4. ЛУНА » 6 страница

193 Источник Бернарда Тревизана — это омолаживающая купель, о которой уже говорилось выше. Вечно бьющий ключ выражает постоянный поток интереса к бессознательному, некий вид постоянного внимания или "religio", которое можно также назвать религиозным рвением. Таким образом, в значительной степени облегчается переход содержимого бессознательного в сознание, а это в перспективе окажет очень благотворное влияние на психическое равновесие. Диана, как высшая таинственная сила и нимфа этого ручья, является прекрасным символом фигуры, которую мы знаем как аниму. Если внимание направлено на бессознательное, то бессознательное откроет свое содержимое, а оно, в свою очередь, оплодотворит сознание, подобно фонтану живой воды. Ибо сознание так же бесплодно, как и бессознательное, если эти две половины нашей психической жизни отделены друг от друга.

Hie, fur est nequam arsenicali..... Бесполезен это вор, вооруженный
malignitate armatus, quem ju- …..злобой, подобной мышья-
venis alatus horret et fugit………. ку, из которого бежит, содро-
…………………………………...........…гаясь, крылатый юноша.

194 "Очищение от заразной грязи" — это, разумеется, очень сложная задача; д'Эспанье недаром называет ее титаническим трудом. Вот почему в этом месте в тексте снова возникает "вор". Как мы уже знаем, вор персонифицирует некое самообкрадывание. От него нелегко избавиться, поскольку он — это образ мышления, поддерживаемый традициями и окружающей средой: все, что не может так или иначе стать предметом эксплуатации, не вызывает интереса — отсюда и девальвация психе. Еще одна причина — это привычное пренебрежение ко всему, что нельзя потрогать руками или понять. В этом смысле нельзя полностью снять вину с нашей обычной системы образования (несмотря на всю ее необходимость) за то, что эмпирическая психе пользуется плохой репутацией. Не так давно эта традиционная ошибка усугублялась еще и так называемой биологической точкой зрения, в соответствии с которой человек не пошел в своем развитии дальше стадного животного, и которая не признает других побудительных мотивов, кроме жажды власти и секса, а также страха голода. Мы мыслим категориями тысяч и миллионов единиц и тогда, естественно, нет более важных вопросов, чем вопросы о том, кому принадлежит данное стадо, где оно пасется, рождается ли в нем достаточное количество молодняка, дает ли оно достаточное количество мяса и молока. Перед лицом огромных чисел бледнеет любая мысль об индивидуальности, ибо статистика уничтожает все уникальное. Когда индивид думает о такой всесокрушающей мощи и таком количестве страданий, он стесняется даже того, что вообще существует. И все же, истинным носителем жизни является индивид. Только индивиду доступно ощущение счастья, только он обладает доблестью, ответственностью и хоть какой-нибудь нравственностью. Массам и государству все это совершенно неведомо. Человеческое существо живет только как индивид; государство — это всего лишь система, обычная машина для сортировки и табулирования масс. Стало быть, любой, кто мыслит такими категориями, как "люди минус личность" и огромные числа, превращает себя в атом и становится вором, обкрадывающим самого себя. Он заражен проказой коллективного мышления и стал обитателем вредного для здоровья скотного двора, который называется "тоталитарное государство". Наше время содержит и само производит более чем достаточное количество этой "неочищенной серы", которая со "злобой, подобной мышьяку" не дает человеку открыть его истинную самость.
195 У меня было искушение перевести слово "arsenicalis", как "яд". Но такой перевод был бы слишком современным. Не все, что алхимики называли "мышьяком" на самом деле было химическим элементом As. Поначалу, "мышьяк" означал "мужской, мужественный, сильный" (?????), и был, в сущности, таинственной субстанцией, о чем можно судить по Lexicon Руланда. Там мышьяк определяется как "гермафродит, средство соединения Серы и Ртути. У него есть общее с природой обоих веществ, и потому он называется Солнцем и Луной"344. Или мышьяк — это "Луна, наша Венера, подруга Серы" и "душа". В данном случае, мышьяк — уже не мужской аспект таинственной субстанции, а гермафродитический и даже женский ее аспект. В результате он оказывается в опасной близости к луне и неочищенной сере и теряет свое родство с солнцем. Будучи "подругой Серы", он обладает ядовитым и разъедающим действием. Поскольку таинственная субстанция всегда указывает на основное содержимое бессознательного, то ее особая природа проявляется в отношениях, существующих между этим содержимым и сознанием. Если осознающий разум принял его, она принимает положительную форму, если нет, — отрицательную. С другой стороны, если таинственная субстанция разделена на две фигуры, это означает, что часть содержимого бессознательного была принята сознанием, а часть — нет; на него смотрят под двумя разными, несовместимыми углами зрения и потому его воспринимают как две разные вещи.
196 Именно это и описано в нашем тексте: вору противопоставляется крылатый юноша, который представляет другой аспект или персонифицирует "истинную серу", дух внутренней истины, который мерит человека не по его отношениям с массой, но по его отношению к тайне психе. Этот крылатый юноша (духовный Меркурий) явно осознает свою слабость и "содрогаясь" убегает от неочищенной серы. Опасность, которой подвергается внутренний человек, прямо пропорциональна мощи человека внешнего. Иногда, его спасает только его невидимость. Он настолько мал, что никто бы о нем и не вспомнил, если бы он не был sine qua поп внутреннего мира и счастья345. В конце концов, не "восьмидесятимиллионная нация" и не государство ощущают спокойствие и счастье, а индивид. Никто и никогда не сможет опровергнуть той простой формулы, что даже миллион нулей в сумме ни за что не даст единицы, и даже самая громкая речь никогда не сможет отменить простой психологический факт — чем больше масса, тем ничтожнее личность.
197 Стеснительный и нежный юноша обозначает все, что есть в психе крылатого или все, что хотело бы расправить крылья. Но он умирает от яда организующего мышления и массовой статистики; индивид заражается безумием, которое, рано или поздно, охватывает любую массу — характерной для леммингов "жаждой смерти". В области политики имя этому безумию — "война".

