Как вы толкуете сны? - Зерно на мельницу

В общем, я склонен предположить, что в этом танце вы не слишком много делаете аналитической работы, потому что ум ваш выкидывает слишком много трюков. Если сон имеет непосредственный смысл, который воздействует на вас эмоционально, поработайте с ним. Он может дать вам какой-то ключик к чему-то, что вам нужно было понять о себе самом. Прекрасно.

Но если вы говорите: «Интересно — что это значит?» — оставьте это! Это относится к той категории вещей, что когда вы готовы знать — вы будете знать. Не сидите и не анализируйте, не давитесь и не занимайтесь этим. Все это имеет смысл. Все это работа, которую вы проделываете на иных планах. Это важно в духовном отношении, но вам не обязательно понимать это.

Вы существуете в данный момент одновременно на многих планах.

Единственная причина, что вы не знаете других своих тождеств — в том, что вы так привязаны к этому тождеству. Но то или это — не теряйтесь, не увязайте нигде, все это просто еще материал. Идите на прорыв, пробуждайтесь совсем.

«Вы говорите, что любая жизненная ситуация является каким-то совершенным уроками как это так?»

Мир состоит из опыта, который предназначен для того, чтобы сжечь вашу реактивность, которая является вашей привязанностью — к боли, удовольствию, страху, ко всему этому. И пока есть какое-то место, где вы уязвимы, мир найдет способ столкнуть вас с ним лицом к лицу. На то и весь этот танец. Поистине есть миллионы и миллионы стимулов, которых вы даже не замечаете, которые проходят мимо, на всех планах существования, во всякое время. Причина того, что вы их не замечаете — в том, что в вас нет к ним привязанности. Желания ваши влияют на ваше восприятие.

Каждый из нас живет в своем собственном мире, созданном нашими проецируемыми привязанностями. Это и имеется в виду, когда говорится: «Вы создаете свой мир». Вы создаете этот мир из своих привязанностей, которые возникают как результат того, что вы страшитесь и избегаете увидеть самого себя как вы есть на самом деле. Так, вы все более и более сжигаете свою реактивность и заявляете: «Так, и эта ситуация, и эта. И эта тоже, и эта, и эта». Тогда они начинают утрачивать свое притяжение и отпадать.

И вы приходите к тому, что вполне хотите делать то, что делаете. И делаете это в совершенстве. Как Махатму Ганди посадили в тюрьму, выдали ему завшивленную униформу и велели чистить нужник — и все дела! А он подошел к начальнику стражи и сказал искренне: «Спасибо». Он не делает вид и не возвышает их. Он говорит: «Вот это обучение и я его получаю, спасибо». Вот что занятно — вы приходите к тому, что кто-то взваливает на нас какое-нибудь тяжкое дело и вы ловитесь, а потом вы смотрите через эту свою взваленность и говорите: «Спасибо». Вы можете не сказать этого вслух, потому что это слишком вызывающе. Но вы чувствуете благодарность. Люди возникают, они буйны или гневны и или пишут вам мерзкие письма или делают еще что-то, чтобы выразить свои обманутые ожидания, гнев или соперничество, и все, что я могу сказать на это — спасибо.

Когда какой-то угнетатель или гнетущая экономическая система заставляют людей страдать, мне кажется, недостаточно любить того, кто угнетает, одинаково с тем, кого угнетают. Кажется, если бы кто-то действительно любил их, то заявил бы об этом. Боюсь, что многие из нас, идущих, чувствуют, будто больше не нужно выступать с критикой такого рода.

Он поднимает вопрос о нашей социальной ответственности за политическую несправедливость, социальную несправедливость... где наша ответственность? Достаточно ли медитировать? Достаточно ли стать любящим человеком?

Ну, затруднение ваше таково — мы находимся в воплощении. Мы не можем убедить себя, что это не так. Мы должны уважать вытекающие отсюда обязанности, которые соответствуют этому воплощению, мы должны уважать родителей, политические единицы, социальные единицы, и работать в форме для того, чтобы облегчить страдание — на каком бы уровне мы его не обнаружили. Далее, особые трудности возникают, когда видишь в мире какую-то несправедливость, если привязан к гневу своему в связи с этим, или привязан к тому, что это должно быть как-то иначе, если даже работаешь над тем, чтобы с нею покончить.

В Йоге Патанджали сказано, что не будет ни дарования, ни получения. Значит ли это, что никто не будет дарить, и никто не будет принимать? Нет. Это значит, что когда вы дарите, вы не привязаны к тому, что вы даритель. Таким образом, вы не вынуждаете другого быть получателем. Политическая несправедливость — это наша политическая несправедливость. В мире нет никаких «они». Есть только «мы», более или менее чистые. И мы как коллектив должны очищать себя. Каждый индивидуум должен уловить свою дхарму, т.е. тот путь, которым должно проходить проявление для того, чтобы облегчить страдание. Пока вы не станете озаренным, вся деятельность должна быть упражнением в работе над своим собственным сознанием. Формы же могут быть различны. Если, например, ко мне приходит кто-то, как мой друг Вейви в прошлом году, и заявляет кие, что всего десять центов нужно, чтобы человек в Биафре не умер, то его приход и заявление создает ситуации в которой я сейчас существую. Ситуация эта требует от меня соответствующего поведения, чтобы сделать то, что я могу — вот я и делаю доброе дело — достаю деньги, чтобы накормить голодающих детей Биафры. Если б Вейви мне не сказал этого, я, вероятно, этого бы и не сделал.

Вы не можете уйти от жизни на этом плане. Я, например, чувствовал, что для меня будет в дхарме — в данное время участвовать в политической жизни. Я поддерживал Джерри Брауна, когда тот стремился в президенты, т.к. чувствовал, что он человек более сознательный. А мне хотелось бы видеть сознание в правительстве.

Есть тысяча и один способ, которым человек бывает несправедлив к своему согражданину. Как вы будете работать во изменение? Каков ваш конкретный путь дхармы? И когда вы работаете для облегчения страдания, будете ли вы осторожны, чтобы тот способ, которым вы это делаете, не создавал в конечном счете больше страдания? Будьте сознательны. Поскольку вы еще не вполне озаренный человек, все, что вы делаете, должно делаться как работа над собой. В то же время вы должны прислушиваться, чтобы уловить — какую форму должны принять ваши усилия для облегчения страдания.

Вы можете работать в яслях, можете просто помочь пожилой женщине перейти улицу, можете поехать и воевать в Израиле, можете вступить в Корпус Мира, можете включиться в общественное служение, поехать в Вашингтон и активно участвовать в политике, работать в бесплатной больнице, стать концертным гитаристом. Можете воспитывать детей своих с большой любовью и сознанием. Мы не в состоянии судить друг друга. Каждый должен уловить свой путь дхармы. То, что вы ощущаете, как самое важное, кто-то иной может не считать самым важным. Мы входим в очень сложное общество. Оставайтесь в мире, играйте свою роль, воспитывайте своих детей, заботьтесь о питании, примите ответственность свою на всех уровнях. Делайте все это как работу, которая ведет вас к Богу. Ибо пока вы не с Богом, всякий акт, который вы осуществляете, будет и освобождать и улавливать. И если вы действительно заинтересованы в прекращении страдания, вы признаете, что конец страдания — это полное сознание. А человек может помочь другому стать сознательным, только если человек этот сам сознателен.

