Раздел 7: Прояснение реакций—повторное переживание происшествий - Преобразующие диалоги

Прояснение нежелательных реакций

Наверное, вы, как и большинство людей, не всегда реагируете на жизненные ситуации так, как вам хотелось бы. Может быть, вы не всегда чувствуете себя так, как хотелось бы, и не всегда поступаете наилучшим образом. Вы можете сказать: “Ну, никто не совершенен, это же жизнь”. Возможно, это и так, но мы наверняка можем сделать что-то, чтобы дела пошли лучше. Есть мощные техники для проработки реакций.

Проблема появляется тогда, когда человек автоматически реагирует на какую-то ситуацию. Не планируя этого сознательно и не принимая решения, он просто сразу же испытывает определенные чувства или предпринимает определенные действия. Хорошо, если реакция дает нужный результат. Если же она не эффективна, мы говорим о нежелательных реакциях.

Обычно реакция основана на информации или обучении, полученных в другом месте и в другое время. То есть человек стал так реагировать, основываясь на одном или многих событиях, которые произошли много лет назад. Или он воспринимает ситуацию совсем не такой, как есть, и реагирует на основе совершенно другой реальной или воображаемой ситуации.

В любом случае, если ваша реакция ненужна или неприятна, то её нужно прояснить. Можно прояснить, с чем на самом деле связана реакция, можно найти соответствующую ей ситуацию, и можно построить более ясный способ реагирования, который лучше подходит к данной ситуации.

Если у вас сводит живот каждый раз, когда вы собираетесь что-то сказать вашему начальнику—это не особенно полезная реакция. Её можно прояснить. То есть можно проработать это ощущение, узнать о нем больше—почему оно здесь есть, с чем оно связано. Можно завершить то, что не закончено, и добавить те ресурсы, которых не хватает. В процессе этого нежелательное ощущение скорее всего исчезнет, или по крайней мере уменьшится. Не потому, что мы от него избавимся, а потому, что мы поместим его обратно в соответствующую ситуацию, выяснив, с чем оно связано. Мы внесем ясность во всё это, и тогда человек сможет иметь более ясные, полезные реакции.

Повторное переживание

По ходу жизни человек получает самый разнообразный опыт. Мир полон того, что можно переживать на собственном опыте. По-видимому, суть в том, чтобы переживать жизнь как можно полнее и извлекать из нее как можно больше уроков.

Может быть целесообразно подразделить жизненные переживания на события или происшествия. Происшествие—это блок переживаний, которые образуют одно целое по происходящей деятельности, моменту времени, месту, участвующим лицам, или значению переживания для человека. Событие—это когда что-то происходит или кто-то что-то делает.

Мы будем использовать слова “событие” и “происшествие” почти что с одним и тем же значением. Но “событие” будет в основном обозначать то, что случилось или что было сделано. “Происшествие” будет скорее обозначать отрезок времени как нечто целое. В “происшествии” больше сюжета, чем в “событии”. Но продолжительность и протяженность происшествия полностью зависят от того, что мы считаем событием.

Мы будем называть “событием” то, что действительно произошло, а “происшествием” ту память, которую человек об этом сохраняет.

Человек иногда придает событиям значение и смысл, выходящий за рамки их содержания, и поэтому позволяет им влиять на другие переживания. Событие, когда вы в три года обожгли пальцы, может много лет влиять на ваше обращение с кухонной плитой. Это часть обучения: извлекать смысл из пережитых событий.

Иногда события не лучшим образом влияют на ощущения и действия человека. Незначительная авария с автомашиной может увековечиться в памяти со смыслом “машины опасны”, и человек может чувствовать неприятный страх каждый раз, когда садится в машину. Событие, когда человека побили в детстве, может дать ему чувство вины и неполноценности в зрелом возрасте.

Влияние события или происшествия на человека определяется только тем, каким образом он его переживает и какой смысл ему приписывает. И то и другое находится во власти человека, даже хотя он может не осознавать этого.

Если тот способ, которым человек пережил происшествие, не дает ему пользы, то нам нужно перестроить переживание. Человеку нужно повторно пережить событие. Пережить его снова, по-другому.

Бывает, что человек всё время сохраняет, как часть настоящего времени, происшествия с ошеломляющим или травматическим содержанием. Они на самом деле не являются частью настоящего времени, но из-за того, что в них есть что-то непроясненное, эти происшествия соединены с настоящим временем так, как будто находятся в настоящем. Всё началось с того, что эти происшествия не были полностью пережиты, и поэтому человек постоянно носит с собой напоминание об этом. Напоминание часто состоит из связанных с событием ощущений, которые повторяются как запись в отрыве от ситуации.

С помощью повторного переживания события человек может собрать те части переживания, которые он пропустил в первый раз. Кроме того, он может рассмотреть событие с нескольких точек зрения, а не только с одной ограниченной точки зрения. Он может пережить событие с большим и знаниями, которые у него теперь есть. К тому же он может обнаружить другой смысл события, понять, что в нем есть положительная ценность, и извлечь из него какой-то урок.

Повторное переживание изменяет событие. Мы говорим не об объективном событии, даже хотя оно тоже в чем-то изменится. Для человека важно то субъективное событие, которое существует в его реальности. Он сможет более гибко обращаться с событием, он превратит его в положительный для себя ресурс, и событие займет свое место в соответствующем контексте, вместо того чтобы храниться в неподходящем месте реальности личности.

