ВИТГЕНШТЕЙН (WITTGENSTEIN) Людвиг

(1889-1951) - австр. философ. Проф. философии в Кембриджском ун-те в 1939-47 . Философские взгляды В. сформировались как под воздействием определенных явлений в австр. культуре начала XX в., так и в результате творческого освоения новых достижений в сфере логико-математического знания. В молодости В. был близок деятелям венского литературно-критического авангарда, находившегося под влиянием эстетической программы издателя журнала "Факел" К. Крауса. В центре внимания здесь была проблема разграничения ценностного и фактического в искусстве. Другим важным стимулом для В. послужили концепции Фреге и Рассела, под руководством которых он некоторое время работал. У первого В. воспринял и творчески переработал понятия пропозициональной функции (что позволило отказаться от устаревшего способа анализа предложений в субъектно-предикатной форме) и истинностного значения, семантическое различение смысла и значения языковых выражений. У второго - метод логического анализа языка, направленный на выявление "атомарных предложений", которым в реальности соответствуют "атомарные факты", а также отдельные элементы логицистской программы обоснования математики.

Первоначальная позиция В. сформулирована в его "Дневниках 1914-16 годов" (Notebooks 1914-16. Oxford, 2 ed., 1979). В них В. выражает уверенность в безграничных возможностях новой логики, в особенности логического синтаксиса. Философия, по его мнению, должна описывать практику использования логических знаков. Мировоззренческие фрагменты "Дневников" противоречиво сочетают пессимистические (в духе Шопенгауэра) и оптимистические мотивы в вопросе о смысле жизни. Данный текст, а также некоторые другие подготовительные материалы послужили основой для главной работы его "раннего" периода "ЛОГИКО-ФИЛОСОФСКИЙ ТРАКТАТ" (Tractatus Logico-philosophicus). Текст книги был написан в 1918 , опубликован в 1921 в Германии. В 1922 вышел англ. пер. трактата с предисловием Рассела, принесший В. широкую известность среди англоязычных философов. Предисловие Рассела, в котором разбирались в основном логические идеи, вызвало несогласие автора книги, считавшего самым важным ее философско-мировоззренческое содержание. В 20-30-е годы логические позитивисты Венского кружка истолковывали отдельные положения трактата как предвосхищение своей антиметафизической программы и доктрины верификационизма. Текст книги написан в виде афоризмов, обозначенных цифрами, указывающими на степень важности того или иного афоризма. Логическая символика, применяемая в трактате, несмотря на очевидное влияние логико-математических работ Фреге и Рассела, во многом оригинальна.