Именно поэтому мы в первую очередь забыли Первую Заповедь, мы теперь сталкиваемся со всем этим. Так что сейчас мы — в процессе воспоминания. Это очень просто. Вы улавливаете?

«Как лучше всего поступать с оценивающим умом?»

Наблюдайте за ним. Следите, как он делает свое дело. Вот опять суждение. Очень просто. Если вы работаете с символом Матери, можете жертвовать его Матери. Если вы работаете над медитацией, вы просто возьмите свой основной объект медитации, который может быть слежением за дыханием, а затем всякий раз, как возникает какая-то мысль-суждение, отметьте — «мысль-суждение» или как-нибудь в этом роде, а потом вернитесь прямо к дыханию. Это просто еще одна мысль. Мысли облачаются в шелка и всякую мишуру и заявляют: «Я не просто еще одна мысль... Я — ты», — понимаете? — «Я настоящая». Это суждение — настоящая, реальная мысль. Но это просто еще одна мысль. Вся эта игра — просто мысль.

«После действительно хорошей медитации я чувствую, будто я не в теле».

Вероятно, да: это верно. Я честно признаю, что я из суровой школы. Я не собираюсь вас оберегать от столкновения с нашими привязанностями. Причина того, что вы не в теле — в том, что вы не хотите возвращаться в тело. Вы привязаны к высокому. Отлично. Разберитесь в этом. Если вы сознаете это настолько, чтобы сказать мне, вы видите свое затруднение. Я думаю, что кормясь с ложечки, не пройдешь. Махарадж-джи позволил мне войти в состояние погружения, где тело сотрясалось, а дыхание совсем прекратилось, потом сказал переводчику «Спроси Рам Дасса — сколько зарабатывает Стив». Я пытался его игнорировать, но он требовал, чтобы я вернулся немедленно. Через некоторое время научаешься контролю, можешь делать все это. Нет никакой нужды защищаться от самого себя. Просто видишь свои привязанности.

«Почему все это началось? Почему мы оставили Бога, прежде всего?»

Этот вопрос — вопрос последний, и ответ Будды на этот вопрос был таким: «Это не ваше дело». И это не шутливый ответ. Он заявляет, что ваш субъектно-объектный ум не может знать ответ на этот вопрос. Это ответ, которым вы можете быть, а не знать, так как для того, чтобы это знать, вы должны были стать тем, с чего это возникло, но вы этим не являетесь, поскольку вы задаете этот вопрос. Это один из тех абсурдов, на которые вы ловитесь. Есть дюжина разных ответов, и все они в равной степени реальны и нереальны. Вы можете сказать, что Бог принял форму, чтобы познать самого себя, что он должен был разделиться, чтобы себя узреть. Или же можно сказать, что поскольку на ином уровне реальности времени нет, то ничего и не произошло. Это тоже реальный ответ. Все это — обоснованные ответы на том или ином уровне реальности. Всякий уровень имеет свой ответ на этот вопрос, но, поистине, вопрос этот непознаваем, пока вы не вышли за пределы своих уровней, потому что любой ответ, который вы даете, просто питает ваш ум с того или иного уровня, и все они лишь относительно верны. Сейчас все это звучит так, будто это вопрос неподходящий. Вы продолжаете спрашивать, но ответа не получаете. Я имею в виду — не только от меня, вы просто не получите ответа.

«Что такое шакти?»

Шакти — это универсальное вещество, материал, из которого все возникает. Все здесь есть шакти, все это просто шакти, формы шакта. Это вещество вселенной, тоньше квантов энергии. Вы можете ее игнорировать, если ваш метод не заключается в сосредоточении на энергии, или же можете работать с нею, вбирать ее, мобилизовать, направлять и использовать ее как силу. Вы можете пользоваться ею точно так же, как пользуетесь электричеством, точно так же можете ее накапливать, она сгущается точно так же, за исключением того, что она гораздо тоньше. Вы можете ее вбирать, вбирать и вбирать, и будете испытывать новые сферы восприятия и новые силы. Пока не все у вас будет в порядке, вы будете подвергаться или вынуждены будете покориться все возрастающей интенсивности энергии, пока она не станет как вся энергия вселенной, и в той мере, в какой есть в вас нечистота, страх или тело у вас не содержится в хорошей форме, когда вы начнете настраиваться на эти более высокие энергии, вы действительно можете нарушить свой контур, или получить тяжкое потрясение. Когда вы видите людей, которых трясет, все это — дело скачущей энергии, этого быть не должно. Это оттого, что человек пытается подключить 220 вольт в систему на 110 вольт. Процесс очищения — это подготовка себя как приемника к обращению со все большей и большей энергией, большей и большей любовью, а для этого нужны все более и более спокойный ум, все более крепкое тело и все болee открытое сердце.

Есть много разных традиций, и некоторые из них очень сильно ориентированы на шакти; Кундалини-йога, например. Другие же признают и используют эти энергии другим образом. Когда вы просто работаете с шакти, вы приобретаете огромную силу. Но если эта шакти не уравновешена в совершенстве мудростью, успокоенным умом и любовью, она может быть крайне разрушительна. Аналогичным образом, если вы только работаете над интеллектом и успокоением ума как в некоторых системах йоги, и вам недостает открытости сердца, путь ваш становиться сухим и зыбким. И хотя вы примете Бога, вы не примете Его в полноте. Под такой полнотой я подразумеваю — в цельном потоке, открытой текучей связи с миром. В конечном счёте неважно, каким методом вы пользуетесь для обретения очень ровного баланса между вашей энергией, сердцем и умом.

«Как на духовный путь действует ЛСД?»

Моя первая борьба с этим происходила в переписке с Меером Баба еще в 1965 г., и он заявлял, что очень немногие могут пользоваться им положительно, многих же людей это приведет к безумию. А я писал: «Это странно, Меер Баба, но единственная причина, по которой я прочел ваши книги, — в том, что я принимал кислоту, и это верно для многих ваших последователей в Америке». А он ответила «Я знаю, вы — хороший человек, и для немногих это может быть полезное но для большинства — не полезно; и вы можете принять его еще три раза». Ну, я не послушался Меера Баба, я принимал его гораздо больше. Затем в 1967 или в 1968 году Махарадж-джи спросил меня о том «лекарстве», которым я пользовался на Западе, и принял 900 микрограмм, как вы можете знать из книги «Быть здесь и теперь». С ним не случилось ничего впечатляющего. Должен признаться, несмотря на то, что ничего не произошло, я испытал некоторое сомнение. Я думал — может, он выбросил ее через плечо, может, она никогда и не была у него во рту, все произошло так быстро, а когда ты рядом с таким человеком, ты так изумлен, — кто знает. Так что у меня было некоторое сомнение, но я вернулся и всем рассказал, что он принял 900 мкг. В 1970, когда я был в Индии в другой раз, он сказала «Рам Дасс, давал ли ты мне лекарство, когда был в Индии в прошлый раз?» — «Да» — «Принял ли я его?» — говорит он с лукавинкой в глазах. «Да», — говорю, — «По моему, да». «И что же случилось?» — спрашивает он. А я говорю: «Ничего, Махарадж-джи». Он говорит: «Жид! Жид! Ао! Уходи прочь». На следующее утро он говорит: «Есть у тебя еще?» Тогда я принес все, что осталось, и он принял 1200 микрограмм на этот раз. Он брал каждую таблетку и совал себе в рот, убеждался, что я вижу, и разжевывал их. Затем он сказала «Можно выпить воды?» — «Да», — говорю, а он спрашивает: «Могу я сойти с ума от этого лекарства?» Тут я говорю: «Вероятно». А он говорит: «Как долго это будет действовать?» Я говорю: «Час, самое большее». Тогда он позвал одного старого человека с часами, взял их и смотрел на них. И выпил много воды и примерно через полчаса стал выглядеть поистине дико, он даже забрался под одеяло и выглядывал из-под него совсем как ненормальный. «Боже мой», — подумал я, — «Что же я наделал с этим славным старичком? Он, наверно, в прошлый раз выкинул ее через плечо, а мне хотел показать, какой он большой человек». По истечении часа он посмотрел на меня и говорит: «А нет ли у тебя чего-нибудь покрепче?» Потому что явно ничего не произошло. Затем он сказал: «Это было известно в Долине Кулу давным-давно, но большинство йогов это забыли». При дальнейшем расспросе он ответила «Да, это может быть полезно, в тихом месте, где испытываешь покой, а ум обращен к Богу, и когда будешь один». Он сказал, что это дало бы возможность войти внутрь и сделать прана, т.е. поклониться Христу, но можно только пару часов побыть, а потом вы вынуждены опять уйти. «Понимаешь», — сказал он, — «гораздо лучше было бы стать Христом, чем просто навестить его. Но твое лекарство этого не сделает, потому что это ложное самадхи», — именно это говорил мне и Меер Баба, «Хотя это полезно», — продолжал он, — «навестить святого; это укрепит вашу веру». Потом добавила «Но любовь — более сильное средство».

