“НАУЧНЫЙ РЕАЛИЗМ”

“НАУЧНЫЙ РЕАЛИЗМ”
    “НАУЧНЫЙ РЕАЛИЗМ” — общее наименование ряда течений в русле аналитической философии, объединяемых антиинструменталистской и антиконвенционалистской направленностью в трактовке научного знания и его соотношения с объективной реальностью. С точки зрения “научных реалистов” (У. Селларс, X. Патнэм, М. Хессе, Р. Харре, Р. Бойд, А. Масгрейв, Дж. Смарт и др.), единственно надежным средством достижения знания о мире (в отличие от метафизики или обыденного опыта) является научное исследование, в котором данные наблюдений и экспериментов интерпретируются с помощью специально создаваемых для этого средств — научных теорий. Терминологический аппарат и высказывания научных теорий (без разделения на “язык наблюдения” И “язык теории”) имеют онтологический статус, т. е. объекты (предметы, процессы, связи, свойства и отношения, законом мерности и пр.), обозначаемые этими терминами, считаются реально существующими, а суждения об этих объектах — истинными, ложными или вероятными. В отличие от неопозитивистов, сторонники “научного реализма” признают определенную познавательную ценность философии (“метафизи^ ки”): она, по их мнению, состоит в предварительной, самой общей формулировке онтологических утверждений, которые, однако, затем должны обрести конкретное содержание и статус проверяемых высказываний в научных теориях. Метафизика выступает лишь в роли эвристического источника научных гипотез, но не может претендовать на равноправие е наукой в качестве онтологической теории. Наиболее трудной проблемой для “научного реализма” является установление ясных критериев соответствия между научными теориями и объективной реальностью, в частности проблема истинности. Принятие “корреспондентной” теорий истины Я(У реду причин оказывается для “научного реализма” источником внутренних противоречий, приводящих к разрушению всей концепции. Главная из таких причин — сочетание реалистической И аналитической установок в качестве исходных посылок доктрины. В духе аналитической философии представители “научного реализма” формулируют эпистемологические вопросы как вопросы лингвистического анализа, обращенного на “концептуальные каркасы”, терминологический аппарат и правила использования языков научных теорий. Поэтому критерий “соответствия”, применяемый для определения истинности научных высказываний, ведет либо к “метафизике” (научные утверждения должны сопоставляться с реальностью, лежащей за пределами онтологии, формулируемой самой же научной теорией, т. е. с аналогом кантовской “вещи-в-себе”, что противоречит исходному тезису “научного реализма”), либо к логическому кругу в обосновании научного знания (истинными оказываются лишь те теоретические утверждения, которые “соответствуют” онтологическим допущениям теории, в чьих рамках они сформулированы). Это принципиальное затруднение “научного реализма” вызывает критику со стороны представителей инструментализма и конвенционализма. Их аргументы направлены гл. о. против реалистической Трактовки соответствия научного знания и объективной действительности, а также против вытекающей из такой трактовки концепции прогрессивного развития научного знания и научной рациональности.
    В 1970—80-х гг. концепция “научного реализма” развивается в плане уточнения исходных установок, дифференцирования заключенных в них смыслов, с тем чтобы отказаться от утверждений, ведущих к парадоксам, но сохранить основное содержание концепции. Так, предлагалось различать тезисы “семантического реализма” (теоретические термины обладают референцией, т. е. непустым множеством значений), “эпистемнческого реализма” (теоретические высказывания могут быть верифицированы, т. е. являются истинными или ложными) и “метафизического реализма” (верификация теоретических высказываний и теорий в целом детерминируется существующей независимо от нашего знания “реальностью” ; истинность таких высказываний и теорий — это “соответствие с реальностью самой по себе”). Тезис “метафизического реализма” в настоящее время утратил своих сторонников из числа тех, кто в большей степени тяготел к аналитическому стилю в философии. С его критикой выступили не только последовательные инструменталисты, но и попперианцы (Дж. Уоррэл и др.), сторонники “историцистской” философии науки (Т Кун, П. Фейерабенд и др.), прагматисты (Н. Решер и др.), сторонники “структуралистской” концепции научных теорий (Дж. Снид, В. Штегмюллер и др.); к этой критике присоединились У. Селларс, X. Патнэм, М. Хессе. Тезис “эпистемическото реализма” интерпретируется т. о., чтобы отмежеваться от “корреспондентной теории истины”: формулируются такие критерии верификации, которым теории подчинялись бы как нечто целое, а не как множества проверяемых высказываний. Чаще всего это прагматические критерии — когерентность, успешность объяснения, простота, экономность и пр. Используются также идеи Ч. Пирса: истинность теоретического знания понимается как предел, к которому бесконечно приближается исследование, направляемое нормативными критериями научности. Вопрос об объективной реальности решается в духе идей Канта:'роль априорных форм чувственности и рассудка, выступавших у Канта гарантами истинности синтетических суждений, в “научном реализме” играют “концептуальные каркасы” научных теорий; понятие истины трактуется в духе релятивизма и плюрализма. Тезис “семантического реализма” требует реформы теории референции (X. Патнэм, С. Крипке, Д. Дэвидсон и др.): значение термина не отождествляется с объектом, на который “указывает” этот термин, а представляет собой сложную систему, включающую также стереотипы указания на “образец” референта, социолингвистически обусловленные описания ситуаций применения термина в актах речевой коммуникации, условия, при которых суждение, включающее данный термин, признается истинным и т. д. Т. о., значения научных понятий “привязываются” к прагматике их использования. Это создает основу компромисса между сторонниками “научного реализма” и их оппонентами. Признавая неоспоримый факт научного прогресса, приверженцы “научного реализма” не могут непротиворечиво его объяснить, колеблясь между представлением о познании как приближении к миру “вещей-в-себе”, с одной стороны, и релятивизмом — с другой. В целом “научный реализм” может рассматриваться как форма внутренней самокритики современной философии науки, как ее стремление опереться на науку в противовес иррационализму и скептицизму.
    Лит.: SmartJ. Philosophy and Scientific Realism. L., 1963; Bha.'ikar R. Realist Theory of Science. Sussex, 1978; Fraassen B. van. The Scientific Image. Oxf., 1980; Smith P. Realism and the Progress of Science. Cambr., 1981 ; Harre R. Varietes of Realism: A Rationale for the Natural Science. Oxf., 1986.
    В. Н. Пору с

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.