Основные психологические признаки. Этики и Логики. - Как сделать, чтобы мы не расставались. Руководство по поиску спутника жизни (соционика) - В.И. Стратиевская

— Как было бы хорошо, если бы мир состоял из одних только чутких и душевных людей! — поделился своими соображениями Читатель. — Никто бы ни с кем не ссорился, все бы друг друга любили... По-моему, в наше время люди разучились любить по-настоящему! Какие-то все холодные, рассудительные!.

— Позвольте с вами не согласиться, дорогой Читатель! Разве мало среди нас людей, готовых подчиняться только своим чувствам, своим эмоциональным порывам, а вовсе не рассудку? Предпочитающих жить не так, как "надо", а так, как "хочется"?

Хотя, с другой стороны, на что будет похож мир, если все в нем будут только любить или только ненавидеть? Он будет похож на индийское кино, где все живут только чувствами, объясняются в любви под музыку и где абсолютная добродетель побеждает абсолютное злодейство.

А что прикажете делать человеку, который не умеет говорить о любви, поскольку привык говорить только о том, что полностью поддается его пониманию? Что делать тем, кто привык подчинять свои чувства разуму? Что же им теперь и семью не создавать? А хороша ли семья, когда оба супруга живут только чувствами? И не потому ли оказался нежизнеспособным альянс Ромео и Джульетты, что состоял только из этиков — людей эмоциональных и к решению практических проблем малоприспособленных...

— А этик — это хорошо или плохо? — интересуется Читатель.

— Этик ("эмоциональный тип личности") — это как раз тот, кто прекрасно разбирается в том, что такое "хорошо" и что такое "плохо", да еще и других этому поучает, поскольку всегда уверен в этичности своих поступков.

Бесполезно делать этику замечания относительно его деликатности, отзывчивости, умения ладить с людьми — все эти качества он великолепно умеет проявлять, но только делает это по своему усмотрению. Этик практически всегда уверен в своей правоте, а иногда даже в своей непогрешимости, поскольку изначально старается вести себя так, чтобы никого не обидеть (и именно потому, что сам очень обидчив и знает как это больно). Прекрасно разбирается в отношениях между людьми, в их чувствах и эмоциях. Уверен в своих взаимоотношениях с людьми и в своем умении этически контролировать ситуацию. (Этику всегда становится смешно, когда какой-нибудь логик начинает обучать его этике эмоций или этике отношений — ему слишком очевидна некомпетентность своего "учителя". Нечто аналогичное происходит и тогда, когда этик начинает обучать логике логика.)

Этик считает себя вправе первым проявить этическую инициативу, даже вопреки общепринятым нормам поведения (Татьяна Ларина). Любит наблюдать поведение людей, их характеры и взаимоотношения.

Подвержен эмоциональному влиянию, что сказывается на его настроении, самочувствии и работоспособности. Часто использует формы эмоционального давления, поскольку формами логического убеждения владеет далеко не в совершенстве.

Доверяет только своим симпатиям и антипатиям. Действует, чаще всего подчиняясь эмоциональному импульсу. В поведении ему трудно сдерживать свои чувства и поступать им наперекор, даже если это необходимо из соображений здравого смысла.

В силу всего вышеперечисленного, этик никогда не бывает уверен в логичности своего поведения, никогда не уверен, что поступит обдуманно. Этику не нравится, когда обсуждают его интеллектуальные способности или оценивают его поступки с точки зрения здравого смысла. Комплимент в адрес своих умственных способностей воспринимает с недоверием — как лесть или как иронию.

Партнерство двух этиков — явление мучительное и потому нежизнеспособное: представьте постоянные взаимные упреки, обиды, ссоры и выяснения отношений; постоянные нотации и нравоучения, которые, хотя и игнорируются, но уже давным-давно набили оскомину. Вечные напоминания о том, как любил раньше и как любит теперь. Постоянная необходимость взвалить на себя то, что самому выполнить трудно, но что и партнеру выполнить невозможно, поскольку он к этому плохо приспособлен и сам нуждается в помощи. Этику крайне важно, чтобы рядом с ним находился человек, способный в доброжелательной форме контролировать его поступки с точки зрения их правильности, разумности, рассудительности, способный собрать его разбросанные мысли "в точку", способный решить его практические проблемы, способный помочь ему навести логический порядок там, где это необходимо.

И именно таким человеком оказывается логик (мыслительный тип). Все свои поступки логик в первую очередь продумывает с точки зрения здравого смысла и именно поэтому он обычно уверен в правильности и логичности своего поведения, независимо от того, что по этому поводу думают окружающие. Попробуй-ка логику сказать, что он поступает неправильно или неразумно: он будет не столько обижен, сколько раздражен тем, что его окружают такие идиоты.

По этой же причине альянс двух логиков также весьма проблематичен, поскольку партнеры постоянно поучают друг друга уму-разуму, но при этом каждый остается при своем мнении, и ни к чему, кроме взаимного раздражения и ссор, это не приводит. Кроме того, ни один из них не сможет почувствовать себя по-настоящему любимым, поскольку каждый будет ждать для себя каких-то убедительных доказательств любви, но ни один из них этих доказательств не получит. (Доказательств любви совсем необязательно ждать только от этика — их может дать и логик, но только психологически совместимому партнеру, а таковым партнером может быть только один из этиков.)

Для логика слова "я подумал и решил" значат очень много, в то время как этик вполне может сказать их только ради внешнего эффекта, чтобы придать больше веса своим словам.

Логик мыслит системно, аналитично, во всем устанавливая логический порядок: логично — нелогично, правильно -неправильно, понятно — непонятно и т. д. Если логику что-то непонятно, он никогда не постесняется переспросить и уточнить, поскольку в своих умственных способностях всегда уверен. А вот этик может постесняться переспросить, чтобы не показаться глупее других.