Так вот, после этого я раз в год принимал ЛСД, когда был в мирном настроении, в одиночестве и мой ум был обращен к Богу, чтобы как-то выяснить — что происходит, и всякий раз бывало очень глубокое переживание. В эти последние годы, когда я начал проделывать более интенсивную работу, в моей садхане наступил момент, где я работал с необычайно интенсивными энергиями шакти и ощутил невероятное напряжение в затылке. Это оказало» результатом бесконечного количества кислоты, которую я принимал и которая, хотя никакой физиологической стойкой угрозы и не представляла, создавала определенное психологическое сопротивление, психологическое в том смысле, что чакры — это феномены психики, а не физические феномены. Употребление кислоты создало психическую блокировку в области мозга, что на некоторое время затрудняло мою духовную работу из-за работы с этим невероятным давлением у меня в голове. Оказывается, не глотай я столько психоделиков, я смог бы гораздо скорее пройти через это пространство. Так что сейчас мое заключение по этому поводу таково: «Тем, кто не знает об иных уровнях реальности, при соответствующих условиях, это могло бы, если они действительно склонны к духовной жизни, показать такую возможность. Это и произошло со мной. А если вы знаете эту возможность, и действительно хотите пойти с этим дальше, тогда игра не просто в том, чтобы снова попасть в высокое состояние, а в том, чтобы «быть», а в быть входит и высокое и низкое.»

Верно также, что сейчас культура меняется и теперь в повседневной жизни принимаются реальности разного рода. Есть немало молодых людей, которые никогда не принимали кислоты и никогда не курили трав, чье сознание свободно для парения прямо в гуще нашей культуры внутри и вне этого пространства, и это отчасти из-за движений рокн-ролла, а отчасти и в результате культурных изменений, которые проистекали от употребления кислоты в 60-х годах. Не следует недооценивать тех официальных изменений, которые произошли в результате феноменов кислоты. Я не думаю, что для человека, находящегося на духовном пути, опыт ЛСД далее является сколько-нибудь необходимым. Это явно не современная садхана, это вас не освободит. Потому что есть один тонкий момент, в котором имеется привязанность к воспитыванию вашей неполноценности, так как без кислоты вы туда не попадаете; и вам приходится устремляться вовне, а не внутрь себя, чтобы достать ее. И как метод это пакет ограничения, т.к. он не принимает во внимание материал, с которым вам лучше было бы разобраться. Нахватывание восприятий и отстранение старых привычных шаблонов для того, чтобы попасть в высокое состояние, в конце концов просто задерживает весь процесс, потому что в конечном счете вам придется столкнуться с этими привычными шаблонами лицом к лицу и очищать их. После того, как вы узнаете эту возможность, вы будете в ладу с нею и всякий раз вы просто все больше ловитесь на измененных восприятиях и восприятия эти — ловушка. Игра состоит в том, чтобы пользоваться методом, а затем, когда вы с ним покончили, его отбросить. Это не плохо и не хорошо, это просто вопрос честности с самим собой — действительно ли вы используете свои возможности для того, чтобы пробуждаться сколь возможно успешно.

«Как открыть сердце свое?»

Хорошее упражнение — делать глубокое дыхание сердцем, как если бы у него были ноздри, прямо в сердце и из сердца. Вы можете воспользоваться этим дыханием, чтобы найти в себе те места, где есть глубокая печаль или какие-то глубокие привязанности, которые замедляют процесс; пусть они выйдут и уйдут, отдайте их Кали, Христу, Гуру или Богу. Выводите их, те печали в сердце вашем, которые вас закрыли, выводите их на передний план, входите все глубже внутрь, пока не дойдете до позвоночника. Копайте, копайте дыханием, выдыхая их снова и снова.

Другой способ — это пойти в лес или на море, чтобы сосредоточенно произвести физические движения открытия сердечного пространства, как это делал Хануман, физически, — хотя вы, конечно, не станете действительно раздирать свою плоть, вы откройте сердце и взывайте к кому-то, с кем вы в тесном контакте, может быть, ко Христу: можете сказать: «Христос, дай мне почувствовать Твою любовь». Вы не просите Его любить вас, вы просите, чтобы вам дано было ощутить ту любовь, которая есть у Него к вам. Если вы действительно откроетесь и на самом деле попросите об этом, вы почувствуете, что вас коснется тепло, которое проникнет в вас и начнет процесс вашего раскрытия. Или вы можете сесть с портретом какой-нибудь Сущности вроде Христа и просто воспринимать, как любовь эта течет взад-вперед между вами и портретом в глубоком дыхании.

Это удивительно нежно и прекрасно — начать диалог любви с Сущностью, которая есть любовь. Некоторые из вас знали Меера Баба, который и есть такая огромная любовь, или Христос, — выражение любви, сама Любовь. Вы просто открываете себя. Сядьте в своем укромном местечке для медитации и возьмите изображение Сущности, чья любовь чиста, чья любовь — в свете Божьем. Это не любовь личности, не романтичная любовь, не любовь нужная: «Вы мне нужны». Романтическая любовь — ревнивая и собственническая, потому что объект этого отношения становится вашей связью с тем местом в вас, которое есть любовь. Та любовь, которую дарует Христос, это сознательная, необусловленная любовь, он просто есть любовь. И в конце концов вы станете такой любовью. В ней нет никакой «нужности». Вы живете в том пространстве и не нуждаетесь в ком-то, чтобы тот обратил вас к любви, потому что вы — она, и всякий, кто соприкасается с вами, изольет от нее.

