БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ МАТЕРИАЛЫ - Письма к сыну - Филип Стенхоп Честерфилд

I. Издания «Писем к сыну» Честерфилда

При жизни Честерфилда письма его не издавались. Замысел обнаро­довать их отдельными книгами возник лишь после его смерти (24 марта 1773 года) у Юджинии Стенхоп, вдовы и наследницы его сына, у которой и хранились подлинники этих писем. Однако выходу их в свет в 1774 году предшествовала длительная борьба между наследниками Честерфилда и Стенхопами, полная драматических эпизодов и судебных разбирательств.1

Очень вероятно, что, задумывая полное издание «Писем к сыну», Юджиния Стенхоп руководствовалась также и материальными соображе­ниями. Честерфилд обеспечил воспитание двоих ее сыновей, — своих вну­ков, — но оказался невнимательным к своей невестке. Когда надежда на выделение ей доли наследства по завещанию покойного графа Честер­филда не оправдалась, она попыталась вознаградить себя за эту неспра­ведливость продажей права обнародования писем, находившихся в ее руках.

Хлопоты Юджииии Стенхоп по публикации писем начались вскоре после смерти Честерфилда. Одним из первых, к кому она обратилась за содействием по осуществлению задуманного издания, был известный впоследствии историк Э. Гиббон. В письме к одному из своих друзей, Дж. Холлройду (от 10 сентября 1773 года), Гиббон сообщил, что он отклонил сделанное ему предложение — выпустить в свет «Письма» Че­стерфилда. «Публика хочет видеть их и в общем, я думаю, примет их с удовольствием, — писал он, — но семья была сильно настроена против этого»; поэтому он не дал согласия из осторожности, рискуя, однако, тем самым приобрести в лице Юджинии Стенхоп личного врага.

Еще более неосмотрительным было обращение Ю. Стенхоп по этому же поводу к Горесу Уолполу, сделанное ею через посредство леди Луизы Леннокс. Через эту посредницу (в письме от 14 октября 1773 года) Уолпол довел до сведения Ю. Стенхоп, что он отказывается от участия в издании писем Честерфилда или от написания к ним предисловия на том основании, что не хотел бы этим «досадить семьям прежних друзей графа» или «бросить тень на своего отца», — хорошо известна долго­летняя вражда между Честерфилдом и Робертом Уолполом, отцом Гореса. Таким образом, за семь месяцев, протекших со дня смерти Честерфилда, Юджиния Стенхоп дважды получила от влиятельных литераторов отказ содействовать изданию его писем. На этом она, однако, не успокоилась. Ей оставалось теперь обратиться непосредственно к издателю, что она и сделала в ноябре того же года.

Сохранился документ, датированный 22 ноября 1773 года: это пред­варительное соглашение, заключенное Ю. Стенхоп с книгоиздателем Джемсом Додели, младшим братом, компаньоном и наследником более известного Роберта Додели, с которым в прежние годы имел дела и по­койный граф Честерфилд. Из этого соглашения явствует, что Ю. Стенхоп представляла Джемсу Додели право на издание писем Честерфилда к сыну Филипу Стенхопу, а Додсли был обязан уплатить ей за это в три срока (через 6, 12 и 18 месяцев) сумму в 1500 гиней.

