ОБЪЯСНЕНИЕ

ОБЪЯСНЕНИЕ
— рассуждение, посылки которого содержат информацию, достаточную для выведения из нее описания объясняемого явления. О. представляет собой ответ на вопрос «Почему данное явление происходит?» Почему тело за первую секунду своего падения проходит путь длиной 8,9 метра? Чтобы объяснить это, мы ссылаемся на закон Галилея, который в общей форме описывает поведение разнообразных тел под действием силы тяжести. Если требуется объяснить сам этот закон, мы обращаемся к общей теории гравитации И. Ньютона. Выведя из нее закон Галилея в качестве логического следствия, мы тем самым объясняем его.
Имеются два типа О. Первый тип представляет собой подведение объясняемого явления под известное общее положение, функционирующее как описание. О. второго типа опирается не на общее утверждение, а на утверждение о каузальной связи. Оба типа О. являются дедуктивными рассуждениями.
В работах, посвященных операции О., под нею почти всегда понимается О. через общее утверждение, причем предполагается, что последнее должно быть не случайной общей истиной, а законом науки. О. через закон науки принято называть номологическим, или О. посредством охватывающего закона. Идея О., как подведения объясняемого явления под научный закон, начала складываться еще в 19 в. Она встречается в работах Дж.С. Милля, А. Пуанкаре, П. Дюэма и др. Четкую формулировку номологической (или дедуктивно-номологической) модели научного О. в современной методологии науки обычно связывают с именами К. Поппера и К. Гемпеля. В основе этой модели лежит следующая схема рассуждения:
Для всякого объекта верно, что если он имеет свойство S, то он имеет свойство Р.
Данный объект А имеет свойство S.
Следовательно, А имеет свойство Р.
Напр., нить, к которой подвешен груз в 2 кг, разрывается. Нам известно общее положение, которое можно считать законом: «Для каждой нити верно, что если она нагружена выше предела своей прочности, она разрывается». Нам известно также, что данная конкретная нить нагружена выше предела ее прочности, т.е. истинно единичное утверждение «Данная нить нагружена выше предела ее прочности». Из общего утверждения, говорящего обо всех нитях, и единичного утверждения, описывающего существующую ситуацию, мы делаем вывод: «Данная нить разрывается».
Номологическая схема О. допускает разнообразные модификации и обобщения. В число посылок может входить несколько общих и единичных утверждений, а объясняющее рассуждение может представлять собой цепочку умозаключений. Объясняться может не только отдельное событие, но и общее утверждение, и даже теория. Гемпель предложил также вариант индуктивно-вероятностного О., в котором используемое для О. общее положение носит вероятностно-статистический характер, а в заключении устанавливается лишь вероятность наступления объясняемого события.
Номологическое О. связывает объясняемое событие с др. событиями и указывает на закономерный и необходимый характер этой связи. Если используемые в объяснении законы являются истинными и условия их действия реально существуют, то объясняемое событие должно иметь место и является в этом смысле необходимым. Гемпель формулирует следующее «условие адекватности» номологического О.: «...Любое объяснение, т.е. любой рационально приемлемый ответ на вопрос: «Почему произошло X?», должно дать информацию, на основании которой можно было бы уверенно считать, что событие X действительно имело место».
Мнение, что О. должны опираться только на законы (природы или общества), выражающие необходимые связи явлений, не кажется обоснованным. В О. могут использоваться и случайно истинные обобщения, не являющиеся законами науки. Прежде всего, наука в современном смысле этого слова, ориентированная на установление законов, начала складываться всего около трехсот лет тому назад; что касается О., то оно, очевидно, столь же старо, как и само человеческое мышление. Далее, О. универсально и применяется во всех сферах мышления, в то время как номологическое О. ограничено по преимуществу наукой. Кроме того, между необходимыми и случайными обобщениями (законами науки и общими утверждениями, не являющимися законами) нет четкой границы. Понятие закона природы, не говоря уже о понятии закона общества, вообще не имеет сколь-нибудь ясного определения. Если потребовать, чтобы в О. всегда присутствовал закон, то граница между О. и теми дедукциями, в которых используются случайные обобщения, исчезнет. И наконец, общие утверждения не рождаются сразу законами науки, а постепенно становятся ими. В самом процессе утверждения научного закона существенную роль играет как раз выявление его «объяснительных» возможностей, т.е. использование общего утверждения, претендующего на статус закона, в многообразных О. конкретных явлений. Последовательность «сначала закон, а затем О. на основе этого закона» не учитывает динамического характера познания и оставляет в стороне вопрос, откуда берутся сами научные законы. Общие утверждения не только становятся законами, но иногда и перестают быть ими. О. — фундаментальная операция мышления, и ее судьба не может ставиться в однозначную зависимость от понятия научного закона.