И когда вы все более и более будете выражением любви, вы будете любить каждого. Здесь нет никого, с кем бы я не был в любви, когда я на них смотрю, потому что все, что я вижу и есть то, что в них является любовью. Я вижу и их ловушки, но я в них не влезаю. Я их не отрицаю, но я и не увязаю в них. И оттого, что вы чувствуете любовь, когда вы со мной, это раскрывает вас для того места в вас самих, которое есть любовь. Иной раз, когда вы это испытываете, вам хочется привязаться ко мне, потому что я — ваша связь любви; но я неуловим. Вы никак не можете завладеть мной; единственный способ сделать это — самому стать этим. А иначе вы всегда будете искать связей. Большинство желают Гуру, потому что хотят любовника или отца. На самом же деле Гуру может быть лидером в запредельное. Не слушайте, что другие говорят о Гуру, даже — что Гуру говорит о Гуру, слушайте — что сердце ваше говорит о Гуру.

Если вы следуете сердцу своему, с вами ничего не случится, вы под защитой. Пока действия ваши основываются на чистом устремлении к Богу, вы — в безопасности. А всякий раз, как вы неуверены в какой-то ситуации или страшитесь ее, на это есть прекрасная и очень сильная мантра: «Сила Божия — внутри Meня. Милость Божия окружает меня», которую вы можете повторять про себя. Она защитит вас, чувствуйте силу ее, она как упругий стальной стержень от головы до основания вашего существа, милость обступит вас как силовое поле. Через открытое сердце слышишь весь мир.

«Kaк вы истолковываете такое заявление как: «Ни один человек не придет к Отцу иначе, как через Меня?»

Почти во всех священных книгах, а особенно в случае слов Святых людей вы имеете дело с передачей находящихся на разных уровнях «учеников» и последователей, которые могут услышать разные вещи. В Новом Завете являются ли эти слова словами Иисуса или словами Христа? Действительно, в этой Сущности по крайней мере два существа, одно из них, Сын — форма Отца, проявленного на Земле: «Я в Отце; Отец — во мне». Затем есть Христос, который является тем сознанием, которое признает Дух Живой. Это не обязательно Иисус, человек. Затруднение в зависимости от вашей готовности состоит в том, что вы преисполнены благоговейным отношением либо к Христу-человеку, либо к Христу-сознанию, Христу-любви. И мое восприятие этой конкретной евангельской цитаты таково, что это говорит Христос, а не Иисус, что Иисус есть историческое выражение проявленного совершенства, а в этот момент истории Христос сказал кому-то: «Вы можете прийти к Отцу лишь через Меня», хотя это и можно истолковать как исходящее от того тела, которым был Иисус. А это сознание Христа и есть то, что называют Духом Живым. Это вроде заявления: «Вкусите от плоти моей; испейте крови моей», он не ожидал, что люди придут и оторвут ему руки или станут пить из его вен; это универсальная форма выражения, означающая: «Поглощайте мир в себя, испейте от мира, чтобы могли вы познать Отца». Это не Иисус говорит, — это Христос.

И возникает проблема, что много тяжкого насилия сделано было через истолкование этого первоначального заявления как заявления Иисуса, а не Христа. Его неверное толкование привело к обращению в свою веру, а это привело к отсутствию признания путей других людей к встречи со Христом, иных чем через форму Иисуса.

«Шаблонная критика не только духовной практики, но и всех форм религии состоит в том, то она — опиум для народа, способ уйти от действительности, орудие правящих классов для отвлечения умов людей от социальной борьбы и обращение их на что-то нереальное (на пирог на том свете), что, как они думают, разрешит их проблемы, а на самом деле — нет. Что вы на это скажете?»

Это вопрос очень сложный. С одной стороны они абсолютно правы в том, что когда входишь в эти иные реальности, то социально-психологически-экономические предубеждения и лишения выглядят совершенно иначе. Я встречал людей, условия жизни которых я назвал бы нечеловеческими, и это были светлые, ясные, совестливые люди, никто их не эксплуатирует, так как они есть, у них есть выбор, но это для них просто не важно. Я смотрел на них и не видел в них тех, кто отравлен так называемым «опиумом для народа», не видел тех, кто утратил свою свободу. Эти люди нашли что-то, что делает для них мирские заботы менее важными. Это не делает их плохими или хорошими, не делает их слабее или сильнее. Однако, если духовные искания используются группой людей для того, чтобы править другими, — это дело другое. Никто не имеет права контролировать сознание, другого человека. Это относится как к революционерам, так и к учреждениям, и если я предпочитаю сидеть спокойно и жить в комнатушке без всякой мебели, на хлебе и воде, я не думаю, что я должен определять себя как непривилегированного или страдающего оттого, что я живу на уровне ниже прожиточного минимума. Если бы кто-то взвалил это на меня против моей воли, — тогда это угнетение, а если я сам это выбрал как средство выйти из глубокой обусловленности, — это дело мое. Не допускайте, чтобы страх правил игрой. Джерри Рубин только что вернулся из Китая и заявил мне: «Зачем ты пользуешься такими словами как «Бог»? Это анахронизмы, ты просто уводишь людей назад. В Китае величайшая религия всех времен, потому что она прямо здесь в мире».

А я сказала «Ну, Джерри, это все же весьма ограниченная точка зрения на то, что делать людям, и они еще при этом страдают». Все зависит от уровня, с которого вы смотрите на этот танец и на свободу индивидуума, избрав себе тот образ жизни, какой вам хочется. Я верю во внешнюю свободу, но не пожертвую своей внутренней свободой ради внешней. Большинство западных деятелей желают свобод, которые можно видеть и измерить, свобод внешних. Но тот, кто ясно понимает, я думаю, может признать, что если даже вы получили все внешние свободы, которыми фактически располагают в обществе многие, вы все-таки не свободны. Потому-то духовность и обращается на дело внутренней свободы. Если у вас есть внутренняя свобода, вы можете быть, а можете и не быть политическим деятелем; можете быть, а можете и не быть художником, артистом; можете быть, можете и не быть кем угодно. Наверное, вы не станете сидеть равнодушно на месте. Но нет никакого правила, которое гласило бы, что вам этого нельзя делать. Это внешняя свобода. Сказать, что всякий, кто более сознателен, должен быть политически активным, — это наивно, насколько я могу судить, потому что общество — это крайне сложный и тонкий организм, и требует разных сторон, чтобы стать прекрасным. Я понимаю эволюционную политическую перемену как нечто весьма волнующее, как прилет марсианина, а не как что-то покое, когда все хватают пистолеты и начинают палить друг в друга. Это не должно быть «нами» против «них». Это мы становимся ими, а потом они — нами. Но это пугает, так как нет иных символов, за которыми можно было бы спрятаться. Среди тех, кто приходит ко мне, есть юристы, врачи и профессора колледжей. Я не говорю им: «Не будь врачом». Я не сказал Джерри Рубину, чтобы он перестал быть деятелем, Джерри Брауну, чтобы тот перестал быть губернатором, или Джону Леннону, чтобы тот перестал петь. Просто делайте то, что делаете, таким образом, чтобы это увеличивало единство Человечества, повышало сознание взаимосвязи всего. Сюда входят сложности экологические и сознательность экономическая и политическая. Продолжайте делать то, что делаете, потому что нет ни одной роли, которая бы определяла эту игру. Оттого лишь, что вы просто выступаете в ратуше, вы не становитесь подлинным политическим деятелем. Христос и Будда оба были подлинными политическими деятелями, каждый по-своему. Я думаю, нам следует признать, что в этой игре жизни есть огромное многообразие разных стратегий. И это не какие-то хорошие люди или плохие, это просто индивидуальные отличия.

