П. Екатериновский. УКАЗАНИЕ ПУТИ К СПАСЕНИЮ

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

Святые отцы, подвижническую жизнь разделяя на деятельную и созерцательную, последней отдают большее преимущество перед первою. Авва Моисей доказывает это примером упоминаемых в Евангелии (см. Лк. 10, 39-42) Марфы и сестры ее Марии, разумея под первой жизнь деятельную, а под последней – созерцательную. Хотя Марфа, говорит он, и для услужения Господу трудилась, а Мария, сев при ногах Спасителя, только внимала духовному учению Его, но Господь предпочел Марию Марфе, потому что Мария, говорил Он, избрала лучшую часть – такую, которая никогда не отнимется от нее. Видите, что Господь высшее благо, единое на потребу, поставляет в Божественном созерцании. Потому прочие добродетели, хотя полезны и даже необходимы, но должны стоять на второй степени по достоинству, потому что все они совершаются для достижения этого одного – созерцания. Ибо Господь словами заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно (Лк. 10,41-42), очевидно, высшее благо поставляет не в деятельной, хотя и похвальной и многоплодной, жизни, но в созерцании Бога.

Для произрастания доброго семени необходимо наперед очистить, умягчить, удобрить землю, как сказано выше, иначе сорная трава заглушит хорошее семя. Потом для произрастания и плодоношения семени нужно, чтобы оно постоянно освещалось и согревалось солнцем.

Так и в духовной жизни нужно наперед очистить почву сердца от страстей, иначе они, как дурное терние, заглушат семена добродетелей, не дадут им вырасти (см. Мф. 13, 5-8); потом, чтобы ростки добрых расположений принесли зрелые плоды, нужно, чтобы они постоянно находились под влиянием благодатного освещения и теплоты, иначе они будут пустоцветом. Чем чище и открытее будет душа для сияния Божественного света и теплоты, которые она воспринимает от Бога молитвой, молитвенным созерцанием Бога, тем лучше будет. Бог есть центр духовного мира, к которому все стремится и в котором все может найти покой (как и на земле всякая вещь находит свой покой, когда, по возможности, будет ближе к центру земли). Бог есть источник жизни, силы, света, видения истины, теплоты, добра, блаженства. Созерцать Бога значит приближаться к Нему познанием, расположением, значит более и более преисполняться светом видения, радости, блаженства. А привязанность к земным вещам, чувственным благам, греховным удовольствиям есть уже обратное движение от Бога, удаление в область мрака, скорби, смерти духовной. Даже уклоняться от созерцания Бога в сторону – развлекаться, рассеиваться помыслами по земным предметам – значит лишать себя благодатного света и теплоты. Земные помыслы, как густые облака, закрывают от нас солнце правды – Бога, и душа, волнуемая ими, никогда не будет иметь покоя. А кто по какому направлению привыкнет здесь на земле действовать, по тому же направлению будет стремиться мыслями, желаниями и чувствами и в вечности по силе привычки, которая, окрепши, обращается во вторую природу, которую уже невозможно будет изменить. Потому-то и нужно заблаговременно, мало-помалу, очищать сердце от страстей, отрешать душу от привязанности к земному, даже от помыслов о земных вещах и происшествиях, все мысли и желания стараться сосредоточивать чаще в молитве и размышлении о Боге, сколько это возможно в настоящей жизни, так, чтобы по разрешении души от тела ничто земное уже не задерживало ее и она, привыкши возноситься к Богу умом и сердцем, беспрепятственно и всецело могла прилепляться к Богу и в общении с Ним блаженствовать. Но для утверждения такой сосредоточенной деятельности души в молитве и созерцании Бога нужны уединение, внешняя тишина и внутреннее безмолвие. Хотя в монастыре нет столько шума, соблазнов, искушений, как в мире, но все же есть немало развлечений: ежедневное видение, слышание разных предметов, происшествий, частая встреча со своими братиями и сторонними, разговоры, разные занятия по требованию общежития – все это развлекает внимание, рассеивает мысли по земным предметам, не дозволяет духу сосредоточиться, постоянно внимать себе, успешно трудиться над очищением сердца от страстных чувствований и суетных помыслов и заниматься богомыслием. В уединенном безмолвии это гораздо удобнее исполняется.

