_Э_ - Словарь аналитической психологии - Зеленский В.

ЭГО (Ego; Ich) — центральный комплекс в области сознания.

«Эго, субъект сознания, вступает в существование как комп­лексная величина, состоящая частично из унаследованной диспо­зиции (составляющие характера), а отчасти из бессознательно усвоенных впечатлений и сопровождающих их явлений. Психичес­кое само по себе в отношении к сознанию является пред-существующим и превосходящим» (CW 17, раг.69; КДД, с. 101).

Юнг указывал, что представление об эго личности часто путают с самопониманием.

«Любой обладающий мало-мальским эго-сознанием считает само собой разумеющимся, что он себя знает. Но эго знает только свои собственные содержания, оно не знает бессознательное и его содержания. Люди измеряют свое знание о себе тем, что знает о себе средний человек в их социальном окружении, а не теми реальными психическими фактами, которые по большей части ока­зываются скрытыми от них. В этом отношении психическое ведет себя подобно телу, о физиологической и анатомической структуре которого среднему человеку тоже известно очень мало. Хотя человек живет в своем теле и со своим телом, большая часть его человеку-неспециалисту абсолютно неизвестна, и для этого необ­ходимо специальное научное знание, не говоря уже о всем том, что не известно вообще, но что также существует» (CW 10, par. 491; АППН, с. П5;ПП,с. 207).

В процессе индивидуации одной из первейших задач является установление отличия эго от других комплексов в личностном бес­сознательном, в частности от персоны, тени, анимы и анимуса. Сильное эго способно к объективной связи с ними и другими содержаниями бессознательного без какого-либо отождествления. Поскольку эго переживает себя как центр психического, ему осо­бенно трудно сопротивляться отождествлению с самостью, которой оно обязано своим существованием, и которой в иерархии пси­хического оно подчинено.

«Эго в отношении самости выступает как движимое к движителю или как объект к субъекту, потому что определяю­щие факторы, исходящие из самости, окружают эго со всех сторон и оказываются поэтому сверхположенными по отношению к нему. Самость, подобно бессознательному, оказывается суще­ствующей априори, и из нее развивается эго» ( CW 11, par. 391; ОИ, с. 303).

Идентификация (отождествление) с самостью может про­являться двумя путями: ассимиляцией эго самостью, в этом слу­чае эго попадает под контроль бессознательного, или ассимиля­цией самости эго, где особо выделенным становится эго. В обоих случаях результатом оказывается инфляция с расстройствами адаптации.

«В первом случае действительность требует защиты от архаи­ческого состояния подобного сновидения; во втором — следует потесниться, уступив место сновидению за счет сознательного мира. В первом случае отмечается мобилизация всех здоровых сил; во втором — высокомерие эго может быть подавлено лишь моральным поражением» (CW 9i, par. 179).

Юнг воспринимал аналитическую психологию как реак­цию на сверхрациональный и сверхсознательный подход, сложив­шийся в современной ему психологии. Подход, который — как он считал — изолирует человека от его естественного мира, включающего и собственную человеческую природу, и, таким образом, ограничивает его. Что касается продуктов бессозна­тельного в образах сновидений и фантазий, то Юнг полагал, что они не могут использоваться непосредственно для «прирастания» жизни. Они являются лишь своего рода полуфабрикатом, необработанным материалом, источником символов, которые еще необходимо перевести на язык сознания и усвоить с помощью эго. Роль эго в такой работе заключается в том, чтобы разделить противоположности, противостоять их напряжению, дать им воз­можность благополучно разрешиться, и обеспечить защиту новому, появившемуся, что, как ожидается, будет расширять и укреплять эго сознания.

ЭДИПОВ КОМПЛЕКС (Oedipus complex; Odipuskomplex) — психоаналитический термин, означающий группу чувственно-то­нированных идей, как правило бессознательных, концентрирую­щихся вокруг желания обладать родителем противоположного пола и устранить родителя своего пола.

В классическом психоанализе эдипов комплекс возникает на этапе эдиповой фазы развития либидо и эго, т. е. в возрасте от 3 до 5 лет, хотя эдиповы проявления могут присутствовать и раньше.

Название комплекса связано с мифологическим царем Эди­пом, который убил своего отца и женился на своей матери, не зная, что они были его родителями.

ЭКСТРАВЕРСИЯ (Extraversion; Extraversion) — отношение или позиция, характеризующиеся концентрацией интереса к внеш­ним объектам. Способ психологической ориентации, в котором движение энергии осуществляется по направлению к миру внеш­нему ( ср. интроверсия).