Повторное переживание придает событиям совершенно новый смысл.

Что такое повторное переживание?

Его можно еще называть “возвратом”, “прояснением происшествий”, “прояснением копий”, “прояснением избыточности”, или “облегчением травматических происшествий”.

Если говорить просто, мы занимаемся застывшими копиями событий, происходящих где-то в другом месте во времени и пространстве. Человек сохраняет у себя эти добавочные копии, потому что он не смог справиться с самим событием. Когда незаконченное дело завершается, добавочная копия уже не нужна и исчезает как таковая—она “прояснена”.

Мы обычно называем добавочные копии “происшествиями”. Это может немного смущать, потому что само событие тоже можно называть “происшествием”. Но давайте договоримся в основном называть этим словом точную копию события. Когда добавочная копия устранена, можно сказать, что происшествие “прояснено”, “стерто” или “исчезло”. Конечно, реальное событие осталось тем же, но пропала его копия. Можно сказать, что реальное событие стало более “ясным”.

Зачем нам прояснять эти копии?Дело в том, что они часто запутывают умственные и эмоциональные реакции человека. Потому что в противоположность реальным событиям, происшествия-копии сохраняются в настоящем времени. Они становятся фильтрами, через которые человек воспринимает настоящее время, и они становятся программами, определяющими реакции человека. Это не особенно полезно. Вообще-то говоря, человеку лучше иметь дело с тем, что происходит сейчас.

В технике повторного переживания мы находим происшествия, прикрепленные к нежелательным реакциям. Мы переживаем в них то, что не было полностью пережито. Мы изучаем содержание происшествия до тех пор, пока оно не исчезнет из теперешней окружающей обстановки и вернется на соответствующее ему место. Если мы снова и снова проделаем это столько раз, сколько необходимо, мы преобразуем нежелательные реакции в более полезные.

Избыточные записи событий

Человеку полезно помнить события, которые он пережил. Он может научиться чему-то и может знать, что он этому научился. Но есть класс воспоминаний, которые могут вызвать проблемы.

Если вы пережили не то, что собирались пережить, происходит нечто интересное. Вместо того чтобы просто извлечь для себя урок, изюминку или суть переживания, вы можете сделать мгновенный снимок всего происшествия, и сохранить его, чтобы обработать позже.

По ходу жизни вы переживаете что-то и извлекаете из этого уроки. Вы проходите через последовательность событий, у каждого из которых есть начало, сюжет и конец. Если вы прошли через задуманные начало, сюжет и конец так, как вы планировали, то всё хорошо. Это событие исчерпано, каким бы оно ни было, и вы извлекли из него тот опыт, который вам был нужен. На самом деле неважно, были ли события названы “хорошими” или “плохими”, были ли они приятными или неприятными. Если вы извлекли из них желаемое переживание, они не будут вносить никаких ошибок в поведение.

Неприятности бывают с не полностью пережитыми происшествиями, из-за перегрузки информацией. Предположим в виде упрощенной модели, что человек может обработать определенное количество переживаний в единицу времени. Если количество получаемых переживаний не превышает предельно допустимого, то человек легко справляется с тем, что происходит, и извлекает из этого уроки. Но если предел превышается, получаемые переживания ошеломляют его.

Когда возможности по обработке информации перегружаются, то ум не просто игнорирует происходящее. По-видимому, он делает мгновенные полные копии событий и хранит их неограниченное время. Видимо, идея этого в том, чтобы обработать их “позже”.

Если это просто перегрузка по количеству или по скорости получения информации, то обычно можно наверстать упущенное. Например, вы пошли на лекцию и получили много новой информации за короткий промежуток времени. Возможно, вы не смогли оценить смысл всего сразу, но после усвоения в течение нескольких дней вы можете свободно владеть полученной информацией.

Но если ваши умственные системы перегрузились именно содержанием события, то вы можете вообще его не обработать. Например, если в происшествии больше силы и эмоций, чем вы готовы пережить, то вы можете так никогда его и не обработать. Например, если человека ударила машина, он может быть неспособен переработать такую силу, даже очень медленно, так что происшествие вообще не обрабатывается. Или когда кто-то умирает и абсолютно несогласен на это, он может оставить это необработанным.

По ходу жизни человек довольно хорошо справляется с большинством событий. Он замечает, что происходит, он становится мудрее, получая опыт, и набирает только дополнительный опыт. Затем происходит происшествие, в котором слишком многое случается слишком быстро. Создается полная копия события для того, чтобы обработать его позже. Она полностью сохраняется в настоящем времени как застывшее происшествие.

Беда в том, что происшествие продолжает настаивать на том, чтобы его обработали. Оно делает вид, что всё еще происходит сейчас, и выдает свои части на обработку. Но если большая часть происшествия остается ошеломляющей, выдавются только маленькие части происшествия, с которыми человек может справиться.

Человек, не замечая, что это необработанное происшествие, может считать эти частички происшествия теперешними событиями и побуждениями. Он может по ошибке считать, что они происходят сейчас, и разыгрывать заново части происшествия, считая их своими интуитивными реакциями в настоящем.

