Ф. Перлз. ПРАКТИКА ГЕШТАЛЬТТЕРАПИИ | Эксперимент 7 ПЕРЕЖИВАНИЕ НЕПРЕРЫВНОСТИ ЭМОЦИЙ Первые эксперименты центрировались

Эксперимент 7
ПЕРЕЖИВАНИЕ НЕПРЕРЫВНОСТИ ЭМОЦИЙ

Первые эксперименты центрировались на экстероцепции, основе вашего сознавания "внешнего мира". Предыдущий эксперимент касался проприоцепции, сознавания "тела": его действий и тенденций к действию. Однако такое раздельное внимание к "внешнему" и "внутреннему" было лишь предварительным, потому что все это лишь абстракции от вашего целостного переживания, включающего и то и другое. В данном эксперименте мы предлагаем вам не уделять ни тому, ни другому специального внимания, но стараться сознавать гештальт, который возникает, когда вы не настаиваете на приписывании отдельного, независимого существования ни "внутреннему", ни "внешнему".

Когда "внешний мир" и "тело" не разделяются произвольно, переживание охватывает поле "организм/среда", дифференцированное единство "вы-в-вашем-мире". Этот непрерывно меняющийся гештальт никогда не нейтрален, это непосредственно вас касается, в конце концов, ваша жизнь в процессе ее проживания. Ее значимость вездесуща. Переживание поля "организма/среда" в аспекте ценности составляет эмоции.

Согласно этому определению эмоция – непрерывный процесс. Каждое мгновение жизни обладает до некоторой степени ощутимым тоном приятности или неприятности. Однако, поскольку современные люди по большей части подавляют сознавание непрерывности эмоционального переживания, эмоции рассматриваются как своего рода периодические всплески, которые непостижимым образом возникают в поведении как раз в тех случаях, когда человек хотел бы "владеть собой". Такие "неоправданные" вторжения пугают и заставляют держаться настороже. Люди стараются насколько возможно избегать тех ситуаций, где они возникают.

Однако, большинство исследователей, соглашаясь с использованием термина "эмоция" лишь для подобных "взрывных" ситуаций, знает о существовании других явлений, во многом подобных, но не столь пугающих. Их обычно называют "чувствами" (feelings), так что научные описания всей этой области обычно носят название "Чувства и эмоции". Мы полагаем, что в действительности эта область представляет собой единый континуум. Место того или иного эмоционального переживания в этом континууме зависит от того, насколько проявляется заинтересованность организма, создающая единый гештальт.

Эмоция как ценностное переживание организмом поля "организм/среда" не опосредована мыслями и словесными суждениями, она непосредственна. В этом своем качестве она является решающим регулятором действия, ибо не только составляет основу сознавания того, что важно, но также дает энергию соответствующему действию (или, если непосредственное действие невозможно, она дает энергию и направление его поискам).

В примитивной недифференцированной форме эмоция – это просто возбуждение, повышенная метаболическая деятельность и возросшая энергетическая мобилизация, являющаяся ответом организма на переживание новой или стимулирующей ситуации. У новорожденных этот ответ относительно недифференцирован. По мере того, как ребенок постепенно дифференцирует части своего мира, она дифференцирует и свое общее возбуждение в избирательные, ситуационно-поляризованные возбуждения, которые обретают имена специфических эмоций.

Эмоции как таковые не являются смутными и диффузными; они ровно настолько дифференцированы в своей структуре и своих функциях, насколько дифференцирован человек, который их испытывает. Если человек переживает свои эмоции как смутные и грубые, то эти термины могут быть отнесены к нему самому. Из этого следует, что эмоции сами по себе не являются чем-то таким, от чего следует избавляться на основании той выдумки, что они-де препятствуют ясности мысли и действия. Напротив, они не только важны как регуляторы энергии в поле "организм/среда", но являются также незаменимыми носителями определенного опыта – нашей заинтересованности: такое, какое нам дело до мира и до себя. [?]