«Могут ли быть полезны духовные упражнения тем, кто находится на таком временном этаже и на таком месте, где им надлежит вести политическую борьбу против угнетения и несправедливости?»

Да, потому что, в смысле эффективности всякого действия, вы более эффективны, когда вы способны быть всецело заняты тем, что вы делаете, и совершенно непривязанны. Хотя мне и понятно, как слово «непривязанны» может показаться противоречащим первоначальным заботам, которыми и мотивирована эта занятость. Позвольте пояснить. Какая-то доля спокойствия, которое необходимо при напряжении, исходит от сострадания ко всякому затруднительному положению. т.е. способности обозревать всю шахматную доску... это как сражение в наземной битве, а вы располагаете дополнительной перспективой вида с вертолета, сверху изучая всю стратегию. Это вам позволит не настолько погружаться в свои эмоции, чтобы вынудить другого оставаться на другом полюсе противоположностей. Иными словами, вы даете ему простор расти, понимая, как он захвачен в свое затруднительное положение. Я например, могу понять позицию Нельсойа Рокфеллера, хотя не согласен с нею. Я могу заявить протест по поводу его действий, что он не должен был делать то-то и то-то, и выступать за наказание в связи с его ответственностью за Аттику, что я и делаю. Но в то же время я могу уловить его затруднения. И эта способность понять его затруднения дает ему возможность расти. Потому что каждый человек имеет право выбраться из своих моделей. Но в тот момент, как вы отнимаете у них возможность расти, даже если это дурные люди, вы налагаете на них именно те заблуждения, которые хотели бы исправить. Не создавайте эту полярность в своем рвении уничтожить плохих людей, вы можете увеличить их число. Как говорилось в книге «Быть здесь теперь», хиппи создавали полицию, а полиция создавала Хиппи, это было столь очевидно в Хейт-Эшбери. Горожане были напуганы обстановкой и потребовали, чтобы полиция притесняла хиппи больше, полиция стала притеснять больше, и это стало символом, против которого хиппи мобилизовались на борьбу. Чем более хиппи мобилизовывались на борьбу, тем больше полиция притесняла; каждая сила создавала другую. И никто в том месте не был настолько сознательным, чтобы пресечь эту поляризованность, что могло бы обратить это в целый Танец взаимного сотрудничества. Думаю, мы с Джерри Рубиным согласимся в том, что духовная сознательность, сострадание и осознание способствуют политической эффективности.

Вы знаете, что Аллеи Гинзбург творил невероятные вещи в 1968 году на Демократическом Конвенте в Чикаго. Он прямо выходит и распевает «АУМ» посреди сцены. Так вот, это очень интересная и сложная игра. Я в то время сидел в храме в Индии. Я прочел некоторые газетные вырезки об Аллене в Чикаго. И я прошел ряд перемен такого рода:

«Что это я, попался что ли? Я хочу сказать, вот моего приятеля там дурачат и бьют. А я, что я делаю? Сижу в храме в Гималаях в этой комнатушке, закутавшись в одеяло и завариваю себе чай. Ловушка ли это, или же я сталкиваюсь ради нас всех с другими искусственными демонами, которые, пожалуй, также трудны, как и те демоны, злые люди внешнего физического плана. Что я принесу моим собратьям?».

И оказывается, мне есть что предложить и Джерри Рубину и Джерри Брауну, Аллену Гинзбургу, Джону и Йоко, а может быть, и всякому, кто сможет разделить это понимание. Я как бы чту каждого за его вклад, но признаю, что в то же самое время он стремится к чему-то, что сделает его поток более свободным. Сидение в том храме осуществило кое-что полезное для облегчения страдания на физическом плане.

Кажется, революционная тактика в нашей стране во многом выиграла сражение, не проиграла войну. Если вы облегчаете человеческое страдание на одном уровне, но акт ваш не дает его облегчить на другом уровне, тогда вы не осуществили целей прекращения страдания. Как и в обеспечении для людей экономических благ, если вы углубляете их привязанность к мнению, будто экономические блага даруют им абсолютный мир или счастье, вы увековечиваете иллюзию, которая вызывает страдание. Вот почему характер сознания революционера определяет: освободит ли в конечном счете революция тех, кому намеревались помочь, или заманит в ловушку. Это поистине прекрасный исход. На самом деле это напоминает тех европейцев, которые первоначально прибыли в Америку, и полагали, что если они получат политическую и религиозную свободу, они это совершат. Ну вот, они сюда приехали и получили ее и ничего не свершили.

«Как решиться избавиться от сексуальных желаний? Мне бы хотелось от них отказаться, да не знаю как».

Мы в Америке поняли, наконец, что на самом деле в сексе нет ничего дурного. Нам не следует быть в этом отношении викторианцами. От секса невротического мы пришли к разумному здоровому сексу — и это поистине хорошо. И если вы живете в миру, то секс — это очень красивая сторона существования. Однако если вы действительно хотите идти к Богу в этой жизни, тогда вы начинаете направлять свои энергии на то, чтобы туда попасть. Трудность сексуальности в том, что как бы ни были прекрасны ваши намерения, самый акт этот настолько силен, что он захватывает вас в удовлетворение, которое происходит от вашей отдельности, т.е. чувственное удовлетворение. И в этом смысле он усиливает вашу отдельность. Вы не откажетесь от секса оттого, что он дурен или вреден, не из-за вины, ни от чего такого. Что не надо делать, так это отказываться от секса. А надо — признать, насколько вы желаете Бога, и обратить свое сердце и ум в этом направлении, чтобы это не звучало как выступить в цирке Барнума и Бейли. Вы не можете вступить с этим в битву. Потому что всякий раз, как вы заняты борьбой против чего-то, вы усиливаете его реальность. Игра состоит в том, чтобы просто уйти в реальность, где секс подобен трению палочки для добывания огня. Вы приходите к тому, что уже существуете в том месте, для попадания в которое вы пользовались сексом.

Я обычно настаивал, чтобы в продвинутых классах у меня все были брахмачарья, целомудренны, что обычно делает размеры этих классов малыми. Но и когда я не настаивал на этом, пары заявляли мне: «Что такое? Когда я больше включаюсь в этот путь, наша половая жизнь значит для нас все меньше и меньше. Что-нибудь не так? Разве секс не божественен?» Да, секс божественен, но причины для секса отпадали. Впоследствии они могли иметь секс без всякого противоречия со своей внутренней работой или ослабления ее. Высокие существа могут иметь невероятно прекрасный секс, какой только можно представить, потому что их сердца открыты, чего большинство людей в нашей культуре, занимающихся сексом, не испытывают. Проблема в том, что самые высокие сущности не имеют никакого желания оргазма, потому что они уже в том месте.