Джемс Додели, не теряя времени, оповестил читателей о подготовке к печати писем Честерфилда через английские газеты. На другой же день после заключения договора Додсли с владелицей писем, 23 ноября 1773 года, в газетах «Лондонская хроника» (London Chronicle) и «Лон­донская вечерняя почта» (London Evening-Post), а через два дня (25 нояб­ря) ив «Сент-Джемской хронике» (St. James's Chronicle) Додели по­местил небольшую заметку, в которой говорилось: «Вскоре выйдут в свет изящно отпечатанные, в двух томах, в четвертую долю листа. с тонко награвированным портретом автора и посвящением лорду Норту Письма благородного Филипа Дормера Стенхопа, лорда Честер­филда, к его сыну, Филипу Стенхопу. К изданию приложено несколько других сочинений на различный темы. Опубликованы миссис Юджиниеи Стенхоп, точно списанные с ныне принадлежащих ей оригинальных руко­писей. Печатаются для Дж. Додслея, Пелл-Мелл», Эта рекламная за­метка издателя привлекла к себе внимание разных лиц и неожиданно ока­залась поводом для целого ряда затруднений, отсрочивших появление «Писем» на лондонском рынке на целые полгода. Обнародование писем частного характера недавно умершего человека, тем более не предназна­чавшихся к печати, всегда встречало у современников недоверие, опасе­ния разного рода и нередко вызывало даже протесты. Так было и в дан­ном случае, тем более что ситуация на этот раз оказывалась особенно сложной и неблагоприятной для издательницы. Юджиния Стенхоп, — брак с которой сын Честерфилда скрыл от отца и о которой старик узнал только после смерти сына (ум. 16 ноября 1768), — была несомненно в натянутых отношениях со всеми прямыми наследниками графа: кроме того, эти наследники, в соответствии с традициями английских аристо­кратических семейств того века, едва ли могли благосклонно взирать на извлечение материальных выгод из бумаг родового архива; не сле­дует забывать также, что Честерфилд близко стоял к правительствен­ным кругам и был посвящен во все государственные дела и придворные интриги. Естественно поэтому, что между ближайшими родственниками Честерфилда и Юджиниеи Стенхоп из-за его рукописного наследия возникли столь серьезные разногласия, что они привели даже в начале 1774 года к судебному разбирательству, едва не закончившемуся пол­ным запрещением объявленного издания «Писем к сыну». Эта длитель­ная распря получила широкую огласку; отдельные ее эпизоды излагались в письмах и мемуарах современников, периодически освещались в пе­чати, — все в более или менее извращенном или приукрашенном виде. В этом противоречивом материале позволяют разобраться несколько офи­циальных документов и судебных протоколов, сохранившихся в лондон­ском государственном архиве (Public Record Office).

События начались во второй половине февраля, когда Джеме Додели вторично объявил в ряде лондонских газет о предстоящем в ближайшее время выходе в свет «Писем» Честерфилда, Как свидетельствует один из протоколов, ходатайство о задержании печатания и выпуска в свет «любого из писем, рукописей, бумаг или сочинений графа Честерфилда» было возбуждено его наследниками перед судебными инстанциями уже 21 февраля 1774 года. Хотя текста такого запрещения не сохранилось, —  видимо, оно в конце концов не состоялось, — но какие-то повестки для разбирательства этого дела были вручены Ю. Стенхоп уже в начале марта этого года. Вскоре в тех же лондонских газетах одновременно (17 марта) за подписью Ю. Стенхоп появилось «Обращение к публике» (Appeal to Public), в котором она сетует на запрещение «Писем», называя его «беспрецедентным актом несправедливости» по отношению к книге, пред­ставляющей собою «законченную и вполне невинную систему воспитания». «Можно полагать, — заключала она, — что это ничем не оправданное пре­следование издательницы и ее сыновей не имеет других мотивов, кроме ничтожной и жалкой надежды лишить покойного м-ра Стенхопа и, следо­вательно, его вдову и детей той чести, которую воздало бы его памяти обнародование этих писем». Поскольку спор начал уже приобретать обще­ственный интерес, пресса также стала уделять ему большое внимание. Так, в только что основанном журнале «St. James's Magazine», в мартовском номере (вышедшем 1 апреля 1774 года), появились «Критические заме­чания о споре между миссис Юджиниеи Стенхоп и наследниками покой­ного лорда Честерфилда». Анонимный автор статьи прямо утверждал, что он входит в подробности этого дела потому, что оно «завладело внима­нием публики». Цитируя «Обращение» Ю. Стенхоп, автор «Критических замечаний» добавлял к нему несколько собственных соображений, осно­ванных на дошедших до него, слухах о конфликте. По его мнению, явно неблагоприятному для Ю. Стенхоп, лорд Честерфилд требовал у невестки возвращения писем, но она возвратила ему лишь малое их количество, «сохранив у себя все те, которые считала более интересными, может быть имея в виду воспользоваться ими для собственной выгоды и корысти», а т. д. Что касается вдовы графа Честерфилда, в интересах которой явно в опубликованы -были указанные «Критические заметки», то она будто бы далека от неодобрения намерения обнародовать письма графа и якобы «всегда высказывала свое горячее желание видеть его изящные письма напечатанными для пользы и наставления публики».