«Экстраверсия характеризуется интересом к внешнему объекту, отзывчивостью и готовностью воспринимать внешние события, же­ланием влиять и оказываться под давлением событий, потребностью вступать во взаимодействие с внешним миром, способностью выно­сить суматоху и шум любого рода, а в действительности, находить в этом удовольствие, способностью удерживать постоянное внима­ние к окружающему миру, заводить много друзей и знакомых без особого, впрочем, разбора, и, в конечном итоге, присут­ствием ощущения огромной важности быть рядом с кем-то избран­ным, а следовательно, сильной склонностью демонстрировать самого себя.

Соответственно жизненная философия экстраверта и его этика несут в себе, как правило, высококоллективистскую природу (начало) с сильной склонностью к альтруизму. Его совесть в значительной степени зависит от общественного мнения» (ПТ, пар. 9.2).

Юнг был убежден, что вычленение того или иного типа начи­нается на самых ранних этапах жизни.

«Самым ранним знаком экстраверсии у ребенка является его быстрая адаптация к окружающей среде и то необычное внимание, которое он уделяет объектам, в особенности тем эффектам, кото­рые он на них оказывает. Страх перед объектами минимален — ребенок живет и перемещается среди них с уверенностью. Его способность к пониманию быстрая, но не точная и не аккуратная. Раз­вивается он более быстро, чем интровертный ребенок, так как он менее рефлективен и обычно бесстрашен. Он не чувствует прегра­ды между собой и объектами и может поэтому играть с ними сво­бодно и учиться через контакт с ними. Ему нравится доводить свои начинания до крайности, он выказывает склонность к риску. Все неведомое и неизвестное соблазнительно» (ПТ, пар. 896).

По сути, экстраверт пребывает в полном соответствии с пси­хическим материалом, получаемым извне, и не склонен как-то учи­тывать собственные мотивации.

«Нежелание подчинять свои собственные мотивы и побужде­ния критическому осмыслению выражено очень явственно. У него нет секретов, он не может хранить их долго, поскольку всем делит­ся с другими. Если же нечто не могущее быть упомянутым коснет­ся его, такой человек предпочтет это забыть. Избегается все, от че­го может потускнеть парад оптимизма и позитивизма. О чем бы он ни думал, чего бы ни делал или не намеревался сделать, подается убедительно и тепло» (ПТ, пар. 973).

«Психическая жизнь данного личностного типа разыгрывает­ся, так сказать, за пределами его самого, в окружающей среде. Он живет в других и через других — любые размышления о себе приводят его в содрогание. Прячущиеся там опасности лучше всего преодолеваются шумом. Если у него и имеется «комплекс», он находит прибежище в социальном окружении, суматохе и позволяет по несколько раз на дню быть уверяемым, что вес в порядке. В том случае, если он не слишком вмешивается в чужие дела, не слишком напорист и не слишком поверхностен, он может быть ярко выраженным полезным членом любой общины» (ПТ, пар. 974).

Психическая жизнь экстраверта, так сказать, в крайнем его проявлении разыгрывается всецело как реакция на внеш­нюю среду, формирующую личностную позицию. Но чрезмерная «экстравертизация» может приводить и к самопожертвованию во имя определенных объективных «требований», как-то потребно­стей других людей или надличностных структур (Родины, госу­дарства и др.).

«Опасность для экстравертного типа заключается в том, что он вовлекается в объекты и совершенно теряет в них себя самого. Возникающие вследствие этого функциональные (нервные) или действительно телесные расстройства имеют значение компенсаций, ибо они принуждают субъекта к недобровольному самоогра­ничению. Если симптомы функциональны, то благодаря их своеоб­разной структуре они могут символически выражать психологи­ческую ситуацию: так, например, у певца, слава которого быстро достигла опасной высоты, соблазняющей его на несоразмерную затрату энергии, вдруг, вследствие нервной задержки, не звучат высокие ноты. У человека, начавшего свою деятельность в самом скромном положении и очень быстро достигшего влиятельного, с широкими перспективами социального положения, психогенно появляются все симптомы горной болезни. Человек, собирающий­ся жениться на обожаемой и безмерно переоцененной женщине очень сомнительного характера, заболевает нервной судорогой глотки, принуждающей его ограничиваться двумя чашками молока в день, прием которых каждый раз требует трех часов. Таким обра­зом, создается реальное препятствие, мешающее ему посещать свою невесту, и ему остается только заниматься питанием своего тела. Человек, который не оказывается больше на высоте требова­ний торгового дела, созданного и расширенного его собственными заслугами и трудами до огромных размеров, становится жертвой приступов нервной жажды, которые доводят его до истерического алкоголизма» (ПТ, пар. 565).

