Значение голоса в становлении психического аппарата

«Очевидно, что психоаналитикам, которые имеют
дело главным образом с вербальными сообщениями
взрослого человека, придётся предпринять более
систематическое исследование самых ранних, архаических
форм коммуникации в младенческом возрасте, если они
хотят прийти к пониманию взрослой коммуникации,
с одной стороны, и основ процесса мышления с другой.»

Р. Шпиц «Психоанализ раннего детского возраста»

Качество нашей жизни напрямую зависит от того, как мы общаемся с людьми, и какие отношения с ними выстраиваем. Легко ли мы находим общий язык, способны ли мы на длительные отношения, устраивающие обе стороны – всё это зависит от умения вести диалог, говорить. И ведь эта способность наполнена не только словами, огромное значение имеет и интонация, скорость произношения, любые другие особенности голоса говорящего. Корни любых взаимоотношений, а точнее способы их выстраивания, безусловно определены нашим первичным опытом, который мы получили в диаде с матерью. И голос матери, оставляет наибольший след. В этой статье я хочу обратить ваше внимание на фундаментальное значение голоса в становлении психического аппарата.

Младенец действительно связан со своими родителями аудиофонической системой коммуникации; голосовое общение как коммуникация наблюдается с ранних стадий эмбриональной жизни, в то же время она играет основную роль в выражении эмоций.

С 1963 года по 1966 был проведён ряд наблюдений английским психоаналитиком Вулфом. В ходе наблюдений было выявлено - у младенцев младше трёхнедельного возраста существует четыре вида крика, структурно и функционально отличающихся между собой, это:

Все эти крики являются чисто физиологическими рефлексами. Эти четыре вида крика ребёнка имеют временной аспект, обладают длительностью частых повторений, у каждого крика свой спектр частот. Наиболее фундаментальным и архаичным является крик голода.

И самым эффективным способом остановить плачь  младенца, является голос матери. Уже с конца второй недели голос матери прекращает крик младенца гораздо быстрее, чем любые другие звуки или визуальное присутствие лица человека. А уже с начала третьей недели появляется новая форма – фиктивный крик бедствия, он предназначен исключительно для привлечения внимания матери. В процессе становления психического аппарата младенца происходит усложнение его аудиальной системы: распознается материнский голос от других голосов, помимо крика появляется лепет (примерно 3-6 месяцев) который становится предтечей последующей возможности говорения.

Акустический материал является основой для ментальных способностей, т.е. сначала крик используется для понижения напряжения у ребёнка (как рефлекс), а после как коммуникация (с помощью крика ребёнок общается со своим окружением).

В науке многократно проверенным фактом является информация о том, что ещё находясь в утробе матери, плод на двадцатой неделе слышит звуки (на 16-ой неделе формируется внутреннее ухо). При этом самые громкие слышимые звуки – это голос матери и её сердцебиение. Ключевым параметром этих звуков является тембр голоса, т.е. вибрационная составляющая.

Мне всегда вспоминаются эти факты из эмбриологии при неоднократном наблюдении следующих случаев из жизни. Мне приходилось иногда наблюдать следующую картину – человек, находясь в задумчивости, напевает себе под нос мелодию, не открывая рта, как бы «мычит» её, и слегка покачивается из стороны в сторону или вперёд-назад. По моим наблюдениям, данное поведение воспроизводилось в те моменты, когда субъект испытывал дискомфорт, тревогу или сильную усталость. Я думаю, эта сцена демонстрирует одну из первичных форм отношений – когда мать, укачивая младенца, тихим и низким голосом напевает медленную мелодию или убаюкивает его для того чтобы успокоить. Ребёнок помимо того, что слышит голос родного человека, ещё и чувствует его своей кожей, так как мать держит его на руках и крепко прижимает к груди. Такое поведение уже взрослого человека отсылает его к тем успокаивающим ощущениям, которые он испытывал в младенчестве.

Так же в психоаналитической практике известно и о разрушительной силе материнского голоса. Дидье Анзьё, французский психоаналитик, в своей книге «Я-кожа» пишет, что зачастую мать шизофреника распознаётся по ощущению дискомфорта от её голоса: голос неприятный, без мелодичности ритма, «шершавый». Анзьё очень точно охарактеризовал такую мать: «продырявлено-продырявливающая».

Голос другого человека задолго до нашего рождения сопровождает нас и влияет на становление нашей психики и процесса мышления, обладает силой и выявляет особенности последующей жизни. Получается, что наравне со смысловым содержанием слов, мелодичность, тембр, резкость и другие составляющие голоса играют ключевое значение в восприятии речи матери в целом, а в последующем и каждого человека встречающегося нам на жизненном пути.