Другими словами, непроработанное происшествие становится автоматической программой, которая выполняется в отрыве от ситуации. Ум старается как можно лучше приспособить реакции к ситуациям, но ему это непросто сделать. Эти реакции чаще всего ненужны и заводят человека в неприятности.

Вся проблема в том, что реакции идут из неизвестного источника. Если человек не понимает, что активно непроработанное происшествие, и просто автоматически реагирует, то его действия озадачивают и его самого, и других. Если бы он полностью осознавал, в чем же дело, он бы быстро понял, что так реагировать глупо, и прекратил бы это делать.

Непроработанное происшествие может со временем успокоиться. Если окружение или намерения человека становятся менее похожими на первоначальное событие, то необработанное происшествие может само по себе затихнуть и уже не привлекать к себе внимания. Но если обстановка опять становится похожей на что-то из этого происшествия, то оно может снова возбудиться и снова автоматически повторяться в жизни.

Чтобы правильно сортировать переживания, человеку нужно сознательно оценивать события. Ему нужно решать, что имеет значение, а что нет. Если он не делает таких оценок, ум придает всему одинаковое значение. Поэтому всё в необработанном происшествии автоматически считается одинаково важным.

Так как в необработанном происшествии хранится ВСЁ, включая боль, силу и эмоции, оно получает несоразмерную важность. Все его стороны считаются настолько важными, что человек ни за что не сохранял бы их сознательно в настоящем, если бы у него был выбор. Например, если событие—“ударила машина”, то цвет автомашины может считаться настолько же важным, что и боль удара, которая настолько же важна, как поездка к универмагу.

Когда части события повторяются в жизни позже, результаты могут выглядеть довольно глупо. У человека может появиться головная боль, когда он едет в универмаг, он может начать недолюбливать красные машины, или что-то в этом роде. На самом деле это просто необработанное происшествие пытается привлечь к себе внимание, но если никто не замечает его, оно становится некоторыми довольно странными автоматическими реакциями человека в жизни.

Подводя итоги, можно сказать, что любое событие, которое перегрузило способность человека обрабатывать переживания, записалось как необработанная точная копия, и остается необработанным, плывя во времени, вызывая нежелательные автоматические реакции—это мишень прояснения происшествий.

Время

Мы интересуемся теми происшествиями, которые застряли в настоящем, но на самом деле должны быть в другом месте. В основном происходит недоразумение со временем. Что-то, принадлежащее к какому-то другому периоду времени, кажется происходящим прямо сейчас в настоящем.

Не только время может быть так запутано. Кроме “Когда”, часто перепутываются “Где” и “Кто”. Вообще-то говоря, если что-то не полностью пережито и не оценено “Кем-то” “Где-то” “Когда-то”, то содержание этого происшествия может попасть в другие “Кто”, “Где” и “Когда”. Эту идею может быть трудно понять сразу, поэтому мы сначала применяем её ко времени, так как здесь её проще всего понять.

Обычно считается, что время идет вперед непрерывным размеренным потоком. Если рассмотреть его более внимательно, оказывается, что это далеко не так. Время не обязательно непрерывно, оно не обязательно идет вперед, оно очень изменчиво, и есть бесконечное количество возможных потоков времени. Такие знания заново обнаруживаются в теории относительности, в квантовой механике, и они всё лучше понимаются. Но для большинства людей это до сих пор что-то довольно фантастическое.

Для начала традиционное представление о времени, которое общепринято в этой цивилизации в это время, даст нам рабочую теорию того, как организованы происшествия.

Обычно считается, что некоторые вещи происходят перед другими. Есть прошлое, то есть то, что уже произошло. Есть настоящее, то есть то, что происходит прямо сейчас, и есть будущее, то есть то, что еще не произошло.

Раз люди считают именно так, можно ожидать, что происшествия окажутся упорядоченными в соответствии с этими идеями. Но будьте готовы встретиться с совершенно другими способами упорядочивания происшествий, по мере того, как ваше мышление будет становиться более гибким.

Если люди предполагают, что время идет вперед, то необработанные происшествия часто плывут вперед в настоящем. Они промаркированы как происходящие “сейчас”, но так как они не оцениваются и не сортируются, и так как “сейчас” постоянно движется вперед, происшествия движутся вперед вместе с человеком. Когда происшествия проясняются, ситуация исправляется. Происшествия получают свою правильную маркировку во времени и перемещаются обратно на соответствующее место во времени.

Обычно считается, что прошлое влияет на настоящее. Поэтому люди аналогично упорядочивают происшествия в своих умах. То есть считается, что более ранние происшествия являются причиной поведения и реакций в более поздних происшествиях. Это совсем не обязательно так, но если человек так это устроил, то мы с этого и начнем.

Часто оказывается, что происшествия рассортированы во времени в виде последовательностей. В связи с каким-то нежелательным ощущением можно найти целую цепь происшествий, которые содержат одно и то же ощущение в разных ситуациях. Обычно самое раннее происшествие—самое мощное или травматическое, а более поздние берут свою силу из самого раннего происшествия.

В типичной цепиError! Reference source not found. самое раннее происшествие, которое мы назовем “Центральным”, содержит боль и бессознательность. Можно еще называть его “происшествием силового отпечатка”, так как именно в нем определенный набор реакций силой впечатался (запечатлелся, запрограммировался) в уме.

