Глава XV. Различение - Психология - Джемс

Различение и ассоциация. На с. 30 я говорил, что пер-вый объект познания ребенка составляет тот зачаток,из которого впоследствии развивается познание Вселен-ной через присоединение новых элементов извне и раз-личение других изнутри. Другими словами, опыт слага-ется одновременно при помощи ассоциации и диссоциа-ции, и психологию следует излагать и аналитически, исинтетически. Наши первичные чувственные данные по-знания, с одной стороны, раздробляются при помощи

внимания, а с другой — связываются с другими чув-ственными данными или посредством движений, пере-мещающих наши органы чувств в пространстве, илиблагодаря чередованию новых объектов, замещающихпрежние.

«Простые впечатления» Юма, «простые идеи» Локкасуть абстракции мысли, никогда не осуществляющиесяв опыте. Жизнь с самого начала дает нам конкретныеобъекты, смутно сливающиеся с остальным миром, ко-торый облекает их в пространство и время, и в то жевремя потенциально делимые на внутренние элементыи части. Эти объекты мы то разъединяем, то слагаем.И то и другое одинаково необходимо для развития на-шего познания об объектах, и трудно сказать, какой издвух процессов мы чаще применяем. Но если допустить,что «простые ощущения», элементы, из которых тради-ционный ассоцианизм строит всю душевную жизнь,суть продукты различения, доведенного до высшей сте-пени, то нам придется, по-видимому, начать разбор дан-ного вопроса с анализирующих способностей вниманияи различения.

Что такое различение? Усмотрение какой-либо частиданного объекта есть акт различения. Уже на с. 21 яописал, как мы нередко самопроизвольно впадаем в со-стояние неразличения даже по отношению к объектам,которые уже ранее научились различать. Такие анесте-зирующие средства, как хлороформ, закись азота(NzO) и т. д., вызывают иногда временные состояниясознания, когда способность к различению еще болееослабляется; особенно резко это замечается при числен-ном различении. Так, под влиянием анестезирующихсредств мы видим свет, слышим звуки, но, сколько зри-тельных или слуховых впечатлений (одно или много)воспринято нами, мы не в состоянии сказать. В тех слу-чаях, когда части объекта были уже различены намии каждая из них уже стала объектом особого акта раз-личения, мы с трудом можем восстановить перед со-знанием первоначальную цельность. Но на самом делеэто убеждение иллюзорно, так как нет сомнения, что :

любое число впечатлений, получаемое нами от любогочисла чувственных раздражении, одновременно прони-кая в сознание, которое еще не восприняло каждого изних поодиночке, дает сознанию единый, неразделенныйобъект. Иначе говоря, все объекты, которые могут осо-знаваться слитно, именно так и осознаются, раздельно

же осознается только то, что должно так осознаваться.В настоящей главе мы рассмотрим, что заставляет насосознавать впечатления раздельно.

Условия, благоприятствующие акту различения. Ярассмотрю последовательно различия с разных точекзрения: 1) поскольку они непосредственно ощущаются;

2) поскольку мы о них заключаем; 3) поскольку мы ихвыделяем из сложных комплексов.

Непосредственно ощущаемые различия. Для непо-средственного различения необходимо, во-первых, что-бы воспринимаемые объекты различались по времени,пространству или качеству. Употребляя физиологиче-ские термины, можно сказать, что подлежащие разли-чению элементы должны вызывать различные нервныепроцессы. Но, как мы видели выше, это условие, буду-чи необходимым, в то же время еще недостаточно. Дляразличения прежде всего необходимо, чтобы нервныепроцессы были достаточно различны. Никто не можетпри всем желании не отличить черной полосы от белогофона или не заметить контраста между низкой и не-медленно следующей за ней высокой нотой. Здесь раз-личение совершается непроизвольно. Но в случаях, гдеобъективная разница не так велика, для различенияможет потребоваться значительное усилие внимания.

Во-вторых, ощущения, вызываемые разными объек-тами, должны воздействовать на тот же орган чувствне одновременно, но следуя непосредственно друг задругом. Легче сравнивать тоны, звучащие один за дру-гим, а не одновременно; две тяжести или температу-ры — последовательно одну за другой той же рукой, ане сразу двумя руками. Подобным же образом легчеразличать световые или цветовые оттенки, двигая глазот одного оттенка к другому, так чтобы они оба падалипоследовательно на ту же часть сетчатки. Определяянаименьшие расстояния ножками циркуля при прикос-новении их к участкам кожи, мы обнаружили, что по-следовательные прикосновения различаются гораздобыстрее, чем одновременные. В последнем случае приприкосновениях к спине и бедрам расстояние междуножками циркуля может быть в два или три дюйма, ивсе-таки мы будем ощущать всего одно прикосновение.Наконец, при определении запахов и вкусов сравниватьодновременные впечатления почти невозможно.