О. может быть глубоким и поверхностным. О. на основе закона столь же глубоко, как и та теория, в рамках которой используемое в О. общее положение оказывается законом. О., опирающееся на не относящееся к науке или вообще случайное обобщение, может оказаться поверхностным, как и само это обобщение, но тем не менее оно должно быть признано О. Если общее положение представляет собою закон, О. обосновывает необходимость объясняемого явления. Если же используемое в О. общее положение оказывается случайным обобщением, то и заключение о наступлении объясняемого явления будет случайным утверждением.
По своей структуре О., как выведение единичного утверждения из некоторого общего положения, совпадает с косвенным подтверждением, т.е. подтверждением следствий обосновываемого общего положения (см. АРГУМЕНТАЦИЯ ЭМПИРИЧЕСКАЯ ). Если выведенное следствие О. подтверждается, то тем самым косвенно подтверждается и общее утверждение, на которое опирается О. Однако «подтверждающая сила» объясняемого явления заметно выше, чем та поддержка, которую оказывает общему утверждению произвольно взятое подтвердившееся следствие. Это вызвано тем, что О. строятся как раз для ключевых, имеющих принципиальную важность для формирующейся теории фактов, представляющихся неожиданными или даже парадоксальными с т.зр. ранее существовавших представлений и, наконец, для фактов, которые претендует объяснить именно данная теория и которые необъяснимы для конкурирующих с нею теорий. Кроме того, хотя О. совпадает по общему ходу мысли с косвенным подтверждением, эти две операции преследуют прямо противоположные цели. О. включает факт в теоретическую конструкцию, делает его теоретически осмысленным и тем самым «утверждает» его как нечто не только эмпирически, но и теоретически несомненное. Косвенное подтверждение направлено не на «утверждение» эмпирических следствий некоторого общего положения, а на «утверждение» самого этого положения путем подтверждения его следствий. Эта разнонаправленность О. и косвенного подтверждения (объяснение мира и укрепление теории) также сказывается на «подтверждающей силе» фактов, получивших О., в сравнении с фактами, служащими исключительно для подтверждения теории. В известном смысле объяснить мир важнее, чем строить о нем теории, хотя эти две задачи во многом неотделимы друг от друга.
Общая схема каузального объяснения:
А является причиной В.
А имеет место.
Следовательно, В также имеет место.
Напр.: «Если поезд ускорит ход, он придет вовремя; поезд ускорил ход, значит, он придет вовремя». Это — дедуктивное рассуждение, одной из посылок которого является утверждение о зависимости своевременного прибытия поезда от ускорения его хода, другой — утверждение о реализации причины. В заключении говорится, что следствие также будет иметь место.
Далеко не все О., которые предлагает наука, являются О. на основе уже известного научного закона. Наука постоянно расширяет область исследуемых объектов и их связей. На первых порах изучения новых объектов речь идет не столько об открытии тех универсальных законов природы или общества, действие которых распространяется на эти объекты, сколько об обнаружении тех причинно-следственных связей, в которых они находятся с др. объектами. Вряд ли есть основания утверждать, что каждая научная дисциплина независимо от ее своеобразия и уровня развития дает исключительно О., опирающиеся на законы. История, лингвистика, психология, политология и т.п. не устанавливают, как можно думать, никаких законов; социология, экономическая наука и т.п. если и формулируют какие-то обобщения, то явно отличные от естественно-научных законов. Очевидно вместе с тем, что все указанные науки способны давать причинные О. исследуемых ими явлений (см. ПРЕДСКАЗАНИЕ ), (см. ПОНИМАНИЕ ).