Люди, жаждущие сексуального удовлетворения часто играют с традицией Тантры. Они как бы пытаются и съесть пирог, и сохранить его. На самом деле, когда вы жаждете сексуальных отношений с другим человеком, процесс возбуждения и удовлетворение усиливают это желание. Единственный вид подлинно тантрической сексуальности, какой только возможен, происходит между двумя человеческими существами, которые настолько укоренились в Боге, что нет никакого озабоченного желания другого человека как «другого». Тогда вы можете воспользоваться физиологическим процессом взаимодействия тел для того, чтобы пробудить энергию для подъема ее вверх по чакрам. Но это только тогда, когда нет никакого озабоченного желания чего-либо и в том, и в другом партнере. А это условие, которое едва ли может осуществить кто-либо из тех, кого я знаю. Короче говоря, будьте честны с самим собой: сексуальность — это сексуальность, это не Тантра. Подлинная Тантра — это по существу отношение между Радхой и Кришной, между ищущим и Матерью, когда вы откроете свою душу и станете и лингамом, и йони, фаллосом и влагалищем. Вы и проникаете во вселенную, и вбираете ее в себя. Потому что душа — не мужчина и не женщина. А когда вы определили себя как душу, идущую к Богу, половой танец теряет свое притяжение.

А теперь в связи с тем, что я сказал, я должен предупредить вас. Каждый из нас — на разных этапах в нашем эволюционном цикле. Многим из вас предстоит немало поработать в межличностных отношениях, с половым удовлетворением и т.д. Вы — на этом этаже, где желаете желания Бога, но сначала вам нужно уделить внимание другому делу. Считать, что ты покончил с чем-то, с чем ты не покончил, — значит затормозить себя на пути к Богу. Пытаться держаться за что-то, с чем ты покончил, в равной мере замедлит путь твой к Богу. Здесь нет простого правила игры — кому стать Брахмачарья, а кому — нет. Одни это делают, другие — нет. Женатые пары могут быть, а могут и не быть Брахмачарья. Пары в Брахмачарье имеют половое общение, чтобы родить ребенка, и все. А не раз в месяц в новолуние, и все такое.

Вы не прекращаете половое общение, чтобы идти к Богу. Все это входит в танец. И точно так же, как в конце концов вы можете есть что угодно, вы в конце концов сможете и делать что угодно. Это вообще не предмет морали. Так что, если вы разберетесь и будете честным с самим собой, вы будете знать, когда вы с этим покончили, а когда — нет, и когда одна система желаний сильнее другой. Просто будьте искренни с самим собой. Не притворяйтесь. Фальшь — это в духовной жизни самое худшее. Люди стараются быть чем-то. Некоторых из своих учеников я поощряю на Брахмачарья, тогда как других — на половые отношения. Есть немало рогатых целомудренных в этом мире, которые не идут никуда, кроме психиатрички. И немало есть имеющих общения, которым хочется не иметь их больше, но они не могут остановиться именно потому, что думают, что они должны. Они уже вступили на те планы сознания, где это неуместно. Имейте доверие к себе, дайте отпасть своим желаниям, когда это соответствует действительности.

«Какую роль играет в духовной работе диета?»

Насколько я понимаю в диете, на разных этапах вашей садахны показана разная диета. Вас начинает тянуть к ней. Она не основывается на моральности. Она основывается на том, какой уровень вибраций вы в состоянии поглотить и преобразовать. И есть этапы, где вы не можете иметь дело с мясом из-за уровня вибраций, раджасического, активного свойства, жаркой интенсивной страстности этого вещества. Вы не можете быть из-за него достаточно спокойными. Таким образом ваша диета начинает облегчаться: до рыбы и яиц, овощей и зерен, молочных продуктов и плодов. Когда вы не сможете и с ними иметь дело, вы довольно скоро сможете перейти на зерновые и молочные продукты, овощи и фрукты; потом бывают времена, когда вы не можете употреблять ничего, кроме фруктов. А затем вы можете пройти этап, где вы совершенно едины и ясны, и за ним вы можете снова есть что угодно.

Есть определенные диеты, которые, помогут очистить организм, когда он полон токсинов от того сорта гречихи, который мы обычно постоянно употребляем. Они, в общем, действительно хороши. Макробиотическая диета вас очистит. Так же простые вегетарианские диеты, но не попадайтесь здесь в ловушку плохого или хорошего. Это не работает. Вы просто подловитесь на праведную нравственность. Множество людей более озабочены тем, что входит им в уста, нежели тем, что исходит из них. Я должен вам честно сказать, что люди достигли освобождения, питаясь чем угодно. Таким образом, — это явно непросто. Американские индейцы питались мясом бизонов, а среди американских индейцев были очень высокие мистики и святые. Тибетцы ели мясо и почитали животных, и все это было для всех них частью кармической проработки. А так, как они делали это, для них это не было ни желанным, ни расточительным, ни гневным, никаким. Это было в порядке вещей.

Помню я сидел и медитировал в Биг Су в доме, который мне сдал Исаленский Институт, и который достался мне вместе с кошкой. Каждое утро кошка уходила искать себе добычу. Она возвращалась, и поскольку она меня любила, она подходила ко мне и усаживалась у меня между ног, когда я медитировал, и пережевывала косточки мышки или ящерицы, которые иной раз еще были живы и бились у нее в зубах. А я не знал — кого ненавидеть, а кого любить, и что делать. Я многому научился. Я прошел через потрясающее понимание некоторых уровней нашего существования. В настоящее время моя диета — видоизмененное вегетарианство, т.е. я ем рыбу и яйца. И я делаю это, потому что на том этапе, на котором я нахожусь, с той шакти, с которой приходится работать, тело мое нуждается в белке определенного рода, которым я должен его питать. Но от многих учеников я требую, чтобы они либо были строгими вегетарианцами, либо еще более мягкой диеты. Вам, точно также, как и мне, следует прислушиваться к собственным нуждам.

«Как женщине-психотерапевту, мне очень трудно сочетать то, чему вы учите, со всей повседневной работой — с моими пациентами. Не могли бы вы немного осветить эти неясности?»

Я думаю, что противопоставление внутренней работы и внешней общественной деятельности есть полярность, которая возникает от привязанности к какой-то модели в голове своей. С моей точки зрения — обе они хорошо сходятся в Карма-Йоге, йоге повседневной жизни: исполнении повседневной деятельности таким образом, чтобы прийти к более ясному состоянию сознания, более глубокому покою, озарению, или называйте как хотите. Работа, которую вы выполняете, и становится вашей практикой, а не уход от повседневной жизни, т.е. если вы как раз начнете с того места, где вы есть, а не где хотели бы быть, и вашими условиями будут определенные занятия, умения и ответственности, — тогда игра будет заключаться в том, чтобы обрести во всем этом путь к озарению, и как воспользоваться всем этим как методом работы над собой.

