Глава 6. Сущность взаимоотношений и личные качества психотерапевта

Основа терапевтического процесса — это взаимоотношения, устанавливающиеся между консультантом и клиентом. В предыдущей главе говорилось о значении психологических установок клиента в начале терапевтического процесса. В данной главе речь пойдет об установках консультанта — важном элементе взаимоотношений — и о том, как эти взаимоотношения используются для помощи клиенту.

Прежде чем мы сможем перейти к технике взаимоотношений, что будет сделано в главе 7, необходимо проанализировать значение личных качеств и установок консультанта. О технике взаимоотношений речь пойдет позже потому, что мы рассматриваем ее в качестве реализации основных установок консультанта в области его взаимодействий с клиентом и в качестве способа достижения понимания.

Взаимоотношения в консультировании и психотерапии — главный источник для выявления и понимания, понимания и овладения важнейшими мыслями и чувствами, которые позволят изменить поведение клиента. Таким образом, качество взаимоотношений определяет не только основу личностных взаимодействий, но и возможность продолжения консультаций вообще.

Мы все больше и больше убеждаемся в том, что взаимоотношения в консультировании и психотерапии уже сами по себе имеют терапевтическое значение. У большинства невротиков отсутствуют здоровые и подлинно глубокие межличностные отношения. Задачей психотерапевта, следовательно, можно считать установление того или иного типа взаимоотношений (на какие только окажется способен клиент), укрепление их, постепенное освобождение их от всего ирреального и обучение клиента умению распространить эту вновь открытую для себя динамику на отношения с другими людьми. Это позитивный аспект роли терапевта в противовес негативному аналитическому ее аспекту. Такая роль также гарантирует некоторую относительную свободу самого терапевта от невротических искажений, что немаловажно.

Прежде чем продолжать, необходимо дать определение понятия «взаимоотношения». Мы предпочитаем определение Пе-пински: «...как гипотетический конструкт для описания эмоционально включенного взаимодействия между двумя индивидами» [232,р. 171]. Следует отметить, что вданном определении «взаимоотношения» связываются с аффективными, или эмоциональными, элементами взаимодействия, о которых можно судить только по наблюдаемому поведению клиента. Как полагают авторы, описание взаимоотношений должно включать в себя еще несколько аспектов, которые и обсуждаются в следующем разделе.

ХАРАКТЕРИСТИКИ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ

Соотношение уникального и общего

Хотя о психотерапевтических взаимоотношениях можно высказать несколько общих положений, важно помнить, что каждый случай отношений между клиентом и консультантом уникален. Факторы, обусловливающие эту уникальность, так же разнообразны, как и сами различия между людьми. Факторы уникальности включают в себя психологические установки консультанта, его поведение и физические данные, а также установки, особенности воспитания и поведения клиента, которые были рассмотрены в предыдущей главе. Эта уникальность затрудняет обобщение каких бы то ни было утверждений о консультациях и делает практически невозможным сведение процесса установления отношений к какой-то единой схеме. Каждое консультационное отношение несет для консультанта элемент новизны. Психотерапевт, конечно же, не в состоянии заучить мириады предписаний, охватывающих все мыслимые ситуации. Мы же придерживаемся того взгляда, что он способен эффективно оказывать помощь людям, если имеет ясное представление о сво-ихличныхособенностях и своих целях, имеетопределенноеотношение к людям и хорошо знаком с несколькими основополагающими методами психотерапии.

Еще одна сторона уникальности психотерапевтических взаимоотношений — их отличие от всех остальных разновидностей отношений между людьми. Друзья, родственники и учителя тоже оказывают весьма глубокое влияние на поведение, но одним из уникальных элементов терапевтических отношений является их структура, то есть их тщательно спланированное и сформулированное психотерапевтическое содержание. Еще одним особым элементом, отличающим терапевтические отношения от остальных, выступает сравнительно полное приятие консультантом клиента во всех еголичностных проявлениях. В других видах взаимоотношений такое встречается редко.

Хотя консультирование и психотерапия по сравнению с другими человеческими взаимоотношениями уникальны с точки зрения глубины, структуры и психологических установок, они имеют черты сходства с другими типами взаимоотношений, например семейных, дружеских, отношений «учитель — ученик», «доктор — пациент» и «пастор — прихожанин». Признание, поддержка, авторитетность, обучение и другие явления, встречающиеся в таких ситуациях, присутствуют и в психотерапии. В каком-то смысле консультационные отношения представляют собой своеобразное расширение обычного, и при том здравого, жизненного процесса.

Соотношение субъективного и объективного

Следующий взгляд на терапевтические отношения —сточки зрения представленности соотношения субъективного и объективного [226]. Это соотношение связано со степенью эмоциональной интенсивности взаимоотношений и определяется соотношением в них рациональных и эмоциональных составляющих. Объективное подразумевает когнитивные, научные, обобщенные аспекты взаимоотношений, когда клиент рассматривается как объект изучения или часть всего страдающего человечества. В стремлении к объективности, таким образом, консультант не был бы эмоционально сопричастен клиенту, психологически он был бы весьма далек от него и воспринимал бы взгляды и ценности клиента без личных суждений и критики. Словом, он был бы олицетворением аналитического исследователя.

Объективный подход в представлении клиента состоит втом, что консультант будет уважать его взгляды, не станет навязывать клиенту свои идеи, будет рассматривать его проблему рационально и аналитически. Однако часто оказывается, что клиент испытывает недовольство в связи с такими объективными установками консультанта. Нередко клиент предпочитает, чтобы консультант проявлял больше эмоционального участия и глубокой заботы о нем. Это субъективное ощущение эмоциональной сопричастности служит ему одним из оснований для уверенности, что он «понят», а также, по-видимому, подтверждением того, что консультант знает об испытываемых клиентом чувствах. В итоге, судя по наблюдениям авторов, клиент склонен к двойственным ощущениям по поводу объективности и субъективности консультанта во взаимоотношениях.

Объективность для консультанта несет определенное значение и чувство безопасности, поскольку сущность диагностики — стремление к объективному взгляду на ситуацию клиента. Терапевт предпочел бы думать, что все время отдает себе отчет в собственных чувствах и избегает навязывания клиенту ценностей и решений.

В число субъективных элементов взаимоотношений входит эмоциональная сопричастность в форме «сердечности» и психологической «близости», а также устойчивый интерес к конкретному клиенту и его проблемам. Этот элемент нередко описывают как «ощущения взаимности». Субъективность взаимоотношений имеет для клиента значение того, что его понимают, то есть ощущение поддержки. И наоборот, некоторые клиенты воспринимают сопричастность консультанта как нечто угрожающее, поскольку они «подчинены» другому человеку. Они, таким образом, испытывают тревогу из-за опасений утратить эмоциональный контроль, быть «смятыми». Такая тревожность особенно сильна, когда клиент видит, что кон-сультант сливается с его экстернализованными или отвергнутыми чувствами. Клиент, например, видит в консультанте любящую мать и пугается из-за своей неконтролируемой потребности быть зависимым.

Значимость субъективного подхода для консультанта сводится к тому, что в некоторых случаях он способен реагировать на проблемы клиента так, как если бы они были его собственными. Однако консультант может прибегать к собственному обобщенному опыту и пережитым чувствам только в качестве ведущего при исследовании чувств клиента. Например, как мог бы консультант реально понять, что значит испытывать одновременно любовь и ненависти к родителям, если бы сам не пережил подобные чувства и не знал обо всем, что с этим связано? Сказанное не значит, что консультанту должны быть наличном опыте знакомы все комплексы чувств. Однако он должен иметь опыт осознания в себе самом таких универсальных человеческих чувств, как тревожность, двойственность, утрата веры в себя. Он должен в достаточной степени проработать в себе эти чувства, чтобы иметь запас толерантности при их обнаружении у клиента и эмпатии к нему.

Наиболее разумно, чтобы консультант был эмоционально вовлечен в процесс в степени, необходимой для сохранения эмоциональной вовлеченности клиента; однако при этом стремление консультанта оказать помощь сочеталось бы с некоторой сдержанностью и отстраненностью, благодаря которым консультант мог бы принимать выражаемые клиентом установки и чувства без личной реакции на них. Если консультант придет к чрезмерной эмоциональной сопричастности с клиентом, ему трудно будет оставаться объективным в таких ценностных сферах, как, например, религия или этика поведения, отличная от его собственной этики и, может быть, даже вызывающая лично у него отвращение. Консультант объективен, он «отстранен», в том смысле, что рассматривает подобные установки и поведение в качестве значимых проявлений личности клиента. Трудности сохранения им такой позиции будут описаны позже, при обсуждении явлений переноса и контрпереноса.

Итак, можно заключить, что в практике консультаций объективное и субъективное находятся в гармоничном, хотя и парадоксальном, соотношении. Это означает, что консультант варьирует эти два подхода и сочетает элементы обоих. Например, его интерес к клиенту глубок и искренен, однако имеет иное наполнение, нежели интерес любовников друг к другу или интерес родителей к ребенку. При диагностике нужна объективность, но и субъективность необходима для установления атмосферы, в которой данные диагностики могли бы помочь клиенту. Среди психологов принят термин «участник-наблюдатель», описывающий такую двойственность отношения. Консультант целиком и полностью участвует в этих запутанных межличностных взаимодействиях, но при этом он сохраняет за собой роль постороннего наблюдателя. Словно бы часть его «эго» обозревала процесс с удаленной точки.