Автор «Критических замечаний», вероятно, еще не знал, что 23 марта 1774 года в Присутствии лорда-канцлера Эпсли (Lord Apsley) слуша­лось дело «ответчицы» Стеихоп, возбужденное наследниками Честерфилда, и что предметом особых разногласий между ними были не столько его «Письма к сыну», сколько упомянутые выше неопубликованные рукописи его так называемых «Характеров». Как видно из судейского протокола, Ю. Стенхоп показала, что, «находясь в частном общении с лордом Честер­филдом», она однажды сказала ему, что, по ее мнению, если письма, ко­торые он писал ее покойному мужу, будут когда-нибудь изданы», они «составят целую очень изящную систему воспитания», на что покойный лорд будто бы отвечал: «Конечно, хотя в них слишком много латыни»; при этом он, однако, не выразил ни малейшего осуждения самой мысли об их издании. Далее Ю. Стенхоп показала, что спустя некоторое время после указанного разговора он просил ее возвратить некоторые «харак­теры», которые дал для прочтения ее покойному мужу, и что она сделала это в конце лета 1769 года, возвратив ему эти рукописи в Блекхите. Он уверил ее, что собирается сжечь или уничтожить «характеры», но при этом отказался взять оригиналы писем или даже взглянуть на них, и т. д.

Как видно из приведенных показаний, речь шла теперь собственно о размежевании интересов споривших относительно бумаг покойного Честерфилда: графиня отказывалась от прав на «письма к сыну», предо­ставляя их Ю. Стенхоп, но требовала зато ее отказа от публикации ка­ких-либо «характеров». Именно это обстоятельство, когда оно стало ясным суду, и позволило решить затянувшееся дело, — истцам-душеприказчикам Честерфилда было рекомендовано не препятствовать выпуску в свет «Пи­сем к сыну», но владелицу их обязали не печатать никаких других его бумаг; когда такое соглашение было достигнуто, временное запрещение, наложенное на «Письма к сыну», было с издания снято.2

Таким образом, в апреле 1774 года «Письма к сыну» в двух томах уже появились в продаже. Они вызвали к себе всеобщий интерес. Долго не ослабевало также любопытство ко всем подробностям громкого вы­званного ими судебного процесса.3 В «Уведомлении» (Advertisement) к этой книге Ю. Стенхоп сообщила читателям, что публикуемый текст «не содержит в себе ни одной строчки, которая не была бы написана по­койным графом Честерфилдом». Это, конечно, справедливо, но у нас есть основания полагать, что в тексте по крайней мере некоторых писем изда­тели допускали небольшие изменения и поправки в соответствии с соб­ственными вкусами; это стало ясным после того, как обнаружилось, что несколько писем уже были напечатаны в периодических изданиях, в ре­дакциях, несколько отличающихся от тех. которые они имеют в издании 1774 г.4 Кроме того, Ю. Стенхоп опубликовала десять писем Честерфилда к себе самой и к своим сыновьям, несомненно с той целью, чтобы пред­ставить этим письменные доказательства добрых отношений с отцом своего мужа. Никаких других текстов из рукописей Честерфилда это издание его «Писем» в себе, действительно, не содержит.

Что же касается «Характеров», написанных Честерфилдом, т. е. ряда литературных портретов его современников, которые так часто упомина­лись в связи с судебными процессами его наследников, то их интерес к ним не был вполне бескорыстен. По-вндимому, их хотели издать сна­чала Ю. Стенхоп, а затем, после суда, — доверенные лица душепри­казчиков графа, среди них его первый биограф доктор Мэтью Мэти (Matthew Maty). Во всяком случае, вопреки показаниям Юджинии Стен­хоп, что будто бы рукописи этих «характеров» были сожжены, они на самом деле сохранялись до наших дней; изданы же были впервые еще в 1777 году.55

Юджиния Стенхоп умерла в сентябре 1783 года, до конца своей жизни сотрудничая с Дж. Додели и каждый год выпуская с ним по одному или по нескольку изданий «Писем к сыну». Однако история их публикаций на этом не закончилась. В 1787 году Дж Додели в четырех очередных изданиях «Писем к сыну» опубликовал дополнение, состоявшее из 39 писем, случайно отколовшихся от общей их коллекции; в подготовке их к печати принял участие младший из сыновей Ю. Стенхоп (также носив­ший имя Филип). По странной случайности, это дополнение долгое время оставалось незамеченным исследователями жизни и творчества Честерфилда; впервые ввел их в свое издание «Писем к сыну» Чарлз Стречи (London, 1901); лишь с этого времени они заняли свое место в общем его эпистолярном наследии.