Я сейчас провожу почти все свое время в служении, являясь доступным для тех людей, что так или иначе страдают. Трудно определить, кто страдает больше другого. Когда люди приходят ко мне, мое взаимодействие с ними с их точки зрения состоит в том, чтобы позволить им пересмотреть свою жизненную стратегию, свои эмоции и т.п., но в действительности они суть моя работа над собой, точно так же, как трудные пациенты являются для психиатра работой над собой. Если вы увязнете в жалости, ударитесь в гнев, отвергание или желание — сексуальное желание или желание власти над пациентами, — тогда вы станете менее эффективным агентом изменения. Одна сторона вашей работы состоит в том, чтобы иметь дело с контрпереносом и собственными эмоциональными реакциями на людей. С моей точки зрения, моя работа — оставаться в пространстве полного участия на психологическом плане с полной непривязанностью. Я делаю то, что делаю, и делаю это настолько совершенно, насколько это позволяет мое осознание, исключая лишь то, что я не привязан результату. Я просто делаю это как можно лучше. Это получается, как Богу угодно, а не так, как я хочу или предполагаю, т.е. когда я встречаюсь с людьми, я не думаю сразу же, что им следует измениться оттого лишь, что они находятся в психиатричке. У меня нет никаких оснований заявить, что им лучше быть такими, какими, как я считаю, они должны быть, а не такими, какие они есть. Я просто делюсь своей сущностью с другими, а они меняются в той мере, в какой они способны, готовы и могут измениться, пользуясь моим осознанием как инструментом. Борьба ваша происходит оттого, что ваша модель себя как психиатра, женщины, или с любым иным ярлыком есть ловушка, ярлыки ограниченны, они конечны, с ними связано страдание. И одна сторона работы сознания состоит в том, чтобы заново определить собственную сущность, собственную природу до того момента, где вы есть. Тогда-то психиатр в вас: вот — женское, вот личностное, а вот благоприятная возможность и т.д., они как феноменальные кольца вокруг вашей сущности, а не тот, кто в центре и кто поистине — вы. Пока вы считаете себя кем-то, делающим что-то, вы увязли в иллюзии и реально никому не можете предложить пространство, чтобы они могли выпутаться из своей негативной реальности. Так вот, оптимальная стратегия в изменении поведения с самим собой и с любым другим человеком — это сострадание. Это означает, насколько я понимаю, способность видеть все как оно есть. Пока у вас есть определенные желания в связи с тем, как, по-вашему, это должно быть, вы не в состоянии это уловить. Пока я чего-то хочу, я не могу в действительности это понять, потому что многое из того, что я вижу, есть просто мои собственные системы проекций. Вы должны прийти к пониманию всякого человека, включая себя, как некое воплощение в теле или личности, проходящее определенный жизненный опыт, который имеет свое назначение. Вы позволяете ему быть именно таким, как он есть в данный момент, рассматривая свое замешательство, противоречие и страдание как имеющие свое назначение, а не иначе.

Величайшее дело, которое вы можете сделать для любого другого человека, — это обеспечить необусловленную любовь, которая происходит от соприкосновения с тем местом в нем, которое выше всяких условий, которое есть просто чистое сознание, чистая сущность, т.е., если мы признаем друг друга существующими, просто пребывающими здесь, что мы просто есть, тогда каждый из нас волен измениться наилучшим образом. Если я смогу любить вас потому лишь, что мы здесь, тогда вы готовы расти так, как вам нужно расти, потому что ничто не изменит мое чувство любви.

Мы обычно отличались этими особыми ролевыми отношениями, считая, что определенные роли одним подходят, другим — нет, оттого, что мы очень привязаны к крайностям — а не соприкасаешься ли ты с кем-то, спишь ли ты с ним, бьешь ш ты их, командуешь ими, сотрудничаешь с ними, поддерживаешь их, платишь им, — или они тебе платят? Все это сущность средств взаимодействия между двумя людьми; это не суть важно. Когда вы работаете над собой в повседневной жизни, вы все более и более видите свои реакции на вещи вокруг вас как какие-то механические взрывы. Вы становитесь гораздо спокойнее в пространстве, которое выше этого, и больше способны услышать как оно есть, в том числе и свою собственную личность как часть природы. Чем глубже вы в том пространстве, тем более оно доступно для всякого, с кем вы встречаетесь, кто способен входить в него. Вы являетесь средой, которая позволяет им сделать это, а из того пространства возможно всякое изменение. В тот момент, как вы отождествляете себя или любого другого с какими-то моделями, ролями, с любой характеристикой, любым индивидуальным отличием, изменение поистине болезненно. Раз вы живете в мире, где даже жизнь и смерть свою воспринимаете скорее в относительном, а не в абсолютном смысле, то все вольно меняется. И вам некуда идти, чтобы работать над собой, кроме как туда, где вы есть в этот момент, и всё, что бы ни случилось с вами, относится к вашей работе над собой.

Разные из вас суть разные части тела цивилизации, и одна деятельность нисколько не лучше другой. Если бы у вас не было сапожника — вы ходили бы босиком — сапожник вам нужен. Лучше ли сапожник психиатра или хуже?

А как насчет мусорщика? Без мусорщика знаете где был бы Нью-Йорк или Бостон? Итак, важнее ли мусорщик психиатра или нет? Все становится абсурдом. Вы начнете понимать, что всякий, даже президент, это лишь еще один инструмент в этом танце, еще одна часть цельного тела, и каждый из нас должен уловить, каков его или ее конкретный путь, а не пытаться определить: «Этот хороший, а те — плохие», «Этот лучше всех», или «Я делаю самое важное дело». Самое важное дело, какое вы можете делать — это совершенная работа для вас. Ищите, как служить людям не от того факта, что вы предполагали или должны служить, просто занимайтесь психотерапией, потому что это и есть то, где вы есть. Занимайтесь терапией, пока сознаете, что вот мы здесь — за «врачебностью» и «пациентностью», вот мы — за неврозами и релятивными неврозами.

Один очень милый психиатр в Бостоне также интересуется медитацией и духовными вопросами. Замечательно, что его учитель в данный момент — это человек по имени Карму в Кембридже. Карму — семидесятилетний черный автомеханик, который с восьми утра до шести вечера работает с машинами, а потом приходит домой в свою квартиру, усаживается и пьет белое вино, красное вино, и приходят разные люди и устраиваются вокруг него, потому что он — мудрый человек. А он их врачует. Он бомбардирует их тело, но все время передает эту невероятную необусловленную любовь, потому что любит то место в них, которое за всей их мурой, за всей ерундой и всем божественным танцем. А вот психиатр, который склонен сидеть у ног этого автомеханика, потому что достаточно осведомлен, чтобы уважать мудрость.

У меня от Гуру три основных наказа в жизни: Любить, Служить и Помнить. Любить всех, служить или питать всякого, помнить Бога. Моя собственная йога, кажется, состоит в том, чтобы каждый день делать то, что я делаю, быть с людьми, делить с ними время свое на всякий лад. Я не требую, чтобы они звали себя пациентами. Мы можем встретиться в любых условиях — в ресторане или еще где-нибудь, в автобусе может быть и быть друг с другом так, как нам нужно быть друг с другом. Во всех случаях это моя работа над собой, потому что я люблю, служу и помню, но то, что я люблю и чему служу, есть функция того, что я помню. А помню я — кто мы все есть. Я помню «Я» и эта память означает, что моя любовь и служение другому обращены на то место в них, в котором они уже свободны.

«Несколько лет назад я медитировал и чувствовал себя чудесно. Потом жизнь у меня изменилась, и теперь я оглядываюсь назад и дивлюсь, — что же случилось с тем прекрасным состоянием, которое у меня было».

Трудно большинству из нас интерпретировать свои страдания, сомнения, смущения и утрату веры как часть процесса пробуждения. Мы чувствуем, будто потеряли милость, нас изгнали. Почему я не в высоком состоянии? Что же случилось? Жизнь становиться отвратительной. Раньше все было сладость и свет, а сейчас все для меня так тяжко. Не у всех и не всегда, но у каждого бывают такие моменты. Я уверен.

