Эволюция семьи: от патриархальной семьи к гражданскому браку

Почему важно сегодня говорить об эволюции семьи? Вильгельм Райх писал в 1933г.: «Определенному общественному устройству в целом соответствуют определенные психические структуры людей, или, выражаясь иначе, каждое общественное устройство создает характеры, в которых оно нуждается, чтобы поддерживать свою прочность. Социально-экономическая структура общества влияет на формирование характера его членов не непосредственно, а очень сложным окольным путем: она обеспечивает определенные формы семьи, которые не только предполагают определенные формы половой жизни, но и продуцируют их, влияя на влечения детей и подростков, в результате чего происходит изменение установок и способов реагирования. Тем самым можно сказать: структура характера представляет собой застывший социологический процесс определенной эпохи».

Сравнительно недавно мы жили в патриархальном обществе с викторианской моралью и запретом на сексуальность. Это общество сформировало своеобразный тип семьи – патриархальную семью, в которой были определенные отношения между членами семьи, и у подрастающих детей формировались определенные структуры характера и соответственно, специфическая психопатология. Сегодня мы живем в другом обществе – в обществе потребления, современная семья и отношения внутри семьи существенно отличаются от патриархальной, и в современной семье воспитываются и вырастают другие дети, с другой структурой характера.  И часть этих детей, подрастая, приходит к нам за психотерапевтической помощью, и мы можем наблюдать иную психопатологию, чем во времена Фрейда, т.е. мы имеем дело с патоморфозом психических расстройств. Конечно, есть много причин для патоморфоза психических расстройств, и лишь одна из них (но немаловажная) – это эволюция семьи. Поэтому, на мой взгляд, нам как психотерапевтам важно знать, каким образом меняется семья, и как эти изменения влияют на формирование характеров наших пациентов.

  Согласно определению из философского словаря: «Семья – это ячейка (малая социальная группа) общества, важнейшая форма организации личного быта, основанная на супружеском союзе и родственных связях, то есть на многосторонних отношениях между мужем и женой, родителями и детьми, братьями и сестрами и другими родственниками, живущими вместе и ведущими общее хозяйство» (Философский словарь / Под редакцией И.Т.Флорова. – М., 1980). Следовательно, супружеский союз является лишь одним из 4 аспектов, характеризующих семью. Традиционно «ядром» семьи считают супружескую пару с добавлением к «ядру» детей, родителей супругов, других родственников. В настоящее время нуклеарная семья (nucleus – ядро) становится преобладающей, наиболее распространенной формой семьи, и представляет собой супружескую пару с небольшим и в принципе регулируемым числом детей. Количество нуклеарных семей в России на сегодняшний день достигает 80% от общего числа семей. 

Понятия «семья» и «брак» тесно взаимосвязаны, однако они вовсе не идентичны, а имеют свои специфические особенности. Брак можно определить как «исторически меняющуюся социальную форму отношений между мужчиной и женщиной, посредством которой общество упорядочивает и санкционирует их половую жизнь и устанавливает их супружеские права и обязанности» (Харчев А.Г., 1979). Семья представляет собой более сложную систему отношений, чем брак, поскольку она, как правило, объединяет не только супругов, но и детей, родителей супругов и других родственников. Брак характеризуется большей изменчивостью форм, социальных репрезентаций и степени участия общества в его правовом урегулировании.

Можно проследить следующее эволюционное развитие современной семьи в нашей стране: от традиционной патриархальной домостроевской российской семьи («да убоится жена мужа своего») через советскую семью с характерной для нее борьбой за доминирование между супругами («кто в доме хозяин?») к современной городской (следствие урбанизации и тенденции к росту мегаполисов) нуклеарной семье. Современную нуклеарную семью характеризуют малочисленность, малодетность и нестабильность. Нуклеарный брак  предъявляет более сложные требования к личностному взаимодействию членов семьи, т.к. основой семьи становятся отношения в первую очередь супругов.

Одной из форм брака является так называемый гражданский брак. Несмотря на широкое распространение в обществе именно этого названия, оно терминологически неверно, т.к. собственно гражданским является юридически оформленный брак, что и фиксирует запись акта гражданского состояния. С терминологической точки зрения более верным является наименование «незарегистрированное сожительство», однако оно употребляется крайне редко;  возможно, это объясняется большей негативной смысловой нагруженностью этого названия. Зачастую гражданский брак является пробным, служит предварительной стадией к последующему официальному браку, либо отношения прерываются.  В настоящее время увеличивается число случаев совместного сожительства, которое отличается от традиционного брака только отсутствием юридического оформления, в таких семьях приветствуется рождение детей. Также наблюдаются случаи, когда человек последовательно вступает в несколько неоформленных браком союзов, при этом «пробный брак» практически переходит в «последовательную полигамию».