Библиографическая история «Писем к сыну» Честерфилда крайне за­путанна- Как мы видели, они впервые вышли в свет через год после смерти автора. Сэмюел Шеллабарджер утверждает, что 11-е их издание в редакции Юджинии Стенхоп появилось в 1800 г., 12-е — в 1803.6 На самом деле их было значительно больше: они выходили в разных городах, перепечатывались по нескольку раз в году; наряду с подлинными изда­ниями, выходившими под наблюдением или с разрешения Ю. Стенхоп, по­являлись неряшливые «пиратские» перепечатки, выпускавшиеся неизвест­ными типографщиками ради наживы. Хотя все эти издания с трудом под­даются полному библиографическому учету, но в настоящее время при­нято считать, что до конца XVIII века появилось по крайней мере двадцать шесть изданий этих «Писем».77 В следующем столетии «Письма» появлялись реже, но наравне с полными выходили сокращенные издания избранных писем, хрестоматийные подборки сделанных из них цитат и т. д.

Ниже приводится перечень важнейших изданий «Писем к сыну», поя­вившихся между 1774 и 1932 годами.

Letters written by a late right honourable Philip Dormer Stanhope, Earl of Chesterfield. to his son Philip Stanhope, Esq.; late envoy extraordinary at the court of Dresden; together with several other pieces on various subject. Published by Mrs. Eugenia Stanhope, from the Originals now in her possession. 2 vols. London, 1774.

To жe. 2 vols. Dublin, 1774 (два издания).

То же. 4 vols. London, 1774 (два издания),

То же. 4 vols. London, 1775.

То же. 4 vols. Dublin, 1775.

То же. 4 vols. New York, 1775.

То же. 4 vols. London, 1776 (два издания).

То же. 4 vols. Dublin. 1776 (с прибавлением «The Art of Pleasing»).

To же. 4 vols. London, 1776.

To же. 2 vols. Boston and Newburyport. 1779.

To же. 2 vols. Dublin, 1783.

To же. 4 vols. London, 1787 (с прибавлением новых писем).

То же. 4 vols. Paris, 1789.

То же. 4 vols. London, 1792 (два издания).

То же. 4 vols. London, 1793.

То же. 4 vols. London, 1800,

To ase. 4 vols. London. 1800.

The Letters and Works of… Chesterfield Edited with an Introduction and Notes by Lord Mahon, London. 5 vols. 1845, 1853. [ Это издание содержит в себе все письма Честерфилда (в том числе и «Письма к сыну»), помещенные в издании 1774 года, однако с многочисленными добавлениями. В первых двух томах напечатаны письма о воспитании, а также «Характеры», в томах 3-м и 4-м — письма политического содер­жания и смесь. Четыре тона вышли в 1845, пятый дополнительный — в 1853 году, а котором перепечатаны статьи Честерфилда из периодических изданий его времени и мелкие сочинения. Всего в этом издании напечатано 835 писем].

The Letters of Philip Dormer Stanhope Ear] of Chesteriield with the Characters. Edited with introduction, notes and index by John Bradshaw, vv. 1 — Hi. London, 1892. [Это из­дание основано на предшествующем роскошном издании (Лорда Мехона), переиздано в 1913. Всего в трех томах напечатано 572 письма].

The Letters of Philip Dormer Stanhope, fourth Earl of Chesterfield. Edited with an introduction and notes by Bonamy Dobree. London, King's Printers Edition. London, 1932. 6 vols. [Издание включает в себя все письма Честерфилда, опубликованные вплоть до начала 30-х годов, но со многими дополнениями. В шести томах эгого издания напеча­таны только письма Честерфилда и отсутствуют все прочие его произведения, как стихотворные, так и прозаические. В этом издании, которое можно считать лучшим из существующих, опубликовано всего 2629 писем].

Иноязычные издания «Писем к сыну» столь же многочисленны и точно так же с трудом поддаются библиографическому учету. Особенно часто переиздавались «Писвмат» в переводах (полных и сокращенных) немецких и французских; известны переводы на испанский и японский.