Цель книги в определенном плане перекликается с целями кантовского критицизма и трансцендентализма, ориентированного на установление пределов познавательных способностей. В. ставит вопросы об условиях возможности содержательного языка, стремится установить пределы мышления, обладающего объективным смыслом и несводимого к каким-либо психологическим особенностям. При этом мышление отождествляется с языком, а философия принимает форму аналитической "критики языка". Язык в ранней концепции В. выполняет функцию обозначения "фактов", основу для чего создает его внутренняя логическая структура. В этом смысле границы языка совпадают с границами "мира". Все, что оказывается за пределами "мира фактов", называется в книге "мистическим" и невыразимым. Попытки сформулировать метафизические, а также религиозные, этические и эстетические предложения неизбежно порождают бессмыслицу. Дело в том, что лишь предложения естествознания, согласно В., сами будучи фактами, способны быть "образами" фактов, имея с ними общую "логическую форму". Последняя может быть "показана" с помощью совершенной логической символики. Невыразимость в языке "логической формы" и отсутствие смысла у логических предложений (которые суть тавтологии или выводимы из тавтологий) объясняются тем, что наличие такой формы и есть главное условие осмысленности. Невыразимы в языке и все этические, эстетические и религиозные предложения, как и предложения "метафизики", включая и метафизические взгляды самого В.; все они признаются бессмысленными. Крайний панлогизм приводит В. к мировоззренческой позиции, созвучной философии жизни. Факты в "Трактате" ограничены "мистическим", т.е. тем, что невыразимо и представляет собой интуитивное созерцание "мира" в целом. Научными, рациональными средствами в эту сверхъестественную сферу не пробиться. Отрицание реальности каких-либо каузальных связей между фактами порождает у В. пассивное отношение к миру, в котором, как он считал, ничего нельзя изменить. В отличие от конкретной науки философия, согласно В., не есть теория, стремящаяся к истине; она является аналитической деятельностью по прояснению логической структуры языка, устранению неясностей в обозначении, порождающих бессмысленные предложения. Такая позиция отчасти предвосхитила "антиметафизическую" программу Венского кружка. В трактате устанавливается полное соответствие между онтологическими и семантическими понятиями: "объекты" реальности обозначаются "именами", сочетания "объектов" (факты) - сочетаниями "имен", т.е. предложениями, обладающими смыслом. Элементарные предложения, как и элементарные факты, абсолютно независимы по отношению друг к другу. Все сложные предложения трактуются как функции истинности элементарных предложений. Подобная концепция вела к аналитическому взгляду на язык и обозначаемую им реальность. Отказ в конце 20-х годов от принципа независимости элементарных предложений явился одним из первых признаков трансформации всего учения В. Видение "мира" как организованного целого, подход к "миру" с "точки зрения вечности" должны, согласно В., привести к правильной этико-мировоззренческой позиции. Данная доктрина до сих пор оказывает влияние на ряд этико-религиозных учений на Западе. В рус. пер. трактат опубликован дважды: Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. М., 1958; Витгенштейн Л. Философские работы. Ч.1. М., 1994.

В конце 20-х годов В. осуществил пересмотр своей ранней позиции, отказался от выявления априорной структуры языка. В связи с этим им подчеркивалось многообразие способов употребления слов и выражений естественного языка. Значение, согласно В., не есть объект, обозначаемый словом; оно также не может быть ментальным "образом" в нашем сознании. Только использование слов в определенном контексте (языковой игре) и в соответствии с принятыми в "лингвистическом сообществе" правилами придает им значение. Проблему значения В. тесно связывал с проблемой обучения языку; при этом он критиковал теорию остенсивных определений, подчеркивая их ограниченную применимость. В своем главном произведении "позднего" периода его творчества "ФИЛОСОФСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ" (Philosophische Untersuchungen) В. развивает этот круг идей. Работа над данным текстом (как и над материалами по философии математики) велась с середины 30-х годов вплоть до смерти философа в 1951. Книга была опубликована в 1953 одновременно с ее англ. переводом. Авторское предисловие, в котором говорится о необходимости издания этой книги вместе с ранним "Логико-философским трактатом" для того, чтобы по контрасту более ярко предстали особенности нового подхода, было написано в 1945. В. отказался в этой работе от "пророческого" стиля "Трактата". Текст разделен на две неравные части, из которых первая имеет более завершенный и готовый к публикации характер, чем вторая. С точки зрения содержания в структуре первой части выделяют три основные группы фрагментов: 1) §1-133 - концепция языка и значения; 2) §134-427 - анализ эпистемологических (предложение, знание, понимание) и психологических (ощущение, боль, переживание, мышление, воображение, сознание и др.) понятий; 3) §428-693 - анализ интенциональных аспектов этих понятий. Текст "Исследований" начинается с критики "традиционного" понимания значения как некоторого объекта, соответствующего тому или иному слову (имени, знаку). Одновременно опровергается связанная с этой концепцией остенсивная (указательная) теория обучения языку. Взамен предлагается концепция "значения как употребления", для обоснования которой используется понятие "языковых игр". Любое слово имеет значение лишь в контексте употребляемого предложения. В. стремится переориентировать мышление философов с поиска общего и существенного на поиск и описание всевозможных различий. В этом смысле сам текст этого произведения есть своеобразная "тренировка" такой способности различения, осуществляемая на большом количестве примеров. При этом особое внимание придается правильной постановке вопросов. Продолжая номиналистическую традицию, В. отвергает наличие реальной общности языковых феноменов. Признается лишь специфическая взаимосвязь, называемая "семейным сходством". "Кристальная чистота" своей ранней логико-философской концепции признается поздним В. особенностью лишь одной из частных "языковых игр". В то же время сохраняется оценка философского исследования как аналитической процедуры, которая, однако, уже ориентирована на естественный язык, а не на "совершенный" язык формальной логики. Философия, по замыслу автора, должна возвращать словам их привычное употребление, вызывая у нас "наглядные представления" такого употребления и способность "видеть аспекты". В. надеялся, что если подобное исследование сделает языковые связи открытыми (при этом скрытая бессмыслица станет явной), то уже нечего будет объяснять, а все философские проблемы (трактуемые как "заболевания") исчезнут сами собой. В "Исследованиях" Витгенштейн развивает также критику "ментализма", в особенности настойчиво выступает против трактовки понимания как духовного процесса. По его мнению, понимание, как и любая другая форма лингвистической или нелингвистической активности человека, правилосообразна. Но люди обычно не рефлектируют по поводу "правил", а действуют инстинктивно, "слепо". В. отмечает, что язык как средство коммуникации не может даже в "мысленном эксперименте" быть представлен как сугубо индивидуальный, приватный язык. Появление "Философских исследований" оказалось событием, на много лет вперед определившим характер и тенденции развития западной философии, различных направлений аналитической философии прежде всего. В рус. переводе полностью "Исследования" были опубликованы в кн.: Витгенштейн Л. Философские работы. Ч.1. М., 1994.