Соотношение когнитивного и коннотативного

Еще один аспект взаимоотношений — то, что Бордин [40] называет балансом когнитивного и коннотативного. Когнитивные элементы связаны с интеллектуальными действиями, такими как обмен информацией, конкретные советы или интерпретации, а коннотативные элементы связаны с выражением чувств и эмоциональными взаимодействиями. Чтобы понять клиента и направлять взаимоотношения, консультант должен знать, когда стимулировать рациональный анализ проблем клиента и их интерпретацию, а когда форсировать изучение чувств и их концептуальных взаимосвязей. Коммуникация все время идет на обоих уровнях, поэтому консультанту в каждый момент надлежит помнить об этих двух факторах. Методы регулирования коннота-тивных аспектов взаимоотношений описываются в следующей главе, тогда как методы, ориентированные на когнитивные аспекты, описываются в главах об интерпретации и предоставлении информации.

Соотношение амбивалентности и однозначности

Понятие амбивалентности и ее терапевтический смысл, по представлениям Бордина [40], является характеристикой стимулирующей ситуации, на которую люди реагируют по-разному и для которой не существует однозначной реакции. В различных аспектах консультационных взаимоотношений для клиента много неопределенного и амбивалентного. Обычно консультант на ранних стадиях проясняет свою роль и ситуацию в целом посредством процесса под названием «структурирование». Однако степень ясности или неопределенности остается достаточно глубоким аспектом взаимоотношений.

Неопределенность в отношениях позволяет клиенту проецировать свои чувства на неоднозначную консультационную ситуацию. Это достигается легко, так каклюдям свойственно трактовать неоднозначные стимулы в терминах своих индивидуальных проекций. Такой процесс проецирования своих чувств помогает клиенту осознать эти чувствам обратить на них серьезное внимание, а консультанту позволяет узнать о них и применить соответствующую консультационную технику.

Однако чрезмерная неопределенность может привести ктому, что у некоторых клиентов сильно повысится тревожность из-за неудачных попыток найти во взаимоотношениях хоть что-то безопасное и структурированное. Например, если консультант в начале процесса излишне снисходителен к клиенту и допускает слишком свободное погружение в чувства, это может довести последнего до панического состояния, а в некоторых случаях и толкнуть за психотическую грань.

Некоторая опасность для взаимоотношений появляется и тогда, когдаличность консультанта для клиента слишком однозначна или между ними устанавливается слишком близкое личное знакомство. Некоторая личностная неоднозначность необходима, чтобы клиент мог приписывать консультанту любую роль, какую захочет. Эта мысль подробней будет обсуждаться в разделе о переносе, а сейчас следует указать, что чем меньше клиент знает о собственных чувствах консультанта и его личной жизни, тем легче тому выполнять свою терапевтическую функцию.

Проблему социальной дистанции не следует путать с той эмоциональной дистанцией, которая обсуждалась вы ше в разделе о субъ-ективном и объективном. Если консультант вступит в слишком приятельские отношения с клиентом, то есть позволит узнать себя как вполне определенную, конкретную личность, он обнаружит, что в ситуации терапевтической беседы испытывает слишком сильное давление, вынуждение «играть самого себя». Тем самым терапевтическая беседа смещается в направлении светской болтовни за чашечкой кофе. С этим трудно справиться, скажем, в школьной обстановке, когда консультант нередко встречается со своими клиентами из числа учащихся не только в терапевтических ситуациях.

В обстановке клиники проблема социального общения с клиентом создает проблемы взаимоотношений. Поэтому большинство клиницистов считают неразумным общаться с клиентом на социальном уровне. Ожидания, связанные с социальными отношениями, имеют тенденцию резко отличаться от терапевтических и мешать хорошим консультационным взаимоотношениям.

Ответственность

Установление консультационных взаимоотношений с клиентом предполагает готовность консультанта принять на себя некоторую ответственность за результаты консультирования и даже готовность разделить с клиентом его неприятности. Консультирование — дело весьма серьезное и требует серьезности намерений со стороны консультанта. Речь также идет о доле ответственности для клиента, которая должна быть отнюдь не малой, поскольку вопрос стоит именно о его проблемах и его поведении.

Консультанты расходятся в своих представлениях о той доле ответственности, которую должен взять на себя каждый из участников. Мы полагаем, что на консультанта не ложится ответственность зато, чтобы устроить жизнь клиента или выбрать для него жизненные цели. Тем не менее в силу установления взаимоотношений консультанту отведена ответственная руководящая роль, согласно которой он должен защищать клиента и возложить на себя определенные обязательства по поводу результатов в связи с тем влиянием, которое он, какличность, оказывает на взаимоотношения. Последнее обстоятельство особенно характерно для психотерапевтических взаимоотношений, когда клиент принимает такие критические решения в своей жизни, как разводиться ему или не разводиться , уйти л и из дому, совершить самоуби йство, смен ить место работы, бросить школу.

Дилемму клиента трудно свести к одной формуле. Пропорция в разделении ответственности зависит от таких факторов как возраст клиента, тип проблемы, институционная обстановка, юридически определяемая доля ответственности и профессиональные ожидания. Некоторые консультанты регулируют вопрос ответственности, не рекомендуя клиенту принимать особо важные решения, такие как развод, до окончания срока консультаций. Такие консультанты указывают, что вскрываемые взаимоотношения являются материалом для изучения причин и последствий развода, что в дальнейшем позволит клиенту принять здравое решение и воплотить его в жизнь. Авторы полагают, что в большинстве случаев вопрос ответственности не может быть урегулирован так изящно. Описанная в следующей главе техника структурирования помогает как консультанту, так и клиенту прямо подойти к проблеме распределения индивидуальной и обоюдной ответственности.

На консультанта, работающего в условиях учреждения, ложится дополнительная ответственность — сохранять лояльность по отношению к тому социальному институту, в который он входит. Взаимная ответственность учреждения и консультанта обусловлена чем-то вроде этического кодекса; однако она предполагает суровую реальность ответственности учреждения за обеспечение адекватных условий работы и, например, юридическую поддержку. Консультант несет перед своим учреждением ответственность за проведение принятой в нем административной политики. Хотя этот аспект ответственности не является характеристикой взаимоотношений, он оказывается для них фактором прямого давления.

Об ответственности консультанта в более широком социальном смысле, ответственности перед обществом, речь пойдет позднее, при обсуждении вопросов этики.

ЛИЧНЫЕ КАЧЕСТВА ПСИХОТЕРАПЕВТА

Одним из главных факторов взаимоотношений является личность консультанта или психолога-терапевта. Послеконсуль-тационное исследование, которое провели Форджи и Блэк [105], в целом подтвердило значимость личности консультанта. Однако исследователи обнаружили, что отличия в эффективности консультаций обусловлены, скорее, соотношением междуличностью консультанта и применяемым методом. Наблюдаемая разница не может быть объяснена ни за счет только личных качеств консультанта, ни за счет одного л ишь применяемого подхода. Зиман [269] при исследовании профориентационных консультаций пришел к выводу, что применяемые методы не столь значимы для объяснения отличий в реакциях клиентов, если учитывать еще и такие характеристики, как «душевная теплота, интерес и понимание». Фидлер [97] сравнивал три группы опытных терапевтов, придерживающихся различных взглядов, стремя группами терапевтов неопытных. Как обнаружил Фидлер, отличия в результатах терапии в случае опытных терапевтов были связаны с их личными качествами и опытом, а не с различием применяемых ими подходов. Хотя методология этого исследования и интерпретация полученных результатов вызвали серьезные вопросы, свидетельств значимости данного фактора вполне достаточно для того, чтобы потребовалось развернутое обсуждение.

Многие предполагаемые черты и психологические установки личности могут показаться идеализированными и напомнить образ «супермена», тем не менее они служат той меркой, на которую должен равняться каждый консультант. Каковы же качества эффективного консультанта или терапевта? Комитет по подготовке в области клинической психологии при Американской психологической ассоциации [12, р. 541] несколько лет назад составил перечень, который служит ответом на этот вопрос.

1. Незаурядные интеллектуальные способности и рассудительность.

2. Оригинальность, находчивость и разносторонность.

3. «Вечно юная и неистощимая» любознательность; способность к самообучению.

4. Интерес к людям как кличностям, а не как к материалу для манипуляций, уважение чужой личности.

5. Понимание собственных личностных особенностей; чувство юмора.

6. Чуткость к сложностям мотивации.

7. Терпимость, отсутствие заносчивости.

8. Способность усваивать терапевтические позиции; способность поддерживать добрые и эффективные отношения с людьми.

9. Продуктивность; навыки методичного труда; способность выдерживать давление.

10. Сознательность и ответственность.

11. Такт и готовность к сотрудничеству.

12. Честность, самоконтроль, постоянство.

13. Развитые представления об этических ценностях.

14. Широта культурного кругозора.

15. Глубокий интерес к психологии, особенно к ее клиническим аспектам.