В интересах дела логик руководствуется только соображениями здравого смысла — его чувства, его симпатии в данном случае не имеют значения. Деловые отношения логик не принесет в жертву отношениям этическим, хотя бы потому, что в целесообразности деловых отношений он уверен, а отношения этические для него бывают не вполне понятны.

Логик никогда не бывает уверен в этичности своих поступков, не уверен в том, что поступает хорошо, порядочно — это для него весьма смутные ориентиры. К этическим правилам логик чаще всего относится как к деловому предписанию и старается им педантично следовать, разумеется, не проявляя в этой области особого творчества.

Логик часто нуждается в логическом толковании этических принципов — иначе ему не вполне понятно, как он должен поступать в каждом конкретном случае, чтобы не брать лишнего греха на душу.

Природу своих чувств логик осознает очень плохо, поэтому и говорить об этом ему очень трудно. Логик менее влюбчив, чем этик, его чувства дольше "раскачиваются", но бывают стабильнее и продолжительнее, чем у этика. В проявлении истинных чувств логик бывает робок и стеснителен. Иногда выставляет напоказ условную эмоциональную маску (невозмутимости или дурашливости), за которой прячет свои настоящие переживания. Отрицательные эмоции может проявлять более открыто и свободно, чем положительные. А некоторые представители логического типа вообще боятся дать выход любым своим чувствам, рассматривая эмоциональность как своего рода помрачение рассудка.

Задавая эмоциональное настроение, логик часто "фальшивит". Не бывает уверен в этичности своих шуток. Не уверен в отношении к нему окружающих, не уверен, что кому-то нравится, не уверен, что любим. Опасается проявлять этическую инициативу — не уверен, что это будет одобрено.

Не любит выяснять отношений. Для него это слишком мучительный и непонятный процесс — боится критики своего поведения, боится, что вспылит и наговорит много лишнего и несправедливого, боится окончательно испортить отношения.

Не способен найти выход в ситуации этического кризиса. Логику очень трудно мириться, трудно просить прощение и признаваться в своей неправоте. (Не потому, что он в ней уверен или неуверен: просто потому, что больно и трудно ориентироваться в ситуации, которую он до конца не понимает.)

Во всем, что касается этических аспектов его жизнедеятельности, логик нуждается в помощи этика. А именно: для того, чтобы быть уверенным в своей правоте и в этичности своих поступков, чтобы быть уверенным во взаимоотношениях с людьми и в чувствах своего партнера, чтобы свободно и естественно выражать свои эмоции, чтобы любить и радоваться жизни.

Логика и этика — рациональные аспекты мировосприятия.

В психике каждого человека присутствуют функции, воспринимающие и логические и этические аспекты, но это восприятие никогда не бывает равным, поскольку восприятие одного аспекта всегда будет мешать восприятию другого. (Это объясняется тем, что наша психика асимметрична, и это одно из условий ее жизне- и дееспособности — в противном случае человеку было бы невозможно ни сделать выбор, ни принять решение и он бы оказался в положении Буриданова осла, умершего с голоду между двумя стогами сена.)

У логика восприятие логических аспектов доминирует над этическими. У этика — наоборот: этические аспекты — доминирующие, логические — подчиненные. Абсолютный логик и абсолютный этик — это абстракция, такого в природе не бывает, как не бывает абсолютно белого и абсолютно черного цветов. Половинчатых логиков-этиков тоже не бывает: всегда есть хоть какой-нибудь, пусть незначительный, но перевес в одну или в другую сторону...

— И что же из этого следует? — прерывает Читатель.

— То, что быть и добрым, и разумным в равной степени не получается — одно в какой-то мере идет за счет другого.

Вспомним, что оба эти аспекта — и логический, и этический — как бы находятся по разную сторону одной и той же оси.

И как бы взаимопродолжают друг друга: чем "больше места" занимает один аспект, тем, соответственно, меньше места остается для другого:

К тому, что наши недостатки есть продолжение наших достоинств, можно добавить, что наши недостатки — это еще и обратная сторона наших достоинств: "мы такие щедрые и отзывчивые, потому что не слишком рассудительные"; или наоборот — "мы такие практичные и деловые, благодаря тому, что не слишком деликатные".

Однако не следует из этого делать вывод, что этик — это обязательно глупый праведник, а логик — это бесчувственная рациональная машина.

Этик вполне может быть и злодеем: Нерон, Калигула, Гитлер, Геббельс, Иван Грозный были как раз этиками. Просто этик в большей степени, чем логик уверен в правомерности своих действий и обращает больше внимания на переживания людей, а также на взаимоотношения между ними, что как раз включает в себя и такие этические отношения, как раздор и интрига.

Среди логиков тоже далеко не все "семи пядей во лбу", но какая-то своя целесообразность в их поступках будет присутствовать непременно. (Опять же, не следует думать, что чем глупее логик, тем он добрее, — ни преувеличения, ни упрощения здесь неуместны! Среди великих мыслителей было немало великих гуманистов, чьи заслуги трудно переоценить. Тип личности — это не более, чем "упаковка" определенной формы и определенного психологического профиля, но от нас самих зависит, чем ее заполнить.)

Каждый этик может быть "дополнен" логиком соответствующих ментальности, уровня культуры и образования, но это еще далеко не вся психологическая совместимость, поскольку наряду с рациональным, "дискретно-понятийным мышлением" (логическим и эмоциональным) существует еще и иррациональное, "образное мышление" — абстрактное (интуиция) и конкретное (сенсорика).