Эта функция эмоций сильно искажена в нашем обществе. Как уже говорилось, считается, что эмоции возникают только в минуты кризиса, и то лишь если человек "теряет над собой контроль" и тогда "становится эмоциональным". Невозмутимость ценится как противоположность эмоциональности, люди хотят казаться "холодными, спокойными, собранными". Но само спокойствие не лишено эмоционального тона, когда оно рождается из прямого оценивающего переживания того, что с данной конкретной ситуацией можно уверенно справиться, или – другая крайность – в данной ситуации ничего невозможно сделать. Только подвижная, открытая ситуация, в которой что-то для человека поставлено на карту и его собственные действия имеют значение, может вызвать действительное возбуждение. Изображать спокойствие в такой ситуации – это маска, достигаемая подавлением проявлений заинтересованности. Может быть полезно дурачить таких образом других – если это враги; но какой смысл принимать за врага и дурачить самого себя, лишая себя сознавания того, что происходит?

Ряду "негативных чувств" обычно отказывают в эмоциональной значимости. Однако, например, такие вещи, как фригидность или скука – очень сильные чувства, а не просто отсутствие чувств. Ощущение холода так же реально, как ощущение тепла. Отсутствие чувствительности там, где она предполагается, является, как это ни парадоксально, захватывающе сильным чувством – настолько сильным, что оно скоро исключается из области сознаваемого. Вот почему в этих экспериментах так трудно находить "пробелы" и восстанавливать чувствительность.

Эмоции детей из-за неудобства, которые они причиняют взрослым, – столь много поработавшим над тем, чтобы подавить сознавание собственных эмоций, – не получают возможности пройти естественное развитие и дифференциацию. "Взрослые" нетерпеливо требуют, чтобы ребенок поскорее обрел "контроль над эмоциями", не догадываясь (и они будут это отрицать, если сказать им об этом), что их беспокойство коренится как раз в том, что в их собственном детстве "авторитеты" также опасливо искажали их эмоции. Они сами не получали возможности адекватно дифференцировать свои детские эмоции и перерасти их без внешнего принуждения. Они лишь подавляли их – и продолжают это делать! Когда ребенок ведет себя спонтанно, это возбуждает такие же латентные тенденции во взрослых и угрожает старательно поддерживаемой "зрелости" их собственного поведения. Вследствие этого детей так рано, как только возможно, заставляют подавлять свои чувства и раз навсегда натягивать на себя фальшивую маску принятого "самообладания".

Это в значительной степени достигается посредством выдвижения на передний план "внешнего мира" и его требований как реальности, в то время как голос потребностей организма, сознаваемых путем проприоцепции, в значительной степени вызывает пренебрежение, как нечто, находящееся "только в уме". Ребенок приспосабливается к этому непрерывному давлению, его ощущение тела становится смутным, и он посвящает "внешнему миру" тот интерес, который ему еще удается вызвать в себе.

Весь этот крестовый поход за "контролирование эмоций" имеет, разумеется, собственную эмоциональную основу и проводится во имя результатов, но эти результаты – вовсе не те, о которых говорится при обосновании программы. "Нежелательные" эмоции вовсе не исключаются из личности, потому что невозможно аннулировать способ, которым природа организует функционирование организма. Достигается лишь дальнейшее усложнение и без того запутанного поля "организм/среда" посредством создания большого числа ситуаций, которые, если их не избегать, вызывают сильный разряд эмоций.

Например, если "хорошо воспитанный" человек в определенной ситуации "потеряет власть над собой" и спонтанно разрядит то, что в нем копилось, само это окажется основанием для таких интенсивно-болезненных эмоций, как стыд, досада, униженность, замешательство, отвращение и пр. Чтобы предупредить повторение столь деморализующего переживания, его самоконтроль сожмет ему горло с новой силой.

