Мамочка, у вас девочка!

Мамочка, у вас девочка!

Марина, спасибо, что разрешила мне написать рассказ по мотивам нашей консультации, но я ЗАПРЕЩАЮ ТЕБЕ ЕГО ЧИТАТЬ!!!! Марина, ты слышишь меня?? ТЕБЕ НЕЛЬЗЯ!

***

Уставшая, очерствевшая и остервеневшая от работы и тяжелой жизни женщина средних лет, живущая в сибирской глухой глубинке. Конец 70-х годов, социализм, колхоз, нищета, каторжный ежедневный труд на собственном подворье и на благо родины, отсутствие электричества, магазина, больницы, школы и детского сада. Все элементы социальной инфраструктуры были в 50-ти километрах в районном центре. Дом, хозяйство, выпивающий муж и четверо детей.

Четверо детей и очередная беременность, срок почти 6 месяцев. Старшие дети – сын и дочь, погодки 14 и 12 лет. Потом перерыв в несколько лет и опять погодки, сын и дочь, 7 и 6 лет  …. А в этом перерыве между погодками неизвестное количество медицинских абортов, и затем запрет медиков на аборты. Сколько их было, спросить у женщины можно, она жива и здорова, почти здорова, но мы не будем у нее ничего спрашивать. Цифра не очень важна…. понятно, что она внушительна. Да и как тут можно рассуждать – много или мало абортов? Кому много? Ей? Или абортируемым детям?

Но это не всё. Потому что врачи то запретили, но беременности все равно наступали. И женщина справлялась с ними сама. Она вынашивала беременность до 5,5 или 6 месяцев и домашними методами срывала. Аборт нельзя, а роды можно. Преждевременные роды, пока плод еще не способен выжить. В наше время это даже в голову не приходит. Слишком изменились наши представления о ценности жизни, о морали, мы стали более гуманны, и более циничны в той же мере.

Но это дичь. Это дикая дичь. И тогда, и сегодня – это дичь. Напиться молока с йодом на 5 с половиной месяцах и ждать пока произойдет выкидыш! Или отвара пиона выпить, только надо трехлитровый балон отвара, не меньше. А потом еще прыгнуть с высоты, можно несколько раз, или потаскать ведра с раствором на стройке. Никак, не получается?! Тогда можно прямо пузом на бочку облокотиться …. Посильнее …. Прямо придавить…. И женщина делала это, чтобы больше не рожать. Детей больше не нужно было. Они рождались, но они не дышали. Куда их потом девали, ведь могилок не было?

Слушайте, это не бред и не выдумка…на Кубани бабы делали тоже самое. И я точно знаю, что моя родственница сделала больше 15 абортов, пока акушерка из фельдшерского пункта не выгнала её с проклятьями. Потом родственница срывала поздние беременности дома сама. Бабы не рожали, но беременели. И тут можно проклинать и их, и медицину того времени, и морализировать до потери пульса.

А я не хочу!! Всё…я не могу больше развивать эту тему. Я не могу думать об этой женщине и о том, что она делала и как! О том, что у неё в голове было, о том, что было в голове у всех женщин того времени. Они жили и выживали, как могли. У них своя правда, которую они похоронили…но не забыли. К чертовой матери всё это!

******

Марина, плачет, тихо плачет, потому что в кабинете не очень хорошая звукоизоляция, и кто-то шуршит в коридоре. Она даже не плачет, а конвульсивно бьётся в немых рыданиях, глотает слёзы и звуки, перекошено лицо, оно криком кричит какую-то боль. Это кошмар. Я понимала, что там глубоко, но чтобы там было такооое – я не ожидала. Я кидаюсь к клиентке, приседаю возле неё и начинаю тихо шептать ей что-то мягкое. Ложу ей ладонь на колено, она не возражает, и беру запястье в руку, чтобы чувствовать пульс. Я прошу Марину попытаться представить, сколько же ей сейчас лет и мы идем в регресс. Я отматываю время назад, беру по пять лет. На каждом этапе у Марины тело реагирует по-разному, но везде жалоба у нее одна – больно ногам. То очень больно, то терпимо. Вот ей уже 5 лет, ноги болят сильнее. Спрашиваю: «Что с ногами? Чего они болят?» Марина недоумевает, она никак не поймет, что происходит. Ей год – больно также. Ей 1 месяц – больно. Ей 1 месяц от зачатия и она в животике у мамы – эмоциональный всплеск, чувствуется страх, Марина корчится от эмоций и ощущений. Ей 3 месяца и она в животике у мамы – тот же накал. Я понимаю, что сейчас что-то будет! Потому что помню, как её мама изуверскими способами вызвала искусственные роды в домашних условиях на этом сроке.

Я произношу: «Тебе всего 6 месяцев и ты в животике у мамы»…. Марине очень тяжело, она начинает приговаривать «мамочка, не надо, ну пожалуйста, мамочка, ну не надо, мне больно!». Проходя через все эти ужасы, Марина стала как-то покрепче, истеричность ушла, страх остался, страх дикий, животный, но она его выдерживает. Марина опытная клиентка и знает, что слияние с травмированным внутренним ребенком не даст возможности ему помочь. Она вдруг начинает тихо говорить, и её речь – это речь, человека, наблюдающего за происходящим со стороны. Отлично! Молодец. Я слегка её корректирую. Пульс ровный, Марина сохранна. И Марина говорит, что она видит мать, которая пузом давит на бочку, вот почему больно ногам.

Я больше не буду углубляться с подробности того, как мы там действовали и что делали. Не хочу и не могу. Там еще очень много психотерапевтической работы.

Но Марина родилась. Девочка родилась и закричала! Маленькая, страшно недоношенная. Рожденная в результате попытки сорвать беременность. Девочка была живая. Единственная выжившая из всех, кого не готова была рожать та женщина.

Девочка закричала!

*****

Марина открыла глаза. Я отпустила руку и отползла в своё кресло. Ноги дико затекли, я полчаса сидела около неё на корточках, не смея пошевелиться. Я растирала ноги ладонями и только в этот момент поняла, что Марина делает то же самое! Вот тебе и раппорт с клиентом!)))

Когда Марина подняла на меня глаза, я ей сказала: «С днем рождения, дорогая!» Марина обомлела и ответила, что день рождения у неё через неделю.

Мы приступили к завершению консультации. И минут через десять Марина ушла. Своими ногами и даже с улыбкой облегчения. Осознания, догадки, новые вопросы и новые задачи психотерапии.

******

Вспоминаю Москву, школу психосоматики PSI 2.0 и Михаила Филяева. Его завораживающие интонации в момент сопровождения клиента в регресс: «Тебе 1 месяц и ты в животике у мамы! Тебе два месяца и ты в животике у мамы…..». Это невозможно передать текстом. Это надо слышать. Мишу надо видеть и слышать. И Костю Кокорина, и Олега Матвеева.