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.

ОБЪЯСНЕНИЕ
        функция науч. познания, раскрытие сущности изучаемого объекта; осуществляется посредством постижения закона, которому подчиняется данный объект, либо путём установления тех связей и отношений, которые определяют его существ. черты. О. предполагает описание объекта (подлежащего объяснению) и анализ последнего в контексте его связей, отношений и зависимостей. В структуре О. как познават. процедуры различают след. элементы: исходное знание об объекте; знание, используемое в качестве условия и средства О. (основания О.); познават. действия, связанные с применением знания, оснований О., к объясняемому объекту. Наиболее развитая форма науч. О. — объяснение на основе теоретич. законов, связанное с осмыслением объясняемого объекта в системе теоретич. знания. В науке широко используется форма О., заключающаяся в установлении причинных, генетич., функциональных и др. связей между объясняемым объектом и рядом условий, фа: торов и обстоятельств (напр., О. резкого увеличения численности населения в эпоху неолита переходом к земледелию). Основанием в таких О. выступают общие категориальные схемы, отражающие различные связи и зависимости, а сами О. нередко служат исходным пунктом развития представления об объекте в теоретич. понятие (см. Эмпирическое и теоретическое).
        Раскрывая сущность объекта, О. также способствует уточнению и развитию знаний, которые используются в качестве основания объяснения. Процессы О. в пауке не сводятся к простому подведению объекта под тот или иной закон (схему), а предполагают введение промежуточных компонентов знания и уточнение условий и предпосылок. Т. о., решение объяснит. задач — важнейший стимул развития науч. знания и его концептуального аппарата. О. служат основой разработки критериев и оценок адекватности знаний его объекту. Так, напр., осуществлённые К. Марксом в «Капитале» анализ и науч. О. механизма функционирования и развития капиталистич. обществ.-экономич. формации знаменовали собой превращение гипотезы материалистич. понимания истории в научно доказанное положение (см. В. И. Ленин, ПСС, т. 1, с. 139-40).
        Органически связанное с предсказанием (предвидением), О. образует вместе с последним единую объяснительно-предсказат. функцию науч. исследования.
        Никитин Е. П., О.— функция науки, ?., 1970; Рузавин Г. II., Науч. теория. Логико-методологич. анализ, М., 1978, гл. 8; Юдин Б. Г., О. и понимание в науч. познании, «ВФ». 1980, № 9.

Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.

ОБЪЯСНЕНИЕ
функция научного познания, состоящая в раскрытии сущности изучаемого объекта. Объяснить – значит пролить свет на какой-либо более или менее запутанный факт путем установления причин или условий, целей, путем установления того, зачем и почему нечто именно такое, а не иное; установления закономерности происходящего, в которую может быть включен и частный случай. При этом остальное почти всегда остается необъяснимым. Естественнонаучному «объяснению» Дильтей в науках о духе противопоставляет «понимание». См. также Описание.

Философский энциклопедический словарь. 2010.

ОБЪЯСНЕНИЕ
научное объяснение (в логике научного исследования), – раскрытие связей между к.-л. фактами, явлениями, событиями, процессами, закономерностями действительности – объектами научного О. – и другими (уже известными и объясненными; или же более общими и фундаментальными, чем объясняемые; или же их причинно обусловливающими и т.п.) явлениями (процессами, закономерностями), позволяющее осознать место объектов О. в нек-рой системе природных или обществ. взаимосвязей и законов и в силу этого эффективно действовать в познавательной и (или) практич. сфере.