Нижеследующее описание качеств консультанта, влияющих на взаимоотношения, основано на экспериментальных и теоретических исследованиях, атакже на нашем собственном опыте [70; 76; 128]. Выявление качеств консультанта наталкивается на ту же самую трудность, которая встречается в других областях терапевтической психологии, — то есть огромный разброс данных в основательных солидных научных исследованиях. В качестве недавней попытки в этом направлении Коттл с сотрудниками [68; 69] опубликовал серию статей о личных качествах консультанта и об их отличии от характеристик других выделенных групп, таких как преподаватели. Используемые методы в основном сводились к стандартным тестам.

Исследования психологических установок консультантов служат еще одним полезным источником сведений о личностных особенностях консультантов. Портер [237], например, разработал достаточно надежные шкалы для измерения установок консультантов относительно консультирования, так что с их помощью можно отбирать консультантов, имеющих различные установки.

До описания качеств консультанта мы хотели бы еще подчеркнуть тезисы, которые мы считаем одними из важнейших вданной книге.

1. Консультант или психотерапевт занят оказанием помощи другим людям в своем профессиональном качестве. Но важнее то, что он является человеческим существом со своими собственными слабостями и проблемами. Это означает, что терапевт также имеет свойство развиваться как личность. Как учитель учится у своих учеников, так и терапевты ежедневно учатся у своих клиентов. Они должны взять на себя ответственность за свой постоянный личностный рост.

2. Профессиональный консультант или психотерапевт является специалистом в оказании помощи другим, но у него нет волшебных готовых решений. Его техническая подготовка может оказаться весьма полезной, однако лишь его постоянные усилия углубить свое самопонимание, лучше узнать самого себя питают его веру в то, что он собирается предпринять для клиента.

3. Каждый клиент, с которым он имеет дело, представляет собой уникальное проявление природы человека, поэтому учебники никогда не будут вполне адекватны. Точно так же он должен уважать себя, как совершенно неповторимого индивидуума.

4. Консультирование и психотерапию можно рассматривать в качестве мастерской для личностного развития обоих участников. Каждый клиент в состоянии помочь консультанту или психотерапевту пролить новый свет на его особую личную организацию.

5. Главной точкой приложения усилий для любого компетентного консультанта или терапевта должно стать, следовательно, развитие у себя валидной профессиональной техники наряду с собственной открытостью для каждодневного усвоения новых идей и для отказа от прежних подходов, оказавшихся несостоятельными. Методы консультирования и психотерапии тем самым вырабатывают в клиенте и в самом психотерапевте готовность и стремление к личностным изменениям. Консультирование и психотерапия должны, следовательно, не определяться в первую очередь позициями тех или иных научных «школ», а обусловливаться динамическими взаимодействиями в уникальных экзистенциальных взаимоотношениях между двумя уникальными личностями. Как указывалось в главе 2, такой подход, вообще говоря, не выходит за рамки научной парадигмы, что позволяет консультантам и психотерапевтам выводить разумные научные обобщения, чтобы руководствоваться ими на практике.

Уровень компетентности

Для постижения всей невообразимой сложности человеческой личности и функционального освоения абстрактных понятий теории консультирования необходимо, чтобы консультант по своему общему интеллектуальному развитию заметно превышал средний уровень. С вопросом общей компетентности связано и требование глубоких знаний в области культуры, полученных благодаря фундаментальному образованию и разнообразному жизненному опыту. Широкий кругозор также важен, поскольку одной из предпосылок, для того чтобы понять клиента и установить раппорт, является некоторое знакомство с разнообразными культурными условиями, в которых может обитать клиент.

Этика поведения

Отличительным признаком профессионального консультанта и психотерапевта является его этичность во взаимоотношениях с клиентом. Система ценностей консультанта является определяющей этичного поведения. Затруднительно было бы вкратце описать этические принципы и сформулировать, что есть этичное поведение. Существуют, однако, типичные вопросы,то и дело встречающиеся в практике консультирования и психотерапии. Комитет поэтическим нормам при Американской психологической ассоциации опубликовал «Свод этических принципов» [9] в сочетании с предлагаемыми поправками, чтобы помочь психотерапевтам и консультантам принимать решения по вопросам этики. Можно привести несколько примеров.

1. Каким образом мне уведомить клиента о своей реальной квалификации, не вводя его в заблуждение? Психолог-консультант обязан придерживаться высочайших профессиональных стандартов, не заявляя прямо и не допуская возможности таких толкований, будто бы он обладает квалификацией, которой на самом деле у него нет. Предлагать свои услуги он должен с достоинством, в виде информации для профессионалов, а не коммерческой рекламы или апелляции непосредственно к потенциальным клиентам [9, р. 9].

2. Должен ли я извещать свою организацию, что, по моему мнению, данный клиент представляет потенциальную опасность (например, способен на убийство или самоубийство)? Должен ли я сообщать.преподавателю, что клиент постоянно пользуется на экзаменах шпаргалками? В «Этическом кодексе» [9, р. 4] указано, что «главной обязанностью психолога является уважение к личностной целостности и защита благополучия клиента...» и что «психолог должен хранить профессиональные сведения в тайне» [9, р. 5]. Однако благополучие индивидуума не всегда имеет наивысший приоритет.

В разделе 1 [9, р. 2] утверждается, что «в конечном счете, психолог предан общественным интересам, и в его профессиональном поведении должно проявляться сознание своей социальной ответственности». Еще один принцип, относящийся к вопросу о суициде, сформулирован следующим образом [9, Sec. 2с, р. 5]: «Когда конфиденциально полученная информация указывает на несомненную и близкую опасность того, что клиент способен причинить серьезный вред себе или другим людям, со стороны психолога может потребоваться насильное вмешательство». Вопрос о шпаргалках менее ясен. Консультант должен обозначить свое намерение известить об этих фактах третьих лиц и постараться согласовать эти намерения с клиентом. «В ином случае, сведения, полученные в ходе выполнения профессиональных задач, должны держаться в тайне, с учетом того, что клинические или консультационные взаимоотношения могут развиваться в полной мере только в атмосфере доверия, и что психолог может наиболее эффективно служить обществу, не раскрывая ставшие ему известными конфиденциальные сведения об антисоциальных событиях или намерениях, а помогая индивидуумам осознавать себя в качестве социально компетентных личностей» [9, р. 5]. Если консультант нарушит такую тайну, работая, например, в обстановке школы или колледжа, эффективность его дальнейшей работы сучащимися может снизиться.

3. Если я направляю клиента к другому специалисту, в какой момент кончается моя ответственность? Поэтому вопросу кодекс предельно ясен. Такое направление обязательно, когда консультант осознает, что недостаточно компетентен для работы с данным клиентом. На вопрос отвечает следующая цитата: «В случаях направления к другому специалисту ответственность психолога за благополучие клиента в норме продолжается до тех пор, когда эта ответственность будет принята специалистом, к которому направлен клиент, или когда эта ответственность будет снята по обоюдному согласию» [9, Sec. 2g, p. 8].

4. Являются ли результаты тестов конфиденциальной информацией? Будутли данные тестов конфиденциальными или нет, зависит оттого, как они были получены. Если клиент прошел тестирование в рамках требований при поступлении в колледж, он знает, что несколько человек так или иначе ознакомятся с результатами, однако понимает, что публично разглашены эти сведения не будут. Но в том случае, если клиент прошел тест Векслера-Бельвью в ходе терапии, подобная информация, как правило, будет отнесена к конфиденциальной. Здесь применимы те же самые принципы, что изложены в пункте 2, то есть в таких случаях психотерапевтический консультант должен руководствоваться собственным добросовестным усмотрением. Если он будет выглядеть слишком жестким в вопросе предоставления информации о своей студенческой клиентуре, его куратор или коллеги могут обидеться на такой «этический педантизм». Однако рассказ о результатах во время обеда или на бегу в коридоре, вероятно, слишком далеко передвинул бы границы допустимого в противоположную сторону, поскольку подобная атмосфера придает сказанному тональность сплетни. Приемлемой практикой представляется разглашение информации о клинических тестах только на профессиональных совещаниях. Любое иное распространение информации должно производиться только с разрешения клиента. Многие организации, запрашивающие информацию, обычно предлагают клиенту подписать разрешение на «рассекречивание» клинических сведений.

5. Что я могу ответить на расспросы родителей о том, какие проблемы обсуждались во время сеансов? Работающие в школах и колледжах консультанты, к примеру, постоянно озабочены этой проблемой. Преподаватель во время обеда спрашивает о проблемах клиента. Что может сказать консультант? В случае маленьких детей, приведенных к психотерапевтическому консультанту их родителями, допустима более развернутая передача информации. Причем это лучше делать в виде интерпретаций и рекомендаций, а не прямым текстом. Так не будут поставлены под угрозу взаимоотношения с ребенком. При работе с подростками и взрослыми консультант должен признать правомерность интереса родителей и расспросить их об особенностях поведения клиента, которые они могли заметить. Благодаря этому консультант получает возможность пользоваться при интерпретации для родителей сведениями, полученными от них же самих, не затрагивая конфиденциальную консультационную информацию. Такая техника отвлекает внимание родителей от состоявшихся с клиентом бесед, одновременно позволяя им узнать то, что их интересует. При этом также обходится тот неприятный момент, когда консультант бывает вынужден прямо отказаться обсуждать материалы бесед с клиентом. При возникновении подобных вопросов у психотерапевта появляется прекрасная возможность понаблюдать за родителями, как в плане получения дополнительной информации для помощи клиенту, так и для того, чтобы определить, не будетли целесообразно предложить родителям самим обратиться за помощью в связи с данной проблемой.

