Глава 5. Физический интеллект - Гармоничное развитие ребёнка - Г.Доман

Все, что Господь установил в качестве постоянного порядка природы и что, таким .образом, совершается каждый день, могло бы показаться нам чудом и вызвать наше восхищение, если бы произошло всего однажды.

Джон Донн, 1627

Мы, люди, окружены чудесами, которые наблюдаем ежедневно и которым совсем не удивляемся. Это не значит, что мы не хотим их видеть; мы просто не знаем, что перед нами чудо, особенно в том случае, если видим его каждый день.

Одним из таких чудес является человеческое тело и особенно мозг. Эта книга будет постоянно восхвалять данные чудеса, а также покажет каким образом (именно благодаря пониманию того, что это - чудо) мы сможем предоставить своим детям всё возможности для того, чтобы стать физически совершенными. А ведь можно и лишиться чуда! Не признавая его таковым.

Хотите несколько примеров?

Если вы в данный момент беременны и знаете об этом, задержите на минуту взгляд на своих часах. Что произошло в течение этих шестидесяти секунд? А то, что за это время количество мозговых клеток вашего ребенка увеличилось на 250 000.

А хотите знать, какими возможностями будет обладать его маленький мозг в момент рождения? Его возможности будут в десять раз превышать возможности всех национальных архивов США. Что это значит в смысле интеллекта? Представьте, что вы живете в Чикаго. Когда рождается ваш ребенок, то английский будет для него таким же иностранным языком, как любой другой. А для ребенка, родившегося сегодня в Париже, иностранными будут как французский, так и все остальные языки. А вот затем происходит чудо. К трем годам, и безо всяких учителей, ребенок будет свободно владеть своим языком. Все компьютеры в мире соединенные вместе не смогут поддерживать свободную беседу на английском на том же уровне, что и трехлетний англоговорящий малыш.

В физическом смысле это еще одно чудо. Американская армия, как и большинство других армий мира, тратит миллионы долларов, пытаясь создать машину, которая была бы способна к прямохождению и, таким образом, могла бы путешествовать по любой местности. Однако, до сего дня не удалось придумать не только двуногую, но даже четвероногую машину, которая бы успешно справлялась с этой задачей. Поэтому, до сего дня наиболее мобильным родом войск остается пехота. Пехота пересекает пустыни, перебирается через канавы, форсирует реки, продирается сквозь джунгли и карабкается в горы.

Интересно отметить, что английское слово "пехота" - infantry, происходит от слова infant - ребенок.

Главная проблема состоит не в том, чтобы создать прямоходящую машину, которая бы имитировала движения человеческих рук и ног, хотя и это чрезвычайно сложная за дача. Главное - в изобретении контролирующего механизма, который бы управлял прямоходящей машиной. Аналогичный механизм, управляющий супермобильным человеческим телом, называется человеческим мозгом.

Мобильность и интеллект связаны самым непосредственным образом, и особенно важна эта связь в раннем детстве. У человеческих существ потребность двигаться стоит на втором месте после потребности дышать. Движение - это фундамент для всех других человеческих способностей.

Способность двигаться; возраст, в котором нам разрешают двигаться; виды движения - все это играет важную роль как в жизни самых различных обществ - от первобытных культур до современных цивилизаций - так и в жизни отдельных индивидов внутри того или иного общества. Обо всем этом мы расскажем дальше.

Если подвижность играет такую важную роль в нашей жизни и культуре, почему же мы не уделяем ей больше внимания? Чей-то злодейский умысел здесь явно ни при чем - мы просто и сами не знаем ответа на этот вопрос.

Но тогда каким же образом сотрудники нашего института пришли к своим выводам на этот счет? К моменту окончания второй мировой войны мы еще не имели даже самых туманных представлений о том, как сделать детей физически, интеллектуально и социально совершенными. И если бы кто-нибудь предложил нам этим заняться, мы посмотрели бы на него как на сумасшедшего. Впрочем, то, чем мы решили заняться, в глазах окружающих делало в то время сумасшедшими нас самих.

Мы попытались лечить детей с мозговыми травмами, начиная от самых серьезных, сопровождавшихся параличом, слепотой, глухотой, немотой и идиотизмом; и кончая минимальными - проблемы с движением, речью, зрением, слухом и обучением. Некоторые дети обладали полным набором этих проблем, иные - только одной.

