Мартин Селигман. Упорство, характер и достижения как элементы успеха. Новая теория интеллекта

Фрагмент книги Селигман М. Путь к процветанию. Новое понимание счастья и благополучия. — М.: Манн, Иванов и Фербер, Эксмо, 2013.

Книги Селигмана изменили к лучшему не одну тысячу жизней. Слова профессора позитивной психологии обладают настоящим магическим свойством — они дают силы, излечивают и вдохновляют. За последние годы известный ученый-исследователь радикально переосмыслил понятия «процветание» и «позитивность» и представил новую динамичную концепцию достижения истинного счастья, благополучия и процветания. Эта книга, в отличие от книг популярной психологии, основана на научных данных.

На психологическом факультете Пенсильванского университета действует чрезвычайно успешная программа подготовки докторов наук. Ежегодно к нам обращается несколько сотен претендентов, из которых мы принимаем человек десять. На направление “Позитивная психология” заявления подают около тридцати человек в год, а поступает лишь один. Он должен иметь высшее психологическое образование, полученное в ведущем вузе США или Европы со средним баллом, близким к “отлично”, сдать на 700 и более баллов тест GRE для поступающих в магистратуру и предоставить три рекомендательных письма — в каждом особо отмечено, что кандидат действительно необычно одаренный человек, лучший из всех. Действует консервативная и очень взыскательная приемная комиссия (я никогда не участвую в ее работе, которая отвергла множество удивительно хороших кандидатов.

Сразу вспоминается одна из первых женщин-победительниц чемпионата по покеру. В своем письме она рассказала, что отложила значительную сумму, полетела в Лас-Вегас, приняла участие в чемпионате мира и победила. Мы с президентом университета Шелдоном Хэкни настаивали, что она продемонстрировала не просто потенциал, а реальные достижения мирового уровня — но это не помогло. Нам сказали, что ее результаты GRE недостаточно высоки.

Я до сих пор благодарен ей: во время собеседования она нашла время обсудить некоторые мои ошибки в покере, чем помогла мне сберечь за следующие десять лет несколько тысяч долларов. Смелость — вот ключ к игре с высокими ставками, — сказала она. — К белым фишкам вы должны относиться просто как к белым фишкам, какой бы номинал у них не был, один доллар или тысяча.

Успех и интеллект

Заявления подаются до 1 января, и после серии трудных собеседований в конце февраля принимается решение о зачислении. Такая процедура действовала все сорок пять лет, которые я работаю на факультете. Насколько я знаю, за это время было сделано лишь одно исключение — для Анджелы Ли Дакворт.

В июне 2002 года, с большим опозданием, мы получили заявление Анджелы с просьбой зачислить ее в программу, обучение по которой начиналось с сентября 2002 года. Его должны были отклонить без лишних разговоров, если бы не вмешательство директора магистерской программы Джона Сабини. Джон (мир его праху — в 2005 году он скоропостижно скончался, ему было всего пятьдесят девять) всегда был бунтарем. Он работал над такой необычной темой, как сплетни, утверждая, что это — законная форма морального осуждения, но представляющая собой менее строгое наказание, по сравнению с юридическими санкциями. Чем бы ни занимался Джон, он постоянно шел против течения академической социальной психологии. Я был еще одним оригиналом на факультете и обычно с вниманием относился к нестандартным аргументам; аргументам, которым нужны понимающие слушатели. Мы с Джоном могли учуять себе подобных за милю.

Знаю, что она непростительно опоздала, но вы должны прочесть это эссе, Марти, — написал мне как-то Джон. Речь шла об эссе Анджелы Ли Дакворт. Вот выдержка оттуда:

К моменту окончания университета я добровольно отработала учителем в кембриджских государственных школах не меньше времени, чем провела в аудиториях и лабораториях Гарварда. Своими глазами наблюдала отстающих учащихся современного города в отстающих городских школах и сделала выбор в пользу сознательности, пожертвовав любопытством.

Я дала себе слово, что после получения диплома буду следовать курсу реформирования государственного образования. Перед своим выпуском основала некоммерческую летнюю школу для детей из семей с низким доходом… Кембриджская летняя школа стала примером для государственных школ по всей стране, о ней рассказывали в передаче Национального общественного радио и писали во многих газетах. Школа была отмечена как лучший государственный проект в штате Массачусетс, опыт начали изучать в Институте управления имени Кеннеди.

Следующие два года я провела в Оксфордском университете, став лауреатом стипендии Маршалла. Мои исследования фокусировались на магноцеллюлярных и парвоцеллюлярных путях передачи визуальной информации при дислексии… К диссертации я решила приступить позже… И следующие шесть лет работала учителем в государственных школах, руководила некоммерческой организацией, была консультантом спецшкол и писала образовательные программы.

Много лет проработав с учениками, представляющими оба полюса успеваемости, я стала совершенно иначе смотреть на школьную реформу. Думаю, что проблема не только в школах, но и в самих учащихся. И вот почему: учиться трудно. Конечно, учеба — это весело, она бодрит и доставляет удовольствие, но часто приводит в уныние, выматывает и обескураживает.

В общем и целом ученики, которые больше не хотят учиться, которые считают, что не могут учиться, и не видят в учебе никакого смысла, учиться и не будут — причем независимо от того, насколько чудесна их школа или преподаватель…

Чтобы помочь хронически неуспевающим, но умным ученикам, работники системы образования и родители должны вначале признать, что индивидуальные особенности человека важны по крайней мере не меньше, чем интеллект.

Пожалуй, не стану раскапывать свое написанное при поступлении в магистратуру Пенсильванского университета в 1964 году эссе, чтобы вы сравнили его с этим. В течение почти ста лет считалось правильным и политкорректным в неудачах учеников обвинять учителей, школы, величину классов, учебники, финансирование, политиков и родителей — то есть всё и всех, только не самих учеников. Как? Обвинять жертв? Обвинять характер студентов? Как грубо! Характер давно вышел из моды в общественных науках.

Позитивные черты характера

В девятнадцатом веке всё связывали со свойствами личности: политику, этику, психологию. Первая после инаугурации речь Линкольна, обращенная к лучшим сторонам нашей природы, была симптоматичной с точки зрения того, как американцы объясняли хорошее и дурное поведение. Поворотной точкой стал 1886 год — бунт на Хэймаркет-сквер в Чикаго6. Тогда, во время всеобщей забастовки, кто-то (кто — так и не ясно до сегодняшнего дня) бросил самодельную бомбу, полиция открыла огонь, в ходе пятиминутной схватки были убиты восемь полицейских, точное число погибших граждан неизвестно. В происшедшем обвинили немецких иммигрантов, которых пресса клеймила как кровавых зверей, монстров и извергов.