Это составляет тот видимый успех, который может быть достигнут в сфере "владения эмоциями". Происходит следующее: определенные эмоции, прежде чем достичь уровня организации действия или даже просто сознавания, заглушаются и демобилизуются эмоциями, которые им противопоставляются; все это вместе образует тупик, мертвую точку, которая более или менее эффективно исключается из сознавания. Сознавание в самом себе этого непривлекательного положения возвращает болезненный конфликт, смятение, тревогу и "опасное" возбуждение. Но если не признавать существующее положение вещей, его невозможно и изменить, и оно будет безнадежно повторяться снова и снова.

В данном эксперименте мы не требуем от вас ничего героического. Вам предлагается сделать лишь первый шаг к углублению сознавания своих эмоций. Если вы не совсем лишили себя чувствительности к позам и функционированию своего тела, то следуя предложенным инструкциям вы сможете убедиться, что эмоция является, как мы говорили, заинтересованным переживанием сочетания экстеро- и проприоцепции.

Попробуйте произвести определенное телесное действие. Например, напрягите, а потом расслабьте челюсти, сожмите кулаки, начните тяжело дышать. Вы можете заметить, что все это вызывает смутную эмоцию – в данном случае фрустрированный гнев. Если к этому переживанию вы можете добавить, скажем, фантазию, представление о каком-то человеке или вещи в вашем окружении, которые фрустрируют вас, – эмоция вспыхнет с полной силой и ясностью.

И наоборот, вы можете заметить, что даже в присутствии чего-то или кого-то, фрустрирующего вас, вы не испытываете эмоции, пока не примете как свои собственные соответствующие телесные действия: вы начинаете чувствовать гнев в сжимании кулаков, в возбужденном дыхании и т.п.

Знаменитая теория Джеймса-Ланге, представляющая эмоции как реакцию на телесные движения (например, убегание вызывает страх, или плач вызывает печаль) – половина правды. Нужно добавить к этому, что сами телесные движения или состояния являются релевантной ориентацией в среде и потенциальной манипуляцией ею. Например, не просто бег, а убегание, убегание от чего-то, убегание от чего-то опасного, – вот что составляет ситуацию страха.

Только сознавая свои эмоции биологический организм может распознавать, с чем он сталкивается в среде и какие особые возможности в данный момент в ней присутствуют. Вы можете обрести ориентацию для правильного действия, только признав и приняв свое стремление к кому-то или чему-то, оценив силу своего порыва к этой вещи или этому человеку вопреки расстояниям и препятствиям. Только признав и приняв свое горе, свое чувство безнадежности по поводу утраченного, вы можете выплакаться и проститься. Только признав и приняв свой гнев, сознавая спонтанно принятую позу нападения в столкновении с кем-то или чем-то фрустрирующим, вы можете эффективно мобилизовать свои силы и преодолеть препятствия.

Психотерапию часто называют "тренингом эмоций". Чтобы заслужить такое определение, мы должны (как ясно из предыдущего) использовать методики, объединяющие как ориентацию в среде (анализ ситуации в настоящем, ощущений, фантазий, воспоминаний), так и расслабление мышечных зажимов "тела". Чрезмерный перевес одной из сторон может привести лишь к видимости успеха. В одном случае уделяется слишком много внимания так называемому "приспособлению к реальности", что в целом означает более полное принятие существующего положения, как оно понимается и утверждается "авторитетами". В другом случае, если психотерапевт работает только с "телом", он может добиться того, что пациент во время сеанса будет имитировать и выражать различные чувства, но, к сожалению, они не будут соответствовать тому, как он переживает свою ситуацию вне терапевтической сессии. "Разрядки" эмоциональных блоков можно достичь, только гармонизируя "внутреннее" и "внешнее".

Чтобы обострить сознавание эмоций, попробуйте следующее:

Лежа, попробуйте ощутить свое лицо. Ощущаете ли вы свой рот? Лоб? Глаза? Обретя эти ощущения, задайте себе вопрос: "Каково выражение моего лица?" Не вмешивайтесь, просто дайте этому выражению быть. Сосредоточьтесь на нем, и вы заметите, как быстро оно меняется. В течение минуты вы можете почувствовать несколько разных настроений.