Но уединенное жительство не всякому полезно. По словам святых отцов, желающий спастись должен сперва в сожитии с людьми претерпеть досаждения, бесчестие, лишения, уничижения (через это научиться терпению, незлобию, особенно смирению), победить в себе страсти и тогда уже пойти в совершенное безмолвие, которое есть восшествие на крест, то есть умерщвление себя для всего земного, мирского, как и Господь Иисус Христос сначала, пребывая с учениками, переносил разные поношения, оскорбления от неверных иудеев, а потом уже восшел и на крест.

По словам святого Лествичника, опасно неискусному воину отделяться от своего полка и выходить на единоборство; опасно и монаху прежде искуса и многого обучения в борьбе с душевными страстями (гордостью, тщеславием, гневливостью, унынием, печалью) отходить на безмолвие, ибо первый обыкновенно подвергается телесному бедствию, а последний – душевному. Те, которые борются с плотскими страстями, могут исходить в уединенное житие, и то не просто, как прилучилось, а в свое время и с руководством наставника, ибо уединенная жизнь требует ангельской крепости.

А кто недугует душевными страстями (тщеславием, самомнением, раздражительностью и прочим) и, несмотря на это, вступает в безмолвие, тот уподобляется человеку, выскочившему из корабля и думающему на одной доске безбедно достигнуть берега. Никто из тех, которые подвержены раздражительности, возношению, лицемерию и памятозлобию, да не дерзает когда-либо увидеть и след безмолвия, чтобы ему не впасть в исступление ума.

Святой Исаак Сирин говорит, что всякого человека, который прежде совершенного обучения деятельной жизни переходит к созерцательной жизни, привлекаемый ее сладостью, не говорю уже – своею леностью, постигает гнев Божий за то, что не умертвил прежде земные члены свои (см. Кол. 3, 5), то есть не уврачевал немощи помыслов терпеливым упражнением в делании крестного поношения, но дерзнул в уме своем возмечтать о славе крестной. Сие-то и значит сказанное древними святыми, что если ум вознамерится взойти на крест прежде, нежели чувствилища его, исцелясь от немощи, придут в безмолвие, то его постигает гнев Божий. Сие восхождение на крест, навлекающее гнев, бывает не в первой (деятельной) части претерпения скорбей, то есть распятия плоти, но когда человек входит в созерцание, а это есть вторая часть, следующая за исцелением души. У кого ум осквернен постыдными страстями и кто поспешает наполнить ум свой мечтательными помыслами, тому заграждаются уста запрещением за то, что прежде не очистил ума скорбями, не покорил плотских вожделений, но, положившись на то, что слышало ухо и что написано чернилами, устремился он прямо вперед идти путем, исполненным мраков, когда сам слеп очами. Ибо и те, у коих зрение здраво, будучи исполнены света и приобретя себе вождей благодати, день и ночь бывают в опасности, между тем как очи у них полны слез и они в молитве и плаче продолжают служение свое целый день, даже и ночь, по причине ужасов, ожидающих их в пути и встречающихся им страшных стремнин и образов истины, оказывающихся перемешанными с обманчивыми призраками оной. Кто не очистил своего сердца от страстей и самовольно уходит на безмолвие уединенной жизни, тот скоро впадает в высокоумие, а потом в самообольщение. Из нечистого сердца непреодолимо будут возникать нечистые помыслы, которые будут помрачать разум, как туман или густые облака закрывают солнце, и не дадут духу покоя, который необходим для молитвы и созерцания Бога.

Увлекаемый нечистыми мечтами воображения под влиянием самолюбия и страстного сердца, безмолвник вместо небесных предметов будет созерцать только земных идолов своих страстей и легко может впасть в умоисступление. На гору боговедения может всходить только призываемый Богом, как Моисей, которого Бог по надлежащем приготовлении постом и молитвой призывал на Синай, беседовал с ним и которому явил Свою славу; а нечистым, неосвященным запретил даже и подходить к горе Богоявления под опасением смерти (см. Исх. 19, 12-17; 24, 1-2; 14-18; 33, 18-23; 34, 2-3). Но и призываемый Богом для большей уверенности в звании Божием должен поступать в уединенное безмолвие не иначе, как с согласия настоятеля и по совету опытных в духовной жизни старцев и потом почасту открывать им свое душевное состояние, чтобы не подвергнуться самообольщению и обману от диавола. Диаволу ничто так не противно, как благоговейная молитва, которая очищает нас от грехов, приближает к Богу, низводит на нас благодатные дары и, как пламенным оружием, поражает бесов. Потому диавол старается всячески отвлечь от молитвы, то всеянием суетных помыслов, возбуждением страстей, разных мечтаний в воображении, то наводит скуку, тоску, уныние, то доставляет мнимое утешение, услаждение сердца, чтобы привести к самомнению, тщеславию, то устрашает разными внешними привидениями, а иногда, по словам апостола, сатана является и в виде светлого ангела (см. 2Кор. 11, 14), льстит самолюбию похвалами, сообщает разные откровения, употребляет разнообразные хитрости, чтобы только ввести в обман и довести до погибели.