В логике под О. имеют в виду прежде всего логич. выведение (дедукцию) предложения (предложений), описывающего объясняемое явление, из к.-л. др. установленных (доказанных) предложений. Такая дедукция с содержательной т. зр. весьма часто основана на установлении причин, вызвавших объясняемые явления (п р и ч и н н о е О.). Различают О. е д и н и ч н ы х ф а к т о в (событий и классов событий) и О. з а к о н о в. О. единичных фактов (классов фактов) – это установление тех законов (закона), к-рые определяют существенные черты данного события (событий), показывают данный факт (факты) как частный случай к.-л. общей закономерности. Явление считается объясненным, если удается установить – опытно-экспериментальным или теоретич. путем – тот закон (законы), к-рому оно подчиняется, выяснить те причинные зависимости, к-рые определяют возникновение данного явления. Поэтому известные в науке методы установления причинных связей явлений служат также и методами их О. С логич. т. зр. О. единичных событий (и классов таких событий) представляет собой выведение заключения об этих событиях из таких посылок, к-рые включают в себя как утверждения о законах и причинных отношениях, так и предложения, содержащие конкретные характеристики рассматриваемого явления, извлеченные из его описания. О. закона состоит в подведении этого закона под более общий закон или группу законов, под принятый в данной области знания постулат, т.е. в показе того, что объект О. является частным случаем более общих законов и принципов, что утверждения об объясняемом законе логически выводимы из последних. Такое О. – его называют дедуктивным О. закона – раскрывает отношение данного закона к др. законам, показывает место утверждений о законе в системе утверждений соответствующей науки. В частности, в совр. науке важную роль играет О. закона посредством установления того, что данный закон является предельным случаем нек-рого другого более общего закона. В опытных науках существенную роль играет дедуктивное О. т.н. э м п и р и ч е с к и х законов, т.е. законов, открытых путем наблюдений и экспериментов; такое О. происходит путем установления того, что эмпирич. закон (дедуктивно) следует из нек-рого теоретич. закона (законов), т.е. закона, входящего в систему логически связанных утверждений нек-рой (обычно математически обработанной) теории. Дедуктивное О. эмпирич. законов имеет, в частности, то значение, что позволяет точно определить сферу их применимости (к-рая, пока данный закон остается на эмпирич. уровне, всегда не полностью определена).
Характеристика науч. О. как дедуктивного О. законов и фактов не исчерпывает всех процессов, к-рые естественно включаются в понятие О. в науке. К числу процессов последнего рода можно отнести: рассмотрение объясняемого явления в контексте окружающих его (в пространстве и времени) и связанных с ним фактов; прослеживание генезиса и эволюции объекта О.; рассмотрение строения объекта с последующим раскрытием места элементов этого строения в объекте как целом; выявление места объясняемого явления как части в нек-ром др. явлении; построение различных – теоретич. или чувственно-наглядных – моделей изучаемого объекта; установление принадлежности объекта О. к определ. классу; установление того, что объект О. является членом нек-рой статистич. совокупности, что он порождается стохастич. процессом определенного рода и др. (см. Анализ, Синтез, Моделирование, Классификация). Если объясняемый объект принадлежит к сфере абстрактных предметов, изучаемых в дедуктивно-математич. теориях, в его О. может играть важную роль интерпретация объекта в терминах предметов меньшей ступени абстракции вплоть до чувственно-воспринимаемых вещей. При О. законов, наряду с приемами О., отмеченными выше, немаловажную роль играет рассмотрение п р и м е р о в. Следует иметь в виду, что фактич. процессы О. в науке носят обычно сложный характер и включают в себя совместное использование ряда вышеуказанных (и других) приемов. Во всех них, в той или иной форме, участвуют процессы логич. дедукции, описываемые в (формальной) логике, однако О. не сводится лишь к этим процессам.
Для науч. О. важную – и все возрастающую – роль играет введение количеств. характеристик объясняемого процесса (явления, закономерности), использование математически определяемых параметров, связывающих объясняемое явление с др. процессами, явлениями, законами. Математич. характеристики необходимы не только при О., к-рые основаны на обращении к динамич. закономерностям, но и на учете законов статистич. характера. Вероятностно-статистич. подход при О. явлений существенно дополняет детерминистский подход, т.к. к раскрытию причинных связей и установлению отношений функциональной зависимости он присоединяет методы корреляции, т.е. методы определения взаимозависимости порождаемых нек-рым случайным процессом значений параметров объекта О. (и связанных с ним явлений).
