ПСЕВДОСИНКРЕТИЗМ

- характерный для второго глобального периода особый гибридный идеал. Он тождествен и одновременно противоположен господствующему идеалу первого глобального периода. Они тождественны, так как оба являются нравственной основой интеграции расколотого общества, проходящего сложный путь глобального модифицированного инверсионного цикла в условиях раскола. Однако они существенно различны, так как раскол в первом глобальном периоде набрал полную силу лишь в середине, т.

на этапе крайнего авторитаризма, когда как второй глобальный период возник как реакция на уже зрелый раскол, на содержащуюся в нем смертельную опасность катастрофического нарушения социокультурного закона. Второй глобальный период прояснил несколько расплывчатые контуры этапов первого глобального периода, и тем самым дал ключ к его пониманию. На основе П, обществу удалось избежать по крайней мере две национальные катастрофы, имевшие место в первом глобальном периоде, доведя до совершенства идеологию гибридного идеала и создав особый тип расколотых социальных отношений, т.

пытаясь ликвидировать прямой конфликт расколотых групп, дробя раскол вплоть до каждой точки общества и тем самым добиваясь его подконтрольности. Однако эти преимущества могут оказаться мнимыми, так как консенсус был достигнут чудовищными жертвами, которые общество не забыло. Если в первом периоде господствовала национальная идея, принимавшая в значительной степени форму идеи империи и православия, а также идеи всеобщей значимости русской Правды для человечества (Москва - третий Рим), то во втором глобальном периоде П.

воплоти противоположную идею, т.е. идею всемирности Правды всех эксплуатированных и угнетенных. Здесь национальная идея инверсионным образом превратилась в классовую.

В скрытом виде П. несет в себе тайну: утилитарные представления о возможности рассматривать любой нравственный идеал, любую культуру, любой их элемент не как самоценность, но как возможное средство длю установления соответствующего контакта с соответствующими группами, как средство для формирования специфического нравственного идеала. П. должен обеспечить интеграцию общества в условиях раскола, решать медиационную задачу, соединяя государственность и ценности массового сознания. В условиях раскола, инверсионных колебаний, угроз катастрофы решение этой задачи постоянно находится на грани возможного.

П. как гибридный идеал включает три ипостаси: 1) вечевой нравственный идеал традиционной цивилизации, выступающий в форме соборного и авторитарного идеалов; 2) усеченный, рассмотренный лишь под углом зрения средств идеал либеральной цивилизации; 3) утилитарный идеал, способный подчинить себе все иные ипостаси, т.е. сочетание их в любых пропорциях, сливать и противопоставлять и т.

Введение утилитаризма в идеологию П. означало, что сами идеи, элементы сознания, которые всегда воспринимались как нечто естественное, неотделимое от человека, теперь стали (по крайней мере у идеологов власти) предметом утилитарно-конъюктурного манипулирования. Это открывало возможность изменять господствующую идеологию, постоянно интерпретируя колебания массового сознания, сдвиги в господствующем нравственном идеале, приспосабливая их к решению медиационной задачи, обеспечению интеграции общества. Так как эти сдвиги в господствующих нравственных идеалах протекали до сих пор по логике смены этапов глобального модифицированного инверсионного цикла, то следовательно истории П.

возникает семь господствующих версий. При этом при каждом повороте делается попытка выделить из массового сознания элементы государственного сознания, соответствующие организационные формы и использовать их прямо или косвенно, т.е. через эффект парусника для решения медиационной задачи на каждом этапе как бы заново. В условиях господства локализма, соборного идеала государство строится на идее большой общины, общенародного веча, съезда представителей советов, локальных миров, представителей мест, сохраняющих, однако, свою независимость, суверенитет. Авторитарная государственность использует идею тотема-отца-вождя. Между ними, постоянно терпя поражения и постоянно набирая силу, развивается локальные миры среднего уровня, несущие в себе все культурное и организационное богатство феодализма. Вместе с тем периодически истребляемый либерализм дает, по крайней мере в тенденции, новые ответы на старые вопросы, которые, однако, не воспринимаются и не развиваются обществом применительно к его специфике.

П. - особый метод приспособления общества к расколу, состоит в том, чтобы скрывать его как зло, превращать в тайну. П. выступает как фантастическое соединение несоединимого, например некритического отношения к целям и одновременно требования научно-технического прогресса, научно-технической революции, что немыслимо без постоянного изменения целей и т.д. П.

излагается на языке науки (эксплуатация, революция, социализм и т.д.), что делает его понятным интеллигенции. Но одновременно его структура имеет форму манихейской нравственной притчи и именно в таком виде воспринимается широкими массами. Однако суть П. в том, что сама эта двойственность как бы не существует, она не значима, нечто вроде метафоры единой и единственной истины-Правды. Например, кривда, - метафора научной истины, например, "империализма". Она же - "истина" -- научное воплощение представлений массового сознания. Каждая из версий П. последовательно осуществляется и последовательно приходит к своему банкротству. На последнем, седьмом этапе (перестройка) возникает сильнейшая критика П., разоблачение тайны на основе господства соборно-либерального идеала, как это уже имело место на последнем этапе первого глобального периода. При этом выясняется роковое обстоятельство: идеи П. невозможно защищать в открытом споре с представителями любой другой последовательной системы идей, так как спор неизбежно открывает двусмысленность П. Выясняется, что П. не имеет своей последовательной логики, которая может быть развита и могла бы объяснить реальность. Вместо этого сторонники П. постоянно отговариваются тем, что система идей П. ошибочно применялась и трактовалась на прошлых этапах, что имело место отпадение от ее высших ценностей и необходима новая партиципация и некоторым идеям классиков. В действительности эти идеи слишком абстрактны, чтобы дать реальные ответы на наши беспрецедентные по сложности проблемы. Поэтому критика П. смертельна для него. Из этого, разумеется, не следует, что оппоненты П. могут всегда претендовать на большее понимание реальности и предложить нечто лучшее.

Агония П. на этапе перестройки - свидетельство распада обеспечиваемого им консенсуса. Возникает вопрос о новом консенсусе следующего глобального периода, его идеологии, которая может быть в известном смысле реакцией инверсионного типа на П.