Следующее по силе—“Происшествие эмоциональной травмы”. Оно обычно связано с потерей или угрозой потери. Оно берет свою силу из более раннего “происшествия силового отпечатка”. В нем содержится сильная неприятная эмоция, например, печаль, страх, горе, ужас.

В-третьих, есть “Происшествие включения реакции”. Это ситуация, в которой нажалась умственная кнопка и воспроизвелась запись части травматического содержания из “происшествия отпечатка” или “происшествия эмоциональной травмы”. Неудобство в таком происшествии вызвано неразумной автоматической реакцией, а не реальными внешними обстоятельствами.

Обычно цепь распутывается в обратном порядке. То есть сначала доступны самые поздние (и легкие) происшествия, а затем цепь постепенно прорабатывается назад во времени вплоть до центрального травматического происшествия. После прояснения центрального происшествия вся цепь разряжается и содержание этого происшествия больше не сохраняется в настоящем времени.

Рано или поздно подсознательное убеждение в том, что более ранние происшествия являются причиной более поздних, распутывается и уже не применимо. Но вначале может быть очень удобно прокладывать курс с помощью механизма цепей происшествий.

Отправные точки

Не стоит прямо спрашивать о конкретном происшествии. Даже хотя мы догадываемся, что у человека были какие-то травматические происшествия в жизни, мы редко просим его вынести что-то на обсуждение. Мы интересуемся только теми происшествиями, у которых есть нежелательный остаток в настоящем.

Другими словами, чтобы найти отправную точку в повторном переживании, мы начинаем с чего-то нежелательного в настоящем. Если оно не переживается сейчас, или не является нежелательным, то нам не нужно проводить с ним повторное переживание.

Наилучшая отправная точка —нежелательное физическое ощущение. То есть то, что человек может ощущать прямо сейчас в своем теле. На это есть несколько причин.

Во-первых, ощущения более навязчивы, чем, скажем, зрительные или слуховые восприятия. У ощущений более низкая частота и их гораздо труднее размещать во времени и в пространстве. Большинство людей могут довольно легко изменять картинки, создаваемые в уме. Они могут перемещать их, делать их больше, меньше, и так далее. Ощущения гораздо легче обобщаются на ВСЁ пространство и время.

Люди редко жалуются на то, что у них в уме застряли какие-то картинки. В основном неприятности связаны с ощущениями, которых человек не может изменить. Ощущения довольно тесно связаны с действиями и поведением человека. Чтобы делать что-то иначе в жизни, человеку надо ПОЧУВСТВОВАТЬ желание делать это иначе. Сколько бы ни было обдумывания и зрительного воображения, оно не изменит поведения человека, если он не ощутит желания делать что-то по-другому.

Во-вторых, ощущения довольно вещественны. Можно следить за ними по тому, что человек действительно ощущает в своем теле. Человеку трудно уйти от боли в животе, и она скорее всего будет оставаться до тех пор, пока мы её не проясним. Благодаря этому гораздо сложнее обманывать. Если бы мы занимались просто картинками или словами, человеку было бы гораздо легче обмануть себя в том, что процесс закончен, хотя происшествие еще активно.

Нужно различать ощущение ощущений и мысли об ощущениях. Должны быть какие-то реальные восприятия, которые человек может описать. Если он говорит, что он “безнадежен”, нам нужно узнать, что это для него значит в восприятиях. Откуда он знает, что он “безнадежен”—это находится в его животе, или в его голове, это ощущение пустоты, тяжелого груза, колющее ощущение, или что это? Одних слов недостаточно, нам нужны реальные, ощутимые восприятия, которые есть прямо сейчас. Это обычно означает какое-то ощущение в физическом теле, но не обязательно. “Я чувствую твердые стены вокруг”, “Мое пространство мягкое” тоже вполне подходят.

Запах и вкус тоже полезны для того, чтобы определить нежелательное ощущение. Это даже меньше всего искаженные чувства.

Обычно желательно получить какое-то словесное описание нежелательного ощущения. Но это нужно только для того, чтобы было легче говорить об этом ощущении. Человек должен опознавать ощущение в основном по конкретным восприятиям. Нужно, чтобы он мог ощущать его сейчас, и умел распознать его снова.

Чтобы узнать ощущение, можно просто спросить:

“У тебя бывают какие-то нежелательные чувства или реакции?”

Или во время разговора о чем-то другом вы можете заметить, что имеете дело с нежелательным ощущением.

Клиент может сразу же удачно определить ощущение, например: “зудящая боль, которая движется вверх по моей правой руке”. Если он не делает этого, мы спрашиваем его о подробностях.

Чтобы выяснить, какое это ощущение, полезно знать особенности ощущений, например: вес, температура, жесткое/мягкое, вибрация, сопротивление, трение, твердость, вязкость и так далее. Многим людям тяжело определять, из чего состоит ощущение, и им нужна помощь в этом. Бывает даже, что человек настаивает на том, что у нежелательного ощущения невозможно определить никаких качеств, кроме того что это “подавленность”. Вам нужно уметь гладко справляться с этим и всё равно определять другие особенности ощущения.