Юнг полагает, что наиболее частой формой невротического проявления у экстравертов является истерия.

«Классические случаи истерии всегда отличаются преувели­ченным отношением к лицам окружающей среды; другой харак­терной особенностью этой болезни являются прямо-таки подра­жательная приноровленность к обстоятельствам. Основная черта истерического состояния — это постоянная тенденция делать себя интересным и вызывать впечатление у окружающих. Следствием этого является вошедшая в поговорку внушаемость истеричных и их восприимчивость к влияниям, идущим от других. Несомнен­ная экстраверсия проявляется также и в сообщительности исте­ричных, доходящей подчас до сообщения чисто фантастических содержаний, откуда и возник упрек в истерической лжи. В начале истерический «характер» есть лишь преувеличение нормальной установки; но в дальнейшем он осложняется привходящими со стороны бессознательного реакциями, имеющими характер ком­пенсаций, которые, в противовес преувеличенной экстравсрсии, принуждают психическую энергию при помощи телесных рас­стройств — к интроверсии. Благодаря реакции бессознательного создается другая категория симптомов, имеющих более интроверт­ный характер. Сюда относится прежде всего болезненно повышен­ная деятельность фантазии» (ПТ, пар. 572)

ЭМОЦИЯ (Emotion; Emotion) — непроизвольная реак­ция, вызванная активизацией комплекса (см. также аффект).

«С одной стороны эмоция есть алхимический огонь, теплота которого оживляет все и чей жар испепеляет все излишество (omnes superfluitates comburit). Но, с другой стороны, эмоция есть тот самый момент, когда сталь ударяет о кремень и выскакивает искра, поэтому эмоция является главным источником сознания. Без эмоции нет разницы между светом и темнотой или инерцией и движением» (CW 9i, par. 179).

ЭМПАТИЯ (Empathy; Einfuhlung) — интроекция объекта, осно­ванная на бессознательной проекции субъективных содержаний.

«Эмпатия предполагает субъективное отношение доверия или уверенности в объекте. Это готовность встретить объект на пол­пути, субъективная ассимиляция, приводящая к хорошему понима­нию между субъектом и объектом или по крайней мере изобража­ющая таковое» (ПТ, пар. 489).

В противоположность абстракции, ассоциируемой с интроверсией, эмпатия соответствует экстравертной установке.

«Человек с установкой на эмпатию обнаруживает себя в мире, нуждающемся в его субъективном чувстве, с тем, чтобы иметь жизнь и душу. Он доверчиво наделяет его своим воодушевлением» (там же, пар. 492).

ЭМПИРИЗМ (Empiricism; Empiric) — в философии — напра­вление в теории познания, признающее источником знания чувст­венный опыт и полагающее, что содержание знания может быть либо представлено как описание этого опыта, либо сведено к нему.

Эмпирический подход в психологии описывает и изучает кон­кретные явления психической жизни. Юнг определял свою психо­логию как эмпирическую, подразумевая при этом, что в большей степени она основывается на конкретных исследованиях и экспе­рименте, нежели на теории.

«Он рассматривал это как противоположность умозрению или идеологии и считал, что эмпиризм обладает преимуществом в пред­ставлении фактов наиболее точным образом, хотя и ограничен недо­оценкой ценности идей. Эмпирическое мышление не менее рацио­нально, чем мышление идеологическое; Юнг обсуждал эти два подхода по отношению к интроверсии, которую рассматривал как выра­жение эмпиризма, в то время как экстраверсия оказывалась более присущей идеологическому типу (КСАП, с. 167).

ЭНАНТИОДРОМИЯ (Enantiodromia; Enantiodromie) — предрасположенность любых поляризованных феноменов или яв­лений переходить в собственную противоположность. Буквально означает «бегущий(ая) навстречу» (вспять, в обратном направле­нии), относится к проявлению бессознательной противополож­ности во временной последовательности. Психологический закон, предложенный греческим философом Гераклитом и означающий, что рано или поздно все превращается в свою противоположность.