По сказанию святого Кассиана, подвижник Эрон после пятидесятилетнего подвижничества в пустыне за высокое мнение о своих добродетелях подвергся, по попущению Божию, обольщению диавола, который, явившись в образе ангела, уверял его, что он вполне угодил Богу, и в доказательство этого велел ему броситься в колодезь, будто от этого падения он не потерпит никакого вреда. Старец поверил, бросился в колодезь и едва не погиб.

В Лавсаике рассказывается, что один подвижник, Валент, долго живя в пустыне, много изнурял плоть свою и по жизни был великим подвижником, но потом, обольщенный духом самомнения и гордости, впал в крайнее высокомерие, так что сделался игралищем бесов. Надмившись пагубной страстью самомнения, он стал мечтать наконец в самообольщении, что с ним беседуют ангелы и при всяком деле служат ему. Диавол, уверившись, что Валент совершенно предался обману его, принимает на себя вид Спасителя и ночью приходит к нему, окруженный сонмом демонов в образе ангелов с зажженными светильниками. И вот является огненный круг и в середине его Валент видит как бы Спасителя. Один из демонов в образе ангела подходит к нему и говорит: "Ты благоугодил Христу своими подвигами и свободой жизни, и Он пришел посетить тебя. Итак, ничего другого не делай, а только, ставши вдали и увидев Его, стоящего среди всего сонма, пади и поклонись Ему, потом иди в свою келью". Валент вышел и, увидев множество духов со светильниками, пал и поклонился антихристу. Обольщенный до того простер свое безумие, что, пришедши на другой день в церковь, сказал при всей братии: "Я не имею нужды в приобщении; сегодня я видел Христа". Тогда святые отцы, видя, что он впал в умоисступление, связали его цепями и в течение года вылечили, истребив гордость его молитвами, разнообразным унижением и суровой жизнью, как говорится, врачуя противное противным. Преподобный Иоанн Никопольский, рассказав о некоторых подвижниках, как они после многих подвигов благочестия, предавшись самомнению и мечтам воображения, подверглись обольщению диавола и опасности погибели, предложил такое наставление. Это рассказал я вам для того, чтобы вы более всего упражнялись в смиренномудрии, хотя бы подвиги ваши казались вам уже великими. Оно есть первая заповедь Спасителя, Который говорит: Блаженны нищие духом (смиренные помыслом), ибо их есть Царство Небесное (Мф. 5, 3). Блюдите, чтобы не обольстили вас демоны какими-либо мечтаниями. Когда приходит к вам кто-нибудь – брат или друг, или жена, или отец, мать или учитель, или слуга, – прежде всего прострите руки ваши на молитву, и как скоро все это призрак, оно исчезнет. Если также будут обольщать вас демоны или люди ласкательством и похвалами, то не внимайте им и не надмевайтесь мыслью. И меня часто обольщали демоны призраками, так что иногда всю ночь не давали мне ни молиться, ни отдыхать, а поутру кланялись мне и говорили с насмешкой: "Прости нам, авва, что мы всю ночь утруждали тебя". Но я отвечал им: "Удалитесь от меня все, делающие беззаконие (Пс. 6, 9), не искусите раба Господня". Так и вы, посвятив себя созерцанию, всегда храните безмолвие, дабы во время молитвы к Богу иметь вам чистый ум. Хорош и тот подвижник, который, живя в мире, всегда творит добрые дела, оказывает братолюбие, подает милостыни, благодетельствует приходящим к нему, помогает больным и блюдет себя от соблазнов. Это – добрый, истинно добрый подвижник; он на деле исполняет заповеди, хотя не чужд и земных попечений. Совершеннее и выше его тот, кто, посвятив себя созерцательной жизни, от житейских дел востек к созерцанию и, предоставив заботиться о нем другим, сам, отвергшись и забыв себя, занимается небесным, кто, отрешившись от всего, предстоит Богу и никакой другой заботой не отвлекается назад. Такой с Богом соединяется и Богом живет, всегда восхваляя Его непрерывными песнями.