Вместо того чтобы просто ни с того, ни с сего спрашивать о нежелательных ощущениях, можно использовать для их обнаружения более систематичный подход. Можно расспросить человека о разных сторонах его жизни: семья, работа, здоровье, увлечения, несчастные случаи, потери, и так далее. Можно заметить, в каких областях есть нежелательные ощущения, или какие области вообще заряжены. Если человек озабочен какой-то областью или обращает на нее особое внимание, то скорее всего в ней можно найти нежелательные ощущения. После собеседования можно систематически пройти все эти области и спрашивать о нежелательных ощущениях, пока все области не прояснятся.

Или можно начать с подготовленных списков классов ощущений и спросить, есть ли у клиента нежелательное ощущение в каждом из этих классов. Например, можно спросить о болях, неудобствах, давлениях, напряженностях, и так далее. Можно еще спросить о более абстрактных чувствах и эмоциях, например, о страхе, злости, печали, угнетенности, безнадежности, разочаровании, если только мы связываем слова с тем, что можно воспринять и распознать.

Или можно начать со списка частей тела, или со списка того, что у большинства людей есть в жизни, и попробовать найти нежелательные ощущения в каждой из этих областей.

Схема происшествий

Способность автоматического ответа

Есть способность, которую клиенту нужно научиться использовать и доверять ей, чтобы повторное переживание было успешным. Ее легче всего объяснить, если придать ей человеческие качества.

Можно представить себе, что в библиотеках подсознательного ума есть человечек, который заведует каталогом информации. Это библиотекарша, её работа в том, чтобы по запросу находить самую подходящую информацию. Если вы позволяете ей делать свою работу, она делает её хорошо. Она всегда знает, где хранится информация или где её искать.

Если определенная тема уже активна и актуальна, библиотекарша обычно сразу же дает ответ. Если вопрос неожиданный, бывает нужно больше времени. Именно библиотекарша может вдруг выдать вам то, о чем вы забыли, но хотели знать. Допустим, вы забыли номер телефона или чье-то имя, решили, что нужно его вспомнить, но не думали об этом несколько часов или дней. Вдруг этот ответ всплывает в вашем уме. Это библиотекарша поработала над задачей и теперь дала вам ответ.

Для процессинга нам нужны немедленные ответы. И нужные ответы обычно находятся поблизости, если тема уже активна. Например, если клиент озабочен нежелательным ощущением, то связанная с этим информация уже находится под рукой.

Обычно мы ищем какую-то информацию, которую клиент не знает и не понимает сознательно. Если бы он уже знал ответы сознательно, то он бы уже давно разобрался с проблемой сам и не нуждался бы в сеансе процессинга.

Одна из предпосылок преобразующего процессинга - то, что у человека уже есть все нужные ему ответы. Но он может не осознавать, что они у него есть, и какие это ответы. Когда он пытается сознательно разобраться в ситуации и ищет ответы в том, что ,как он знает, ему уже известно, то он обычно добивается немногого.

Чтобы получать полезные информацию из подсознания, клиенту нужно научиться давать себе волю и просто давать материалу появляться автоматически. Ему нужно отчасти оставить в стороне свое чувство логики и не пытаться логически разобраться в ситуации. Если он сможет делать это, мы будем продвигаться гораздо быстрее, особенно в повторном переживании, но и в других процессах тоже.

Клиенту нужно использовать свою способность автоматического ответа. Она есть у каждого, каждый может делать это. Но дело в том, что человеку нужно на минутку отставить в сторону свой сознательный ум, чтобы дать пройти подсознательному импульсу. Ему нужно уметь доверять своей интуиции и просто давать чему-то появляться.

Допустим, мы определили конкретное нежелательное ощущение у клиента. Теперь следующий шаг—найти происшествие, в котором содержится это ощущение. Клиент может сознательно знать о нескольких происшествиях, и конечно можно начать с них для разминки. Но реальные результаты получаются из того, что выдает механизм автоматического ответа. Когда клиент не помнит никаких других происшествий с этим ощущением, а мы продолжаем спрашивать: “Есть ли более существенное происшествие с ощущением _____?”, и что-то всплывает—это гораздо ценнее.

Нежелательное ощущение прояснится не на том материале, о котором клиент уже сознательно знает. Оно прояснится с помощью материала, который клиент забыл, но хранит в своем подсознании. Чем раньше мы доберемся до этого материала, тем лучше. Чтобы добраться до него, клиенту нужно ослабить сознательный контроль, и позволить подсознанию выдать материал.

Если мы определили, что у клиента есть ощущение Н., и вы просите его “перенестись обратно во времени в происшествие, в котором содержится ощущение Н.”, то будет мало пользы, если он начнет размышлять: “Ага, сейчас вспомню, в тридцать седьмом году я жил с моей тетей, и тогда я учился в школе, так что это, наверное, ...”. То есть он пытается сознательно разобраться в ситуации с помощью того, о чем он уже знает. Лучше, если он на время прикроет свой сознательный ум и пойдет туда, куда его приведет механизм автоматического ответа. Он может сказать: “Я вижу зеленую стену, я не знаю, где я, но у меня болит шея”. Он берет восприятия, которые всплывают из подсознания с помощью механизма автоматического ответа. Сначала в них может быть мало смысла, они могут быть неполными и схематичными, и они могут быть не связаны с тем, что он помнит сознательно, но это хорошо, это нам и нужно.