Считалось, что к гибели людей привели низкие моральные качества иммигрантов, и к ним привесили ярлык анархисты. Четверых повесили, пятый покончил с собой накануне казни.

Реакция левых на приговор была бурной. Благодаря этим протестам получила широкое распространение свежая идея: альтернативное объяснение плохих черт личности. Все обвиняемые принадлежали к категории наименее квалифицированных рабочих. Они не умели ни читать, ни писать по-английски, были доведены до отчаяния, получали нищенские зарплаты и жили скученно — семьями ютились в одной тесной комнатенке. Свежая идея заключалась в том, что преступление есть результат не плохих свойств личности, а неблагоприятной среды. Теологи и философы подхватили этот крик, что вылилось в возникновение общественных наук, объясняющих поведение людей средой, а не характером или наследственностью. Почти вся история психологии XX века, как и история родственных ей социологии, антропологии и политологии, основана на этой посылке.

Обратите внимание на каскад перемен, который последовал, когда дурное поведение человека отказались объяснять его характером в пользу среды. Во-первых, люди больше не несут ответственности за свои поступки, поскольку их истоки не в человеке, а в положении вещей. Это означает, что должно измениться и воздействие: если вы хотите улучшить мир, то вам следует устранять обстоятельства, вызывающие плохие поступки, а не терять время, пытаясь изменить характер, наказывая за плохое поведение и вознаграждая за хорошее.

Во-вторых, прогрессивная наука должна выделить ситуации, порождающие преступления, невежество, предрассудки, несостоятельность и все прочие социальные болезни, которым подвержены люди, чтобы такие ситуации можно было исправить. Основным способом воздействия на мир стало использование денег для разрешения социальных проблем. В-третьих, в фокусе изучения должны быть плохие, а не хорошие события. С точки зрения общественной науки считалось, что разумно оправдывать неудачи Сэмми в школе тем, что она голодна, или что с ней плохо обращаются, или что в ее семье учеба не ценится. И напротив, мы не признаем заслуги людей, которые совершают добрые дела, потому что оправдание хорошего поведения сложившимися обстоятельствами бессмысленно. Странно утверждать, что Сэмми выступила с такой прекрасной речью потому, что училась в хорошей школе, что родители ее любили, и что она не испытывала недостатка в пище. И наконец — настолько постепенно, что почти незаметно — взгляд на любую ситуацию стал основываться на том, что мы движимы прошлым, а не будущим.

Обычная психология — психология жертв, отрицательных эмоций, психоза, патологии и трагедии — это падчерица Хэймаркетсквер. Позитивная психология относится ко всему этому совершенно иначе: иногда люди действительно могут быть жертвами (пишу это на следующий день после ужасного гаитянского землетрясения, в результате которого пострадали и погибли сотни тысяч невинных), но часто сами несут ответственность за свои действия, а сделанный ими неудачный выбор определяется чертами их личности. Ответственность и свобода воли — необходимые составляющие позитивной психологии. Когда винят обстоятельства, то ответственность и воля человека сводятся к минимуму, если не исключаются вовсе. Если же, наоборот, действия определяются характером и личным выбором, то в их основе, хотя бы отчасти, лежит ответственность и свободная воля.

Это имеет непосредственное отношение к организации терапевтического вмешательства: в позитивной психологии мир можно улучшить, не только устраняя неблагоприятные обстоятельства (не то чтобы я косвенно выступал за отказ от реформ), но также выделяя и высвечивая черты личности, как хорошие, так и плохие. Награда и наказание формируют характер, а не только поведение. Благоприятные события, высокие достижения и положительные эмоции — такие же привычные объекты изучения позитивной психологии, как ужасные события, неудачи, трагедии и эмоции отрицательные. Едва только мы начинаем всерьез воспринимать позитивные события как объект изучения, то замечаем, что больше не оправдываем блестящие результаты Сэмми тем, что она хорошо питается, имеет хороших учителей или тем, что ее родители заботятся о ее обучении. Зато мы задумываемся о характере Сэмми, ее талантах и достоинствах. И наконец, люди часто, возможно, даже чаще всего движимы будущим, а не прошлым, поэтому более мощным потенциалом обладает наука, позволяющая обеспечить и оценить ожидания, планирование и сознательный выбор, нежели наука привычек, внешнего воздействия и обстоятельств. То, что мы движимы скорее будущим, чем прошлым, чрезвычайно важно и прямо противоречит наследию общественных наук и истории психологии. Тем не менее это базовая и безусловная предпосылка позитивной психологии.

Предположение Анджелы, что плохая успеваемость в школе может отчасти быть связана с чертами личности неуспевающих учеников, а не только с системой, превратившей их в жертв, показалось привлекательным и мне как приверженцу позитивной психологии, и Джону Сабини с его педагогикой, краеугольным камнем которой было воспитание индивидуалистов. Просто в этом случае речь идет о правильном типе независимых людей — с высоким интеллектуальным потенциалом и блестящим образованием, но не настолько политкорректных, чтобы отказаться проводить серьезные исследования личных достоинств успешных учеников и слабостей характера учеников неуспевающих.

Что такое интеллект

Быстрота

Мы немедленно назначили собеседование с Анджелой. Знакомство с ней вызвало в памяти воспоминание, о котором придется рассказать. В 1970-х годах я был в Пенсильванском университете одним из двух профессоров, выступавших за проживание преподавателей на его территории: Алан Корс, который преподавал историю интеллектуального развития современной Европы, был убежден, что университетское образование на самом деле основано на интеллектуальной жизни. Но, обучая студентов, мы видели пропасть, разделявшую учебные аудитории и их реальную жизнь: они могли симулировать увлеченность на занятиях, но когда вырывались на свободу, их интересовали только вечеринки, вечеринки и еще раз вечеринки. Мы с Аланом воочию наблюдали эту растительную жизнь в общежитиях Принстона в начале 1960-х, но нам была ниспослана спасительная гавань: Уилсон-Лодж, столовая Принстонского университета тех лет. И по сей день, несмотря на десятилетия интеллектуальных радостей, среди них тот опыт остается лучшим переживанием в моей жизни. Крестовый поход против глубоко укоренившейся в Принстоне антиинтеллектуальной и антисемитской клубной системы тогда возглавил вдохновленный президентом университета Робертом Гоэном лидер старшего курса Дарвин Лабарт, о котором вы много узнаете в следующей главе. Вместе они и создали клуб Уилсон-Лодж, открытый для любого студента и преподавателя. Туда вступили более сотни самых сильных студентов-интеллектуалов и сорок самых увлеченных профессоров.