II. Издания писем Честерфилда разным лицам

Еще до издания «Писем к сыну» 1774 года в эдинбургском журнале, под загла­вием «Искусство нравиться» и под прозрачным криптонимом Ч — р — д, появилось 14 писем к его крестнику и наследнику, будущему 5-му лорду Честерфилду.

The art of pleasing. In a series of letters from the Earl of Ch — r — d to Master Stanhope. «Edinburgh Magazine», 1774, vv. I, II. [Эти письма были воспроизведены также в его «Miscellaneous works» (v. Ill, 1777, 1779), а затем выпущены отдельным изданием (4 изд., 1783). Затем они воспроизведены вновь по подлинным рукописям лордом Карнарвоном в его книге: Letters of Philip Dormer fourth Earl of Chesterfield to his Godson and successor. Edited from the originals, with a memoir of Lord Chesterfield. by the earl of Carnarvon. Oxford, 1890. (Два издания в одном году; во втором прило­жении указатель и дополнительные тексты писем)]. Some Unpublished Letters of Lord Chesterfield «Nineteenth Century», 1912, August, September. [38 писем Честерфилда к барону Торк. 1731 — 1747 годы; ранее ати письма были известны лишь в отрывках].

Letters of Lord Chesterfield to Lord Huntington, Ed. (from MSS) by A. F. Sterwart. London, 1923. [46 писем].

Letters to his son and others. Ed. R. K. Rool (Everyman's Library), London, 1929. {128 избранных писем Честерфилда].

Private Correspondence of Chesterfield and Newcastle, 1744 — 1746. Ed. Sir Richard Lodge, Camden Soc. London, 1930. [40 писем Честерфилда, написанных к герцогу Ньюкаслскому, —  Duke of Newcastle, — между 1729 — 1788 годами; заимствованы из богатейшего рукописного архива («Newcastle MSS»), хранящегося в Британском музее в 548 томах].

Chesterfield. Letters and other pieces. Ed. by R. P. Bonds. New York, 1935. [Избран­ные письма].

Some unpublished letters of Lord Chesterfield. Ed. by S. L. Gulick, Berkeley. 1937. [25 неопубликованных ранее писем к крестнику и одно — к Deyverdun].

Price, С. Five unpublished letters by Chesterfield. «Life and Letters». 1948, v, LIX. [Письма Честерфилда к Earl or Bute].

III. Честерфилд в русских переводах

Имя Честерфилда было довольно хорошо известно русской литературе XVIII века. Начиная с 70-х годов этого столетия оно нередко мелькало на страницах русской периодической печати. В это время Честерфилда знали у нас как автора остроумных сатирических и нравоописательных очерков, в свое время появлявшихся в английских журналах «Здравый смысл» (The Common Sense, — 1737 — 1739) и «Мир» (The World. — 1753 — 1756). Ряд этих его очерков в русских переводах опубликован в рус­ских журналах конца века, например в «Санкт-Петербургском вестнике» (1778 — 1780), где, между прочим, о самом авторе писали: «Умерший за несколько лет английский лорд Честерфилд был муж редких дарований; сей, будучи один из первых политиков своего века, отличался блистатель­ным разумом между учеными и между придворными людьми своего оте­чества, и, что в Англии весьма удивительно, умел стяжать себе любовь и почтение двора и народа».1 Переводы статей Честерфилда печатались также в других русских журналах, например в «Московском ежемесячном издании» Н. И. Новикова.2 Позднее появились переводы его литературных портретов («характеров»), в частности Питта и Фокса, 3 многочис­ленные «анекдоты» о самом Честерфилде4 и, конечно, отрывки из его писем.