Итак, мы можем наблюдать следующую тенденцию: современная семья эволюционирует к супружеской форме, происходит движение от кровного родства (отец - сын) к свойству (муж – жена). Нуклеарность, с одной стороны, делает современную семью более простой, мобильной, демократичной и, следовательно, более приспособленной к современным условиям жизни. С другой стороны, это предъявляет более высокие требования к личностной зрелости супругов для успешного взаимодействия и жизни в семье, а это влечет за собой потенциальную нестабильность, и, как следствие, большое разнообразие «переходных форм» брака, к одной из которых можно отнести гражданский брак.

Патриархальная семья характеризуется многопоколенностью, многодетностью и  четким половым разграничением ролей. За счет многопоколенности и многодетности обеспечивалась более равномерная эмоциональная нагрузка на всех членов семьи (анекдот – этих помоем, или новых сделаем?). Намного реже встречалась сверхценное зацикливание на одном единственном ребенке, и наоборот, в случае утраты одного из родителей семья не распадалась, родительские функции выполняли дяди, тети и пр. Четкое половое разграничение ролей приводило к стабильному воспроизводству материнства и отцовства, девочки выполняли женскую работу и женские функции вслед за матерями, мальчики – мужские вслед за отцами. В результате у ребенка, растущего в патриархальной семье, было больше шансов для формирования стабильной полоролевой идентичности, чем у ребенка, растущего в современной нуклеарной семье.

В патриархальной многопоколенной большой семье не было реального отделения детей от родителей, все жили вместе,  и у ребенка было больше объектов для идентификаций. В случае, если один из родителей являлся непригодным объектом для идентификации (например, страдал тяжелым психическим расстройством), то в распоряжении ребенка были другие объекты, с которыми он мог бы идентифицироваться «взамен». Большой выбор объектов создавал игру идентификаций – когда ребенок сегодня идентифицирует себя с мамой, завтра с папой, послезавтра дедушкой и т.д. Игра идентификаций обогащает внутренний мир ребенка разными по своим качествам интроектами, что помогает в интрапсихическом пространстве отделиться от первичного объекта – от матери, выйти из симбиотических отношений с ней и осуществить сепарацию, т.е. почувствовать себя отдельным существом. Для того, чтобы ребенку отделиться от матери, ему нужно опереться на кого-то третьего, третий разделяет диаду мать-ребенок, и этот процесс закладывает основу для возникновения триадных объектных отношений, отношений втроем.

В целом у ребенка, выросшего в патриархальной семье, было больше возможностей для построения триадных объектных отношений и формированию нормально-невротической организации личности.

Контроль за рождаемостью, эмансипация и легализация разводов фактически привели к краху патриархальной семьи  в европейском обществе, и, соответственно, в нашей стране. В нуклеарной современной семье в силу ее малочисленности и малодетности значительно возросла эмоциональная нагрузка на каждого члена семьи. Каждый член нуклеарной семьи становится фактически незаменимым – то есть его можно заменить, только разрушив семью. В результате существенно повысилась степень зависимости друг от друга и степень нарциссического использования детей – то есть когда мать или отец используют ребенка как средство для удовлетворения своих собственных потребностей. Это понятно - а кого еще использовать, если больше никого рядом нет? 

Надо отметить, что общество потребления, в котором мы живем сейчас, вообще стимулирует взаимное нарциссическое использование, и не только в отношении детей. Но детей использовать проще, чем взрослых, т.к. они не могут защитить себя, тем более, когда их используют родные и любимые люди.

Отсутствие четкого полового разграничения ролей в современной семье, с одной стороны, позволяет ей выжить, с другой стороны – приводит к стиранию полоролевых различий. И мама, и папа зарабатывают деньги, и мама и папа водят машину, носят брюки, курят и пьют пиво – так чем же тогда они отличаются?!  В результате ребенку, растущему в нуклеарной семье, все труднее сформировать четкую полоролевую идентичность (например – Верка-Сердючка и Бетмен). И мы можем наблюдать тенденцию и в обществе в целом, и, соответственно, в своих психотерапевтических кабинетах – все больше появляется людей с нарушениями полоролевой идентичности.