««Из живого делается мертвое, а из мертвого живое, из юного старое, а из старого юное, из бодрствующего — спящее и из спя­щего — бодрствующее, поток порождения и уничтожения никогда не останавливается». «Созидание и разрушение, разрушение и со­зидание, — вот норма, охватывающая все круги природной жизни, самые малые и самые великие. Ведь и самый космос, как он возник из первоначального огня, так должен и вернуться в него снова,-— двойной процесс, совершающийся в размеренные сроки, будь то даже огромные периоды времени, — процесс, которому предстоит совершаться все снова». Такова энантиодромия Гераклита по сло­вам призванных истолкователей его учения (цит. по: Целлер. Исто­рия греческой философии — Гомперц, Греческие мыслители). Обильны изречения самого Гераклита, выражающие такое его воз­зрение. Так, он говорит: «И природа стремится к противоположно­стям и создает созвучие из них, а не из одинакового». «Родившись, они начинают жить, тем самым приобщаются смерти» <...> Харак­терное явление [энантиодромии] встречается почти повсюду, где сознательной жизнью владеет крайне одностороннее направление, так что со временем вырабатывается столь же мощная бессозна­тельная противоположность, которая проявляется сначала в виде тормоза (Hemmung) при сознательной работе, а затем в виде пере­рыва в сознательном направлении. Хорошим примером энантио­дромии является психология апостола Павла и его обращение в христианство»» (ПТ, пар. 843—44).

Признание Юнгом неизбежности энантиодромических изме­нений помогало ему в предвидении психических изменений. Юнг полагал также возможность установления связи с энантиодромичекими изменениями, связи, составляющей, по его мнению, сущ­ность сознания. Если сознательную жизнь определяет какая-то крайне односторонняя тенденция, то через некоторое время в пси­хическом возникает равная по мощи контрпозиция. Вначале она не имеет доступа к сознательному проявлению, но затем прорывает запреты эго и сознательный контроль. Закон энантиодромии опре­деляет и юнговский принцип компенсации.

ЭНЕРГИЯ (Energy; Energie) — в аналитической психо­логии это понятие, взятое из физики, представляет сложную метафору.

«Я не гипостазирую понятие энергии, а пользуюсь им как термином для обозначения интенсивностей или ценностей. Воп­рос о том, существует или не существует особенная психическая сила, не имеет ничего общего с понятием либидо. Я нередко поль­зуюсь термином либидо вперемежку с термином «энергия»» (ПТ, пар. 754).

Согласно Юнгу, понятие «энергия» носит архетипический характер и в области переживаний проявляется как комплекс, обладающий автономными стимулами. Юнг описывает эти феномены также при помощи моделей энергетических систем, которые, если их рассматривать с теоретической точки зрения, характеризуются абсолютной взаимозаменяемостью. В психиче­ской системе энергия вызывает продолжительное возбуждение. В разнообразном душевном опыте психика проявляет свой энергети­ческий облик.

В доэдиповых фазах развития энергия принимает и другие формы: питательную, пищеварительную и т. д.

ЭНЕРГИЯ ПСИХИЧЕСКАЯ термин «психическая энергия» служит для выражения психодинамики души и управляющих ею жизненных процессов. Воздействие психической энергии мы испытываем в наших аффектах и страстях, в инстинк­тах и желаниях, а также во всех динамических жизненных прояв­лениях и процессах, стимулирующих сновидения. Пожалуй, мы могли бы лучше всего представить себе психическую энергию как некий внутренний космос, в котором комплексы в качестве энергетических полей или центров расположены по отношению друг к другу подобно тому, как планеты во Вселенной. Психиче­ская энергия, согласно Юнгу, считается ограниченной количест­венно и неразрушимой, что соответствует позиции в классическом психоанализе. Оспаривается лишь исключительно сексуальный характер, которым Фрейд наделял либидо или психическую энер­гию. Для Юнга психическая энергия выступала как одна из форм жизненной энергии, нейтральной по своему характеру.

Некоторые возможности для понимания этого сложного понятия мы получаем также благодаря языку, который при помощи слова «энергичный» проясняет связь предмета высказывания с какой-либо энергией. Когда человек действует энергично или энергично берется за дело, энергично говорит или энергично добивается своего, то такие языковые выражения указывают на то, что здесь подразумевается какая-то энергия. Наш язык знает много энергетических слов, которые выражают некоторые стороны психической интенсивности. Мы говорим о порыве и о жажде деятельности, о влечении и об увлеченности человека. Психиче­ский потенциал проявляется в мощности, в ударной силе и в раз­личных убеждениях. Действие психической энергии мы воспринимаем как ее излучение, скажем, когда человек вооду­шевлен. Негативные воздействия энергии переживаются в депрессиях, при меланхолии и разных мрачных настроениях. Во всех, приведенных здесь только в качестве примеров, действиях выражается «жизненная энергия», в основание которой Юнг кладет более узкое понятие психической энергии.