Мы с Аланом верили, что система, при которой такие преподаватели живут вместе со студентами в общежитиях, стала бы противоядием от растительной жизни в кампусе Пенсильванского университета. И поэтому в 1976 году основали проект Студгородки Пенсильванского университета. Первым включился Ван Пелт-колледж, возглавить его согласился лишь Алан, тогда еще бакалавр — ни один из преподавателей не был готов отказаться от семейных радостей ради жизни со 180 студентами. После своего развода, в 1980 году, я сменил Алана на посту. Не стану притворяться, что это была легкая работа, на самом деле она — единственная, которую я считаю своей неудачей. Моя профнепригодность в роли родителя, проводящего двадцать четыре часа в сутки с молодыми людьми, стремящегося уладить бесконечные ссоры соседей по комнате, пресечь попытки самоубийства и сексуального насилия, справиться с дурацкими шутками, отсутствием личного пространства и, что хуже всего, антипатия администрации, которая относилась к преподавателям, живущим на территории кампуса не как к профессорам, а как к почасовым работникам, сделали жизнь на посту заведующего бесконечным кошмаром.

Но интеллектуальная жизнь, которая тогда возникла, стала явным прорывом, и это состояние сохранилось и по сей день. А какие были классные вечеринки! Студенты называли их преподы жгут.

В центре общего внимания на них была студентка, которую звали Лайза, она невероятно красиво танцевала. Слушали тогда рок, обычно тяжелый, с очень быстрым ритмом. Лайза как-то умудрялась делать два шага за один такт, танцуя в два раза быстрее всех остальных, с самого начала вечеринки и далеко за полночь.

Здесь мы возвращаемся к моему первому впечатлению от Анджелы Ли Дакворт: она была буквальной копией Лайзы — говорила в два раза быстрее всех, кого я знал, неутомимо и в то же время разумно.

Быстрота в научной среде одновременно и привлекает и отталкивает, она играет центральную роль в том, что, как мне кажется, и есть интеллект. Резвость ума высоко ценили и мои родители, и мои учителя. Образцами для подражания служили Дики Фримэн и Джоэл Куперман, два вундеркинда, участвовавшие в радио-шоу Quiz Kids, выходившем в начале 1950-х годов. Они выпаливали ответы на вопросы в два раза раньше, чем другие участники, а вопросы были такими: Название какого штата заканчивается на “ут”? Знаю, потому что сам участвовал в версии конкурса на местном радио, когда был в четвертом классе, и правильно ответил на этот вопрос. А еще угадал, что Маленьких перчиков было пять (это старая книжная серия). Но я занял второе место, уступил Рокко Джиакомино и поэтому не попал на национальное шоу — вопрос ? Кто написал “Струись, милый Эфтон”? вывел меня из игры.

Любовь родителей и учителей к быстроте была не случайной общественной условностью. Выяснилось, что связь между ней и коэффициентом умственного развития удивительно сильна. В эксперименте под названием выбор — время реакции испытуемые располагались перед панелью с лампочкой и двумя кнопками. Они должны были нажимать левую кнопку, когда загорается зеленый свет, и правую — когда загорается красный, причем как можно быстрее. Корреляция коэффициента умственного развития с тем, насколько быстро люди могли это делать, достигала +0,50. Однако быстрота в упражнении “выбор — скорость реакции” — не просто вопрос физической подготовки, поскольку корреляция в случае оценки ?простого времени реакции (Когда я скажу “жми”, как можно скорее жмите на кнопку) близка к нулю.

Почему интеллект так тесно связан со скоростью мышления?

Мой отец, Адриан Селигман, был заместителем редактора в Апелляционном суде штата Нью-Йорк. Его работа заключалась в том, чтобы превращать громоздкие и часто неграмотные решения семи судей высокого суда в понятные документы, написанные на юридическом языке, напоминавшем английский. Он делал это невероятно быстро. По словам моей матери Ирен (она была судебной стенографисткой — ее свидетельству можно верить), Адриан мог сделать за час то, на что другим требовался целый день. У него оставалось семь часов, чтобы проверять и совершенствовать свою работу, и, разумеется, конечный результат оказывался значительно лучше, чем у коллег.

Любая сложная интеллектуальная задача — переписывание юридических материалов, перемножение трехзначных чисел, мысленный подсчет окон в доме, где вы выросли, определение того, какой кровеносный сосуд сшивать первым, или того, насколько вероятно, что на вершине следующей горы вас поджидает засада — имеет быстрые автоматические компоненты и медленные сознательные составляющие, которые требуют гораздо больших усилий. Предположим, вы — опытный старший сержант в Афганистане, которому нужно быстро занять господствующую высоту. Вы осматриваете местность и, основываясь на своем опыте, мгновенно понимаете, что свежие следы на земле, полная тишина, не слышно даже животных и птиц —тревожные признаки.

Чем с большим количеством компонентов задачи вы справитесь автоматически, тем больше времени останется на сложные вопросы. Теперь у вас есть две минуты на сеанс радиосвязи с базой, и вы запрашиваете последнюю сводку о присутствии на этом участке боевиков врага. Вам говорят, что этим утром жители деревни неподалеку видели трех незнакомцев. Значит, велика вероятность наткнуться на засаду или мину, поэтому вы отправляетесь в долгий путь в обход горы. Две лишние потраченные минуты спасают несколько жизней.

Быстрота мышления сержанта говорит о том, какую часть задачи он уже решил на автомате. Я сталкиваюсь с этим в серьезных партиях в бридж каждый раз, когда играю (в среднем примерно по три часа в день, через Интернет). За всю свою жизнь я сыграл больше 250 000 партий, и все четырехходовые комбинации из тринадцати карт (в бридже у каждого игрока на руках тринадцать карт четырех мастей) складываются у меня в голове автоматически. Так что если я знаю, что у противника шесть пик и пять червей, то понимаю — мгновенно — что у него или две бубны и нет треф, или две трефы и нет бубен, или по одной карте каждой масти. Менее опытным игрокам приходится просчитывать это, некоторые даже бормочут что-то про себя. Мне, правда, тоже приходилось шептать самому себе две бубновые и нет треф, две трефы и нет бубен или одна бубновая и одна трефа —примерно до 100 000 партии. Партия в бридж, как и большинство испытаний в жизни, ограничена по времени. На каждую партию в спортивном бридже вам дается всего семь минут, и чем больше комбинаций вы считаете на автомате, тем больше времени у вас остается на сложные вопросы и поиск кратчайших путей к победе — простая прорезка, подъем ставки или окончание игры.