Хотя полностью, в виде книги, «Письма к сыну» тогда напечатаны у нас не были, но их хорошо знали, в подлиннике и в переводах (фран­цузских, немецких), и публиковали оттуда отрывки. В России, как и у себя на родине, Честерфилд считался видным мастером эпистолярного стиля и жанра. Естественно, что в книге «Новый и полный письмовник… с присовокуплением перечня многих писем знаменитых новых и древних иностранных писателей», вышедшей в С.-Петербурге двумя изданиям» (1791, 1792), отдел образцов писем «новых писателей» начинается письмам» Честерфилда и Вольтера, а их имена, наряду с именами других знамени­тейших эпистолографов, вознесены даже в полный титул этого популяр­ного руководства, изданного Петром Богдановичем. Отрывок «Из письма к сыну о дружбе и хорошем обществе» помещен в журнале «Новые еже­месячные сочинения», 5 другие письма в переводах опубликованы в «Друге юношества», «Цветнике».6 «Письма» Честерфилда названы в составлен­ной В. А. Жуковским в 1805 г. для себя и для друзей «Росписи во всяком роде лучших книг и сочинений, из которых по большей части должно-сделать экстракты».7

Десять лет спустя в Петербурге появилось издание: «Дух лорда Че­стерфилда, или Избранные мысли из нравоучительных его сочинений и писем к сыну своему». С английского перевел И.[ван] Л.[иватов]. СПб., 1815.

Популярности Честерфилда среди русских читателей на рубеже XVIII и XIX веков немало содействовало долго приписывавшееся его перу сочинение философско-этического характера: «Книга премудрости и добродетели», — имевшее в России широкое распространение и весьма примечательную судьбу.

Первое издание этой книги вышло в Москве в 1786 году под следую­щим заглавием: «Книга премудрости и добродетели, или состояние чело­веческой жизни. Индийское нравоучение. С аглийского на немецкий, а с немецкого на российский переведенное В. П.» (3 части, М., 1786, 2-е изд., М., 1794).8 Под инициалами В. П. укрылся Василий Сергеевич Подшивалов, журналист и переводчик, прежний сотрудник Н. И, Нови­кова (принимавший участие в журнале: «Покоящийся трудолюбец»); он занимал должность надзирателя в знаменитом московском универси­тетском пансионе и одно время преподавал воспитанникам стилистику. В предисловии к своему изданию этой книги В. Подшивалов заметил о ее авторе: «Весьма подозревают, не аглинское ли оно сочинение и не самого ли графа Честерфильда, который в Англии печатается не по­следним писателем, чего не хочу я и, не могу ни утверждать, ни отрицать, скажу только, что легко статься может». Эта догадка была принята некоторыми русскими библиографами. Так, митр. Евгений в своем «Сло­варе русских писателей» в очерке о Подшивалове прямо утверждает, что переведенная им «Книга премудрости и добродетели» представляет со­бой «сочинение лорда Честерфильда».9 «Вкус к нравственным сочине­ниям, укореняющийся вместе с просвещением в любезном отечестве на­шем, побудил меня перевести книгу сию на российский язык, — писал Подшивалов далее в своем переводе. — Восхищаясь от часу более вели­колепными картинами и живыми оттенками в сем восточном сочинении, я поспешил тем скорее окончить начатый труд, чем более трогали меня краткость и сила выражений и чем более ласкался я надеждою, что пе­реводом сим принесу может быть хоть немного читателю пользы». Од­нако переводчик испытал сильное разочарование, неожиданно обнаружив, что первая часть, под другим заглавием, уже была переведена на русский язык: «Увидев нечаянно книгу под заглавием „Экономия человеческой жизни", потом и другую, „Китайский философ" называемую, и узнав, что подлинник оных есть первая часть переведенной мной книги, я охла­дел было в труде моем, к чему не мало способствовало и то, что услышал о сей же первой части, что она помещена в „Полезном увеселении"… Рассудив, однако же, что перевожу три части и что три раза напечатанное на нашем языке и много раз на других заслуживает, конечно, внима­ния, стал я продолжать труд свой». Упомянутые В. Подшиваловым книги действительно существуют: «Экономия человеческой жизни», переведен­ная на русский язык Е. и П. Цициановыми, издана была в Москве в 1765 году и потом переиздавалась трижды (2-е изд. — 1769, 3-е изд. —  1781, 4-е изд. — 1791), но первый анонимный русский перевод этого со­чинения был опубликован еще ранее, в журнале М. М. Хераскова «По­лезное увеселение» (1762, февраль, стр. 57 — 68; апрель, стр. 147 — 173) под заглавием «Устроенье человеческой жизни».10 В переводе С. П. Ко­лосова издана была также книга: «Китайский мудрец, или наука жить благополучно в обществе» (СПб., 1773), 11 оригиналом которой является то же английское сочинение, озаглавленное: Oeconomy (The) of Human Life, translated from an Indian Manuscript, written by an ancient Bramin. To which is prefixed an account of the manner in which the said manuscript was discovered. In a tetter from the English gentleman now residing in China to the Earl of *** (London, 1750; на титульном листе —  1751).