Одной из причин отмеченного изменения позиции В. в конце 1920-х годов послужило его знакомство с математическим интуиционизмом. В своих "Заметках по основаниям математики" (Remarks on the Foundations of Mathematics. Oxford, 1969) он разрабатывает своеобразный кодекс "лингвистического поведения" математиков. В основе несогласия с формалистскими и логицистскими путями обоснования математического знания лежало его убеждение в ошибочности использованных при этом "традиционных" концепций значения математических выражений. В философии математики В. развиваются некоторые идеи в духе математического конструктивизма. Он выступает против неограниченного применения закона исключенного третьего, терпимо относится к противоречиям в математических системах.

В самом позднем тексте В., впоследствии озаглавленном "О достоверности" (On Certainty. Oxford, 1969), рассматриваются эпистемологические вопросы и проблема скептицизма. Согласно В., сами понятия "сомнения" и "достоверности" возникают лишь в определенных системах человеческой деятельности. Сомнение всегда с необходимостью предполагает нечто достоверное, а именно определенные парадигматические предложения, не нуждающиеся в обосновании. Именно такие предложения, по его мнению, формируют наше представление о "реальности".

В философии В. были поставлены и разработаны вопросы, во многом определившие характер всей новейшей англо-амер. аналитической философии. Существуют также попытки сближения витгенштейнианства с феноменологией и герменевтикой, с различными видами религиозной философии. В последние годы на Западе опубликованы многие тексты из обширного рукописного наследия.

А. Ф. Грязное

Философские работы. Ч.1, 2 (кн.1). М., 1994; Лекция об этике. Заметки о "Золотой ветви" Дж. Фрэзера // Историко-философский ежегодник. М., 1989; Werkausgabe in 8 Bde. Fr./M., 1984.

Людвиг Витгенштейн: человек и мыслитель. М., 1993; Грязнов А.Ф. Эволюция философских взглядов Л. Витгенштейна. М., 1985; Грязнов А.Ф. Язык и деятельность: критический анализ витгенштейнианства. М., 1991; Козлова М.С. Концепция философии в трудах позднего Витгенштейна // Природа философского знания. М., 1975; Сокулер З.А. Людвиг Витгенштейн и его место в философии XX в. Долгопрудный, 1994.