Пока вы не спите, вы все время что-то сознаете, и это "что-то" всегда имеет какой-то эмоциональный тон. Все, что совершенно безразлично, что вас не касается, то есть лишено эмоций, – просто не вызовет процесса образования фигуры/фона в такой степени, чтобы этого было достаточно для сознавания.

Очень важно сознавать непрерывность своих эмоциональных переживаний. Понимание эмоций не как угрозы рациональному управлению своей жизнью, а как ориентира, составляющего единственную возможную основу рациональной организации человеческого существования, открывает путь к культивированию непрерывного сознавания их мудрых советов. Это не потребует лишнего времени или внимания. Вот грубая аналогия. Для хорошего водителя естественно постоянно сознавать, что мотор его машины работает мягко. Это не находится в фокусе его внимания; звук мотора – часть динамики фигуры/фона в его управлении машиной. Вместе с тем это нечто, что относится к делу, и этот звук быстро становится фигурой и привлекает внимание, если появляется малейшая нерегулярность. Другой водитель, который, может быть, не хочет беспокоиться, не заметит изменившегося звука или не придаст ему значения, не обратит внимания на возникший дефект. Постоянно сознавать эмоции можно только если вы готовы сознавать то, что действительно существенно в вашей жизни, даже если это отличается от того, что говорят другие или что вы сами себе говорили раньше.

Многие люди полагают, что их жизнь пуста, в то время как на самом деле они испытывают скуку и запрещают себе сделать что-то, что разогнало бы ее. Между тем, скука – состояние, с которым не так уж трудно справиться, так что давайте рассмотрим это.

В эксперименте на сосредоточение мы видели, что скука возникает, когда произвольное внимание обращается на что-то неинтересное и отнимается у того, что могло бы вызвать интерес и спонтанное формирование фигуры/фона. Природа создает в качестве целительного средства утомление, тенденцию уснуть или войти в состояние транса, когда ослабление принуждения даст спонтанному интересу выйти на передний план в качестве фантазий. Если вы примете этот естественный процесс вместо того, чтобы бороться с ним, вы можете использовать фантазии как средство обнаружения того, что же вы хотели бы делать. Это очень просто в одиночестве. Закройте глаза и допустите легкую дремоту. Часто это вызовет ясное представление о том, чего вы хотите. На людях, когда действуют соображения долга, соблюдения условностей, нежелание огорчить других, необходимость дурачить начальника, и т.д. – ситуация сложнее. Но даже при этом признаться себе, что нечто вам не интересно, – это путь к тому, чтобы найти моменты интереса, если уж действительно необходимо делать то, что вы делаете. Но ситуаций, которые хронически вызывают скуку, нужно либо избегать, либо изменять их.

Вы могли заметить, как по-разному вы ощущаете себя рядом с разными людьми. Один наводит скуку, другой раздражает; один вызывает подъем, другой – подавленность. Вы, конечно, предпочитаете тех, с кем легко, или с кем вы чувствуете себя счастливым, или значительным. В этих ваших реакциях, скорее всего, присутствует немалая доля "проекции" (то есть вы приписываете собственное отношение другим, а затем считаете, что другие заставляют вас испытывать то-то и то-то). Но часто справедливо и другое: когда вы можете почувствовать вполне определенную реакцию на другого человека, может быть, что этот человек, сознавая или не сознавая это, намеревается вызвать в вас эту реакцию. Меланхолик может хотеть вызвать в вас подавленность, льстец – чувство собственного величия, задира – раздражение, любитель ворчать – недовольство. И наоборот, живой человек хочет вас заинтересовать, счастливый хочет, чтобы вы разделили с ним его счастье. Развивая восприимчивость к сознаванию своих реакций, можно стать хорошим "ценителем людей".