Эта книга была чрезвычайно популярна в Европе в течение всего XVIII века. Уже в год своего появления в печати она вызвала пародию (by a Lady), озаглавленную «Экономия женской жизни» (Economy of Femal Life); она была переложена в английские стихи, передана латин­ской прозой, затем латинскими стихами, много раз издавалась в перево­дах на французский, итальянский, португальский языки; одних фран­цузских переводов этой книги с 1751 по 1815 год появилось пятнадцать, а немецких, — в переводе и в английском оригинале, — до конца XVIII века вышло более десятка (с различными вариантами титуль­ных листов книга издавалась в Лейпциге, Гамбурге, Берлине и других городах).12

Все указанные варианты одной и той же книги (с первоначальным заглавием: «Экономия человеческой жизни») действительно долгое время и во всех европейских странах приписывались перу Честерфилда. Позднее это мнение было поколеблено и ее автором стали называть Ро­берта Додели, 13 но единого мнения по этому поводу достигнуто не было. В настоящее время английские библиографы вновь склоняются к тому, что по крайней мере в первой части этой книги Честерфилд мог принять участие; авторами второй и третьей ее частей предлагают считать других лиц.14 Вопрос не может считаться окончательно решенным и по сей день: его безусловно осложняет то обстоятельство, что сам Честерфилд ничего не печатал под своим именем и что поэтому еще в XVIII веке ему припи­сывалось много не принадлежавших ему сочинений.

Кто бы, таким образом, ни являлся автором «Книги премудростей и добродетели» — свода нравственных правил, выданного за перевод ка­кого-то древнего манускрипта, любопытно, что эта книга в переводе В. С. Подшивалова введена была в круг обязательного чтения воспитан­ников Благородного пансиона при Московском университете. На обязан­ности В. А. Жуковского, через год после его вступления в пансион, были, между прочим, чтение и изъяснение младшим товарищам именно этой книги.15 К этому времени русские читатели, интересующиеся Честерфилдом, могли уже прочесть на русском языке довольно подробную биогра­фию его, помещенную в «Словаре историческом».16 Правда, этот боль­шой словарь, являвшийся одним из ранних на русском языке историче­ских справочников энциклопедического характера, также основан был на французских источниках, 17 а переводчики их отличались недостаточным знанием и французского, и русского языков. Тем не менее из посвящен­ной ему в «Словаре» статьи можно было узнать кое-что и об истории его жизни, я о его сочинениях. Начинается его биография так: «Честер­филд (Филип Дормер Станхоп). Граф, родившийся в Лондоне 27 сен­тября 1694 г., умерший 24 марта 1773 г. 79-ти лет от рождения, был одним из лучших в нравственности (!) аглинских философов. По про­шествии некоторых лет в науках (!) предпринял путешествовать по разным землям для сведения о людях, о коих чтенье весьма несовершенное подает понятие. По возвращении в отечество принят ко двору, и получил в 1722 году место. Но потом, спустя три года, пришел у короля в неми­лость и лишен всех должностей…», и т. д. Столь же неискусно изложен­ная и далее, биография Честерфилда заключается следующей характе­ристикой его литературного наследия: «После него остались нравствен­ные, и философические, и политические книги, кои не исключены от погрешностей, но, однако, наполнены умными рассуждениями. Книга „Вдохновенный брамин", т. e. „Экономия человеческой жизни", переве­дена на французский, равно как и письма, писанные им к сыну своему Стенхопу. К сему надлежит присовокупить, что Честерфилд в вещая не­посредственной важности нарушал правила благомысленного гражданина и доброго министра». Эта неожиданная и довольно таинственная концовка подтверждает ремесленный характер переводческой работы данного словаря; переводчик не подозревал, очевидно, что названные им сочине­ния уже стали классическими по своим педагогическим взглядам. Через несколько десятилетий В. Ф. Одоевский в своих «Пестрых сказках» за­свидетельствовал популярность «Честерфилдовых писем» среди велико­светских читателей Петербурга.18