Мы решили, что должны для них что-то сделать, должны помочь им стать такими же здоровыми, как остальные дети - и именно этой проблеме мы посвятим свою жизнь.

Впрочем, некоторые люди пытались решить эту проблему еще до второй мировой войны. Но им приходилось заниматься этим чуть ли не подпольно, поскольку отношение к таким проблемам практически не изменилось со времён Христа.

"Боже, кто совершил грех - этот человек или его родители - и почему он родился слепым?"

Даже в нашем веке, если какой-то человек пытался взглянуть на это дело иначе, он сталкивался с тем же осуждением, с которым столкнулся Христос, успешно исцеливши слепого.

Непосредственно перед самой войной доктору Тэмплу Фею, основателю современной нейрохирургии, и его сотрудникам, удалось изменить отношение к этой проблеме. Благодаря их работе мозговые травмы стали рассматриваться как физические травмы, а не как врожденное наказание за ранее совершенные кем-то грехи.

К моменту начала войны, согласно господствующему мнению, мозговые травмы продолжали считаться неизлечимой болезнью, хотя некоторые жертвы таких травм иногда можно было сделать более или менее жизнеспособными инвалидами. Нам этого показалось явно недостаточно.

Чем превращать нежизнеспособных инвалидов в жизнеспособных, бесконечно лучше вообще избавлять их от инвалидности. В конце сороковых годов такой вывод все еще казался еретическим.

С чего же нам следовало начать?

Если мы собирались излечивать детей с мозговыми травмами, то нам следовало прежде всего разобраться в понятии "нормальный ребенок". И, хотя это выглядит невероятно, однако никто не знал, что это такое!

Арнольд Геселл, Луис Бэйтс Эмс и Фрэнсис Илг, а также их йельская группа, предприняли первое серьезное исследование того, что из себя представляет нормальный ребенок, что он может и чего не может в том или ином возрасте. Это исследование стало классическим и мы использовали его результаты в качестве базиса наших собственных исследований, которые продолжаются и по сей день.

Они попытались выяснить, чем же занимаются дети от рождения и до пяти лет. Однако, для того, чтобы сделать нормальным ребенка с мозговой травмой, требовалось знать намного больше.

Из всего, что делают нормальные дети в процессе развития от рождения и до шести лет, что является самым главным? Или, иначе говоря, что является причинами, а что следствиями? Без чего дети не могут развиваться нормально?

Возьмем для примера обычную ходьбу. Если мы начнем с новорожденного, который умеет только шевелить руками и ногами, и закончим шестилетним ребенком, который прекрасно ходит, бегает и прыгает; то какие из всех этих физических действий - движение, шевеление, перекатывание, ползание, кувыркание, карабкание, цепляние, лазание и т.д. - являются самыми важными? Без чего ребенок не научится ходить? Предположим, что мы будем запрещать ему садиться. Повлияет ли это на его способность к нормальной ходьбе? А если мы, наоборот, будем поощрять его сидеть как можно больше, научится ли он ходить быстрее и лучше или заработает искривление позвоночника?

Мы этого не знали, но чувствовали, что должны узнать. Впрочем, перед нами стояли тысячи таких вопросов, на которые не было ответов. Кто-то сказал, что если вы хотите что-нибудь сделать, то должны начать делать, и мы решили последовать этому совету.

В то время мы еще не знали, что на самом деле изучаем - нормальные способности, ненормальные способности или супернормальные способности, и что является причиной того, другого или третьего.

Нам потребовалось десять лет, чтобы понять, что эти способности - пониженные, средние и выдающиеся - и являются тем, что обычно подразумевается, когда говорится об "интеллекте".

В течение первых десяти лет мы изучали детей везде и повсюду, пользуясь для этого любой предоставившейся возможностью. Мы изучали десятилетних, пятнадцатилетних, четырехлетних, восемнадцатимесячных, восемнадцатинедельных, восемнадцатидневных, восемнадцатичасовых новорожденных.

Мы изучали молодых женщин, которые еще только надеялись стать матерями, изучали беременных на самых разных стадиях девятимесячного срока; мы беседовали с женщинами, готовившимися родить первого ребенка и готовившимися родить двенадцатого.