Механизм автоматического ответа—это, конечно, не человечек. Это на самом деле не библиотекарша, у него нет никаких личных черт. Это абсолютно беспристрастный механизм, который просто как можно лучше делает свою работу. По правде говоря, это даже не механизм, а прирожденная способность, способность получать любую информацию откуда бы ни было. Но часто удобнее обращаться со способностью автоматического ответа как с механизмом, машинкой, которой вам просто нужно доверять.

Механизм автоматического ответа работает беспристрастно и охотно, даже если человек не в лучшей форме. Именно поэтому нам нужно с ним работать. Сам он не заблуждается. Но он охотно выдает основу заблуждений человека, если вы даете ему это сделать. Другими словами, он обеспечивает гораздо более прямой доступ к ключевому материалу в уме, чем доступ сознательного человека. В таком смысле это разновидность интуиции.

Можно сказать, что механизм автоматического ответа—это олицетворение подсознания. Вообще-то говоря, обычно подсознание знает гораздо больше, и гораздо беспристрастнее и разумнее, чем сознательная личность. Такое количество материала скрывается от сознательного человека по уважительной причине, из-за того, что он может плохо её использовать, неправильно понять, или информация может ошеломить его.

Еще в способности автоматического ответа есть предохранительный механизм. Он передает вам только тот материал, с которым вы можете справиться. Он дает информацию по кусочкам, чтобы вы могли легко её переработать и извлечь из нее уроки. Вполне может иметься более важная или открывающая больше тайн информация, но предохранительные механизмы могут не давать её, пока вы не готовы к ней. Но если вы будете продолжать просить больше материала и справляться с тем, что обнаруживаете, то постепенно вы научитесь справляться с более глубокими вещами, и всё это постепенно прояснится.

Другими словами, информация автоматического ответа предоставляет надежный путь к решению проблем, к увеличению знаний и способностей. Остерегайтесь насилия над механизмом автоматического ответа. Притворяясь авторитетом или настойчиво требуя, можно заставить человека рассмотреть то, к чему он не готов. Но это может повредить человеку и не рекомендуется.

Есть тонкая грань между поощрением клиента исследовать то, что есть, и принуждением его заниматься тем, к чему он не готов или что не его. Для этого есть строгое правило, чтобы фасилитатор был беспристрастным и не давал оценок. Очень важно, чтобы фасилитатор научился чувствовать, помогает ли он клиенту находить новые возможности, или ограничивает клиента, навязывая ему нежелательную информацию.

Отчасти именно предохранительный механизм подсознательного ума и вызвал проблему с необработанными происшествиями. Механизм старается защитить сознательную личность от всего, с чем та не готова справиться. И есть определенные переживания в жизни, которые могут оказаться человеку не по силам. Поэтому, не позволяя человеку свалиться и выйти из строя, подсознание прячет от него тревожный материал, пока человек не станет готов справиться с ним. Проблемы возникают, если человек так никогда и не становится готовым к материалу. Вот это мы и исправляем при повторном переживании. Мы делаем человека более способным справляться с тем, что он переживает в жизни.

По-видимому, подсознание всегда делает наилучший выбор из имеющихся возможностей. В не-наилучшей ситуации оно выбирает меньшее зло. Поэтому если травматическое событие ошеломляет сознательный ум, подсознание отгораживает запись события и делает её доступной только настолько, насколько человек может с ней справиться. Конечно, в такой программе действий есть свои недостатки, но по сути это делается, чтобы защитить личность.

“Плохие” вещи, нежелательные ощущения и другие заблуждения, существуют только потому, что это наименьшее зло из нескольких возможных. Иначе говоря, есть что-то более важное, чем избегать этих неприятностей. Или человек достигает чего-то положительного, имея их, или он избегает чего-то худшего. Мы совсем не избавляемся от нежелательных вещей, а рассматриваем ситуацию и находим новые возможности и осознания, чтобы восторжествовало более гармоничное состояние.

Так что механизм автоматического ответа очень важен в процессинге. Нужно, чтобы он был союзником и клиента, и фасилитатора. Он направлен на наибольшую пользу для клиента и знает больше, чем сознательный клиент и фасилитатор.

Единственное правило, которое клиент должен знать о механизме автоматического ответа -

Бери то, что получаешь!

То есть если вы замечаете, что всплывает, и верите, что в этом есть какой-то смысл, процессинг будет проходить гладко. Нет никакой другой сложной механики, за которой нужно бы было следить.

Прошлые жизни

Ну а если мы берем все, что всплывает из подсознательного ума, можно натолкнуться на некоторые странные вещи. Первые сюрпризы дает техника перемещения всё раньше и раньше, для обнаружения центрального происшествия. Так вот, если мы вернулись к самым ранним происшествиям в жизни человека, но еще не нашли центрального происшествия, и спрашиваем о чем-то более раннем, то что можно найти?

Во-первых, могут всплыть внутриутробные происшествия. То есть происшествия, пережитые зародышем в утробе матери. Плавание в жидкости, толчки, слышание внутренних звуков тела матери, голосов снаружи, и так далее. Часто оказывается, что в этом периоде были закреплены шаблоны поведения на всю жизнь. Иногда можно обнаружить происшествия вплоть до зачатия и раньше, переживания сперматозоида и яйцеклетки.

