М. Дронов. ТАЛАНТ ОБЩЕНИЯ

Сегодня среди великого многообразия литературы на отечественном книжном рынке красуются добротно изданные тома с именем Дейла Карнеги на обложке. Этот автор весьма популярен благодаря пропаганде особого типа межличностного общения, являющегося образцовым, общепринятым в Америке и во всем западном мире стандартом поведения. Дейл Карнеги привлекает современного читателя отсутствием привычного и изрядно наскучившего схоластического морализаторства, и его этическая доктрина имеет огромный успех среди нашей интеллигенции, преподавателей, читающей молодежи, тех, кто пытается использовать его приемы для достижения успеха в бизнесе, личной жизни.

Читателю, попавшему под обаяние гипноза этого автора, трудно осознать и определить подлинную ценность всего того, что предлагается внутри этой этической системы. Вообще все, что приходит с Запада, мы привыкли воспринимать как передовое, современное, жизненно значимое. Порой это мешает нам увидеть наши собственные ценности, которые присущи нашей многовековой православной традиции. Для того чтобы донести эти ценности, чтобы они стали понятны и доступны современному читателю, конечно, требуется определенный труд, поскольку ценности эти далеко отстоят от нас как хронологически, так и в культурном отношении. Задаче приблизить к сознанию и опыту современного человека мировоззренческие и нравственные ценности и служит настоящая книга, предлагаемая читателю, принадлежащая перу современного православного богослова протоиерея Михаила Дронова.

Протоиерей Михаил Дронов обращается к духовному наследию известного византийского аскетического писателя VII века преподобного аввы Дорофея. Этико-психологический анализ нескольких избранных творений этого отца Церкви положен в основу книги. Автор дает ответы на множество нравственных и личностных проблем, проблем общения, которые возникают в процессе взаимоотношения людей. Он рассказывает о том необозримом, неисчерпаемом опыте решения всех этих проблем, ключом к которому владеет православная традиция. Учитывая то обстоятельство, что современный человек мыслит иными категориями, чем люди тысячу и даже сто лет назад, автор избрал путь сравнения и сопоставления святоотеческого опыта с достижениями в области современной психологии и этической мысли.

В чем же автор книги видит принципиальное различие между моделью поведения человека по Д. Карнеги и идеалом поведения человека, живущего верой во Христа и находящегося в обладании благодати Святого Духа? В облике идеального человека у аввы Дорофея нет никакой неестественности, никакой фальши, никакой рисовки, никакой игры, никакой корыстной заинтересованности, никакой манерности. В облике духовно совершенного человека мы видим идеальную соотнесенность всех внутренних переживаний и устремлений личности в их чистом смысловом оформлении. Ничего подобного мы не найдем в человеке Д. Карнеги. У него нет подлинного сочувствия и любви к человеку. Это скорее преуспевающий конформист, всегда умеющий приспособиться к обстоятельствам личностного общения. Желательно произвести блестящий эффект на окружающих – цель общения по Д. Карнеги. Для него внешнее впечатление, эффект, внешний блеск есть та разменная золотая монета, на которую покупается обаяние, успех, уважение в западном мире. То же, что действительно должно соответствовать этому внешнему блеску, для него является второстепенным и даже вообще недоступным.

При чтении книг Карнеги возникает ощущение незримого присутствия автора, снисходительно и самодовольно улыбающегося, сознающего свое несомненное превосходство над читателями, хотя не показывающего вида, как он тому и учит. Всезнающий автор учит неопытного беспомощного читателя относиться с такой же корыстной заинтересованностью к общению с людьми, с какой он сам относится к людям. В чем секрет его обаяния? Известно, что самое трудное в человеческих отношениях – это умение избежать конфликтов. Вот Дейл Карнеги и предлагает рецепт бесконфликтного существования. В действительности же его доктрина – это не решение проблемы, но – особое искусство, талант замаскировывать ее "хорошей" игрой, придать межличностному общению благопристойный и респектабельный вид. Впечатляющее читателя нагромождение лесов у векового здания межличностного общения есть не более чем "косметический ремонт" там, где общение людей требуется строить на фундаменте серьезного и честного отношения к жизни. Для Карнеги вовсе не важно, что человек идет на сделку со своей совестью, для него важен лишь успех в умении избежать конфликтной ситуации в общении с другим человеком.

Православная Церковь учит видеть в каждом человеке образ Божий. Встреча человека с человеком есть всегда событие и даже тайна, в которой открывается истинный смысл общения. Человеческое общение есть общение личности с личностью, подобное общению человека с Богом; оно имеет глубокую бытийную и нравственную основу. Подлинная встреча человека с человеком происходит в стихии его личностного существования и является событием внутри его бытия. Встреча, общение, диалог составляют смысл человеческого существования, непостижимого в своих глубинных основах по образу межипостасного общения Лиц Святой Троицы. Православная восточная традиция всегда умела видеть Бога невидимого в конкретном видимом человеке и в следовании евангельской заповеди всегда учила каждого человека любить ближнего как самого себя (Мф. 22, 39). У Карнеги мы не найдем ссылок на Священное Писание, он не видит его глубинных основ. Все категории межличностного общения у него воспринимаются как самодостаточные ценности. Священное Божественное начало в человеке для него отсутствует, а "священное, – как говорил современник Карнеги русский религиозный мыслитель И. А. Ильин, – есть главное в жизни, и без него человеческая жизнь становится унижением и пошлостью". Поэтому вся рекламируемая этикетная культура есть эфемерный покров, накинутый на безобразную наготу духовной непреображенности культуры человеческого общения, которая поэтому перестает быть подлинной культурой.

Карнеги не способен задуматься над глубоким сокровенным смыслом жизни и вообще человеческих отношений так, как ставит эту проблему И. А. Ильин: "Что есть наша жизнь без Бога? Это – источник без воды, очаг без огня, светильник без света". Карнеги остается глухим, невосприимчивым к словам Евангелия, в которых Господь говорит: "Без Меня не можете делать ничего" (Ин. 15, 5), то есть ничего подлинно ценного и непреходящего, включая и область межличностных отношений.

Хочется пожелать, чтобы чтение этой книги позволило читателю приобщиться к дару различения подлинных ценностей от их внешней и привлекательной оболочки. Православию чужд господствующий на Западе принцип самоутверждения личности в мире. Православие есть путь к освящению и преображению мира.

Архимандрит Платон (Игумнов),
профессор Московской Духовной Академии