Понятие научного О. взаимосвязано с понятиями науч. о п и с а н и я , о т к р ы т и я и предвидени я. Аспект науч. познания, выражаемый в понятии О., опирается – коль скоро речь идет об О. объектов опытно-экспериментальных наук – на о п и с а н и е явлений действительности и представляет собой его естественное продолжение. О т к р ы т и е нового в науке неотделимо от науч. О. Гипотезы, играющие столь важную роль в процессе научных открытий, представляют собой обычно предположительные О. явлений. Науч. открытия являются важнейшим источником объясняющих утверждений науки. Сами научные О. – это фактически также и открытия нового.
Всякое О. в науке неразрывно связано с уточнением смысла (содержания) понятий (терминов, выражений) и высказываний, относящихся к объектам О., а также с доказательством утверждений (предложений, суждений) о них. При О. всегда имеет место включение понятий и утверждений об объектах О. в рамки нек-рого контекста понятий и утверждений соответствующей области знания. Во мн. случаях это бывает связано со спец. разработкой новых понятий и систем понятий, с созданием новых науч. теорий. Чем многообразнее связи понятий и суждений, относящихся к объекту О., с понятиями и суждениями соответств. теории, тем обычно больше следствий, говорящих о данном фрагменте действительности, можно извлечь из О., тем выше его эффективность. Правильные и глубокие науч. О. открывают возможность не только выведения из них новых знаний и осуществления науч. предвидений, но и искусств. воспроизведения объясненных явлений, создания аппаратов и машин, служащих человеку в его практич. и познават. деятельности.
Лит.: Никитин Е. П., Структура научного объяснения, в сб.: Методология, проблемы совр. науки, М., 1964; Вoswell F. P., Explanation, science and forms, "The Monist", 1932, v. 42, No 2; Hempel С. and ?ppenheim ?., The logic of explanation, в кн.: Feigl ?. and Brodbeck M., Readings in the philosophy of science, N. Y., 1953; Braithwaite R. В., Scientific explanation, Camb., 1953; Nagel E., The structure of science. Problems in the logic of scientific explanation, N. Y. – [a. o. ], 1961.
Б. Бирюков. Москва.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия. Под редакцией Ф. В. Константинова. 1960—1970.

ОБЪЯСНЕНИЕ
    ОБЪЯСНЕНИЕ (в методологии науки) — познавательная процедура, направленная на обогащение и углубление знаний о явлениях реального мира посредством включения этих явлений в структуру определенных связей, отношений и зависимостей, дающей возможность раскрыть существенные черты данного явления. В простейшем случае предметом объяснения выступают отдельные эмпирически фиксируемые факты. В этом случае объяснению предшествует их описание. Но в принципе предметом объяснения может быть реальность любого вида в любых ее проявлениях и на любом уровне ее выражения в системе научного знания. Так, скажем, подлежать объяснению могут законы науки, эмпирические и теоретические, содержание теорий меньшей степени общности может находить свое объяснение в теориях более общего уровня и пр. В структуре объяснения как познавательной процедуры можно выделить следующие элементы: 1) исходное знание об объясняемом явлении (т. н. экспланандум); 2) знания, используемые в качестве условия и средства объяснения, позволяющие рассмотреть объясняемое явление в контексте определенной системы или структуры (т. н. основания объяснения, или, эксплананс); 3) познавательные действия, позволяющие применить знания, выступающие в качестве оснований объяснения, к объясняемому явлению. В качестве оснований объяснения могут использоваться знания различного вида и уровня развития, что позволяет выделять различные виды и формы объяснения по типу эксплананса. Вместе с тем процедуры объяснения могут различаться в зависимости от применяемых в процессе их осуществления познавателы ibix приемов и действий.