Но что, если наша цепь происшествий всё еще не прояснилась, и нам нужно искать происшествие раньше. Что выдает нам механизм автоматического ответа? Обычно это, по-видимому, происшествия из прошлых жизней. Если человек твердо верит, что они не существуют, он может не позволить им появиться, но если он дает информации появляться, всплывают именно прошлые жизни.

Переживания в предыдущих жизнях, в этом веке, в средние века, в библейские времена, в каменный век, Атлантида и так далее. И возвращаясь еще раньше, цивилизации на других планетах, в других видах тел, и так далее.

Фасилитатору не нужно верить или не верить в то, что говорит клиент. Если что-то всплывает, то нужно рассмотреть это—имеет ли оно какое-то отношение к ситуации клиента. В процессинге не обязательно иметь полную модель того, откуда это приходит и как оно упорядочено. Лучше относиться ко всему этому непредвзято.

Часто центральное происшествие—травматическое происшествие в прошлой жизни. Обычно в текущем периоде жизни довольно мало действительно мощных происшествий. Быть убитым, замученным под пытками, быть съеденным, сожженным, взорванным и так далее—вот что может совершенно перегрузить ум.

По сути дела мы идем туда, куда нас приводит цепь происшествий. Обычно это всё раньше и раньше, пока мы не находим сильное драматическое происшествие, которое объясняет нежелательное ощущение и проясняет его при повторном переживании. Можно пройти по этой цепи через несколько или много происшествий. Цепь может охватывать всего несколько лет или миллиарды.

Рекомендуется не фиксироваться на какой-то одной модели того, как устроены прошлые жизни. Рассмотрев несколько происшествий в прошлых жизнях, кто-то может сделать вывод, что он последовательно прошел в определенном порядке через определенный период времени. Это не обязательно так, поэтому не застревайте на этом. Есть и более фантастические возможности.

Мы занимаемся происшествиями из прошлых жизней точно так же, как и любыми другими происшествиями, здесь нет никаких особенностей в технике. Мы всё так же идем вслед за нежелательным ощущением. Обычно мы не пытаемся искать конкретные случаи или события, а просто берем то, что всплывает.

Не будьте слишком логичным, пытаясь составить план прошлых жизней в соответствии с какой-то моделью. Если вы попробуете последовательно расположить ваши прошлые жизни в разных периодах времени, вы рано или поздно натолкнетесь на противоречия. Некоторые события и жизни будут перекрываться во времени, будет несколько версий одних и тех же событий, и так далее. Это не имеет никакого значения для процессинга. Наверное, эти явления лучше объясняются более гибкой моделью, с многочисленными возможными прошлыми и будущими, с многочисленными точками зрения, альтернативными реальностями, многочисленными измерениями, и так далее. Но всё это сначала сложнее понять, так что беспокоиться об этом тоже не нужно. Мы еще поговорим об этом.

Есть еще такая вещь, как будущие происшествия, которые можно с пользой прорабатывать. Но это более сложная тема, так что мы займемся ей позже.

Переживание происшествий

Пользу в повторном переживании дает не просто обнаружение происшествий, а прежде всего их переживание. Или скорее ПОВТОРНОЕ переживание. Мы проходим через происшествия и добавляем в них новое осознание, новые наблюдения, и новые ресурсы. Мы переживаем их лучше, чем они были пережиты.

Можно обращаться с происшествием, как с голографическим кинофильмом. В каждом происшествии есть все восприятия. Трехмерное цветное изображение, пространственное воспроизведение звука, огромное разнообразие ощущений. Чтобы выяснить, что в нем есть, и затем переосмыслить его, нам нужно смотреть фильм, слушать запись звука, ощущать ощущения.

Обычно нужно показать фильм происшествия несколько раз, разными способами, с разных точек зрения, и так далее, прежде чем оно прояснится.

Когда мы нашли происшествие, повторное переживание которого нам нужно провести, первый шаг—это поощрить клиента начать проходить через него. Лучше сначала, но обычно мы начинаем с того, что появляется первым.

Мы предполагаем, что человек МОЖЕТ вернуться в происшествие. Мы делаем вид, что он перемещается обратно во времени в само событие. Так это или нет на самом деле, неважно. Это подходящая метафора.

Нам нужно, чтобы клиент переживал происшествие, как будто оно происходит в настоящем. Сначала ему не обязательно быть полностью В происшествии в своей собственной позиции, но ему нужно находиться в том же времени.

Еще он может не перемещаться в происшествие, а поднять его в настоящее. Это различие не особенно важно, и то и другое—только модели. Важно, чтобы клиент переживал событие, как бы находясь в нем.

Вспоминать происшествие, удаленное во времени—это другая техника. Это тоже полезно, и может считаться безопаснее, но не действует так глубоко, как повторное переживание происшествия. Переживание происшествия не означает вспоминать его или воспроизводить в памяти, переживание означает действительно быть в происшествии, наблюдать его, взаимодействовать с ним.

