ОПИСАНИЕ ФЕНОМЕНОВ ПЕРЕНОСА НА ОСНОВАНИИ ИЛЛЮСТРАЦИЙ К "ROSARIUM PHILOSOPHORUM"
Invenit gratiam in deserto populus... Иеремия ("Вульгата"), 31:2
"Народ... нашел милость в пустыне" -Иер.31:2 (Библия)
ФОНТАН МЕРКУРИЯ
Мы - первая природа и исток металлов,
С нашей помощью Искусство получает высшую тинктуру
Нет источника и нет воды, подобных мне;
Я и богатых, и бедных делаю как целостными, так и нездоровыми,
Ибо могу нести и здоровье и яд.
[Рис.1]
402 Соответствующий рисунок затрагивает самую сердцевину алхимического символизма, поскольку представляет собой попытку отобразить таинственное основание opus. Он представляет собой кватернион квадратной формы, характеризуемый четырьмя звездами, расположенными в четырех углах. Это -четыре элемента. Наверху, по центру, расположена пятая звезда, которой представлена пятая сущность, "Единое", производное от четырех, qulnta essentia. Расположенный внизу резервуар - Герметический сосуд где происходит трансформация. В нем содержится Наше море, Вечная вода или, "божественная вода". Это - Море тьмы, хаос. Сосуд еще именуется утробой2, в которой вынашивается foetus spa-gyricus (гомункулус)3. В противоположность окружающему его квадрату, резервуар кругообразен, ибо представляет собой матрицу совершенной формы, в каковую должен быть преобразован квадрат, как несовершенная форма. Элементы внутри квадрата все еще разделены и враждебны друг другу, а потому подлежат соединению в круге. Надпись на краю резервуара подтверждает такое намерение. Она гласит (если раскрыть все сокращения): Единое суть Меркурий минеральный, Меркурий растительный, меркурий животный (растительный следовало бы передавать словом "живой", a animalis, "животный", - словом "одушевленный", в смысле "имеющий душу" или даже "психический")4. На внешней стороне резервуара имеются шесть звезд, вместе с Меркурием представляющих семь планет или металлов. Все они как бы содержатся в Меркурии, поскольку он –отец металлов Когда он персонифицируется, то оказывается единством семи планет, Антропосом, чье тело и есть мир, - подобно Гайомарту, из чьего тела перетекают в землю семь металлов. Меркурий выступает матерью семи, а не только шести, также из-за своей женственной природы, ибо он сам - собственный отец и мать5.
403 Далее, из "моря" вырастает Фонтан Меркурия, triplex nomine, как говорится в связи с тремя манифестациями Меркурия6. Фонтан показан истекающим из трех труб в виде «молоко девственницы» «уксус источника» и «вода жизни». Это - три из его бесчисленных синонимов. Упоминавшееся выше единство Меркурия представлено здесь в виде триады. Неоднократно подчеркивается, что он троичен, triunus или trinus, - хтонический, нижний или даже инфернальный противовес Небесной Троицы: почти как дьявол у Данте, имеющий три головы7. По той же причине, Меркурий часто изображается в виде трехглавого змея. Над тремя трубами на рисунке видны солнце и луна, выступающие неизменными спутниками мистической трансформации, ее прародителями; чуть выше расположена звезда квинтэссенции - символ единства четырех враждующих элементов. В самой верхней части рисунка находится serpens bifidus, "раздвоенный" (двуглавый) змей, фатальный двойной, определяемый Дорном как дьявол8. Этот змей - serpens mercurialis9 репрезентирующий двойственную природу Меркурия. Головы змея изрыгают огонь, из коего коптская (или иудейская) Мария выводила свои duo fumi10. Это - те два испарения, конденсация которых11 кладет начало процессу, ведущему ко множественной сублимации или дистилляции, призванной удалить дурные запахи, могильный смрадl2 и цепкую изначальную тьму.
ROSARIVM
Рис.1
404 Данная структура отображает "тетрамерию" (четырехсос-тавную природу) процесса трансформации, которая была известна уже грекам. Процесс начинается состоянием хаоса, когда четыре элемента существуют раздельно, и постепенно восходит к трем манифестациям Меркурия в неорганическом, органическом и духовном мирах; а после достижения форм Солнца и Луны (то есть драгоценных металлов, золота и серебра, но также и сияния божеств, способных любовью преодолеть борьбу между элементами) достигает кульминации в единой и неделимой (непорочной, эфирной, вечной) природе anima, quinta es-sentia, aqua permanens, тинктуры или lapis philosophomm. Такая прогрессия от числа "4" к "3" и далее к "2" и "1" представляет собой "аксиому Марии", в различных формах проходящую через всю алхимию в качестве лейтмотива. Отложив в сторону всевозможные "химические" объяснения, мы придем к следующей символической схеме: исходное состояние целостности отмечено четырьмя взаимно антагонистичными тенденциями: ибо "4" является тем наименьшим числом, с помощью которого можно естественным, видимым образом определить круг. Уменьшение этого числа имеет целью окончательное единство. Первым в прогрессии появляется "3", мужское число, а из него возникает женское число "2"13. Мужское и женское неизбежно констеллируют идею сексуального соединения как средства порождения "1", числа, затем последовательно называемого царский сын или сын философов.