6. Должен лия сообщить клиенту, что наша беседа записывается? Запись информации без ведома и разрешения клиента, вообще говоря, считается неэтичной. Клиенты допускают, что материалы бесед будут фиксироваться в той или иной форме, в виде заметок или итоговой сводки. Некоторые из них нервничают и предпочитают, чтобы записи не велись; но возражают они редко. Здесь очень помогают ненавязчивое отношение ко всему этому вопросу и отсутствие чрезмерного ажиотажа по поводу разрешения вести записи. Обычно бывает вполне достаточно разъяснений, что такова рутинная практика, поскольку консультанту нужно будет просматривать и изучать материалы, заверений, что к записям никто не будет иметь доступа, и что никакие сугубо интимные данные в них не указываются.

7. Могу ли я упоминать имя своего клиента на совещаниях персонала? Вопрос, упоминать или не упоминать на совещаниях имена клиентов, зависит, в основном, от состава присутствующих и от нравов, царящих в данном заведении. В том случае, когда весь персонал проникнут осознанием этических принципов относительно конфиденциальности глубоко личных сведений, указание имен можно считать допустимым. Такое решение оправдывается тем соображением, что происходящий обмен информацией в конечном счете должен послужить на благо клиента. Сдругой стороны, административная политика может настаивать на строго интерпретационном обсуждении, при котором никакие имена на совещаниях персонала не упоминаются. Кодекс гласит: «Психолог должен сообщать о результатах своих клинических изысканий в манере, наилучшим образом соответствующей заботе о благополучии его клиента... Психолог должен предоставлять клиническую информацию о своем клиенте только специалистам, от которых клиент с разумной долей уверенности может ждать содействия и усилий психолога помочь ему, а для любой передачи информации, выходящей за такие общепринятые рамки, необходимо заручиться согласием клиента» [9, Sec. 2e, р. 6].

Рассмотренные проблемы составляют только малую выборку из множества тех, с которыми психотерапевтический консультант сталкивается в своей повседневной практике. Поскольку среди них наряду с учетом строгих фактов встречаются элементы оценочных суждений, консультанту в случае затруднительных этических проблем целесообразно советоваться со своими коллегами. Консультант также должен пристально приглядываться к себе в области этики и тех вопросов, в которых имеет предубеждения, чтобы выявить возможные сомнительные элементы и конфликты ценностей в связи с этическим содержанием его поведения. И наконец, одна из самых главных гарантий против неэтичного поведения — это знания и опытность.

Существуют и другие важные, требующие ответа вопросы, например, чем обусловлена неэтичная практика? Является ли неэтичным причинение вреда или неприятностей клиенту вследствие невежества или недостаточной подготовки консультанта? Швебель [267] утверждает, что ошибочные суждения и невежество, хотя и опасны, и требуют серьезных выводов в вопросах отбора и подготовки, сами по себе, строго говоря, не являются неэтичными. Далее он теоретизирует, что неэтичная практика, как правило, обусловлена эгоистическими интересами. Под «эгоистическими интересами» Швебель понимает стремление к личной выгоде, самосовершенствованию, к повышению безопасности и статуса за счет других. Таким образом, конфликты часто возникают из-за внедрения в консультационный процесс интересов консультанта. Вренн [325] подчеркивает, чтоличная система ценностей консультанта является основой консультационной этики. Кроме того, он утверждает, что этичное поведение со стороны консультанта подразумевает нечто большее, нежели подписание этического кодекса; необходимо также чувство ответственности, чтобы соотносить свое поведение со своими этическими принципами.

Спонтанность

Все, что было сказано в главе 4 о спонтанности как характеристике зрелой личности, вдвойне относится к консультанту. Уже несколько раз отмечалось, что консультирование не может быть жестким механическим применением формул для получения изменений & поведении. Отклик консультанта на высказывания и чувства клиента должен складываться как непринужденное следствие имеющегося у консультанта понимания данного клиента. Консультант должен испытывать свободу и непринужденность в стремительных движениях своих мыслей и чувств, чтобы успевать за тончайшими нюансами в поведении клиента.

Хотя невозможно выдвинуть никаких конкретных предположений по поводу того, каким образом приобретаются подобные характеристики, они, по-видимому, являются «побочным продуктом», следствием как усердной подготовки в области теории консультирования, психологических установок и методологии,так и зрелости неригидной личности при относительной свободе от угрозы.

Принятие

В теории консультирования признано бесспорным, что уста- 1 новки крайне незначительно меняются под действием советов, s уговоров или угроз. По всей видимости, психологические уста- : новки клиента эффективней всего изменяются в присутствии | других установок, например, позитивных, толерантных устано- '■■ вок консультанта. Клиент ощущает, что принят консультантом ' как личность, когда видит, что без каких бы то ни было дополнительных условий встречает понимание, симпатию и уважение со стороны консультанта. Иногда это позитивное отношение описывается как базовая форма альтруистической любви [286]. Свидетельства и логические рассуждения у современных авторов, таких как Фромм [113], Монтегью [209], Мей [200] и Сорокин [286], указывают на терапевтическую силу альтруистической любви.

Консультант благодаря своему статусу располагает возможностью регулировать на терапевтических сеансах взаимоотношения любви, которые в состоянии оказать глубокое конструктивное или деструктивное влияние на систему безопасности клиента и на его способность отдавать и принимать любовь. Как известно, научные данные подтверждают, что индивидуум, получающий достаточно любви, особенно вранний периодлично-стного развития, учится быть счастливым с самим собою и любить окружающих его взрослых, что, в свою очередь, помогает ему позже распространять сильные альтруистические чувства на всех людей.

Нигрен [223] противопоставляет друг другу два типалюбви — эрос и агапе, где термин.«эрос» происходит от древнегреческого слова и обозначает эгоцентрическую любовь эротического типа, направленную на удовлетворение потребностей организма. Термин «агапе» (тоже из древнегреческого языка; слово «агапе» чаще используется как обозначение раннехристианских «вечерей Господних». — Прим. перев.) соответствует такой любви, в которой человек старается способствовать личностному развитию другого человека, безусловно стремится к благополучию объекта любви. В приятии клиента психологом наличествуют многие атрибуты «агапе».

Еще одной характеристикой этой любви в широком смысле, как позиции расположения к клиенту, является ее спонтанная мотивация. Появление заботы о другом человеке выступает естественным следствием базовых установок в структуре личности консультанта или психотерапевта. Приятие альтруистично в том смысле, что характеризуется стремлением помочь другому человеку, а не использовать его в своих целях.

Установка на расположение является безоценочной, так как консультанту свойственен «нейтральный интерес» по отношению к системе ценностей клиента. Консультант, в сущности, пытается сказать клиенту: «Я не одобряю и не осуждаю ваше поведение и психологические установки; но я глубоко уважаю ваше право испытывать те чувства, к которым вы склонны, и ваше право поступать и чувствовать иначе, чем я».

В терминологии модели личности, принятой в данной книге, консультант характеризуется открытостью, которая позволяет

С — подсознание; S — «Я»; Е — эго; D — защитная система Рис. 15. Принятие и мост взаимоотношений

клиенту использовать эго консультанта для выстраивания своего f собственного эго. Расположение к клиенту является характернее; тикой «моста взаимоотношений», описанного в главе 2. Нарис. 15 проиллюстрирована роль принятия вулучшении коммуникации. I Принятие позволяет мосту или туннелю расшириться в точке А,:,! тем самым способствуя более свободному обмену чувствами или. идеями. Установка на расположение к клиенту помогает снизить I резистентность в точке В, обеспечивая доступ к глубинным чувствам клиента.

Как мы полагаем, в этот момент обсуждения характеристик консультанта следует отметить, что консультант не является каким-то инертным, безлично-вежливым собеседником, которым клиент мог бы манипулировать по своему усмотрению: В своих стараниях ощутить искреннее расположение к клиенту и войти с ним в близкие взаимоотношения консультант или психотерапевт рискует собой точно так же, как рискует собой клиент. Консультант тоже должен вскрыть свою защитную систему, чтобы взаимоотношения были эффективными. Элемент риска предполагает возможность неудачи, отвержения со стороны клиента, и в таком случае консультант может утратить частицу себя самого.

