плачущие, как не плачущие; и радующиеся, как не радующиеся: и покупающие, как не приобретающие, и пользующиеся миром сим, как не пользующиеся: ибо проходит образ мира сего" (1Кор. 7, 29-31). Это нам говорит Апостол, научая, каково должно быть отречение души ото всех вещей, чтобы смогла она дойти до Бога.