Как, когда Христос явился и творил все эти чудеса, говоря: «Смотрите, все это совсем иначе, чем вы думали. Вы не те, кем себя считаете, все мы в Отце. Ну пробудитесь. Оставьте всю свою мирскую бессмыслицу. Покончите с ней». А все вокруг Него на это ловились, потому что Он отличался такими силами. Потом Он их оставил, и все были угнетены. Они поймались на свой метод, свой метод попадания в высокие состояния, а метод сломался. Если вы наркоман, то вы покончили с наркотиками. Или, как у некоторых из нас. Гуру оставил тело. Или метод который годами приводил вас в высокое состояние — песнопение Кришне или слежение за дыханием — вдруг обратился в ничто. Он больше не работает. Что сказать обо всех этих снижениях? Когда вы разгневались, вспылили. Когда вы неожиданно забеременели. Подрались. Когда рядом насилие. Когда в обществе национальная напряженность. Когда на каждом шагу неминуемы экологические бедствия. Когда политика вся построена на обмане.

И все это делает интересное дело: оно возвращает нас обратно внутрь самих себя, чтобы мы увидели, — где мы находимся. Когда все пружины выдраны, у вас есть шанс на миг увидеть, — какими ресурсами вы располагаете. На этом пути много этапов, много уроков. Нигде не останавливайтесь. Все это часть процесса пробуждения. В вашем распоряжении все время мира, но не тратьте ни минуты даром.

«Что это за Фонд Ханумана, в который вы входите и который вам покровительствует?»

«Фонд Ханумана» — это свободная от обложений бесприбыльная корпорация, которая в настоящее, время покровительствует множеству проектов. Один из них — создать широкую основу для медитации в Америке. В некоторых странах, таких, например, как Бирма, люди в период своих отпусков вместо того, чтобы ехать на море, отправляются в центы медитации. Скоро и у нас будет больше общественных учреждений для медитации. Мы скоро публикуем «Игру пробуждения: руководство к медитации для начинающих», — книгу о стратегии и облегчении медитации, доступной в настоящее время в нашей стране.

Фонд Ханумана занимается также обращением американских тюрем в ашрамы. Проект «Тюрьма — Ашрам» поощряет пребывающих там пересмотреть возможности для внутреннего роста, имеющиеся в тюрьме, и что может дать опыт тюрьмы. Ведь, если вы когда-нибудь замечали, тюрьма похожа на монастырь. Она дает келью, одежду и пищу. Она обеспечивает внешние потребности, чтобы освободить для внутренней работы. Можете себе представить блок камер с пятнадцатью обитателями и тремя охранниками, где обитатели считают, что они — в ашраме, тогда единственными, кто остается в тюрьме, будут стражи. Так вот мы и осуществляем просачивание моделей изнутри, и с этой целью мы публикуем бесплатно книгу «Внутри и вне», чтобы дать пребывающим там многое из того, что им надо знать, для обращения своего опыта в опыт пробуждения, чтобы прийти к Богу.

Другой проект Фонда Ханумана состоит в поддержании изменения представления о смерти в нашей культуре. Смерть в первую очередь находится под контролем специалистов медиков, обязанность которых сохранить жизнь, а смерть — считать своим врагом. А мы хотим помочь умирающему воспользоваться смертью как опытом пробуждения. И в конце концов у нас, может быть, будет ашрам (монастырь) — центр для умирающих, куда люди будут приходить по медитировать и поработать над собой. И работа их будет отчасти состоять в работе с теми, кто пришел сюда, чтобы умереть сознательно.

Сверх того, проект Фонда Ханумана заключается в ознакомлении Америки с представлением о Ханумане, который является совершенной моделью бытия в Боге через служение. И вследствие чистоты любви Божьей Хануман имел силы делать все. Он — проявление утверждения Христа: «Будь у вас вера, вы могли бы двигать горами».

Мы также заняты привлечением в нашу страну учителей, которые являются воплощением живого духа иных традиций.

И еще одно дело делает Фонд Ханумана — записывает на пленку мои лекции и проработки, а также лекции некоторых других учителей, доступные за плату. За дальнейшей информацией об этом Фонде, или если вы ощущаете потребность сделать вклад в экономику этого дела, можете обращаться в Фонд Ханумана, п/я Эйч (Н), Амавок, Нью-Йорк 10501 (Box h).

Это удивительный танец — оставаться в форме и знать, что ничего не надо делать, кроме как быть с Богом. Тогда вы вольны делать все эти дела так легко.

«Кем вы себя считаете? Как вы рассматриваете вашу роль в современной обстановке, как вы к ней относитесь?»

Самый честный ответ: у меня абсолютно нет никаких идей о том, — кто я. Я даже больше не очарован тем, что я есть. Я был очарован Рам Дассом. «Ой-ой, смотри-ка, разве это не интересно?». Я время от времени пытаюсь вызвать это чувство, но это уже просто не происходит. На той неделе Джон и Йоко приехали меня навестить. А несколько дней спустя — Джерри Браун. Старый ум подумал: «Боже мой, сам губернатор заглянул ко мне в мотель, должно быть, — я что-то значу». И я попробовал немножечко это покрутить, но это пустое, там просто ничего нет. Я старый стяжатель сил, так почему бы мне не быть одолеваемому силами? Я могу ответить на ваши вопросы, и мы можем разыграть это дело. Но большую часть времени я сижу почти пустой. Это невероятно. Эта сознание других извлекает весь этот материал из меня. Когда я с вами, и вы меня спросите — кто, я могу вам дать прекрасный эрудированный ответ. Я могу сказать, что воспитан, чтобы быть в нашем обществе мудрым человеком. И я полагаю, — это роль, которой общество, как пить дать, воспользуется. А если пойти еще дальше, то в прошлом воплощении я, очевидно, был некто, кого звали Саммат Гуру Рам Дасс. Он жил в 1600 году и был Гуру царя Шиваджи. А жил он в хижине из глины и соломы у дворца. Однажды царь, который был абсолютным приверженцем этого Гуру, составил свиток — дарственную на все царство, вручил его Гуру и сказала «Вот, отдаю тебе царство». Гуру говорит: «Прекрасно», — и вернул ему его: «А теперь правь им за меня». Так что я уже это проделал.

Мой Гуру сказал мне: «Линкольн был хороший президент, потому что он знал, что президент — Христос, а он только изображает президента». У меня действительно вообще нет никакого личного отождествления с моей игрой, так как я не думаю, что это я ее осуществляю. Я в некотором роде совершенный робот, робот для потока вселенной. Я не могу себе представить ничего прекраснее, как быть инструментом этого потока вселенной. Я совершенно счастлив быть камешком на дне озера. Тогда какая беда в славе, если вы ее не хотите. В этом свобода, а не ловушка. В моей игре теперь немного забот, потому что я равно заинтересован в ней, как бы она ни шла.

Двенадцать лет назад я был поистине плохим человеком в нашем обществе, главой принимавших кислоту, изгнанным из Гарварда, и все такое. Теперь я хороший парень в обществе. Может, я когда-нибудь опять буду плохим. Это просто поток, просто танец. Я просто уведомляю о нем. Все, что я действительно хочу — это быть с Богом. И все больше и больше, что бы я ни делал, я именно это и делаю всячески. Я сижу тут, и это просто через меня проходит; это просто ничто. Оно вполне прекрасно, и чем более оно ничто, тем оно становится прекраснее.

Как вы толкуете сны? - Зерно на мельницу - Рам Дасс