Что отличает великого игрока в бридж, великого хирурга или великого пилота от нас, простых смертных, так это то, как много они делают на автомате. Когда большую часть того, что делает специалист, он делает автоматически, говорят, что у него сильно развита интуиция. Поэтому к быстроте я отношусь очень серьезно. Анджела (чья теория легла в основу настоящей главы) говорит об этом так: Многие помнят из уроков физики старших классов, что движение тел описывается следующим уравнением:

расстояние = скорость х время.

Это уравнение определяет то, что влияние скорости и времени независимо и мультипликативно, а не независимо и аддитивно. Если время равно нулю, то какой бы ни была скорость, расстояние тоже окажется нулевым…

Расстояние кажется мне удачной метафорой достижения. В конце концов, что такое достижение, как не продвижение из начальной точки к цели? Чем дальше цель от начальной точки, тем значительнее достижение. Точно так же, как расстояние представляет собой мультипликативный продукт скорости и времени, так вполне убедительным кажется, и что при условии постоянства возможностей достижение есть мультипликативный продукт навыков и усилий. Если не брать в расчет коэффициенты, то

достижение = навыки х усилия.

Недостаточные навыки могут быть компенсированы грандиозными усилиями, так же как и недостаточные усилия могут быть компенсированы грандиозными навыками, но только в том случае, если и то, и другое не равно нулю. Далее, результат дополнительных усилий человека с развитыми навыками оказывается выше. Умелый столяр за два часа сделает больше, чем новичок за то же время.

Поэтому важный компонент навыка — то, как много вы делаете на автомате, что и определяет, насколько быстро вы можете завершить базовые этапы задачи. В молодости я тоже был быстрым, ослепительно быстрым, и начал свою научную карьеру почти с тем же темпом речи, что и Анджела. Во время учебы в университете я рвался вперед и не только быстро говорил, но и быстро проводил исследования. Степень доктора получил всего через два года и восемь месяцев после диплома, а с ней — и раздраженное замечание от Джона Корбита, моего бывшего преподавателя в университете Брауна, о том, что я побил его старый рекорд — три года ровно.

Неторопливость

Однако интеллект и высокие достижения — нечто большее, чем просто быстрота. Что вам дает быстрота, так это дополнительное время для решения неавтоматических компонентов задачи. Вторая составляющая интеллекта и достижений — неторопливость и то, что вы делаете со всем тем дополнительным временем, которое получаете за счет быстроты.

Быстрота мышления имеет свою цену. Я замечал, что упускаю нюансы и срезаю углы, в то время как следовало бы сделать мысленный эквивалент глубокого вдоха. Я замечал, что скользил по поверхности и бегло просматривал текст, когда нужно было вчитываться в каждое слово. Я замечал, что плохо слушаю других: схватывал, к чему они клонят после первых же нескольких слов, и прерывал. И большую часть времени чувствовал тревогу —скорость и тревога всегда идут рука об руку.

В 1974 году мы взяли на работу Эда Пью, психолога, специализировавшегося на восприятии, он работал над такими точными вопросами, как сколько фотонов света требуется, чтобы сработал один визуальный рецептор? Эд был очень медленным человеком. Нет, не в физическом плане (в старших классах выступал за школьную сборную как квортербек) и слова не растягивал, дело было в его темпе речи и реакции на вопросы. Мы называли Эда задумчивым.

Эд походил на пенсильванскую реинкарнацию легендарного Билла Эстеса, величайшего теоретика количественного обучения и самого медлительного из психологов, которых я когда-либо встречал.

Беседы с Биллом были мучением. Пару лет я работал над изучением снов — в частности, над тем, что дают сны Homo Sapiens, учитывая, что в фазе быстрого сна, длящейся каждую ночь около двух часов, мы лежим неподвижно и беззащитны перед хищниками. Мы с Биллом познакомились на съезде около тридцати лет назад, и я спросил его:

Как вы думаете, в чем заключается эволюционная функция сна? Билл глядел на меня не моргая пять, десять, тридцать секунд (это было так странно, что я и правда начал считать). Спустя целую минуту он сказал: Что, Марти, вы имеете в виду под эволюционной функцией?

Как-то я оказался в гостях у Эда, возникла долгая пауза, напомнившая мне о той силе интеллекта, которую мог продемонстрировать Билл после такого молчания, и спросил: Эд, как ты стал таким неторопливым?

— Я не всегда был таким, Марти. Когда-то я был очень быстрым, почти таким же быстрым, как ты. Неторопливости я учился. Прежде чем получить докторскую степень, я закончил колледж иезуитов. И там мой социус (специальный куратор, который готовит студентов-иезуитов к жизни в обществе, в отличие от другого куратора, оценивающего их успеваемость) сказал мне, что я слишком быстр. Поэтому каждый день он будет давать мне прочесть одну фразу, после чего я должен сидеть полдня под деревом и размышлять над ней.

— А меня ты можешь научить не торопиться? И он смог. Мы вместе читали “Страх и трепет” Сёрена Кьеркегора, но со скоростью одна страница в неделю, и вдобавок к этому моя сестра Бет учила меня трансцендентальной медитации. Я честно практиковал ее на протяжении двадцати лет, по сорок минут ежедневно. Так я культивировал неторопливость, и теперь стал даже медлительнее, чем Эд тогда. Что дает неторопливость с точки зрения уравнения достижение = навыки х усилия?

Организующая функция

Адель Даймонд, профессор психологии развития в университете Британской Колумбии и одна из моих самых любимых нейробиологов, занимается замедлением детей детсадовского возраста. Давно известно, что импульсивные дети по мере взросления обнаруживают все более ухудшающиеся результаты. Классический зефирный эксперимент Уолтера Мишеля показывает, что дети, хватающие одну зефирину, которая лежит перед ними, вместо того, чтобы через пару минут дождаться двух, плохо успевают на занятиях. Через десять лет они получают оценки в школе ниже и сдают отборочный тест в колледжи хуже, чем те, кто способен ждать. Адель убеждена, что именно неспособность детей контролировать свои быстрые эмоциональные и когнитивные импульсы является зерном, вокруг которого начинается кристаллизация неудач в школе. Из-за таких детей раздражаются и расстраиваются учителя, а им самим меньше нравится учиться. Они испытывают трудности с выполнением школьных правил, становятся тревожными и замкнутыми. Учителя от них ожидают всё меньшего, школа превращается в наказание, возникает порочный круг неудач.

