VII. Жертва

     ¹⁰¹ Из писаний сектанта Антона Унтернерера. Тайный рескрипт бернского правительства пасторскому и городскому управлению, 1821. Я обязан сообщением мне этих документов г-ну пастору д-ру О. Пфистер.

     ¹⁰² Н и ц ш е, Заратустра: “И эту притчу я даю вам: не мало таких, которые хотели изгнать своего дьявола и при этом сами внедрились в свиней”.

     ¹⁰³ Ср. видение Зосимы.

     ¹⁰⁴ В первоначальной двусмысленности ср. testis — яичко и свидетель.

     ¹⁰⁵ Смысл причастия, как мистического соединения (unio mystica) с Богом, собственно говоря, смысл половой и весьма материальный. Первоначально причастие, вероятно, означало гиеросгамос. Поэтому в отрывке мистерии Аттиса, переданном Фирмиком, говорится, что мист “ест из тимпана”, “пьет из кимвала” и он признается: “Я вошел в брачный чертог”. У з е н е р указывает (у Дитерих, 1. с. стр. 126) еще на целый ряд мест патриотической литературы; приведу оттуда лишь одну фразу из речей Прокла константинопольского: свадебный покой, в котором Логос бракосочетался с плотью.

     Таким образом церковь является как бы свадебным покоем, в котором дух совокупляется с плотью. И р и н е и передает в дополнение к этому многое из обычаев посвящения известных гностических сект — обычаев, бывших, собственно, ничем иным, как духовными свадьбами. (Ср. Дитерих: 1. с. стр. 12 и ел.) В католической церкви и до сих пор при посвящении священника празднуется гиеросгамос. При этом молодая девушка изображает церковь.

     ¹⁰⁶ Ср. также фантазии Felicien Pops: Распятый Приап.

     ¹⁰⁷ Ср. по этому поводу символику стихотворения Ницше: “Зачем прельстился ты раем старой змеи?” и т. д.

     ¹⁰⁸ Так говорил Заратустра. Соч. т. V, стр. 233.

     ¹⁰⁹ Н и ц ш е сам, по-видимому, иногда выказывал предпочтение отвратительным животным. Ср. С. A. Bernoulli: Franz Oberbeck und Friedrich Nietzsche, т. 1, стр. 166.

     ¹¹⁰ Напоминаю сон Ницше, приведенный в первой части этого труда. (Гл. III.)

     ¹¹¹ Сюда принадлежит германский миф о Дитрихе Бернском, дышавшем огнем: стрела ранит его в лоб; кусок ее застрял в ране. Поэтому он был прозван бессмертным. Подобным же образом в голове Тора застряла половина каменного клина Хрунгнира. Ср. Гримм: Myth. I, стр.309.

     ¹¹² I.e. стр. 182.

     ¹¹³ Сюда принадлежит стоическое представление о первоначальном творческом тепле, в котором мы уже узнали libido, так же и рождение Митры из камня, последовавшее “только благодаря жару страсти”.

     ¹¹⁴ В точном прозаическом переводе место это читается так: Тогда в начале из него развился Кама. Кама и есть libido. “В сердце укоренилось бытие в небытии — так нашли мудрецы, проникновенно ища”.

     ¹¹⁵ Гримм: Mythologie, III, стр. 111. Герои, подобно царям, имеют змеиные глаза: оппг i auga. Сигурдр носил имя Оппг i Auga.

     ¹¹⁶ Н и ц ш е, т. VIII, I, стр. 419: Играя зелеными лучами, еще подымается счастье из коричневой пропасти, стр. 393: Голос его окисляется, глаза позеленели.

     ¹¹⁷ Н и ц ш е, соч., т. VIII, стр. 393:

     Медленные глаза, которые редко любят. Но если они полюбят, в них зажигается блеск, подобный блеску золотых россыпей, где дракон сторожит клад любви.

     ¹¹⁸ Галат. 3, 27 относится к этому древнему образу: “Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись”.

     ¹¹⁹ Как Мани, так и Марсиас были распяты. (Ср. Робертсон: Evang. Myth., стр. 66.) Оба они были повешены; наказание это несомненно имеет символический смысл, ибо подвешивание, парение (“стремиться и страшиться мучительно паря”) есть символ неисполненного желания. (Ср. Фрейд: Traumdeutung, II-e изд., стр. 196.) Поэтому Христос, Один, Аттис висели на деревьях (то есть на матери). Подобную же смерть претерпел талмудский Иисус-бен-Пандира (по-видимому, он и был, вернее всего, настоящим историческим Иисусом) накануне одного праздника Пасхи, в правление Александра Ианнея (106—79 до Р. X.). Этот Иисус, по преданию, положил начало сект эссенианов (ср. Робертсон: Evang. Myth., стр. 123), соответствовавшей до известной степени, позднейшему христианству. Иисус-бен-Стада, отождествляемый с предыдущим Иисусом, но живший во втором столетии по Р. X., также был повешен. Обоих их предварительно побили камнями — наказание, так сказать, не кровавое, так же как и повешение. (Христианская церковь не проливает крови, но зато сжигает.) Это имеет известное значение, ибо в Уганде существует следующая редкостная церемония: “если царь Уганды желает жить вечно, то он отправляется в одно местечко в Бузиро, где начальниками устраивается празднество. На празднестве этом племени Мамба оказываются особые почести; один из племени тайно избирается товарищами своими, которые ловят его и избивают кулаками до смерти, причем не смеют пускать в ход ни палки, ни другого какого-либо орудия. После смерти с тела жертвы сдирают кожу, из которой выделывается особый кнут и т. д. После церемонии празднества в Бузиро с этим странным жертвоприношением предполагается, что царь Уганды будет жить вечно, но с этого дня ему навсегда запрещается видеться со своею матерью”. (Цит. Frazer. Golden Boughs, ч. IV, стр. 415.) Жертва, избранная для доставления другому вечной жизни, тут бескровно умерщвляется и затем с нее сдирают кожу. Из рассказа Фрезера ясно видно, что жертва эта имеет несомненное отношение к матери — какое отношение, это мы уже знаем.

     ¹²⁰ Frazer. Adonis, Attis, Osiris, стр. 242.