Преодолев тенденцию проецировать нежелательные чувства и установки на других людей, то есть научившись видеть другого человека, а не собственные проекции на него, можно начать замечать, когда кто-то хочет заморочить вас потоком слов и фактов, загипнотизировать монотонность голоса, усыпить и подкупить лестью, ввести в депрессию хныканьем и нытьем. Вы можете развить эту полезную интуицию, сначала замечая, как вы реагируете на окружающих людей, а потом наблюдая, подтверждается ли ваша реакция другими чертами поведения этих людей. При этом вы начнете разделять проецирование собственных несознаваемых тенденций и действительную интуицию относительно других.

Нарушения равновесия личности исправляются не сдерживанием или подавлением чрезмерно развитой стороны, а сосредоточением на недоразвитой стороне, приданием ей дополнительной значимости и ее дифференциацией. Чрезмерный перевес сенсорной стороны может породить ипохондрию, эмоций – истерию, мышления – компульсивный и фригидный интеллект. Но такой перевес одной стороны обычно сопровождается недоразвитостью в других сферах. Восстановление гармонии и цельности приходит посредством высвобождения того, что заблокировано. Эта, прежде обедненная, сторона личности потребует теперь своей доли энергии и внимания, и равновесие будет восстановлено.

Вот еще один эксперимент для углубления сознавания эмоциональных переживаний:

Посетите художественную галерею, желательно достаточно разнообразную. Бросайте лишь беглый взгляд на каждую картину. Какую эмоцию, хотя бы неясную, она вызывает? Если изображается буря, ощущаете ли вы в себе соответствующие вихри и волнение? Не пугает ли немного вот это лицо? Не раздражает ли этот яркий подбор красок? Каким бы ни было ваше мимолетное впечатление, не пытайтесь изменить его добросовестным разглядывание, переходите к следующей картине. Обратите внимание, какое тонкое эмоциональное чувство вызывает этот рисунок, переходите к другому. Если ваши реакции кажутся очень смутными и мимолетными, или вы даже вообще не способны их отследить, не думайте, что это всегда будет так – повторяйте эксперимент при каждом удобном случае. Если трудно попасть в галерею, можете проделать то же с репродукциями.

Следующий эксперимент будет твердым орешком, потому что мы предложим вам сознавать эмоции, которых мы обычно избегаем, – те самые, которые пугают нас и заставляют стремиться к "владению собой". Эти нежелательные эмоции, однако, тоже должны быть сознаваемы и разряжены, прежде чем мы сможем свободно входить в ситуации, где мы их испытываем. Предположим, человек боится публичных выступлений, потому что однажды, когда он попробовал, он "провалился". Предположим, девушка боится влюбиться, потому что однажды была обманута. Предположим, кто-то боится разозлиться, потому что однажды, когда он показал свою злость, его сильно побили. Каждый из нас пережил много подобных случаев, которые воспроизводятся в воображении; они не дают нам возможности заново подойти к интересным ситуациям, если нам не повезло в подобных ситуациях в прошлом. Эти старые переживания – "незавершенные дела", которые препятствуют тому, чтобы мы принялись за привлекающие нас "новые дела". Можно попробовать завершить их, повторно переживая их в воображении. Каждый раз, воспроизводя эти болезненные эпизоды, вы сможете находить добавочные детали и переживать в сознавании все больше и больше эмоций, которые с ними связаны.

Вновь и вновь оживляйте переживание, которое имело для вас сильную эмоциональную нагрузку. Каждый раз старайтесь вспомнить дополнительные детали. Какое, например, наиболее пугающее переживание вы можете вспомнить? Прочувствуйте его вновь, так, как это все происходило. И еще раз. И снова. Описывая его, употребляйте настоящее время.

Возможно, в фантазии всплывут какие-то слова, нечто, что вы или кто-то другой говорили в этой ситуации. Произносите их вслух, вновь и вновь; слушайте, как вы произносите их, почувствуйте, что вы испытываете, когда проговариваете и слушаете их.