Адель считает, что жизненно необходимо прервать эти быстрые процессы и добиться, чтобы дети стали неторопливее. Замедление позволяет включить организующую функцию. Она состоит из фокусирования и игнорирования отклонений, запоминания и использования новой информации, планирования действий и пересмотра плана, а также служит подавлению быстрых, импульсивных мыслей и поступков.

Для замедления импульсивных детей Адель использовала методы из экспериментальной программы дошкольного воспитания Tools of Mind, разработанной Деборой Леонг и Еленой Бодровой. Когда учитель просит четырехлетнего ребенка постоять спокойно столько, сколько тот сможет, в среднем он выдерживает минуту. Однако во время игры, когда ребенок воображает, что охраняет завод, он может стоять не шевелясь четыре минуты. Адель обнаружила, что у детей, воспитывающихся в соответствии с программой Tools of Mind, выше оценки в тестах, где требуется применение организующей функции.

Какие другие медленные процессы, помимо усиления организующей функции, позволяют решать большое количество задач быстро и автоматически? Один из них — способность к творчеству.

В уравнении достижение = навыки х усилия достижение определяется не каким-то движением вообще, но движением к определенной, фиксированной цели — это вектор, а не просто расстояние. И обычно к цели есть несколько путей. Одни позволят достигнуть ее быстро, другие —медленно, третьи приведут в тупик. Выбор пути — это медленный процесс, который мы называем планирование. Кроме того, в основном за счет способности к творчеству изобретаются и новые пути.

Скорость обучения: первая производная скорости

Быстрота мышления при решении каждой конкретной задачи отражает, какая часть относящейся к ней информации обрабатывается на автомате. Мы называем эту информацию знанием, она говорит, сколько вы уже знаете об области, к которой задача относится. Скорость решения задач может меняться со временем, что аналогично ускорению — первой производной скорости в механике.

Существует ли такая вещь, как ментальное ускорение, то есть увеличение со временем скорости мышления? Насколько быстро вы можете приобретать новые знания, то есть как увеличится со временем и по мере накопления опыта часть данной задачи, которую вы будете решать на автомате? Мы называем это скоростью обучения: сколько можно выучить за единицу времени.

Анджела была очень быстрой в плане психики, почти настолько, насколько это возможно для человека, и просто поразила нас во время интервью. В нарушение сложившейся практики приемная комиссия сдалась и дала согласие на ее зачисление. Она немедленно приступила к работе над своим грандиозным проектом по изучению черт характера успевающих и неуспевающих студентов, но через какое-то время возникли проблемы. Чтобы объяснить, почему так произошло, нам нужно глубже погрузиться в природу достижений.

Несмотря на свою стремительность, Анджела пренебрегала психологией — печально, но факт — возможно потому, что почти не сталкивалась с психологией во время обучения. Чтобы познакомить ее с позитивной психологией, в августе 2002 года я пригласил ее на одно престижное мероприятие. Каждое лето я проводил недельную встречу с несколькими ведущими позитивными психологами. В ней участвовали два десятка очень талантливых аспирантов и уже получивших степень исследователей со всего мира. Конкуренция за приглашения была жесточайшей, а уровень интеллекта присутствующих — очень высоким. Никогда не упускающая случая пообщаться Анджела включалась во все обсуждения, но отклики, которые я о ней получил, расстраивали: Что за драндулет ты нам подсунул — так отозвался о ней один из уважаемых участников.

Один из критериев качества автомобиля — его скорость. Скорость мышления — очень хорошее свойство, оно показывает, в какой степени старое знание применяется автоматически. Но приобретать новое знание, которое еще не стало автоматическим, можно быстро или медленно. Ускорение, то есть изменение величины скорости за единицу времени, это первая производная скорости, оно служит дополнительным критерием качества автомобиля. А ментальное ускорение, то есть скорость, с которой изучается новый материал за единицу времени, посвященного обучению — это еще одна составляющая комплекса, который мы называем интеллектом.

Оказалось, что ментальное ускорение Анджелы столь же поразительно, как и ее быстрота.

В аспирантуре знания приобретают все, и ожидается, что обучающийся довольно быстро становится специалистом в своей узкой области. Но я не знаю ни одного студента, который бы учился со скоростью Анджелы: она уверенно освоила обширный массив методологически сложной литературы, посвященной интеллекту, мотивации и успеху. Спустя несколько месяцев остальные мои студенты (да и я сам) обращались к Анджеле за советом по поводу книг и методик психологии интеллекта. Примерно за год она прошла путь от драндулета до феррари (модели Энцо).

Что же касается нашей теории достижений, то мы исследовали свойства:

• Быстрота: чем быстрее, тем больше информации воспринимается на автомате и тем больше знаешь о задаче.
• Неторопливость: сознательные тяжеловесные процессы достижения цели, в частности, планирование, уточнение, проверка ошибок и творчество. Чем выше скорость, тем больше знаний, и потому тем больше времени остается для использования этих организующих функций.
• Скорость обучения: как быстро новая информация зачисляется на банковский счет автоматического знания, позволяя выделить еще больше времени на медленные организационные процессы.

Самоконтроль и упорство

Три описанных выше когнитивных процесса представляют собой навыки из нашего уравнения достижения = навыки х усилия.

Но серьезная игра, в которую ввязалась Анджела, касалась не когнитивных процессов в академической успеваемости, а роли характера и его места в уравнении, то есть в усилиях. Усилия — это количество времени, потраченное на задачу. В своем эссе она заявила, что собирается изучать некогнитивные составляющие. А некогнитивные составляющие достижений воплощены в усилиях, которые, в свою очередь, упрощаются до времени на выполнение задачи. Гигантом в деле изучения усилий стал профессор Андерс Эрикссон из университета Флориды, рослый, скромный, но твердый швед.

Эрикссон утверждает, что краеугольным камнем высокой квалификации является не гений от Бога, а сознательная практика: количество времени и энергии, которые вы потратили на нее. Моцарт был Моцартом главным образом не потому, что имел уникальный дар к музыке, но потому, что с раннего детства все свое время проводил, применяя этот дар. Шахматисты мирового класса не быстрее и не умнее и не обладают уникальной памятью на ходы. Вероятней, их опыт настолько обширен, что они лучше распознают стандартные ситуации в шахматных позициях, чем те, кто играл меньше. Пианист мирового класса к двадцати годам тратит на практику 10 000 часов, по сравнению с 5000 часами исполнителя ниже уровнем и 2000 часами более-менее серьезных музыкантов-любителей. Примером сознательной практики может послужить один из аспирантов Эрикссона по имени Чао Лу, попавший в Книгу рекордов Гиннесса за поразительное количество знаков в числе пи, которое он запомнил: 67 890!