Мы изучали новорожденных спустя десять минут после рождения и по мере взросления. Мы изучали детей в кроватках и ванных, игровых комнатах и яслях, детских садах и школьных аудиториях. Мы изучали наших собственных детей и детей наших родственников и соседей, детей с мозговыми травмами и их собственных детей. Мы изучали детей американских и мексиканских, канадских и французских, немецких и итальянских, бразильских и аргентинских, австралийских и китайских, японских и иранских, короче, мы изучали детей свыше ста стран мира. Мы изучали детей сельских и городских, детей джунглей и пустынь, детей из бедных семей и детей из семей богатых, и этот список можно продолжать до бесконечности.

Так что же мы узнали?

Мы получили ответы на большинство из интересовавших нас вопросов. Возможно, главным открытием стало наличие самой непосредственной связи между подвижностью и интеллектом. Мы увидели разницу между тем, каким образом нечто предстает перед человеком и тем, каким образом оно может представать. Дистанция между "есть" и "может быть" оказалась огромной.

Мы пришли к выводу, что способ, которым нечто может быть - именно тот способ, которым оно и должно быть по своей природе.

К концу 50-х годов мы изучили главные человеческие функции. К концу 60-х научились их измерять, хотя все еще даже не предполагали, что эти средства измерения человеческих способностей являются и средствами измерения детского интеллекта.

Мы обнаружили, что существует шесть функций, благодаря которым человек выделяется среди всех других созданий. Все они - продукт коры головного мозга. Только человек обладает этим новообразованием, иногда еще называемым "неокортекс", и, благодаря ему, способен к выполнению шести функций, недоступных никаким другим существам.

Три из этих функций по своей природе являются моторными и полностью зависят от трех других, сенсорных.

Моторные функции это:

1. Ходьба, бег, прыжки в вертикальном положении, при котором противоположные конечности движутся вместе (правая рука, левая нога - левая рука, правая нога).

2. Речь, в виде искусственно придуманного, символического звукового языка, основанного на определенных соглашениях.

3. Письмо, в виде искусственно придуманного, символического визуального языка, основанного на определенных соглашениях.

Все эти уникальные способности человека являются продуктом его уникальной коры головного мозга. Они основаны на трех уникальных сенсорных способностях.

Сенсорные способности это:

1. Зрение, благодаря которому мы можем читать письмена придуманного, символического, визуального языка, основанного на определенных соглашениях.

2. Слух, благодаря которому мы можем понимать звуки придуманного, символического, звукового языка, основанного на определенных соглашениях.

3. Ощущение, благодаря которому мы способны идентифицировать объекты, не прибегая для этого к помощи зрения, вкуса или запаха.

Все эти уникальные способности человека являются продуктом его уникальной коры головного мозга.

Кажется, всего шесть простых функций - а насколько же человек отличается ото всех других живых существ!

Достаточно сказать, что проработав много лет с тысячами детей всех племен и народов, мы обнаружили следующую вещь - измеряя эти шесть функций, мы измеряем саму человеческую сущность.

В принципе, те же самые шесть вещей измеряют и неврологи, когда проверяют пациента на нормальность. Он тестируется на наличие:

1. Двигательных навыков (ходьба).

2. Языковых навыков (разговор).

3. Мануальных навыков (письмо).

4. Визуальных навыков (чтение и наблюдение).

5. Слуховых навыков (прослушивание и понимание).

6. Тактильных навыков (ощущение и понимание). Чем лучше развиты эти навыки, тем больше успехов в школе.

Мы пришли к выводу, что если какой-то ребенок обладает этими навыками наравне со своими сверстниками, то его можно смело отправлять в школу. Если же он справляется с заданиями хуже сверстников, то у него могут быть проблемы. Чем менее он развит, тем большими они будут. Если же какой-то ребенок вообще не способен справиться ни с одним из аналогичных заданий, его придется отправить в одно из учебных заведений, предназначенных специально для таких детей.

1. Если ребенок к шести годам совершенно неспособен двигаться, его помещают в школу для инвалидов.

2. Если ребенок к шести годам совершенно неспособен говорить, его помещают в школу для немых.