Причиной, почему последовательность впечатленийтак благоприятствует различению, по-видимому, служит

то, что в этом случае есть настоящее чувство различия,вызванное резким переходом от одного восприятия кдругому, не сходному с первым. Это ощущение облада-ет специфическим свойством, не зависящим вовсе от ха-рактера тех психических элементов, между которымиустанавливается различие. Короче говоря, оно есть одноиз переходных состояний сознания или чувств отноше-ния, о которых я говорил выше (см. главу XI); развозникнув, оно связывается в памяти с предшествую-щими и последующими устойчивыми состояниями со-знания и позволяет нам получить сравнительное сужде-ние о двух ощущениях.

Когда разница между двумя следующими друг задругом ощущениями очень мала, переход от одногоощущения к другому должен произойти возможно ско-рее, причем то и другое следует сравнить в памяти; та-ким путем можно добиться лучших результатов. Нельзясоставить точного суждения о различии между двумясходными по вкусу винами, если, пробуя второе, мыеще чувствуем во рту вкус первого. Подобным же об-разом при сравнении звуков, температур и т. п. мыдолжны уловить момент,- когда интенсивность обоихсравниваемых ощущений одинаково ослабевает. Впро-чем, там, где разница между ощущениями велика, этоусловие несущественно, и мы можем сравнивать непо-средственно воспринимаемое ощущение с другим, толь-ко припоминаемым нами. Чем более промежуток вре-мени между двумя сравниваемыми ощущениями, темболее неопределенна для нас разница между ними.

Ощущаемое таким образом непосредственно разли-чие между двумя впечатлениями не зависит от нашейспособности составлять какое-либо понятие об одномиз данных впечатлений. Я могу раздельно ощущать дваприкосновения к коже и все-таки не знать, которое изних ниже и которое выше. Я могу слышать два сосед-них музыкальных тона и не знать, который из нихверхний. Подобным же образом я могу различать дваблизких друг к Другу цвета, оставаясь в неведении от-носительно того, который из них голубее или желтее иличем один отличается от другого.

Я сказал, что при непосредственном следованиит за п внезапное различие между ними ощущается.Оно ощущается всякий раз, как мы будем переходитьот т к п и обратно, перемещая внимание от одногообъекта к другому, причем пру помощи этих перехолов будем стараться уловить разницу в тех случаях,когда она так мала, что уловить ее трудно. Но незави-симо от ощущения разницы в короткий момент пере-хода она ощущается нами также захваченной и как бывоплощенной во втором элементе сравнения, которыйосознается нами, как нечто отличающееся от первогоэлемента. Очевидно, что в этом случае «второй элемент»не простое п, а некоторый очень сложный объект исмена впечатлений выражается не просто рядомт, «разница», п, а: т, «разница», п, отличающеесяот т.

Первое и третье состояния сознания в данном слу-чае устойчивы, второе изменчиво. При нашей физико-психической организации мы лишены возможности вос-принять непосредственно одни за другим элементы ти п и сохранить их в сознании в чистом виде. Это зна-чило бы, что нами вовсе не было сделано между нимисравнения. Благодаря механизму, который нам ещесовершенно непонятен, мы ощущаем резкость различиямежду сравниваемыми элементами, причем второйэлемент не есть чистое т, но п, отличающееся от т. Чи-стая идея п никогда не бывает в сознании, после тогокак т исчезло.

Различия, о которых мы заключаем. Не должносмешивать с непосредственными восприятиями разли-чия случаи различения совершенно иного характера,когда мы заключаем, что объекты не одинаковы, знаячто-нибудь о каждом из них самом по себе и поэтомуотнося их к двум разным группам явлений. Если про-межуток между двумя опытами продолжителен, то мычасто в суждении о них руководствуемся не стольконепосредственным воспроизведением в памяти болеераннего опыта, сколько припоминанием некоторых фак-тов по его поводу. Например, я знаю, что сегодня солн-це светит не так ярко, как в известный день на прош-лой неделе, потому что я сказал тогда, что свет его ос-лепительно ярок, а сегодня я бы не сделал такого за-мечания. Или, например, я чувствую себя теперь бод-рее, чем прошлым летом, потому что теперь могу зани-маться психологическим анализом, а тогда не мог. Мыпостоянно сравниваем ощущения, со свойствами которыхнаше воображение не имеет никакого непосредственногознакомства, например страдание и наслаждение. Весь-ма трудно живо воспроизводить в воображении любоеиз чувствований этого порядка. Ассоцианисты могут

разглагольствовать об идее наслаждения как о прият-ной идее и об идее страдания как о неприятной идее,но здравый человеческий смысл, не увлеченный софи-стическими хитросплетениями, против них и заодно сГомером, говорящим, что воспоминание о минувшихстраданиях может быть радостным, и с Данте, по мне-нию которого нет большей муки, как вспоминать в гореминувшее счастье.