Зачастую наши современные семьи состоят из матери, ребенка, и отца, который все время на работе. И ребенку (до выхода в большой социум – в школу) приходится идентифицироваться только с матерью, потому что больше просто не с кем. Соответственно, если мать является единственным возможным объектом для идентификации, от нее намного труднее оторваться и почувствовать себя отдельным человеком. Зачастую нет третьего объекта, на которого ребенок мог бы опереться, чтобы отделиться от матери. В результате ребенку в современной семье гораздо сложнее сформировать триадные объектные отношения, и мы все чаще встречаем в своих кабинетах пациентов с диадными объектными отношениями, с большей  степенью зависимости, с пограничной и психотической организацией психики.

Поэтому в дальнейшем, несмотря на фактическую (физическую, территориальную) сепарацию от родителей и стремление многих молодых людей жить «отдельно от родителей», по-своему строить семейную жизнь,  действительной сепарации в психологическом смысле зачастую не происходит. Фиксируясь на стадии сепарации-индивидуации, в дальнейшем повзрослевший современный молодой человек (девушка) использует физическое пространство вместо психологического – «чтобы отделиться от матери, надо от нее переехать».   Можно предположить, что в некоторых случаях молодые люди используют  гражданский брак как еще одну попытку (более или менее удачную) отделиться от родителей, но не «окончательно», а так, чтобы можно было «вернуться».  И именно гражданский, временный, «пробный» брак позволяет более удачно осуществить «пробную» сепарацию, что в значительной степени уменьшает сепарационную тревогу. За сепарационной тревогой стоит страх зависимости, и гражданский брак позволяет быстро напомнить себе и партнеру о дистанции, укрепить собственную автономию и лучше контролировать агрессию.

Почему в настоящее время так распространен именно гражданский брак? Мне представляется, что гражданский брак, в отличие от традиционного, предлагает молодым людям большее количество сценариев развития событий, и поэтому может потенциально служить для решения многих разных проблем личностного развития.

Чем еще, кроме вариативности, гражданский брак отличается от официального? Самый простой ответ – отсутствием свадьбы, т.е. отсутствием обряда бракосочетания.  От родительского очага к супружескому – это один из самых решительных шагов, которые может предпринять человек в своей жизни. Ах, этот миг неповторимый…. Еще совсем недавно, в патриархальном обществе, жизнь человека делилась на две части – до свадьбы и после свадьбы. Этот переход сопровождался изменениями во всех сферах жизни молодоженов – в половой сфере общество официально давало разрешение на сексуальные отношения, и, как правило, в первую брачную ночь происходила инициация и дефлорация. Одновременно с познанием любовных отношений, которые становятся повседневными, происходят перемены в эмоциональной жизни. Меняется статус молодоженов  - в родительской семье они были детьми, приобретая статус мужа и жены,  они становятся «первыми» в своей собственной семье. Меняются отношения с окружающими, т.к. образуются новые связи – семья и друзья супруга, и утрачиваются или отдаляются старые. Меняются материальные условия жизни и жизненные перспективы с появлением возможности рождения детей. Таким образом, основная функция свадебного обряда – зафиксировать эти перемены в жизни мужчины и женщины, переход из одного состояния в другое.

В настоящее время свадьба как обряд лишилась почти всех этих  функций. Все, что раньше молодым людям можно было делать только после свадьбы (без риска подвергнуться общественному осуждению), сейчас можно делать и до бракосочетания. Удивительный факт – в Самаре несколько лет назад Дворец Бракосочетаний перестал работать как ЗАГС, и превратился в Дворец Торжеств. Т.е. печати в паспорте там уже не ставят. И молодожены за несколько дней  до свадьбы едут после работы в джинсах районный ЗАГС, где юридически становятся мужем и женой, а затем, в назначенный день играют свадьбу во дворце Торжеств, уже являясь супругами, и расписываясь «понарошку»! И в дальнейшем зачастую супруги отмечают две даты – день, когда они поженились, и день, когда сыграли свадьбу. Получается, что даже по времени свадьба уже  не совпадает с тем моментом, когда молодые (или немолодые) официально становятся мужем и женой. Какие же функции выполняет свадьба сегодня? Ведь если она существует, значит,  она зачем-то нужна…. И мы можем наблюдать, что довольно много людей играют свадьбы. Зачем, если они уже прожили вместе несколько лет, получили печать в паспорт неделю назад, что же они делают в белых платьях и дорогих костюмах? На мой взгляд, свадебный обряд все больше становится похож на игру в свадьбу, т.е. молодые играют свадьбу в прямом, а не в переносном, смысле слова. Если раньше свадьба становилась моментом реального перехода из добрачного  состояния человека в супружеское, то в настоящее время, как мне представляется, свадьба выполняет символическую функцию, и переход состояний осуществляется не в физическом пространстве, а скорее в психологическом, т.е. в головах у супругов и их окружения. Кроме того, свадьба выполняет нарциссическую функцию – («у нас была просто идеальная свадьба», появляются устроители свадеб, осуществляющие это стремление к идеалу) и конкурентную функцию – у кого длиннее лимузин и т.д.  И это понятно, если помнить, что общество потребления, в котором мы сегодня живем, постоянно провоцирует нас на безудержное стремление к успеху, перфекционизм и конкуренцию.