Отсюда простой совет: если хотите выйти в чем-то на мировой уровень, затрачивайте на это по 60 часов в неделю в течение десяти лет.

Что же определяет, сколько времени и сознательной практики готов посвятить ребенок для достижения чего-либо? Только особенности его характера? Самодисциплина — вот качество, которое отвечает за сознательную практику. И первым погружением Анджелы в изучение самодисциплины стало исследование, проведенное ею в средней школе имени Джулии Мастерман, очень популярного учебного заведения в центре Филадельфии. Школа принимает одаренных детей с пятого класса, но многие из них уходят, и настоящая конкуренция разворачивается в девятом классе. Анджела хотела выяснить, как самодисциплина в сравнении с коэффициентом умственного развития (IQ) предсказывает будущий успех учеников.

IQ и академическая успеваемость — хорошо проработанная область со множеством устоявшихся показателей, чего нельзя сказать о самодисциплине. Поэтому Анджела создала сводный индекс, который позволял учитывать различные аспекты самодисциплины, изучаемые при помощи ряда тестов. Использовались введенная Айзенком шкала импульсивности подростков (ответы да или нет об импульсивных поступках и высказываниях), оценка самоконтроля родителями и преподавателями (по сравнению со средним ребенком этот ребенок отличается максимальной импульсивностью и максимальным самоконтролем) и задержка в получении вознаграждения (при помощи сочетания разных денежных сумм и периодов времени, например что вы предпочтете: я дам вам доллар сегодня или два доллара через две недели?) Проведенное спустя год наблюдение за отличавшимися наибольшей самодисциплиной восьмиклассниками, показало, что они:

• получают более высокие оценки,
• получают более высокие баллы при прохождении теста на достижения,
• с большей вероятностью продолжают обучение в старших классах лучших школ,
• тратят больше времени на домашние задания и начинают заниматься этим раньше остальных,
• реже пропускают занятия,
• меньше смотрят телевизор.

Что можно сказать об IQ и самодисциплине с точки зрения предсказания оценок? Между IQ и самодисциплиной нет значимой корреляции, иными словами, детей с низким IQ и высокой самодисциплиной почти столько же, сколько с высоким IQ и высокой самодисциплиной, и наоборот. Но академическую успеваемость самодисциплина предсказывает в два раза лучше.

Этот проект был итоговой работой первого года обучения Анджелы, и я предложил направить его для публикации — что она и сделала. На журнальных статьях я собаку съел, но первый раз в жизни видел, чтобы ведущий журнал ответил согласием в письменном виде, да еще и не предложив внести серьезные правки в текст. Свою статью Анджела заканчивает на звенящей ноте:

В низкой успеваемости американских детей часто обвиняют плохо подготовленных учителей, скучные учебники и большие классы. Считаем, что причина в ином: ученики не в полной мере используют свой интеллектуальный потенциал, то есть проблема в их низкой самодисциплине… Мы убеждены в том, что многие американские дети испытывают трудности с выбором решения, которое требует от них пожертвовать краткосрочным удовольствием ради долгосрочной выгоды, и что программы, развивающие самодисциплину, могут стать самым простым путем к повышению академической успеваемости.

Это также решает давнюю загадку: разрыв между школьными успехами девочек и мальчиков. Девочки получают оценки выше, чем мальчики, по всем основным предметам на всем пути от начальной школы до колледжа, несмотря на то, что в среднем их IQ не выше.

На самом деле мальчики часто немного опережают девочек по результатам тестов интеллекта и достижений. Прогнозы успеваемости, основанные на IQ, как правило, оказываются завышенными для мальчиков и заниженными — для девочек. Может ли самодисциплина стать ключом к разгадке этой головоломки?

В начале учебного года Анджела использовала свой арсенал показателей самодисциплины восьмиклассников — девочек и мальчиков — чтобы предсказать успеваемость по алгебре, посещаемость и результаты теста достижений по математике на конец года. Девочки действительно получали на занятиях отметки выше, чем мальчики, хотя результаты теста достижений по математике различались незначительно. Тест достижений, как и ожидалось, предполагал более низкие оценки для девочек. Важно то, что девочки отличались гораздо большей самодисциплиной, чем мальчики, по всем составляющим сводного индекса.

Отсюда возникает вопрос: связано ли превосходство девочек в оценках, полученных на занятиях, с их превосходством в самодисциплине? Ответить на него помогает статистический метод под названием иерархическая множественная регрессия. Когда мы устраняем различия в самодисциплине, разница в оценках исчезает? Ответ — да. На следующий год Анджела повторила то же исследование с использованием IQ в школе Мастерман. Девочки снова получили более высокие оценки по алгебре, английскому и обществознанию, а также оказались гораздо более дисциплинированными. У мальчиков же был намного выше IQ. И опять прогноз оценок, которые получали на занятиях девочки, был занижен в случае использования IQ и стандартных тестов.

После применения множественной регрессии самодисциплина девочек снова оказалась главным фактором их превосходства в оценках .

Хотя это отвечает на вопрос, почему женщины в колледже получают отметки лучше, но точно не объясняет, по какой причине мужчины в итоге обретают более высокие профессиональные навыки и научные степени, а также получают бoльшие зарплаты, чем женщины. По мере взросления женщин их превосходство в самодисциплине не идет на спад, просто после окончания колледжа его ослабляют социальные факторы.

Уровень самоконтроля позволяет прогнозировать академические достижения, но что еще он способен предсказать? Например, ожирение может уходить корнями в пубертатный период: вес набирается в начале периода полового созревания. Анджела изучила данные школьного врача о весе пятиклассников, которых она тестировала на уровень самодисциплины, и задалась вопросом, насколько они поправятся к восьмому классу. Связь самодисциплины с прибавкой в весе оказалась такой же, как и с оценками. Дети с высокой самодисциплиной поправились меньше, чем с низкой. А IQ на вес вообще никак не повлиял.