Выделение элементов из сложных комплексов. Мож-но с уверенностью высказать общее положение: всякоецельное впечатление, воспринятое нашим сознанием,остается в нем непроанализированным, пока составляю-щие его элементы не будут восприняты нами в отдель-ности или в новых комбинациях, в иной обстановке. Мыбы никогда не смогли различить элементы абсолютнонеизменяющейся группы, состоящей из свойств, нигдеболее порознь не встречающихся. Если бы все холод-ное было мокро, а мокрое — холодно, если бы толькотвердые вещи были колючи, а остальные нет, то вероят-но ли, чтобы мы различали холодное и влажное, твер-дое и колючее? Если бы все жидкости были прозрачны,а нежидкости не прозрачны, то мы не скоро выработа-ли бы в языке особые названия для жидкости и проз-рачности. Если бы теплота прямо зависела от высотыпредмета над земной поверхностью (чем выше нахо-дился бы предмет, тем выше была бы его температу-ра), то для понятий «теплота» и «высота» у нас име-лось бы одно слово.

Мы имеем группу ощущений, которые неизменно свя-заны с одними и теми же явлениями, и потому нет ни-какой возможности выделить эти ощущения из окру-жающей обстановки. Группы ощущений, связанные ссокращениями диафрагмы и расширением легких, с со-кращениями некоторых мышц и вращением некоторыхсвязок, могут служить тому примерами. Мы научаемсяопределять многочисленные причины таких групп ощу«щений и строим теории о сложении самих ощущенийпутем «слияния», «интеграции», «синтеза» и т. п. Нопутем непосредственного самонаблюдения никогда небыл произведен анализ ощущений. Всего очевиднее вэтом можно убедиться при рассмотрении эмоций. Каж-дой эмоции соответствует определенное внешнее прояв-ление в виде учащения дыхания, биения сердца, воз-бужденного выражения лица и т. п. Эти проявлениясопровождаются физическими ощущениями. Таким об-

разом, эмоции неизбежно, по необходимости связаны стелесными ощущениями. Благодаря этому невозможноуловить эмоцию как чисто духовное состояние сознанияили обособить ее от низших ощущений, т. е. нельзя до-казать существование эмоции как психического факта,обособленного от низших душевных явлений; по край-ней мере автор настоящей книги сильно сомневаетсяв возможности подобного доказательства.

Итак, вообще говоря, если в данном объекте мы од-новременно воспринимаем группу впечатлений abed, тоот них получается цельное своеобразное ощущение, ко-торое характеризует для нашего сознания индивиду-альность данного объекта и становится показателем егоприсутствия в опыте; только путем дальнейших опытовмы научаемся различать в нем а, Ь, с и d.

Посмотрим теперь, в чем заключаются эти послед-ние опыты. Если какое-нибудь свойство или какой-ни-будь составной элемент а данного объекта был пред-варительно познан нами отдельно или каким-нибудьпутем стал для нас самостоятельным объектом опыта,так что мы имеем о нем (отчетливое или смутное — всеравно) представление, не связанное с bed, то этот со-ставной элемент а может подлежать психологическомуанализу независимо от общего впечатления abed. Ана-лизом объекта я называю поочередное направление вни-мания на различные его стороны. В XIII главе мы ви-дели, что одним из условий для направления внима-ния на объект является образование особого представ-ления этого объекта, которое как бы идет изнутри на-встречу воспринимаемому извне впечатлению.

Из того, что внимание служит условием для анали-за, а особый акт представления — условием для внима-ния, следует, что последний акт обусловливает и сампсихический анализ. Только такие психические элемен-ты, с которыми мы уже знакомы и которые можем вос-производить раздельно, можно отличить от общего чув-ственного впечатления. Возникновение отдельного об-раза составного элемента как бы благоприятствует вы-членению последнего из группы и обособлению от ос-тальных ее элементов, и, таким образом, сложное пси-хическое явление распадается перед нашим сознаниемна составные части.

Все факты, приведенные в главе XIH в доказатель-ство того, что внимание обусловлено внутренним вос-произведением, показывают: это внутреннее воспроиз-

ведение необходимо и для различения. Так, разыскиваякакой-нибудь предмет, книгу, мы скорее находим ее,если кроме названия мы отчетливо представляем себеее внешность. Присутствие ассафетиды (род сои) в ус'терширском соусе незаметно для того, кто не пробовалодну ассафетиду. В «холодном» цвете художник никог-да не будет в состоянии вскрыть значительное преобла-дание голубого, если не ознакомится со свойствамипоследнего отдельно. Все наблюдаемые нами цвета сутьсмеси. Даже чистейшие цвета спектра воспринимаютсянами с примесью белого. Абсолютно чистый зеленый,красный и фиолетовый цвета никогда не встречаютсяи никогда не могут различаться в так называемых ос-новных цветах, с которыми мы имеем дело в опыте; по-этому последние считаются нами чистыми. Пусть чи-татель припомнит, что обертон может быть выделеннами из созвучных с ним нот в звуке данного музы-кального инструмента только в случае, если ухо нашевоспринимало его перед этим отдельно. Когда мы ста-раемся вообразить тот звук, который желаем услышать,он действительно выделяется для нашего уха из слож-ного тона.