Безусловно, на увеличение частоты гражданских браков за последние годы оказала влияние  и резкая смена политического стоя в нашей стране.  Тоталитарное общество во многом способствовало преждевременной сепарации молодых людей, и человек, к 30 годам не имевший семьи, вызывал определенные «подозрения» и осуждение. Молодая семья, проживающая в общежитии, с единственным имуществом, представленным кроватью, считалась нормой. В настоящее время создается новый образ людей, вступающих в брак: это уже не студенты, живущие стипендией и мечтами, а достаточно  взрослые, состоявшиеся люди, добившиеся успеха и сделавшие карьеру. В результате требования общества к молодым людям, желающим вступить в брак, возросли в несколько раз. Это существенно увеличило разрыв между желаемым взрослым, отдельным от родителей существованием и возможностью его реализовать. В этой ситуации гражданский брак часто служит переходным этапом, своеобразной «ступенькой» к браку официальному, ведь требования общества к гражданским супругам не такие жесткие. В условиях гражданского брака многие чувствуют себя более защищенными и менее фрустрированными  (чаще мужчины) в результате того, что уменьшается разрыв между идеальным  и реально осознаваемым Я.  Вероятно, гражданский брак в некоторых случаях является возможностью в относительно безопасных условиях более успешно реализовать социальные роли мужа/жены, укрепив тем самым поло-ролевую идентичность. Причины, по которым поло-ролевая идентичность многих современных людей нуждается в постоянном укреплении, я приводила выше.

Представляется интересным проиллюстрировать некоторые из возможных причин предпочтения гражданского брака следующими примерами из клинической практики.

История Веры.

(клиническая иллюстрация не публикуется)

 Мы наблюдаем в случае Веры, как гражданский брак может используется для попытки решения проблем симбиоза личностью, фиксированной на орально-садистической стадии. Супруг из отдельного человека превращается в ее «отросток», «придаток», заполняет собой дефекты ее «Я», и обесценивается; она же магическим образом «принимает в себя» мужские способности, включая способность к оплодотворению, и использует их для всемогущего контроля («я могу все, что хочу») и даже для поддержания витальных потребностей («я ведь есть одна не могу»).   Фактически в гражданском браке Вера приобретает не мужа, а фаллос-грудь (part-объект, частичный объект), в результате чего она становится такой же фаллической грандиозной женщиной, как и ее мать (реализуется инкорпорация объекта – удовольствие от принятия объекта вовнутрь, в сочетании с разрушением объекта и присвоением его качеств при удержании внутри себя). Становится понятным, почему заключение официального брака как процедуры, которая производится между двумя людьми, для Веры было лишено всякого  смысла – ведь в ее восприятии был только один человек.

История Нади.

(клиническая иллюстрация не публикуется)