Упорство и самодисциплина

Если мы хотим максимально повысить успехи детей, нам нужно пропагандировать самодисциплину. Мой любимый социальный психолог Рой Баумейстер убежден, что самодисциплина — королева всех добродетелей, сила, определяющая все остальные достоинства человека. Однако есть такое экстремальное проявление самодисциплины, как упорство. На самом деле Анджела перешла к изучению упорства, то есть комбинации настойчивости и неудержимого стремления к цели. Мы видели, что за значительные успехи отвечает самодисциплина, но что ведет к действительно выдающимся достижениям?

Выдающиеся достижения встречаются очень редко. Это может показаться тавтологией: очень редкий просто означает то же самое, что и выдающийся, но это не тавтология, и нет причин не рассмотреть механизмы, лежащие в основе гениальности. Большинство людей считают, что гениальный (термин, который я использую как тождественный действительно выдающемуся достижению) — просто отдаленная точка в положительной области колоколообразной кривой нормального распределения успеха. Колоколообразная кривая хорошо работает для обычных вещей, таких, как обаяние, красота, школьные оценки и рост людей, но совершенно не в состоянии объяснить распределение успеха.

Высокие человеческие достижения

Знаменитый социолог Чарльз Мюррей в своем объемном трактате Human Accomplishment начинает разговор о достижениях со спорта. Сколько турниров Профессиональной ассоциации гольфа США (PGA) выигрывает средний профессиональный игрок в гольф за свою жизнь? Среднее число находится между нулем и единицей. (Мода, то есть наиболее часто встречающееся значение, равна нулю.) Но четыре гольфиста выиграли тридцать турниров и более, Арнольд Палмер победил в шестьдесят одном, а Джек Никлаус — в семидесяти одном (как и Тайгер Вудс на момент написания этой книги). Форма графика распределения количества турниров PGA, выигранных одним игроком, даже отдаленно не напоминает колокол, скорее это вогнутая кривая, сильно смещенная влево (напоминает горный утес).

С технической точки зрения кривая такого типа называется логнормальной, то есть логарифм случайной величины имеет нормальное распределение. Такая же картина характерна для чемпионатов по теннису, шахматам, бейсболу и для марафонов, и чем сложнее достижение, тем сильнее кривая напоминает утес. Во всех этих областях есть много сильных соперников, но только два-три гиганта.

Они привлекают все внимание и несопоставимы с просто сильными игроками. То же самое верно для распределения богатства в любом обществе: небольшое количество людей владеет состоянием, значительно превышающим то, чем обладают остальные. Говорят, это верно и для бизнеса, где 80% прибылей приходится на 20% работающих.

В поисках документального подтверждения Мюррей определил форму кривой гениальности в двадцати одной интеллектуальной сфере, включая астрономию, музыку, математику, восточную и западную философию, живопись и литературу. В каждой из них уровень цитируемости ведущих представителей даже отдаленно не напоминает колоколообразную кривую — скорее речь идет о двух-трех гигантах, которые отвлекают на себя львиную долю славы и обладают колоссальным влиянием. Один в китайской философии: Конфуций. Двое в области технологий: Джеймс Ватт и Томас Эдисон. Двое в западной музыке: Бетховен и Моцарт. Один в западной литературе: Шекспир.

Прочитав это, вы, скорее всего, как и я, подумали: Конечно же, я всегда это знал — как минимум, интуитивно. Но почему это так, и почему в столь различных областях ситуация схожа?

Такая структура гениальности — когда те, кто показывает наивысшие результаты, отрываются от средних, просто отличных игроков гораздо дальше, чем было бы в случае нормального распределения, — следствие того, что основные причины гениальности не суммируются, а скорее умножаются. Нобелевский лауреат и изобретатель транзистора Уильям Шокли обнаружил ту же зависимость в количестве публикаций научных работ: очень мало ученых опубликовали множество статей, в то время как большинство — одну или вовсе ни одной. Шокли писал:

Например, рассмотрим факторы, которые могут иметь отношение к публикации научных работ. Частично их список, не в порядке значимости, может выглядеть так: 1) способность размышлять над важной проблемой, 2) способность работать над ней, 3) способность распознать достойный результат, 4) способность принять решение о том, когда остановиться и описать результаты, 5) способность адекватно описать эти результаты, 6) способность использовать критику себе на пользу, 7) решительность, необходимая для отправки статьи в журнал, 8) настойчивость при внесении изменений (если это необходимо по результатам анализа редакции)…

И теперь, если человек по каждому из этих факторов превосходит остальных на 50%, его продуктивность будет выше в 25 раз. Это базовое обоснование упорства, предельной формы самодисциплины. Такое качество, как чрезвычайная настойчивость, приводит к очень мощным усилиям. Чем больше у вас упорства, тем больше времени вы проводите над решением задачи, и все эти часы не просто добавляют что-то к внутренним навыкам, которые у вас уже есть: они многократно умножают ваш прогресс в движении к цели. И поэтому Анджела разработала тест для оценки упорства. Пройдите его прямо сейчас и предложите сделать это своим детям.

Пожалуйста, ответьте на восемь вопросов, используя следующую шкалу:

1 = Совсем не относится ко мне

2 = Почти не относится ко мне

3 = Отчасти относится ко мне

4 = Во многом относится ко мне

5 = Очень сильно относится ко мне

1. Новые идеи и проекты иногда отвлекают меня от старых.
2. Неудачи меня не обескураживают.
3. Я на короткое время увлекаюсь какой-то идеей или проектом, но позже теряю к ним интерес.*
4. Я настойчив.
5. Я часто устанавливаю цель, а потом начинаю преследовать совершенно другую.*
6. Я с трудом удерживаю фокус на проекте, реализация которого занимает больше нескольких месяцев.*
7. Я заканчиваю все, что начинаю.
8. Я старателен.

*Высказывания со звездочками снижают оценку. Чтобы получить итоговый результат:

1.  Сложите баллы за ответы 2, 4, 7 и 8.
2.  Сложите баллы за ответы 1, 3, 5 и 6 и вычтите сумму из 24.
3. Сложите результаты шагов 1 и 2 и разделите сумму на 8.

Вот нормы для мужчин и женщин:

Что Анджела выяснила об упорстве? Чем больше человек учится, тем оно выше. Неудивительно, но что является первопричиной? Более продолжительное обучение развивает упорство или, скорее, обладающие большим упорством люди успешнее преодолевают неудачи и поражения, в результате чего получают больше знаний? Это до сих пор неясно. Сильнее удивляет, что при равном образовании люди постарше обладают большим упорством, чем люди более молодые, причем те, кому за шестьдесят пять, опережают все остальные возрастные группы.