3. Если ребенок к шести годам не умеет пользоваться руками, его тоже помещают в школу для инвалидов.

4. Если ребенок ничего не видит, его помещают в школу для слепых.

5. Если ребенок к шести годам ничего не слышит, его помещают в школу для глухих.

6. В мире есть очень немного детей, которые абсолютно ничего не чувствуют. Они полностью парализованы, поскольку без ощущения нет движения.

Самое важное состоит в том, что если ребенок выполняет шесть этих функций лучше своих сверстников, то его можно считать одаренным. И чем больше он превосходит сверстников, тем более одарен.

Короче говоря, именно осуществление шести этих функций и служит жизненным тестом на недоразвитость, нормальность, одаренность. Более того, превосходство в выполнении этих функций почти неизбежно приведет и к превосходству в жизни.

Мы обнаружили, что если какой-то индивид прекрасно справляется почти со всеми функциями и, тем не менее, терпит в жизни неудачи, то эти неудачи наверняка связаны с той функцией, которая не дается.

А если какой-то индивид едва справляется почти со всеми функциями и, тем не менее, преуспевает, то его успех наверняка связан с той функцией, которая ему удается.

На это ушло почти десять лет кропотливой работы, зато теперь мы по крайней мере знаем, что именно надо измерять. Однако, мы до сих пор не получили ответа на один важнейший вопрос.

Каким образом достичь наиболее точного измерения этих шести функций?

Поскольку нормальный ребенок приобретает эти навыки лишь к шести годам (а к этому возрасту рост мозга практически завершен), то как измерять способности ребенка младшего возраста, если только он не ухитрился научиться этому ранее? Когда мы столкнулись с такими детьми, то обнаружили, что их можно считать тем более одаренными, чем раньше они всему научились.

Дети, умевшие выполнять эти функции в возрасте пяти лет, считались выдающимися, четырехлетки - почти гениями, трехлетки имели коэффициент интеллекта в 200 единиц. А что можно было сказать о более юных детях?

Мы сэкономим время читателя и не будем рассказывать ему обо всех встававших перед нами вопросах и обо всех тупиках, в которые мы утыкались носами. Мы не будет рассказывать о лошадях, верблюдах, собачьих упряжках, джипах, такси, вертолетах, "боингах", каноэ, катамаранах и прочих средствах передвижения по земле, воде и воздуху, которые везли нас к решению наших проблем.

Но благодаря этим годам напряженной работы и напряженных поисков (а некоторые из нас, такие как Раймундо Верас, Адель Дэвис, Эван Томас, Мэй Блэкберн, Темпл Фей, Эдвард Левин и другие так и не дожили до конца пути), мы сумели ответить на множество вопросов в том числе и на тот, каким образом можно измерять данные функции чуть ли не с самого момента рождения.

Мы обнаружили, что каждая из этих шести функций на своем жизненном пути от рождения и до шести лет проходит семь стадии развития мозга. И мы стали подробно изучать каждую стадию.

Мы выяснили, что из этих шести, исключительно человеческих видов интеллекта, основным является двигательный интеллект.

Наиболее удивительным нашим открытием стал тот факт, что превосходство в каждом из этих шести видом интеллекта является не врожденным, как это было принято думать, а приобретенным. А самым счастливым открытием стал тот факт, что поскольку эти функции являются продуктом воспитания, то каждый ребенок, чьи родители желают видеть его физически совершенным, должен как можно больше двигаться.

Шесть человеческих функций отличны одна от другой.

Однако, они полностью взаимосвязаны и очень взаимозависимы одна от другой, причем на каждой из семи своих стадий.

Для более ясного понимания полезно представить себе шесть этих функций в виде шести шаров. А теперь представьте, что эти шары связаны между собой девяностосантиметровой цепочкой, образуя круг.

Зрение

 Слух

Ручные навыки

 Ощущение

Речь

 Подвижность

Очевидно, что невозможно поднять ни один из этих шаров с земли без того, чтобы в какой-то степени не поднять и все остальные. В жизни эта истина обратно пропорциональна возрасту. Нельзя развивать детскую способность двигаться без того, чтобы в той или иной степени не развивать зрительные, мануальные, слуховые, тактильные и языковые навыки.