Основные предпосылки, лежащие в основе принятия. Установка на расположение к клиенту обусловлена несколькими базовыми предпосылками. Во-первых, расположение основано натой идее, что ценность и достоинство каждого человека безграничны. Иными словами, ценность человеческого существа в иерархии ценностей консультанта чрезвычайно высока. Вторая базовая предпосылка состоит в том, что право любого человека — принимать собственные решения и жить своей жизнью. Эта предпосылка может быть выведена из третьей, еще более фундаментальной, которая сводится ктому, что человек обладает потенциалом или способностью делать разумный выбор и жить полной, самостоятельной, социально полезной жизнью. Четвертая предпосылка, связанная с предыдущей, заключается в том, что каждый человек несет ответственность за свою жизнь. Система ценностей консультанта должна быть такой, чтобы он мог культивировать эти чувства самоуважения и личной ответственности в клиенте и в себе самом. Как мы уже упоминали в этой главе при обсуждении ответственности, консультант должен сознавать, что не может решать проблемы за своего клиента.

Основной предпосылкой для многих консультантов, особенно для тех, кто тяготеет к недирективному подходу, является существование творческих сил развития, которые, высвобождаясь благодаря принимающей позиции консультанта, позволяют клиенту развиваться по образцу вполне функциональной личности и вос-становитьевои ценности, соответствующие здоровому состоянию. Роджерс [249] приводит свидетельства нескольких источников, которые, по-видимому, подтверждают эту предпосылку о потребности в развитии. У Оллпорта концепция «собственного стремления» в качестве позитивной, целенаправленной, мотивирующей силы, действующей глубоко внутри личности, связана с этой базовой предпосылкой [3].

Перечисленные выше предпосылки и атрибуты установки на принятие связаны с американской философией демократии, истоки которой, в свою очередь, следует искать в иудей-ско-христианской культурной традиции. Философские взгляды Лейбница, рассматривавшего человека как активное, стремящееся кразвитию существо, тоже оказали заметное влияние. Сплав сосредоточенности восемнадцатого века на правах человека и гуманистических ценностях с интересом девятнадцатого века к неповторимой человеческой индивидуальности стал основой для философии консультирования. Итак, современная американская культура и система образования, по всей видимости, благоприятны для реализации этих психологических установок. Благодаря такой располагающей атмосфере консультантам легче усваивать и культивировать базовые установки.

Сводное определение установки на принятие было сформулировано Роджерсом [249] как такое позитивное отношение к человеку, когда он рассматривается в качестве имеющей собственную ценность и достоинство личности, обладающей правом принимать собственные решения. Мы говорили, что главным элементом такой позитивной установки является альтруистическая форма любви. Благодаря тому, что его любят и принимают, клиент приобретает способность любить самого себя и других людей. Возможно, именно такова динамика принятия: когда клиент встречается с принимающими установками консультанта, он способен воспринять их и точно так же относиться к самому себе. Коль скоро он признал за собой определенные характеристики, он теперь способен принять те идеи, тот опыт и те побуждения, которые являются базовой составляющей его «Я», но которые он до сих пор отрицал или искажал.

Принятие самого себя. Существуют некоторые свидетельства в пользу двух идей-близнецов — отом, что принятие других основано на принятии себя, и что принятие себя основано, главным образом, на принятии другими. Несколько исследований [273, 329, 27, 234] указывают на важность безусловного принятия себя и других позитивных установок по отношению к самому себе в качестве основы для принятия других. Значение этих феноменов для консультанта состоит в том, что он должен принять и признать самого себя, прежде чем сможет принять и признать своего клиента в достаточной степени, чтобы помочь ему. Значение их для клиента состоит в том, что благодаря признанию и пониманию самого себя он приобретает возможность принять и признать других и получить признание в виде социального вознаграждения со стороны других. Как указывает Фромм [ИЗ], одним из серьезных затруднений для этого принципа выступает то обстоятельство, что наша культура хмурит брови на любовь к себе, хотя превозносит любовь к другим. Эта трудность, по-видимому, проистекает из неспособности нашей культуры отличать «эгоизм» от «самоуважения».

Ценность принятия. Еще раз отмечая важность принимающей позиции консультанта, подчеркиваем, что клиент втягивается в консультационный процесс, когда ощущает искреннюю заботу консультанта о том, что он думает и чувствует, способность и желание консультанта помочь ему, а также отсутствие намерений осуждать его. Тогда консультации начинаются всерьез и становятся для него полными смысла.

Вторым важным моментом является воздействие принимающих установок на психологический климат консультационных бесед. Под психологическим климатом понимается эмоциональная тональность, возникающая в межличностном взаимодействии консультанта и клиента. Этот климат может оказаться, употребляя описательные термины из области эмоций, теплым или холодным, серьезным или шутливым. В качестве очевидных примеров различного эмоционального климата можно упомянуть обстановку похорон или футбольного матча. Портер [237] определяет психологический климат через те элементы ситуации, которые влияют на оценивание себя клиентом как личности. Иными словами, установки консультанта влияют на климат беседы, который, в свою очередь, влияет на установки клиента по отношению к самому себе — установки в таких, например, аспектах, как уверенность в себе, чувство собственного достоинства и своей компетентности.

Кроме того, консультант старается поддерживать достаточно постоянный, стабильный климат психологических установок, чтобы клиент мог свободно выражать себя, не опасаясь неодобрения, критики, споров и других традиционных реакций, которых он может ждать на основе своего опыта в прошлом. Этот климат принятия и тот факт, что консультант не реагирует на него так, как реагируют другие, создают, по нашему убеждению, благоприятную ситуацию для научения новым реакциям и избавления от прежнего неадаптивного поведения.

Третьим важным моментом является благотворное воздействие принимающих установок на защитные реакции. Ощущение признания себя другими резко отличается от ощущения необходимости защищаться. Почему установки принятия имеют такую силу в нейтрализации защитной позиции клиента? Частично ответ можно найти в описании модели личности, приведенном в главе 2, где указано, что человек находится под охраной ряда защитных механизмов, предохранительных оболочек, которые он использует для того, чтобы уберечься от психологических проблем. Рационализация, отрицание, оправдания, проекции и развитие симптоматики служат здесь лишь несколькими из возможных примеров.

Что происходит, когда клиент ощущает угрозу для себя? Приобретенные в предшествующем научении защитные реакции мобилизуются, подобно тому, как солдаты в крепости расчехляют орудия. Клиент похож натого человека из притчи, который, когда подул ветер, лишь плотнее закутался в свою одежду. В этом сюжете именно солнце, своими жаркими лучами, создало ту атмосферу или климат, в котором человек предпочел снять с себя одежды. Сходным образом установки принятия — это такой набор установок у консультанта, благодаря которым у клиента в присутствии консультанта появляются настолько комфортные ощущения, что ему больше нет нужды держать наготове свои силы самообороны.

Правильное понимание принятия. Поскольку мы в своей преподавательской деятельности освещали вопрос принятия пациента, мы по опыту знаем, что многие студенты неправильно истолковывают значение этой концепции. Ниже рассматриваются некоторые ошибочные представления о принятии.

Одобрение или согласие это еще не принятие. Принятие человека не подразумевает одобрительного, равно как и неодобрительного отношения к тому, что он говорит или чувствует. Оно подразумевает, что он просто принимается в качестве личности, имеющей право чувствовать и думать не так, как мы. Причем не имеет значения, насколько неправедными, абсурдными, нигилистическими, социально приемлемыми, здравыми или приятными могут нам показаться его мысли и чувства. То, что клиент в начале консультационного процесса может ошибочно принимать такую позицию консультанта за выражение согласия с тем, что он говорит и думает, является одной из реальных опасностей.

Второе ошибочное представление может сформироваться в связи с установкой на нейтральность. Принятие клиента — это позитивные и активные установки по отношению к нему. Они, в сущности, говорят: «Я расположен к вам, даже если я не обязательно лично согласен со всем, что вы думаете или чувствуете». Другим способом выразить эту идею может быть такой: «Я понимаю, принимаю и ценю эти идеи и чувства вместе с вами. Вы, суть вашей личности, значите для меня больше, чем то, что вы говорите или делаете».

Третье ошибочное представление о принятии клиента — это приравнивание его к сочувствию. Сочувствие заходит гораздо дальше, чем принятие, в том смысле, что консультант фактически начинает чувствовать то же, что и клиент — за счет сильного эмпатического сопереживания. Консультант в самом деле начинает испытывать ту же печаль по мере усиления своего эмоционального вовлечения. А принятие — несколько более отстраненное. Консультант, в сущности, говорит: «Я понимаю, как мучительны ваши чувства, хотя лично я таких чувств не испытываю». Сочувствие, хотя и может пониматься в качестве средства поддержки, но часто вызывает желание свести чувства клиента до минимума. Фактически, сочувственную установку можно выразить фразой: «Ах, бедняга, мне так жаль тебя, ведь ты не можешь помочь себе сам; давай, я поддержу тебя и помогу тебе». Клиент полагает, что не способен сам справиться со своими чувствами, и считает, что должен искать поддержку извне. Это чревато установлением психологического климата, в котором происходит научение зависимому и уклончивому поведению. Если консультант чрезмерно склонен предлагать свое сочувствие, можно подозревать, что это выражение его собственной потребности в зависимости.

И четвертое ошибочное понимание установок на принятие — это приравнивание их к терпимости. Хотя с социальной точки зрения терпимость может быть желательным качеством, в консультационных взаимоотношениях она подразумевает необходимость «смиряться». Это скорее негативное признание клиента консультантом, чем позитивное, а также более поверхностная разновидность уважения к личности. Установка на терпимость предполагает, что есть некая черта, например, иная национальность или раса клиента, на которую реагирует консультант и в отношении которой он, как видит клиент, старается проявлять терпимость.