Мы можем наблюдать в истории Надежды, каким образом гражданский брак используется для попытки решения проблем  сепарации. «Маятникообразные» колебания в ее поведении могут быть поняты как внешнее проявление внутреннего конфликта между желанием стать отдельной и независимой, и желанием сохранить либидный объект. Возникает дилемма интенсивных амбивалентных чувств и несовместимых целей – «я отдельная – значит я одинока, я вместе с ним – значит, я зависима». Желание все устроить по-своему сталкивается с противодействием извне, что вызывает ненависть и гнев, направленные на любимый объект и угрожающие его разрушить. Страх разрушить любимый объект своей ненавистью, острое осознание своей психологической отдельности вызывают чувства одиночества, что усиливает сепарационную тревогу. Подобная динамика характерна для подфазы воссоединения стадии сепарации-индивидуации, когда еще не сформировалось постоянство либидного объекта. Поэтому Надя и говорит о смерти – расставание с любимым объектом означает его смерть. По этому механизму развивались «события» при попытках переезда Нади в отдельную квартиру, аналогичным образом проявляется  внутренний конфликт в ситуации продолжающейся индивидуации, когда девушка пытается построить любовные и брачные отношения. В этой ситуации гражданский брак служит своеобразным «переходным пространством», внутри которого могут реализовать себя оба конфликтных  полюса и могут осуществляться колебания между ними. Гражданский брак в данном случае предоставляет Наде оптимальное соотношение отстраненности и близости, самостоятельности и зависимости, что дает надежду на более успешное разрешение дилемм конфликта сепарации. Также гражданский брак помогает девушке укрепить собственную индивидуальность, являясь в каком-то смысле протестом против родителей, противопоставлением ее собственных взглядов на жизнь их традиционным требованиям.

История Любы.

(клиническая иллюстрация не публикуется)

Итак, мы наблюдаем: встречаются два человека, которые не планируют создавать семью. Более того, для них оказаться соответственно в роли жены и в роли мужа не только неприятно, но и опасно – он боится быть «раздавленным» супругой, как его отец; она боится «опуститься до уровня домохозяйки», как ее мать (проблема идентификации с родителем своего пола).  И они создают семью без регистрации, являющуюся для каждого из них компромиссом: по его мнению, у гражданской жены «меньше власти», что уменьшает его страх быть «раздавленным»; по ее мнению, у гражданской жены «меньше шансов превратиться в банальную домохозяйку», что уменьшает тревогу идентификации с матерью. Однако этот компромисс шаток, пронизан конфликтами; и чувство стыда за «несанкционированную обществом» сексуальную жизнь нарушает непрочное равновесие, приводя к появлению симптомов у девушки, что также носит  компромиссный характер, но уже на другом уровне (внутрипсихическом), что в итоге приводит Любу в кабинет психотерапевта.

Можно предположить, что гражданский брак для некоторых людей является своеобразным компромиссным образованием, примиряя как минимум две  противоположных тенденции: желание иметь семью, играть роль «первого» жены (мужа), идентифицируясь с матерью (отцом) и страх идентификации  и конкуренции с родителем своего пола, что проявляется «боязнью брать на себя ответственность». Молодая девушка, вступая в гражданский брак, как бы заявляет: «я хочу быть как ты, мама, но я еще слишком маленькая, чтобы конкурировать с тобой на равных».

 На основании вышесказанного можно сделать вывод, что гражданский брак как форма союза двух людей является «полифункциональным» средством для попытки решения внутриличностного конфликта каждого партнера. Он предоставляет человеку несколько возможных «сценариев» развития событий, и за счет этой высокой вариативности (на порядок более высокой, чем в традиционном браке) один и тот же социальный «инструмент» потенциально может быть использован для решения разных  задач личностного развития. В данном докладе я  продемонстрировала, каким образом гражданский брак используется для решения эдипальных конфликтов и их избегания; для решения проблем сепарации-индивидуации; для достраивания дефектного «Я» и для реализации симбиоза. Выбор «механизма» использования гражданского брака зависит от степени психологической зрелости личности, от уровня психического функционирования, от точки фиксации и от характера преимущественно используемых психологических защит.

Я предполагаю, что понятие «гражданский брак» является собирательным, и существуют различные типы гражданских браков, которые принципиально отличаются друг от друга в первую очередь механизмом взаимодействия партнеров. На мой взгляд, существует «благоприятный» тип гражданского брака, который позволяет партнерам «созреть», благополучно разрешить внутриличностные конфликты, способствует личностному росту каждого партнера и в целом развитию отношений в паре.

 Вероятно, этот тип гражданского брака, как данность нашего времени, работает скорее не для разрушения пары, а для ее сохранения и развития. Он   является своеобразным интерактивным «переходным» игровым пространством, которое позволяет партнерам обратимо меняться, сохраняя при этом свою идентичность.  Иными словами, гражданский брак может служить вспомогательным пространством для взросления, и партнеры могут использовать его для решения тех задач развития, которые по каким-то причинам не были решены в детстве.

Доклад Гридаевой Г.В. на Ассоциации психотерапевтов и практических психологов, октябрь 2008г.