VII. Жертва

     ⁶² Отец Пикуса назывался Стеркулус или Стерцилиус; имя это, очевидно, происходит от stercus: испражнение, excrementum. Он же изобрел унаваживание полей. Первоначальный творец, сотворивший и мать, творит уже известным нам инфантильным путем. Верховный бог сносит яйцо свое, свою мать, из которой он сам же вновь себя рождает — это ход мысли, также родственный предшествующему.

     ⁶³ Интроверсия — вхождение в мать; опуститься в собственный внутренний мир или источник libido; это символизируется вползанием, продергиванием, сверлением (чесать за ушами — извлекать огонь) Просверливание ушей, вбивание гвоздей, глотание змей. Таким образом делается понятной и буддистская легенда: проведя долгий день в глубоких размышлениях, сидя под священным деревом, Гаутама к вечеру превратился в Будду, просвещенного.

     ⁶⁴ Больная госпожи Шпильрейн трижды была прострелена богом “в голову, в грудь и в глаз; после этого наступило возрождение духа”. (Jahrbuch III, стр. 376). В тибетском мифе Богда-Гессер-Хана солнце-герой также простреливает стрелою лоб демонической старухи, которая проглотила и снова выплюнула его. В одной калмыцкой легенде герой посылает стрелу в “лучистый глаз”, находящийся на лбу быка. (Родовое значение глаза смотри выше). Ср. с этим изображение насилия, совершенного над Полифемом, на одной аттической вазе; священный характер его доказывается тем, что оно происходит в присутствии змеи (как символа матери. См. объяснение sacrificium mithriacum).

     ⁶⁵ В образе отца, ибо Мегиссогвон так же, как и Муджекивис, есть демон запада.

     ⁶⁶ Аналогией к этому являются Зевс и Афина. В Ригведе 10, 31 слова молитвы превращаются в стельную корову. По-персидски это — “глаз Агуры”, по-вавилонски — Набу (слово судьбы); по-персидски вогу-мано — добрая мысль бога-творца. У стоиков Логосом или мировым разумом является Гермес; в александрийской философии старозаветный “ангел Ягве” или “лик” божий. С этим ангелом Иаков всю ночь боролся у брода Яббока, перейдя воду со всем принадлежавшим ему. (Ночной путь по морю, борьба с ночным змеем, борьба у брода, подобно Гайавате.) При этой борьбе Иаков вывихнул бедро. (Мотив выворачивания руки! Кастрация из-за изнасилования матери.) Этот “лик” божий философией раввинов приравнивается к мистическому Метатрону, “князю лика”, “приносящему молитвы пред .Господа” и “в котором заключено имя Божие”. Наассены (Офиты) называли Св. Духа “первым словом, матерью всего живого”; валентиниане понимали спускающегося с неба голубя как “слово высшей матери, Софии”. У ассирийцев Гибиль, бог огня, играет роль Логоса. У Ефрема, сирийского поэта-сочинителя гимнов, Иоанн Креститель говорит Христу: “Огненная искра ожидает тебя в воздухе, над Иорданом. Если ты последуешь за нею и захочешь креститься, то сам возьми омовение свое на себя; ибо кто может схватить голыми руками пылающий огонь? О, помилуй меня, ты, всецело горящий огнем!”

     ⁶⁷ Быть может, отсюда происходит важное значение, придаваемое имени.

     ⁶⁸ Walk. стр. 73, изд. Burghold. Жалоба Вотана о Брюнгильде.

     ⁶⁹ Гримм упоминает легенду, согласно которой Зигфрид вскормлен был самкой оленя. (Ср. первый подвиг Гайаваты.)

     ⁷⁰ Ср. Гримм: Myth. 1, стр. 314 и ел. Миме или Мимир есть исполинское существо, обладающее великой премудростью, “старейший бог природы”, с которым сообщаются Азы. Позднейшие сказания превратили его в духа леса, искусного кузнеца (ближайшим образом относится к Виланду). Как Вотан спрашивает совета у мудрой женщины (ср. упомянутое выше место из Юлия Цезаря о германских матронах), так и Один отправляется к колодцу Мимира, в котором скрыта премудрость и глубоко чувствующий смысл, к матери-духу (матери-imago). Там он требует питье (напиток бессмертия), но получает его лишь, пожертвовав глазом своим колодцу. (Смерть солнца в море.) Колодец Мимира недвусмысленно указывает на материнское значение Мимира. Таким образом Мимиру принадлежит второй глаз Одина. В Мимире мать (премудрый исполин) сливается с эмбрионом (карлик, подземное солнце, Гарпократ); вместе с тем он, как мать, является источником премудрости и искусства. (Мать-imago поэтому может иногда переводиться словом фантазия.)

     ⁷¹ И у Гомера при празднестве гиеросгамоса присутствует волшебный сон. (Ср. выше.)

     ⁷² Это доказано словами Зигфрида: “Чрез пылающий огонь несся я к тебе. Ни панцирь, ни кольчуга не скрывали моего тела; и вот пламя разгорелось в груди моей; кровь моя кипит цветущей страстью; сожигающий огонь загорелся во мне”.

     ⁷³ Пещерный дракон является страшной матерью. В немецких сказаниях освобождаемая дева часто является под видом змеи или дракона; в этом виде ее нужно поцеловать — тогда она превращается в прекрасную женщину. Некоторым мудрым женщинам придают рыбий или змеиный хвост. В “золотой горе” была заточена зачарованная царевна в виде змеи. В Озельберге у Динкельсбюля хозяйничает змея с женской головой и связкой ключей, висящей на шее. (Гримм, II, IV, стр. 809 и ел.)

     ⁷⁴ Зигфрид, стр. 55, изд. Burghold.

     ⁷⁵ Цит. Cumont: Text. et mon., т. 1, стр. 351.

     ⁷⁶ Как соответствующий ему апокалиптический “сын человеческий”, из уст которого исходит “обоюдоострый меч”. (Апок. I, 16). Ср. Христа в виде змеи и антихриста, соблазняющего народы. (Ср. с этим Алок. 20, 3). Тот же мотив дракона, убивающего женщин, встречается в мифе одного племени из Ойстербей, на Вандименовой земле:

     “Дикобраз лежал в пещере одного утеса, большой дикобраз! Он был очень велик, у него было весьма длинное копье. Из дыры своей он подглядывал женщин и увидел их ныряющими. Он пронзил их копьем своим, убил их и увел их. В течение некоторого времени их уже не было видно”. После этого чудовище было убито героями. Они зажгли огонь (!) и снова оживили женщин. (Цит. фробениус: 1. с. стр. 47).

     ⁷⁷ Глаза сына человеческого подобны “пламени огненному”. (Апок. 1, 15)