Снисходительность

Эта дочерняя характеристика установок на принятие подразумевает свободу и отсутствие авторитарных и оценочных позиций у консультанта. Элемент свободы происходит из безоце-ночности установок консультанта и определяет, в какой мере клиент сможет принять личность консультанта. Консультант, в сущности, говорит: «Мы можем обсуждать все, что вы захотите, без страха и без осуждения», при этом он не будет задет или шокирован.

Тем не менее, установка полностью вдухе laissezfaire (франц., букв. — «позволяйте делать» (кто что хочет); принцип невмешательства. — Прим. перев.) оказалась бы вредной для клиента, поскольку взаимоотношения стали бы чересчур неопределенными. Получив слишком много свободы самовыражения, клиент может испытывать страх утраты эмоционального самоконтроля и его тревога усилится. Как указывалось при обсуждении катарсиса, слишком свободное выражение чувств способно повлечь за собой размытие защитной системы клиента до такой степени, что он окажется в полной власти своих чувств и может сместиться в сторону психотических состояний.

Чрезмерно снисходительный консультант может оказаться крайне жестоким по отношению к клиенту, страдающему повышенной тревожностью. Такой клиент без надлежащего руководства просто запутается. Легкомысленный настрой консультанта означал бы злоупотребление установками на бесконтрольность. В качестве крайнего выражения этой ситуации можно взять такой пример: клиент входит в кабинет консультанта и говорит: «Я только что убил свою мать», а консультант в ответ уточняет: «А как, ножом или топором?». Клиент предполагает, что консультант серьезно относится к своим профессиональным обязанностям, и реакции описанного типа подрывают его уважение и доверие к консультанту.

Авторитетная роль консультанта нередко препятствует его стараниям проявлять установку на снисходительность. Личный авторитет консультанта, его научная квалификация и профессиональный «ореол» затрудняют установление свободной, снисходительной атмосферы. У консультанта зачастую бывает соблазн воспользоваться своим профессиональным авторитетом, чтобы, скажем, подтолкнуть клиента к определенной цели или направить ход беседы в нужное русло. Желательная мера авторитетности и руководящих указаний — это такая минимальная их доза, которая согласуется с целями конкретного консультационного случая и при которой оба участника чувствуют себя комфортно. Методы реализации этих психологических установок будут разъяснены позже, в разделе о структурировании.

Правильная реализация установки на снисходительность позволяет клиенту свободней выражать свои чувства, что помогает ему понять их и освободиться от них. Установка консультанта на бесконтрольность предоставляет клиенту благоприятную возможность понять защитные механизмы, влияющие на его чувства, и принять интерпретации, как собственные, так и предлагаемые консультантом.

Понимание

Литература по консультированию и психотерапии изобилует призывами «понять» клиента; однако эту концепцию редко разъясняют через термины поведения. Как представляется, эффективные консультанты способны лучше понимать своих клиентов, нежели неэффективные — по крайней мере, судя по результатам нескольких исследований [97,98,141]. Портер [238] проводит полезное различие между пониманием диагностическим и пониманием психотерапевтическим. Диагностическое понимание подразумевает рассудочное описание поведения клиента. Примером здесь служит полученная с помощью тестирования или наблюдений информация для диагностических заключений впрофориен-тационных консультациях. Как и можно было ожидать, этот аспект понимания помогает консультанту предсказывать, каким окажется наблюдаемое поведение клиента или его самоописание. Таким образом, критерием диагностического понимания консультанта выступает его способность описать, интерпретировать и предсказать поведение клиента.

Психотерапевтическое понимание подразумевает эмоциональный отклик со стороны консультанта, благодаря которому клиент ощущает, что его понимают, признают и сочувствуют ему. Установки при терапевтическом понимании сводятся ктому, что консультант смотрит на клиента так же, как тот смотрит на себя.

Психотерапевтическое понимание выглядит почти несвязанным с таким обстоятельством, как знание своего клиента консультантом [100]. Хорошо зарекомендовавшие себя психотерапевты, хотя и не оказались способны предсказать самоописание своих клиентов намного лучше, нежели психотерапевты посредственные [98,190], получали заметно более высокиеоцен-ки за свою способность установить и поддерживать теплые, приязненные взаимоотношения с клиентами. В этом аспекте одним из значительных результатов Фидлера [48] стало выявление достаточно полного согласия между собой высококвалифицированных терапевтов, представляющих три разные школы психотерапии, по поводу того, как выглядят идеальные психотерапевтические взаимоотношения. Высококвалифицированные терапевты различных школ были в большей степени согласны друг с другом в вопросе определения этих идеальных взаимоотношений, нежели каждый из них оказался согласен с неквалифицированным представителем своей же психотерапевтической школы. Если результаты Фидлера действительно валидны, то представляется, что терапевтическое понимание имеет тесную связь с терапевтической компетентностью.

Итак, концепцию «понимания» следует трактовать как в диагностическом, описательном, прогностическом смысле главы 5, так и в терапевтическом смысле, рассматриваемом в данной главе. Для успешной работы консультанту, очевидно, необходимы оба типа понимания. Однако консультант может обнаружить, что попытки реализовать оба типа понимания наталкиваются на серьезные препятствия. В самом деле, распространена тенденция, чрезмерно сосредоточиваясь на когнитивных аспектах проблем клиента, упускать из виду неявные сопутствующие его затруднения и нерешительность. Например, когда рассматриваются соображения клиента по поводу предпочтения должности учителя или брачных перспектив, консультант может упустить потребность в доминировании над детьми при выборе профессии или крайнюю потребность в зависимости, обусловливающую выбор супруги.

Тем не менее, в процессе консультации (а не психотерапии) у психолога может возникнуть соблазн игнорировать когнитивные аспекты проблемы «здесь и сейчас» и сосредоточить внимание на чувствах клиента. В некоторых случаях нужно больше заниматься вопросами реального выбора клиентом профессии, а не изощренными чувствами его родителей, обусловленными компенсаторным стремлением к «успеху в жизни». Особенно это относится ко многим школьным консультантам и кураторам, профессиональное положение которых связано с вопросами планирования образования и выбора профессии. Мы уверены, что успешно работающий психолог-терапевт обладает способностью сохранять гармонию двух типов понимания и знает, когда один из аспектов понимания становится важнее другого.

И в довершение, состояние оптимального настроя предполагает, что консультант осведомлен особственных проблемах и слабых сторонах. Разнообразные проблемы, увиденные или не замеченные у клиента, особенности диагностического подхода, обнаруженные черты тревожности — все это слишком часто является проекциями собственных неосознанных и не понятых проблем и тревог консультанта. Такая опасность требует от консультанта готовности постоянной внимательно анализировать собственное состояние. Если консультанта мучает собственная серьезная проблема, он должен воздерживаться от консультаций, пока не сможет ее решить. Это утверждение не означает, что у консультанта вообще не должно быть никаких проблем, но он должен осознавать их и помнитьотом, что в процессе взаимодействия возможно обострение его проблемы. Другие особенности этого аспекта понимания в консультационных взаимоотношениях будут рассмотрены в разделе о контрпереносе главы 8.

Внутренняя система отсчета. Еще одна полезная концепция для понимания клиента и для помощи консультанту или психотерапевту в усвоении основных установок — это концепция внутренней системы отсчета [250, 237]. Определяется эта концепция через усилия консультанта воспринимать клиента и мир глазами самого клиента. Последнее означает стремление думать вместе с клиентом, а не за него или о нем. Под системой отсчета понимается только точка зрения, позиция для наблюдений. Роджерс [249, р. 35] приводит пример размышлений консультанта, когда он принимает на себя такую роль:

«Чтобы помочь тебе, я забуду о самом себе — о своем "Я", каким оно бывает в повседневных взаимодействиях, — и войду в твой мир восприятия настолько полно, насколько смогу. В каком-то смысле я стану для тебя твоим вторым "Я" — alter ego твоих внутренних установок и чувств, безопасной возможностью для тебя яснее познать себя, вернее и глубже почувствовать самого себя, сделать более осмысленный выбор».

Пример мышления консультанта во внешней системе отсчета может быть таким: «Чем вызваны эти затруднения, и почему он так озабочен своими супружескими проблемами?». Консультант думает: «У этого парня серьезные трудности. Я должен выяснить, в чем дело, и постараться помочь ему спасти свой брак». Примером мышления во внутренней системе отсчета стало бы: «Ты понимаешь, что все это очень неприятно, и ты намерен в связи с этим что-то предпринять». Консультант думает: «Я должен попытаться понять, как он смотрит на эту проблему, и помочь ему прояснить его мысли по этому поводу, чтобы он смог принять решение, которое оказалось бы приемлемым для всех заинтересованных лиц».