Вспомните ситуацию, в которой вы были унижены. Воспроизведите ее несколько раз. Обратите при этом внимание, не возникает ли в памяти какое-нибудь более раннее переживание подобного рода. Если это так, перейдите на него и проработайте ее.

Делайте это для разного рода эмоциональных переживаний, насколько у вас хватит времени. Есть ли у вас, например, незавершенные ситуации горя? Когда кто-то, кого вы любили, умер, могли ли вы плакать? Если нет, можете ли сейчас? Можете ли вы мысленно представить себя у гроба и проститься?

Когда вы были более всего разъярены, пристыжены, в замешательстве, чувствовали себя виноватым и пр.? Можете ли вы пережить эти эмоции вновь? Если нет, то можете ли вы почувствовать, что вам мешает?

Рассказывая о своих реакциях в эксперименте, где нужно было ощущать свое лицо, многие студенты сообщали, что они обнаружили у себя "каменные" лица. Некоторые выражали гордость по поводу своего умения быть скрытными, и говорили, что у них нет ни малейшего намерения отказываться от преимущества "прятаться за сценой". Можно подумать, что они рассматривают все свои отношения с людьми как нескончаемую игру в покер. Если, как они утверждают, они не расслабляют свое "каменное" лицо даже в интимных ситуациях, против кого они играют?

Почти всем было трудно выполнять этот эксперимент. Вот типичный пример:

"Эксперимент на сознавание эмоций до сих пор вызывает настолько сильное сопротивление, что не дает значимых результатов. Главные сопротивления – ощущение неудобства и скука. Мне не удалось ни ощутить выражение своего лица, ни заметить, меняется ли оно. Единственное выражение, которое я заметил, было нажимание нижней губы на верхнюю вверх и вперед. Я связал это с чувством беспокойного цинизма, которое я испытываю, когда слышу что-то (обычно в связи с делами), чему я не верю. В другие моменты я обнаруживал свое лицо застывшим. Это настолько беспокоило меня, что я прекращал эксперимент, как только сознавал это слишком ясно. Я также замечал, какое у меня лицо, когда я сержусь. И это сознавание также слишком беспокоило меня, чтобы продолжать его."

Некоторые отмечали, что выражение их лица не изменяется, оставаясь как бы застывшим. Другие – что их лица меняются так быстро и постоянно, что они не успевают найти слова для называния выражения. Некоторые утверждали, что как только они находили, как назвать выражение своего лица, они сразу вспоминали ситуации, в которых оно было бы подходящим. Другие говорили, что они могли бы обрести какое-то выражение лица, только если они придумывали какую-нибудь эмоциональную ситуацию, а потом отмечали, что происходило с лицевыми мускулами.

Обнаружение невыразительности своих лиц дало некоторым студентам новые основания для недовольства собой:

"Я нашел, что мое лицо не слишком выразительно, скорее даже придурковато. Рот чаще всего приоткрыт, а глаза косят. Обе эти привычки я могу преодолеть только если постоянно сознаю, что я делаю со своим лицом. Я заметил, что мое лицо более выразительно, когда я взволнован. Если бы мне удалось управлять этим, полагаю, что выглядел бы более интересным человеком."

Это отражает общую тенденцию пытаться работать над симптомам, а не над его основой. Произвольно управлять чертами лица – это не выразительность, а актерство, и если только не быть очень хорошим актером, то это превращается в "корчение рож". – И даже в обучении актеров признается, что можно хорошо играть на сцене, только если вызывать в себе воспоминание о сходных переживаниях в жизни, и вызывать соответствующие выражения лица и прочие черты поведения, которые соответствуют этому переживанию (см., например, "Работу актера над собой" Станиславского, где большое внимание уделяется культивированию сенситивной и аффективной памяти). Мы, однако, стремимся научить вас не столько убедительно играть сценические роли, сколько выражать себя.

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>