405 Кватернион14 представляет собой один из самых широко распространенных архетипов; он также оказался одной из наиболее полезных схем упорядочивания функций, с помощью которых сознание осуществляет свою ориентацию15. Это - нечто вроде перекрещивающихся нитей в телескопическом поле зрения нашего понимания. Крест, образуемый точками кватерниона, весьма универсален и, к тому же, наделен для западного человека наивысшим возможным моральным и религиозным значением. Подобно этому, и круг как символ полноты и совершенства служит широко распространенным обозначением неба, солнца и Бога; он также выражает первоначальный образ человека и души16. "Четыре", в качестве минимального числа, способного создать упорядоченность, репрезентирует плюралистическое состояние человека, еще не достигшего внутреннего единства, следовательно - состояние скованности и разъединенности, дезинтеграции, когда человека раздирают разнонаправленные силы, муки неискупленности, стремящейся к единству, примирению, спасению, исцелению и целостности.
406 Триада выступает в качестве "мужского начала", то есть активно действующего, agens, алхимический эквивалент которого - "движущееся вверх". В отличие от него, двойка выступает "женским началом", поглощающим, претерпевающим, ра-tiens, тем материалом, который еще подлежит формированию и оплодотворению (informatio, impraegnatio). Психологические эквиваленты триады - потребность, желание, инстинкт, агрессия, решительность, тогда как двойка соответствует реакции психической системы как целого на импульс или решение, исходящие от сознания. Последнее, конечно, попросту погибло бы в бездействии, если бы ему не удавалось преодолевать инерцию чисто природного человека и достигать своей цели, несмотря на его леность и постоянное сопротивление. Силой или убеждением, сознание оказывается способным осуществить свои задачи, и лишь в проистекающем отсюда действии человек становится живой целостностью и единством ("В начале было дело", как заявляет Фауст17), конечно, если действие представляет собой зрелый продукт процесса, охватывающего всю психе, а не просто спазм или импульс, ведущий к ее подавлению.
407 Следовательно, наша символическая картина по сути является иллюстрацией к методам алхимии и к ее философии. Эти методы и эта философия не задаются природой материи в том виде, в каком ее знали древние адепты; она может выводится только из бессознательной психе. Несомненно, определенную роль у алхимиков играли также сознательные спекуляции, однако они ничуть не мешали проекциям бессознательного, ибо всякий раз, когда разум исследователя удаляется от точного наблюдения над фактами, стоящими перед ним, и идет собственной дорогой, бессознательный направляющий дух берет верх и возвращает этот разум назад, к неизменно лежащим в его основе архетипам, которые из-за такой регрессии вынужденно оказываются спроецированными. Здесь мы попадаем на знакомую почву. Все это отображено в величественных образах последнего и наиболее значительного алхимического труда - в "Фаусте" Гете. В самом деле, Гете описывает переживаемый алхимиком опыт, когда тот обнаруживает, что спроецировал в реторту лишь свою собственную тьму, состояние неискупленности, свою страсть и стремление достичь цели, то есть стать тем, чем он является на самом деле, выполнить задачу, ради которой он был выношен матерью, и завершить скитания долгой жизни, полной сумятицы и ошибок, стать filius regius - сыном высшей матери. Мы можем обратиться еще и к важнейшему предтече "Фауста" - к Христиану Розенкрейцу с его "Химической свадьбой" (1616), несомненно бывшей известной Гете18. По сути, здесь развивается та же тема, та же "аксиома Марии"; рассказывается, как Розенкрейц преображается, уходит от своего прежнего непросветленного состояния и осознает себя состоящим в родстве с "царственностью". Однако в соответствии со временем написания (начало XVII века), весь процесс в значительно большей мере выглядит спроецированным и наблюдается лишь слабый намек на то, чтобы перенести проекцию на самого героя - что в случае Фауста превращает его в сверхчеловека19. Тем не менее, психологические процессы в обоих случаях в сущности одинаковы: это - осознание мощи тех содержаний, присутствие которых алхимия ощущала в тайнах материи.