Святой Исаак Сирин говорит, что безмолвник должен наблюдать над мечтаниями помыслов глубоких. Этой брани всего чаще подвергаются монахи ума тонкого, входящие в исследование того, чем питается тщеславие, вожделевающие нововведений и делающие все напоказ. Некто по имени Малпас, услышав от святого Антония Великого наставления о высоких духовных предметах, о созерцании тайн, захотел достигнуть такого совершенства, избрал себе отшельническую храмину и посвятил себя на дела, жестокие скорби и непрестанные молитвы. Тогда возгорелась в нем страсть непомерного славолюбия, то есть надежда достигнуть тех высоких дарований, о которых он слышал от святого Антония. Так как не обучался он искусству противоборствовать врагам истины, не уразумел козней, обманов и ухищрений супостата, какими сильных и крепких увлекает он в погибель, надеялся же только на дела, на скорби, на нестяжательность, на подвижничество, на воздержание, не приобретши самоуничижения, смирения, сердечного сокрушения – этих непреодолимых оружий при сопротивлении лукавого, не памятуя и Писания, которое говорит: когда исполните дела, сохраните заповеди, претерпите скорби, почитайте себя рабами непотребными (см. Лк. 17, 10), а, напротив того, разжигаем был высоким о себе мнением, основанным на делании им жития своего, и сгорал желанием высоких даров, о которых слушал, по истечении многого времени, когда диавол увидел, что нет у него делания смирения, а только вожделевает он созерцания, чтобы ощутить тайны, о которых слышал, явился ему в безмерном свете, говоря: "Я утешитель и послан к тебе от Отца, чтобы сподобить тебя видеть созерцание, которого желаешь за дела свои, дать тебе бесстрастие и на будущее время упокоить тебя от дел". Взамен же сего злокозненный потребовал поклонения у сего бедного. И этот объюродивший, поскольку не ощутил брани лукавого, немедленно с радостью принял его, поклонился ему и тот же час стал под властью его. И враг вместо Божественного созерцания наполнил его бесовскими мечтаниями, сделал, что перестал он трудиться ради истины, возвысил его, поругался над ним тщетной надеждой бесстрастия, говоря ему: "Теперь не имеешь ты нужды в делах, злостраданиях тела, в борьбе со страстями и похотями", – и сделал его ересеначальником евктитов. Некто другой по имени Асинас, провождая высокое житие, безрассудно связывал себя самыми трудными делами, пока не прославился. Его обольститель диавол вывел его из кельи, поставил на верху горы, заключил с ним договор, показал ему образ колесниц и конников и сказал ему: "Бог послал меня взять тебя в рай, как Илию". И как скоро он вдался в обман младенческим своим разумом и взошел на колесницу, разрушилась вся эта мечта, низринулся он с великой высоты, упал оттуда на землю и умер жалкой смертью. Не напрасно сказал я это, но чтобы познать нам поругание от бесов, жаждущих погибели святых, и не вожделевать не вовремя высоты умственного жития, а иначе будем осмеяны лукавым супостатом нашим.

Из жизнеописания святых подвижников видно, что Бог для ободрения и укрепления духа среди трудных подвигов самоотвержения, искушений и скорбей часто посылал им особенные благодатные озарения, утешения, сообщал откровения разных тайн, возвещал будущее, посылал к ним ангелов, а иногда по важным причинам и Сам Спаситель видимо являлся для спасительных целей. Действиям Божиим и диавол подражает, чтобы удобнее обольстить неосторожных и довести до погибели, также производит в душе утешение, услаждение, открывает иногда тайны, недоведомые для обыкновенных людей, производит необыкновенные явления, похожие на чудеса, и, для более успешного обмана принимая вид светлого ангела, от имени Бога внушает мысли и чувства, противные спасению, иногда и вовсе погибельные. Как же отличить Божественные утешения, откровения и явления от бесовских, чтобы не вдаться в обман и не погибнуть?