    В т. н. стандартной концепции анализа науки, выдвинутой сторонниками логического позитивизма и получившей широкое распространение в западной методологии науки в 40—50-е гг., доминировала дедуктивно-номолопическая модель объяснения, сформулированная К. Гемпелем и П. Оппенгеймом в 1948 (см.: ГемпельК. Г. Логака объяснения. М., 1998, с. 89—146). Эта логическая модель объяснения представляла собой применение общей гипотетико-дедукгивной схемы (см. Лпотетшсо-дедуктивиый метод, Лтотетико-дедуктивная модель) к ситуации объяснения. В этой схеме исходили из рассмотрения в качестве эксплананса т. и. помологических утверждений, формулирующих законы науки, а в качестве логического приема объяснения использовалась дедукция знания об объясняемом явлении из этих помологических утверждений. Осуществимость такого объяснения рассматривалась как фактор подтверждения, оправдания помологического утверждения (см. Оправдание теории). Как всякая логическая модель реального познавательного процесса, она носила характер весьма сильной его идеализации, преувеличивая, во-первых, роль законов науки в качестве эксплананса, во-вторых, исходя, как и стандартная концепция анализа науки в целом, из противопоставления контекста открытия и контекста оправдания, она не могла учитывать процессов совершенствования знания в ходе осуществления процедуры объяснения. Что касается роли законов науки (т. н. номологических утверждений) в процессах объяснения, то, действительно, наиболее развитой формой научного объяснения являются объяснения, предпринимаемые на основе теоретических законов и предполагающие осмысление объясняемого явления в системе теоретического знания, ассимиляцию его в научно-теоретической картине мира.
    Однако уже сам автор дедуктивно-номологической модели объяснения К. Г. Гемпель впоследствии был вынужден обобщить ее, сформулировав наряду с дедуктивной вероятностно-индуктивную или статистическую версию помологической модели объяснения. Но главное заключается В том, что было бы неправильно недооценивать познавательное и методологическое значение различных форм объяснения, в качестве оснований которых не обязательно выступают законы науки. Т. н. помологические объяснения характерны для теоретического математизированного естествознания, в первую очередь физики, а в научных дисциплинах, где не выкристаллизованы теории в строгом смысле этого термина (см. Теория) с их законами, распространены иные формы объяснения. Так, в дисциплинах социально-гуманитарного профиля в качестве оснований объяснения зачастую выступают типологии. Напр., объяснение особенностей человеческого поведения дается на основе типологии характеров в психологии, объяснение социальных явлений — исходя из типов социальных структур и социальных действий в социологии и пр. Важнейшую роль в науках о живой и неживой природе, социально-гуманитарных дисциплинах играет объяснение путем включения рассматриваемого явления в контекст охватывающих его систем, структур и связей. Так возникают причинные, генетически эволюционные, функциональные, структурно-системные и т. д. объяснения, где в качестве эксплананса выступают не теории или законы науки, а некие категориальные схемы и картины мира, лежащие в основе научного знания в данной предметной области, скажем объяснение каких-либо социальных или биологических явлений через установление тех функций, которые они выполняют в социальной системе или живом организме.
    Особая, вызывавшая оживленную полемику в философии и Методологии науки проблема связана с объяснением человеческих действий и поступков в различных гуманитарных дис
    циплинах, в истории, в социальных науках, где так или иначе приходится рассматривать в качестве оснований объяснения различные мотивационно-смысловые установки, обуславливаемые ментальностью человека. В этом контексте проблема объяснения оказывается тесно связанной с проблемой понимания в специфическом значении этого термина в традиции, идущей от Дильтея, в которой понимание как постижение ментальных предпосылок создания какого-либо текста или вообще артефакта культуры рассматривается как специфический метод гуманитарного познания.