Польза упорства

Средние оценки успеваемости

Тест на упорство прошли 139 студентов Пенсильванского университета, обучающихся психологии. Нам были известны их баллы по итогам отборочного экзамена, которые являются надежной оценкой IQ. Анджела следила за этими студентами во время их обучения и фиксировала их оценки. Высокие баллы за отборочный экзамен предсказывали хорошие оценки. В действительности это было единственным доказанным преимуществом — как и высокие баллы по результатам теста на упорство. Важно, что при одинаковых набранных на экзамене баллах лучшие результаты теста на упорство продолжали прогнозировать более высокие оценки на занятиях. На каждом уровне отборочного экзамена более упорные студенты получали оценки выше, чем у остальных, а студенты, чей результат был ниже, как правило, не отличались высоким результатом теста на упорство.

Вест-Пойнт. В июле 2004 года этот тест, наряду с огромным количеством других, прошли 1218 человек, поступавших в Военную академию США.

В армии разработано множество психологических тестов — военные очень серьезно относятся к прогнозированию достижений с их помощью. Интересно, что тест на упорство, похоже, уникален в своем роде, поскольку не коррелирует с оценкой кандидата в целом: с суммой баллов отборочного экзамена, рейтинга потенциального лидера и физической подготовки. Он позволял точнее, чем все тесты по отдельности и вместе, предсказать, кто из студентов до конца выдержит изнурительную летнюю подготовку (ее называли зверские казармы), а кто не справится с ней. Тест на упорство также предсказывал средние оценки по образовательным предметам и боевой подготовке, но эту задачу, причем не хуже, решали и традиционные тесты. На самом деле краткий опросник самоконтроля (менее экстремальная версия теста на упорство) опережал его по точности прогнозирования средних оценок учащихся. В 2006 году Анджела провела это исследование в Вест-Пойнте еще раз и обнаружила, что тест предсказывает стабильность в подразделениях сил специального назначения так же, как и в объемах продаж недвижимости.

Национальный конкурс правописания

В Национальном конкурсе правописания The Scripps National Spelling Bee участвуют тысячи детей со всего мира в возрасте от семи до пятнадцати лет. В 2005 году 273 ребенка собрались на труднейший финал, который проходил в Вашингтоне, и Анджела предложила большой группе пройти тест на IQ и упорство. Она также записывала, сколько времени им требуется на изучение написания неизвестных слов. Тест на упорство предсказывал, кто дойдет до финального раунда, в то время как тест на самоконтроль — нет. Словесная часть теста IQ также предсказывала это. Вероятность дойти до последних раундов была на 21% выше у тех финалистов одного возраста и одинаковых умственных способностей, чьи результаты теста на упорство оказались выше среднего. Эта статистика говорит: упорные финалисты показывали лучшие, по сравнению с остальными, результаты отчасти потому, что больше времени тратили на изучение слов. Через год Анджела повторила исследование и действительно обнаружила, что на успешные результаты в целом, которые прогнозировал тест на упорство, влияет дополнительное время тренировок.

Создание элементов успеха

Давайте рассмотрим элементы успеха — следствие теории, выраженной уравнением достижения = навыки х усилия:

1. Быстрота. Скорость размышлений отражает то, какая часть задачи решается на автомате и сколько навыков или знаний, относящихся к задаче, имеется у человека.

2. Неторопливость. В отличие от базовых навыков или знаний, организующие функции планирования, проверки работы, воспоминаний и творчества — медленные процессы.

Чем больше у вас знаний и навыков (приобретенных ранее за счет быстроты и сознательной практики), тем больше времени у вас остается на использование медленных процессов и, следовательно, тем лучше результат.

3. Скорость обучения. Чем выше ваша скорость обучения — а это не то же самое, что быстрота размышления о задаче — тем больше знаний вы можете аккумулировать в единицу времени во время работы над задачей.

4. Усилия = время решения задачи. Чистое время, которое вы тратите на задачу, умноженное на объем навыков, имеющихся у вас для достижения цели. Это также касается и первого фактора: чем больше времени потрачено на задачу, тем больше знаний и навыков нарастает или приклеивается к вам. Главные черты характера, определяющие, сколько времени вы посвящаете задаче, это самодисциплина и упорство.

Итак, если ваша цель состоит в том, чтобы вы или ваши дети достигли новых высот, что следует делать?

О том, как развивать первый фактор успеха (скорость мышления), известно немного. Однако что дает скорость, так это знания: чем вы быстрее, тем больше знаний приобретаете и доводите до автоматизма за единицу времени, которое тратите на практику. Следовательно, чем больше у вас времени на задачу, тем выше достижения. Поэтому даже если ваш ребенок и не обладает врожденным талантом к чему-то, в создании базы знаний ему поможет сознательная практика. Практика, практика, практика.

Развитие неторопливости высвобождает место для роста организующих функций: планирования, запоминания, творчества и подавления импульсов. Как говорит доктор Эд Хэллоуэлл детям с синдромом дефицита внимания и гиперактивности:

У вас мозг — как феррари, а я — специалист по тормозам. Я помогу вам научиться пользоваться тормозами. Медитация и развитие сознания — медленный разговор, медленное чтение, медленный прием пищи, стремление не прерывать собеседника — все это работает. Вашим детям может помочь программа Tools of the Mind. Нам нужно больше знать о том, как развивать терпение, — не самое модное, но критически важное качество.

Насколько я в курсе, скорость обучения — сколько информации усваивается за единицу времени — почти никогда не измеряется в отрыве от знания как такового. Поэтому как увеличить скорость обучения, ничего не известно.

Вы имеете реальную возможность достигнуть большего — если будете прилагать больше усилий. Усилие — это просто количество времени, которое тратишь, практикуясь в решении задачи. Время, потраченное на задачу, влияет на достижения двумя способами: оно мультиплицирует существующие навыки и знания, а также напрямую увеличивает навыки и знания. Здорово, что можно так гибко дозировать усилие. То, сколько времени вы посвящаете задаче, зависит от акта сознательного выбора — свободной воли. А выбор, каким усилиям посвятить время определяется как минимум двумя свойствами характера — самоконтролем и упорством.

Высокие человеческие достижения представляют собой один из четырех компонентов процветания, а также основание для того, чтобы воля и характер были обязательными объектами изучения позитивной психологии. Надеюсь (на самом деле — предсказываю), что в нынешнем десятилетии мы станем свидетелями крупных открытий в области повышения упорства и самоконтроля.

© Селигман М. Путь к процветанию. Новое понимание счастья и благополучия. — М.: Манн, Иванов и Фербер, Эксмо, 2013.