Существенным аспектом юнговской теории энергии, в конечном счете, является еще и финальная ориентация психиче­ской энергии, которая направляет течение энергии жизни, жизнен­ную энергию к самым различным целям. При переориентации энергии влечения на духовные или идеальные цели символы выполняют важную функцию в качестве «энергетических преоб­разователей».

ЭРОС (Eros) — в греческой мифологии, поэзии и культе бог любви — персонификация любви, космогоническая сила природы; психологически Эрос олицетворяет связующее начало, функцию связи, родства (см. также логос). Как принцип психической актив­ности соответствует, по мнению Юнга, женской психологии. В данном контексте соответствующий принцип в мужской психо­логии — логос. Правда, во многих случаях Юнг считает возмож­ным сосуществование эроса и логоса в пределах одного индивида любого пола.

В более широком глубинно-психологическом смысле Эрос как принцип персонифицирует жизненную силу в отличие от Танатоса — бога смерти, который персонифицирует инстинкт смерти. Здесь фигура Эроса ближе к поэтической-метафоре, уместность которой связана и с тем, что Эрос был тайным возлюбленным Пси­хеи — читай, психического. К тому же ему отводилась роль коор­динатора элементов, составляющих Вселенную. Именно Эрос вно­сит гармонию в хаос и дает жизни на земле возможность раз­виваться.

«Я использую Эрос и Логос в качестве концептуальной под­моги, чтобы описать тот факт, что женское сознание в большей степени характеризуется связующим качеством Эроса, чем способ­ностью различать и познавать, связанной с Логосом. У мужчин Эрос, функция связанности, родства, обычно развита менее, чем Логос. С другой стороны, Эрос у женщин является выражением их истинной природы, а Логос зачастую присутствует как случайный элемент» (CW 9ii, par. 29).

«Эрос — весьма сомнительный малый и всегда таковым и останется <...> Он принадлежит, с одной стороны, изначальной животной природе человека, которая будет существовать до тех пор, пока человек имеет животное тело. С другой стороны, он свя­зан с высшими формами духа. Но он преуспевает только тогда, ко­гда дух и инстинкт пребывают в подлинной гармонии» (CW 7, par. 22; ср. ПБ, с.57-58).

«Там, где царствует любовь, нет стремления к власти, а где верховодит стремление к власти, там любовь влачится на задвор­ках. Одно составляет тень другого: человек, принимающий пози­цию Эроса, обнаруживает свою компенсаторную противополож­ность в стремлении к власти, а для человека, выбравшего власть, компенсацией станет Эрос» (CW 7, par. 78; ПБ, с. 90).

«Бессознательный Эрос всегда выражает себя в стремлении к власти» (CW 9i, par. 167).

Юнг предположил, что потребность женщины в психической близости составляет ее характерную особенность и доминирует над нуждой в чисто сексуальных отношениях как таковых, хотя и был далек от абсолютизации данного предположения. Он пришел к выводу, что Эрос не может рассматриваться как синоним секса, но остается неотделимым от него или выступает как один из его аспе­ктов в контексте других действий психической природы — эстетических, духовных, бытовых.

Юнг предложил пять стадий эротического выражения: биологи­ческую, сексуальную, эстетическую, духовную и в форме мудрости.

ЭТИКА (Ethics; Ethik) — система моральных установок и требований.

Юнг полагал, что нравственный закон отдельного человека выражает психический факт, который, возможно, подвергся реф­лексии и «суду» его собственных бессознательных суждений, а воз­можно, и нет. Развитие сознания требует рассмотрения вещей, включая и религиозное созерцание как с общезначимой, так и с личной точки зрения. Согласно Юнгу, это есть область этики.

ЭТИОЛОГИЯ НЕВРОЗА (Aetiology of neurosis; Aliologie der Neurose) — в период своего сотрудничества как Фрейд, так и Юнг пришли к выводу, что невроз возникает не только в силу воздейст­вия специфического травматического опыта. Юнг включал в этио­логию невроза и личную установку в качестве содействующего фактора, а также и архетипические проекции фантазии. Он опро­вергал представление, что все неврозы возникают в детстве и что пациент, для того чтобы излечиться, должен осознать этиологичес­кий фактор. В большинстве случаев, считал Юнг, коренная причи­на неврозов связана с утратой смысла и ценности.