    С методологической точки зрения процедуры объяснения не могут быть сведены к автоматизму дедуктивных выводов. Уже само по себе подведение явлений под общий закон по дедуктивно-номологической схеме предполагает определенную конструктивную работу сознания, которую Кант называл “способностью суждения”, т. е. способностью применить общее правило, общую норму в конкретной ситуации. Реальные же процедуры объяснения в науке, даже те, которые можно представить в дедуктивно-номологической модели, связаны с “наведением мостов” между объектом объяснения и его экспланансом, уточнением условий применимости общего положения, нахождением промежуточных звеньев и т. д. Поиск же оснований объяснения там, где не имеется готового знания, под которое можно было бы подвести объясняемые явления, становится мощным стимулом развития научного знания, появления новых концепций и гипотез. В частности, поиск объясняющих факторов зачастую выступает предпосылкой теоретизации знания, перехода от эмпирического его уровня к формированию теоретических концепций, выработки того, что можно назвать первичными объяснительными схемами, которые поначалу представляют собой ad-hoc (т. е. объяснения данного случая), но затем могут развертываться в теоретическую концепцию. Так, скажем, объяснение Дюркгеймом большего числа убийств в протестантских общинах по сравнению с католическими меньшей степенью социальной сплоченности в первых сравнительно со вторыми, которое выступило первоначально как ad-hoc объяснение, послужило основой для создания получившей широкое признание в социологии концепции аномии как причины социальной дезорганизации. В ситуации же, когда попытки объяснить некоторые факты и обстоятельства в рамках определенных гипотез, концепций или теорий приводят к противоречию с последними, т. е. реальные обстоятельства выступают по отношению к ним как контрпримеры (см. Контрпримеры в науке), наличие таких контрпримеров — скажем, противоречие планетарной модели атома со стабильностью электронов на орбите — становится необходимым условием критического анализа соответствующего знания и стимулом его пересмотра. Этот пересмотр отнюдь не всегда ведет к отказу от этого знания в духе примитивного фальсификационизма (см. Фальсификация, Фальцыфицируемость), он приводит к его уточнению, конкретизации, совершенствованию и развитию. При этом желательно, чтобы вносимые в теорию или гипотезу изменения не были бы только ad-hoc объяснениями выявленных контрпримеров, а увеличивали бы объяснительно-предсказательные возможности теории или гипотезы по отношению к другим фактам. Обрастание же теории или гипотезы большим количеством ad-hoc объяснений является свидетельством ее слабости.
    Т. о., объяснение в целом является конструктивной, творческой познавательной процедурой, в результате которой не только обогащаются и углубляются знания об объясняемом явлении, но, как правило, происходит уточнение и развитие знаний, используемых как основание объяснения. Решение объяснительных задач выступает в качестве важнейшего стимула развития научного знания, его концептуального аппарата, что свидетельствует о несостоятельности резкого противопоставления т. н. контекстов оправдания и открытия при трактовке объяснения в рамках стандартной концепции анализа науки.
    Осуществление функций объяснения в науке органически связано с предсказанием и предвидением. По существу, рассматривая научно-познавательную деятельность в целом, можно говорить о единой объяснительно-предсказательной функции научного познания по отношению к его объекту Объяснение, рассматриваемое в этом контексте, выступает не как частная познавательная процедура, а как необходимая функция научного мышления, его кардинальная установка.
    Лит.: Никитин Е. П. Объяснение — функция науки. М., 1970; Гемпель К. Г. Мотивы и “охватывающие” законы в историческом объяснении.— В кн.: Философия и методология истории. М., 1977; Дрей У. Еще раз к вопросу об объяснении действий людей в исторической науке,— Там же; Рузавин Г. И. Научная теория. Логико-методологический анализ. М., 1978, гл. 8; Вригт Г. Ф. фон. Объяснение в истории и социальных науках.— В кн.: Логико-философские исследования. М., 1986; Бирюков Б. В., Новоселов М. М. Свойства объяснения и порядок в системе знания.— В кн.: Единство научного знания. М., 1988; Гемпель К. Г. Функция общих законов в истории,— В кн.: Логика объяснения. М., 1998; HempelC. I. Deductive — Homological vs. Statistical Explanation.— Minnesota Studies in the Philosophy of science, v. 111. Minneapolis, 1962.
    В. С. Швырев

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.

Синонимы:

вбивание, вдалбивание, вдалбливание, версия, втолковывание, глосса, дефиниция, изъяснение, иллюстрация, интерпретация, истолкование, кларификация, комментарий, комментирование, легенда, мотивирование, мотивировка, оправдание, определение, освещение, парадиастола, пояснение, признание, прочтение, разгадка, разговор, разжевывание, разъяснение, растолкование, растолковывание, сцена, толкование, трактование, трактовка, экспликация