Чтобы помочь читателю осмыслить проблему перехода во внут-реннююсистему отсчета клиента, мы воспроизвели нарис. 16одну из опубликованных ранее диаграмм [277]. В фазе 1 клиент и консультант находятся в ситуации повседневных социальных взаимодействий, когда Ослушает, а Сговорит. Восприятие формируется, в основном, на базе уникального пережитого опыта каждого из участников. Каждый движется по своей дорожке опыта, как указано для фазы 3. Нередко консультант, для которого характерна настройка на внешнюю систему отсчета, старается убедить клиента перейти на его дорожку — посмотреть на вещи его глазами. При определенных обстоятельствах это может быть вполне оправданной целью; однако это не обязательно помогает понять клиента.

А когда консультант сам переходит во внутреннюю систему отсчета, он пытается настроить свои перцепционные структуры также, как они настроены у клиента, что изображено в виде фазы 2 нарис. 16. Фаза 4 иллюстрирует то, что происходит, когда консультант пытается перейти в систему клиента. Он старается, хотя бы на время, думать и чувствовать так же, как клиент. Мы уверены, что эти усилия необходимы для того, чтобы понять, какой видит свою ситуацию клиент.

Научиться переходить во внутреннюю систему отсчета и оставаться в ней — трудность особая. При размышлениях о причинах этой трудности можно рассмотреть следующие соображения: главным препятствием выступают внутриязыковые барьеры. Когда взрослый человек старается понять подростка или ребенка, когда вермонтец пытается постичь специфический жаргон техасцев, выясняется, что одни и те же знаки имеют для разных людей разный смысл. Это семантическая проблема, и ей в последние годы уделялось немало внимания в литературе о коммуникации между людьми.

Биологические различия, очевидно, являются еще одним препятствием. Легко представить себе трудности, возникающие, когда мужчина пытается перейти во внутреннюю систему отсчета женщины и vice versa (лат. — наоборот. — Прим. перев.).

Социально-экономические различия зачастую создают для консультанта и клиента изолированные семантические миры. Например, консультанту, имеющему за плечами пять-восемь лет учебы в университете, трудно перейти в систему отсчета тех, кто практически не получил формального образования. Таким образом, глубокое понимание социально-классовых различий и их значения должно быть предусмотрено в программе подготовки каждого консультанта. Множество свидетельств потребности в таком типе понимания встречается в исследованиях, которые провели Хевигерст [140], Уорнер [312] и Постман [239].

С культурными различиями связаны различия в жизненном опыте. Консультант, жизненный опыт которого сильно отличается от опыта клиента, способен рассмотреть мир клиента лишь смутно, через призму собственной системы отсчета. И наконец, разница в возрасте настолько затрудняет понимание, что человек, многое на своем веку повидавший, никак не может проникнуться всей важностью конфликтов и огорчений юности. Учителя, например, часто не помнят, каково живется школьнику.

Надеемся, в нашем кратком анализе проблем перехода во внутреннюю систему отсчета клиента удалось подчеркнуть необходимость для консультанта постоянно и упорно стремиться ктому, чтобы расширить свой жизненный опыт и постояннозадаватьсебе вопросы: «Как он смотрит на эту проблему?», «Что он думает и чувствует по этому поводу?», «Что он хочет этим сказать?». Такая попытка понять клиента с помощью перехода в его внутреннюю систему отсчета окупается сторицей — благодаря улучшению взаимоотношений и большей адекватности реакций консультанта на мысли и чувства клиента.

Эмпатия — это еще один путь к пониманию. Эмпатия ассо^ циируется с немецким словом einfulung, которое буквально означает «вчувствоваться». Примером может служить реакция бо-лельщиков, когда прыгун в высоту пролетает над планкой. Все дружно выдыхают «а-ах» и подаются вперед, как только прыгун взмывает ввысь. Игроки в боулинг часто испытывают сходные ощущения, когда сочувствуют катящемуся шару. Точно так же консультанту свойственно чувствовать переживания клиента, о, которых тот рассказывает. Хотя способность к эмпатии помога-; ет консультанту оставаться во внутренней системе отсчета, чрез-* ) мерная эмоциональная вовлеченность таит в себе некоторые! опасности, о которых мы уже упоминали.

Теплота

В связи с терапевтическим пониманием и принятием часто упоминаются такие определения взаимоотношений как «теплые, задушевные». Эти слова, очевидно, подразумевают такие качества личности консультанта как чуткость, дружелюбие, тактичность и отзывчивость. «Хорошо относиться к людям» — выражение, часто употребляемое для описания такой душевной теплоты. Можно полагать, что ее проявления служат основой для раппорта. Впрочем, задушевная беседа, предшествующая процессу и время от времени разнообразящая его, мало что дает для прогресса консультаций. Роджерс [250] называет ее «опилками», имея в виду, что она помогает поддерживать дружескую атмосферу, но не приносит ощутимых терапевтических результатов.

Внимание по отношению к клиенту основано на уважении к нему как личности, и это одно из проявлений теплоты и задушевности. Такие установки консультанта вызывают у клиента ощущение, что он заслуживает уважения (ощущение, которое многие клиенты обычно не испытывают). Внимание со стороны консультанта клиент может почувствовать даже в обычной вежливости, например предложении садиться и заботе об удобстве для клиента. Внимание находит свое выражение в горячем интересе, проявляемом к клиенту, так чтобы он чувствовал, что для консультанта он — важная, значимая личность, а не просто очередная «морская свинка» для исследований или для практики.

Еще одним внешним проявлением теплоты во взаимоотношениях является улыбка. Такое поведение консультанта служит проверкой подлинности его внутренних установок. Клиент видит, когда консультант просто старается «проявить любезность», а когда испытывает подлинную радость от знакомства с клиентом как интересной личностью и получает удовольствие от общения с ним.

Честность и искренность

Консультант прежде всего должен быть в своих установках честным и искренним. Консультирование не может быть маскарадом. Честность, о которой идет речь, понимается не в морализаторском смысле, а как характеристика прямоты. Даже начинающий консультант, например, быстро понимает, что когда он пытается проявить приязнь, а в действительности не ощущает ее, то клиент обнаруживает это достаточно быстро. Именно это свойство честности выступает одним из отличий коммуникации на терапевтическом сеансе от обычного социального общения. В большинстве социальных трансакций обе стороны стремятся «сохранить лицо», поэтому общение зачастую превращается в игру маленьких хитростей. Надо полагать, что когда клиент участвует во взаимоотношениях, свободных от таких хитростей, и видит, что консультант настроен серьезно и не играет с ним, то он понимает, что может отбросить собственную маску и чтолицемерием он мало чего достигнет.

Для полноты проявления честности со стороны психолога необходимо, чтобы терапевт или консультант умел откровенно признать свои ошибки — что в своих суждениях и применяемых методах он допустил ошибки. Терапевту легче осознать и исправить свои ошибки, когда он способен признать их существование. Его осознание и смиренное признание своих ошибок должны, впрочем, уравновешиваться зрелой терпимостью к неизбежным ошибкам, особенно самым элементарным. Клиенты, по-видимому, обладают безграничной терпимостью к ошибкам консультанта, при условии, что остальные аспекты взаимоотношений выстроены адекватно. Такая установка на готовность признавать свои ошибки служит полезным противоядием против самодовольства консультанта, «синдрома пьедестала» или «комплекса Иеговы».

Гибкость

Карнес [57], исследуя гибкость консультанта, показал, что эта черта характера для консультанта жизненно важна. Консультант должен уметь легко и быстро переходить от одной роли к другой. Например, ему может быть навязана роль второго отца, учителя или друга. Большую часть времени он должен быть своего рода представителем социальной реальности для клиента, который, по выражению Келли, «ставит психологические эксперименты в масштабе пробирки влаборатории психотерапевтического кабинета» [165, р. 619].

С нашей точки зрения, психотерапевт должен быть гибким в применении консультационных методов, реализуя все аспекты взаимоотношений, описанные в начале данной главы. Иногда он должен быть объективным, а иногда — субъективным. Часто он прибегает к методам, которые являются в первую очередь коннотативными, в других случаях — скорее когнитивными. Например, он разъясняет тезис об ответственности клиента, чтобы внести ясность, в другие моменты он намеренно вносит неопределенность, о чем будет рассказано в следующей главе. Иногда консультант сосредоточен на таких аспектах проблем клиента, которые в общем одинаковы и для мужчин, и для женщин. Но, опять же, он может остановиться и на специфической проблеме данного конкретного клиента. Сущность складывающегося эклектического подхода сводится к гибкости в приме- , нении всех концепций и методов, которые выглядят подходящими.

ПОДДЕРЖИВАЮЩАЯ ФУНКЦИЯ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ

Сущность поддержки

Психотерапевтические взаимоотношения, кроме того что это средство для достижения инсайтов, выполняют также более общую функцию поддержки. Как мы уже видели, уменьшение тревоги и возникновение чувства безопасности у клиента являются главными результатами адекватного эмоционального отклика со стороны консультанта. Суть поддержки — это общее ощущение состояния благополучия и удовлетворения своего «эмоционального голода», которое, по словам Леви, клиент испытывает благодаря тому, что у консультанта проявляются определенные установки.