Et licet Aqua centralis sit hujus………… И хотя центральная Вода и яв-
Sponsa, tamen Amor em suum………… ляется его Невестой, он все же
erga illam ardentissimum поп………….. не решается выказать ей свою
audet exerere, ob latronis insi-…………. самую горячую любовь, потому
dias, cujus technae sunt vere ine-……… что вор расставил капканы и
vitabiles…………………………......……………козней его не избежать.

198 Крылатый юноша ставит перед собой цель более высокую, чем достижение коллективных идеалов, которые являются ничем иным, как временной заменой истинных идеалов и всего лишь основой существования. Поскольку они на самом деле являются основой, то никто не будет отрицать их значения, но по большому счету коллективные идеалы не дают той широты жизни, какая нужна человеку. Если его душа мертва, то ничто не сможет спасти его от отупления. Огромной силе и свирепости коллективного сознания он может противопоставить только загадку своей живой души.
199 Это и есть та извечная борьба противоположностей, как бы они не назывались, которая имеет место в каждой человеческой жизни. Что касается нашего текста, то в нем речь явно идет о борьбе духа добра с духом зла, описанной на языке алхимии, подобно тому, как в наше время мы описываем ее языком противоборствующих идеологий. Этот текст близок к мистическому языку эпохи барокко — языку Якоба Бёме (1575-1624), Абрахама Франкенбергского (1593-1652) и Ангелуса Силезиуса (1624-1677).
200 Мы узнаем, что крылатый юноша является женихом "центральной Воды". Это — родник души или источник мудрости346, из которого бьет ключом внутренняя жизнь. Нимфой ручья, в конечном итоге, является Луна, мать-возлюбленная, из чего следует, что крылатый юноша — это Солнце, films solis, lapis, aurum philosophicum, lumen luminum, medicina catholica, una salus, и т. д. Он — это самый лучший, самый возвышенный, самый драгоценный inpotentia. Но реальным он станет только в том случае, если сможет соединиться с Луной, "матерью смертных тел". Если же нет, то ему грозит судьба puer aeternus* из "Фауста", который трижды взмывает вверх дымом347. Значит, адепт должен внимательно следить за тем, чтобы герметический сосуд был всегда хорошо запечатан и то, что находится в нем, не могло улететь прочь. Содержимое "закрепляется на месте" с помощью тайны coniunctio, в котором соединяются полярные противоположнос-

* Вечный ребенок (лат.) — Прим. ред.

ти, ночь сочетается браком с днем, и "двое станут одним, и внешнее станет как внутреннее, и мужчина соединится с женщиной, и это не будет ни мужчиной, ни женщиной"348. Это приписанное в начале второго века нашей эры Иисусу изречение на самом деле является образцом алхимического единения противоположностей. Это, несомненно, эсхатологическая проблема, но если отбросить довольно витиеватый язык того времени, то это изречение не может быть признанно невразумительным, поскольку доказательства его верности мы находим повсеместно — от "дао" Лао-Цзы до coincidentia oppositorum Николая Кузанского. Та же самая идея проникла в христианство в форме апокалиптического брака Агнца (Откр. 22:9ff) и редко приходится сталкиваться с высотами религиозного чувства, на которых не присутствовал бы этот вечный образ царственного брака.
201 Все, что я могу сделать — это продемонстрировать существование этого образа и его феноменологию. Истинный "смысл" единения противоположностей превосходит человеческое воображение. Поэтому сосредоточенный на мирских делах человек может без особых колебаний отбросить такую "фантазию", ибо совершенно ясно: tertium поп datur. Но это не очень-то ему и поможет, потому что мы имеем дело с вечным образом, архетипом, от которого человек может отстранить свой разум, но только на время, а не навсегда349. Каждый раз, когда этот образ уходит в тень, жизнь человека теряет свой истинный смысл и, соответственно, равновесие. До тех пор, пока человек знает, что он является носителем жизни и поэтому жизнь имеет для него большое значение, продолжает жить и загадка его души — вне зависимости от того, осознает он это или нет. Но если он больше не видит смысла жизни в ее реализации и больше не верит в извечное право человека на эту реализацию, тогда он предает и теряет свою душу, заменяя ее безумием, которое ведет к разрушению, слишком ярким свидетельством чему является наша эпоха.