Мы можем различать элементы, которые нельзяизолировать друг от друга, если при этом изменяетсяокружающая обстановка. Весьма немногие элементыопыта могут быть совершенно изолированы друг от дру-га. В большинстве случаев бывает так, что элемент а,входящий в сложное явление abed, обладает различнойстепенью связности с bed от известного минимума донекоторого максимума или является в соединении с дру-гими качествами acfg или ahik. При благоприятных ус-ловиях нам удается, оперируя элементом а, выдели гьего, подметив разницу между ним и другими окружаю-щими элементами, хотя это выделение может быть лишьприблизительным. Таким путем возможно проанализи-ровать данное сложное явление. Акт выделения эле-мента из группы других в таком случае называетсяабстракцией, а отвлеченный от других элемент — аб-стракчом.

Колебание в качественной интенсивности менее со-действует процессу абстракции, чем разнообразие ком-бинаций, в которые элемент может входить. Ассоцииро-ванное то с одним объектом, то с другим стремитсяк диссоциации с тем и другим и мало-помалу становит-ся для нашего сознания самостоятельным представле-нием — абстрактом. Это положение можно назвать за-коном диссоциации при изменении сопровождающих эле-ментов. Практическим результатом данного закона яв-ляется тот факт, что ум, раз диссоциировавший и от-влекший известное свойство от других, может всегдаподвергнуть это свойство анализу при каждой новойвстрече с ним в опыте.

Мартино хорошо поясняет закон: «Если мы увиделив первый раз красный шар из слоновой кости, которыйтотчас же был унесен, то в нас остается представлениеэтого шара, в котором все его свойства сливаются в не-раздельное целое. Пусть вслед за этим перед нашимиглазами предстанет белый шар, и тогда — только тогда,а не раньше — в силу контраста на первый план в на-шем сознании выступит один из атрибутов шара — цвет.Если белый шар заменить яйцом, то наше вниманиебудет направлено на форму шара, которая раньше небросалась резко в глаза, и, таким образом, то, что рань-ше было просто объектом сознания, обособленным отокружающей обстановки, теперь становится для нассначала красным, затем красным и круглым предметоми т. д.».

Почему повторение того элемента в различных груп-пах содействует его разрыву с любой из них и полномуобособлению в области нашего сознания, составляет за-гадку, отгадывать которую здесь нет надобности.

Способность различения развивается при упражне-нии. Когда личный или практический интерес делаетдля нас результаты различения привлекательными, спо-собность наша к различению удивительно изощряется.Продолжительное упражнение в различении так же бла-готворно влияет на соответствующую способность, каки личный интерес. Оба эти фактора позволяют незна-чительным степеням объективного различения влиять насознание так же, как при других условиях на него мог-ло бы влиять только значительное объективное различие.

Положение «практика ведет к совершенствованию»в сфере двигательных упражнений бесспорно. Но дви-гательные акты зависят отчасти от чувственного разли-чения. Игра на бильярде, стрельба в цель, пляска наканате требуют способности весьма тонко различатьмалейшие изменения в ощущениях и отвечать на нихсоответствующими мышечными сокращениями. Всем из-вестна артистическая способность различения в чисточувственной области у покупателей — любителей гастрокомических тонкостей. Есть люди, способные различитьвкус старой мадеры из верхней или нижней части бу-тылки; иной, пощупав муку, скажет, из какой пшеницыона смолота. Слепая и глухонемая Л. Бриджмен до та-кой степени изощрила чувство осязания, что могла уз-нать на ощупь руку той особы, с которой здороваласьза год до этого; а ее сестра по несчастью Ю. Брэе, какрассказывают, сортировала в Гартфордском приютевыстиранное белье своих многочисленных товарок припомощи необыкновенно развитого чувства обоняния.

Зависимость способности различения от упражнениятак хорошо всем известна, что почти никто из психоло-гов не считал нужным искать для этого объяснения.По их мнению, по-видимому, практика должна утон-чать способность различения — дальше этого они неидут. По большей части психологи говорят: «В данномслучае внимание направлено на объект различения;

внимание же мы направляем на более привычные ве-щи, а объект внимания всегда сознается отчетливее».Ответ хотя и справедлив, но слишком общий, болееподробных соображений по этому вопросу мы со своейстороны дать здесь не можем.