Поддержку можно рассматривать в трех аспектах. Ее неявная форма обусловлена поддерживающими свойствами самих взаимоотношений. Принятие, теплота и другие личные качества консультанта воспринимаются клиентом как гаранты безопасности. Клиент ощущает поддержку, когда мост взаимоотношений расширяется, так что чувства могут свободно перетекать из подсознательного ядра личности клиента в эго-систему и систему «Я», атакже междуличностными структурами консультанта и клиента. Роджерс, например, характеризуя консультационные взаимоотношения, говорит: «Они воспринимаются как поддерживающие по своей сути, но поддерживающими они отнюдь не являются. Клиент не ощущает, что кто-то стоит за ним, что кто-то его одобряет. А ощущает он тот факт, что существует человек, который уважает его таким, какой он есть, и согласен, чтобы он избрал для себя любой путь, какой ему заблагорассудится» [249, р. 209].

Мы согласны с Роджерсом в принципе, но, по-видимому, бывают все же моменты, когда необходимо применение реальных методов поддержки. Такое намерение поддержать клиента может также показаться противоречащим нашим предыдущим высказываниям об использовании тревоги и дистресса для мотивации у клиента стремления к инсайту. Однако принципы гибкости и своевременности вполне позволяют терапевту, даже в состоянии полного принятия пациента, временами оказывать больше поддержки, а в нужный момент даже создавать для клиента угрозу.

Вторая разновидность поддержки, ощущаемая клиентом, проявляется в форме подбадривания его консультантом, изменения условий, а также разнообразной помощи, которая смягчает ситуационную или внутреннюю напряженность. Существует большая группа консультантов, которые считают эту разновидность поддержки необходимой для клиентов определенного типа, особенно на ранних стадиях консультаций. Итак, вопрос: «Оказывать ли поддержку явно, с помощью таких средств как подбадривание, или оказывать только неявную поддержку в виде установления взаимоотношений как таковых?» остается одним из нерешенных вопросов психологического консультирования. Технические методы подбадривания подробно описываются в следующей главе.

Поддержка может ощущаться клиентом и в третьей ее разновидности, когда он чувствует, что консультант принимает на себя повышенную долю ответственности, руководя ходом беседы, забирая себе большую часть трудных обязанностей вербализации и принимая решения. Хотя такое смещение ответственности может оказывать поддерживающее действие, его следует рассматривать исключительно в качестве временного и вспомогательного средства для снятия тревожности. Опасность затянувшейся поддержки такого типа состоит, главным образом, в усилении зависимости клиента и ухудшении его способности принимать на себя ответственность.

Ценность поддержки

Поддерживающие взаимоотношения имеют четыре основных терапевтических эффекта. Во-первых, они снижают чрезмерную тревожность и, соответственно, вызывают ощущение безопасности и комфорта. Эмоциональная близость терапевта помогает клиенту почувствовать, что он имеетсобственное достоинство, чтоего любят и уважают. Этот аспект поддержки в разные моменты процесса может усиливаться и ослабляться в соответствии с потребностями конкретного клиента. Те клиенты, которые чувствуют себя неспособными, недостойными, переживаюттяжкое горе, неспокойны, одиноки, боятся потерять контроль над своими чувствами, получают посредством взаимоотношений специфическую помощь, которая им нужна. Например, человеку, чувствующему себя неадекватным, дают почувствовать, что в лице терапевта он имеет могучую опору, которой может временно воспользоваться, пока сам в достаточной мере не наберется сил и уверенности.

Он может также почувствовать, что на какое-то время ему не нужно быть большим и сильным, взрослым и умелым. Иными словами, он понимает, что какое-то время ему разрешается ковылять, прежде чем придется вернуться на дистанцию. Поначалу это может показаться выработкой нежелательной личной зависимости, но преимущество здесь заключается в том, что клиент получает возможность выразить свои потребности в зависимости и безопасности, осознать их, а позднее — интерпретировать. Представляется мудрым какое-то (недолгое) время потворствовать стремлению клиента быть зависимым, чтобы он не думал, будто бы консультант — лишь еще один патерналистеки настроенный опекун, требующий от него поскорее повзрослеть.

Переживающий горе человек может убедиться, что есть человек, понимающий его чувства, с которым можно поделиться своими неприятностями и ощутить себя не таким одиноким. Поддерживающие взаимоотношения помогают клиенту, который страшится своих импульсов, понять, что для человека совершенно естественно иметь чувства, выражать их, и что это не доведет его до беды. Кроме того, консультант в состоянии помочь клиенту контролировать свои чувства посредством методов, предназначенных для снижения эмоциональности при консультациях.

Во-вторых, положительный эффект поддержки заключается в той уверенности, которую она придает клиенту, — уверенности, что ему можно помочь. Например, что он в состоянии выработать реалистический план, что он в силах повысить свою академическую успеваемость или что ему при определенных условиях удастся спасти свой брак. Клиенты с высокой тревожностью нередко испытывают чувство безнадежности в отношении своей проблемы или считают свой случай особо тяжелым. Спокойствие, принятие, подбадривание со стороны консультанта могут послужить для таких клиентов мощным средством поддержки.

В-третьих, поддержка дает клиенту почувствовать, что он свободен изменить свои взгляды или поведение. Принимая клиента полностью, консультант, в сущности, говорит, что он, хотя и может быть не согласен с клиентом, понимает его состояние в данный момент. Тем самым клиент не получает подтверждения, что в своей нынешней позиции он прав. Если клиент в рамках поддержки получит, например, излишние подтверждения по поводу его представлений о себе как чрезвычайно застенчивом человеке, он, вероятно, склонен будет почувствовать свою вину при изменении этого образа. Иными словами, клиент не должен чувствовать себя «скованным» своими нынешними установками, тогда он сможет пользоваться свободой выработать новые поведенческие реакции. Поддержка снова появляется, когда он пробует реализовать эти новые реакции, которые могут временно вызвать у него еще большие затруднения.

В-четвертых, поддерживающие взаимоотношения удерживают клиента от опрометчивых способов решения своих проблем. Клиент сможет почувствовать, что ему не обязательно предпринимать импульсивные действия, которые способны только усугубить его неприятности. Например, клиент сможет понять, что, успокоившись и приведя в порядок свои чувства перед тем, как затевать развод, он, возможно, избавится от запоздалых сожалений в будущем. Сходным образом, госпитализация способна поддержать клиента до тех пор, когда он сможет рациональней подойти к своей проблеме.

Недостатки поддержки

Поскольку консультант оказывает поддержку тогда, когда помогает клиенту удовлетворять его эмоциональные потребности, очевидно, что здесь есть как свои положительные, так и отрицательные стороны. Один из недостатков чрезмерной поддержки заключается в том огорчении или чувстве вины, которые может испытывать клиент, когда осознает свою зависимость от консультанта. Кроме того, некоторые клиенты чувствуют для себя угрозу в «теплоте», в эмоциональной близости, возможно потому, что они еще не научились участвовать в близких человеческих взаимоотношениях. Второй недостаток — это сильная личная зависимость, которая может развиться в связи с затянувшейся поддержкой. Эта важная для консультанта ситуация обсуждается ниже, в главе, содержащей раздел о переносе.

Третий недостаток (неправильное понимание) поддержки связан с сочувствием. Консультационное значение сочувствия уже рассматривалось в этой главе. Следует только еще раз подчеркнуть, что неограниченное применение поддержки может иметь оттенок неискренности или преувеличения.

Негативные чувства клиента по поводу явной бесполезности и стереотипности безфанично щедрого подбадривания являются четвертым недостатком. Дежурную фразу «все утрясется само собой, и незачем так переживать» клиент уже много раз слышал даже от значимых людей в своей жизни. Он знает, что далеко не всегда проблемы решаются сами собой; соответственно, он чувствует для себя уфозу в том, что представляется ему фальшивой и заезженной пластинкой.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Психотерапевтические и консультационные взаимоотношения можно охарактеризовать соотношением основных элементов, таких как уникальность-общность, объективное-субъективное, ког-нитивное-коннотативное, амбивалентность-однозначность, атак-же ответственность. Итак, перед консультантом стоит трудная задача — определить и реализовать гармоничное сочетание кажущихся противоречивыми элементов взаимоотношений.

Поскольку эффективность терапии обусловлена качеством взаимоотношений между консультантом и клиентом, чрезвычайно важны основные психологические установки консультанта. Принятие и снисходительность сильно влияют на психологический климат консультаций. Атмосфера, возникающая благодаря этим установкам, имеет большое значение для оценивания клиентом самого себя. Ключом к созданию эффективного психологического климата служит переход консультанта во внутреннюю систему отсчета, то есть принимая для себя в качестве системы отсчета тот взгляд на личность и ситуацию клиента, который сложился у самого клиента. Кроме того, консультант должен обладать такими качествами, какдушевная теплота, способность к пониманию, гибкость и готовность принять на себя свою долю ответственности.

Одной из главных функций взаимоотношений является предоставление клиенту поддержки. Поддержка — это обеспечение комфорта и безопасности с помощью создания оптимальных условий для жизни. В общем случае поддержка рассматривается в качестве вспомогательного средства при психологическом консультировании и зачастую считается необходимым условием для того, чтобы мог быть осуществлен более когнитивный подход к решению фундаментальных проблем клиента.

Глава 6. Сущность взаимоотношений и личные качества психотерапевта - Терапевтическая психология- Шостром Э