Но мы не хотим заставлять человека снова переживать то, с чем он не смог справиться раньше. Главное правило здесь в том, что клиент должен научиться с удобством переживать происшествие. Сначала он может просто просмотреть происшествие и не особенно переживать его, а затем постепенно он может научиться действительно ощущать происходящее. Или если он считает, что ему никак не по силам его собственная позиция в происшествии, то можно начать с другой позиции. Он может понаблюдать за происшествием в роли мухи на стене или кого-то еще. Затем, когда он несколько раз пройдет происшествие, он сможет немного приблизиться к происшествию.

Нам нужно, чтобы клиент прошел через происшествие. Он не должен просто сидеть, думать и говорить о происшествии. Ему нужно пережить его, и это обычно означает последовать за потоком событий через происшествие.

Нет особой заслуги в том, чтобы ощущать как можно больше боли при прохождении происшествия. Правило здесь в том, чтобы переживать столько, сколько вы можете с удобством переживать. Лишние мучения не помогают прояснению. Если вы будете всё время переживать происшествие с очень удобной позиции, то в конце концов, боль в нем покажется пустяком, вы сможете прямо её пережить и разобраться с ней.

Большинство новых клиентов держатся как можно дальше от событий в происшествии. Но под руководством фасилитатора они могут понять, что можно с удобством пережить часть происшествия, и когда они успешно сделают это несколько раз, они станут более уверенными и будут смелее относиться к переживанию.

Обычно слишком углубляются в происшествия только те клиенты, которые проходили какие-то другие требующие погружения виды терапии. Примерами могут быть “Ребёфинг” (повторное рождение) и “Консультирование по переоценке”. Эти терапии часто вводят человека в полное повторное переживание происшествий, чтобы вплотную добраться до эмоционального содержания. Человека могут вдобавок поощрять кричать, вопить, кататься по полу и так далее, если это кажется нужным. Это один из способов повторного переживания, и он эффективен как техника. Но для наших целей общая идея в том, чтобы постепенно и с удобством подходить к травматическому содержанию. И когда мы подбираемся достаточно близко, оно уже частично облегчено и не так травматично, как казалось.

Итак, мы приводим клиента в начало происшествия. Затем мы просим его пройти через происшествие до конца. Можно еще сказать “переживи происшествие от начала до конца”, в зависимости от того, что лучше понятно.

Клиент может по ходу дела рассказывать о том, что происходит, или он может пройти через происшествие и потем рассказать о нем, по своему усмотрению. Большинство клиентов предпочитают рассказывать по ходу происшествия. В любом случае нам нужно услышать рассказ клиента о том, что происходит.

Если оказывается, что происшествие центральное и его можно прояснить, то мы продолжаем проходить через него, пока оно не прояснится. Если становится очевидно, что это не центральное происшествие, нам нужно побыстрее переместиться раньше.

В центральном происшествии должны быть:

- Боль и/или бессознательность

- Ситуация, соответствующая ощущению

- Сообщение или урок, которые были упущены

- Решение или вывод по отношению к событию.

Раз происшествие оставило устойчивое нежелательное ощущение, в нем наверняка произошло что-то мощное. В происшествии силового отпечатка это часто связано с болью, но не обязательно. Произошло то, чего было физически слишком много за слишком маленький промежуток времени. Поэтому если происшествие—“затошнило по дороге в банк”, то оно вряд ли центральное. Если это “удаление корней зуба без обезболивания”, то может быть. Если это “съеден заживо людоедами”, то скорее всего это центральное происшествие.

В центральном происшествии еще должны быть обстоятельства, соответствующие “нежелательному” ощущению. Идея здесь в том, что ощущение зависло на неопределенное время, потому что человек забыл соответствующие ощущению обстоятельства. Когда мы найдем соответствующее время, место и ситуацию, оно должно быстро проясниться. Поэтому в центральном происшествии ощущение должно иметь смысл. Это должно быть очень естественное ощущение в такой ситуации.

Что нам нужно различать—так это первый отпечаток и более поздние реакции. Клиент может их сначала постоянно смешивать, так что фасилитатору нужно хорошо различать их. “Тугое давление вокруг пояса” очень логично, если вас сжимает до смерти удав. Но оно совсем нелогично как реакция на получение счета за телефон.

Клиент обычно горячо защищает свои реакции. “Конечно, у меня болит голова, Джо меня обругал”. Фасилитатору нужно понимать, что не особенно разумно реагировать плохим самочувствием на всего лишь символические утверждения. Неприятные кинестетические реакции на слова, выражения, обстоятельства, ожидания и так далее, называются “семантическими реакциями”. Человек реагирует на символ, смысл, как будто это физическая ситуация. Если в реакции есть болезненные физические ощущения, то это говорит о травматических происшествиях.

Поэтому если клиент шел по улице и вдруг, БАХ!, у него появилась головная боль—это реакция. Вопреки любым попыткам обосновать ее, это реакция, основанная на скрытых в уме травматических происшествиях. Происшествие, в котором внезапно появляется боль—это происшествие включения реакции. Символ или восприятие включило ощущение.

Происшествие включения реакции вряд ли прояснит нежелательное ощущение. Да, оно может временно её облегчить, но нас это не удовлетворяет. Нам нужно получить центральное происшествие, чтобы всё это больше никогдане случалось.

Основная информация, которую мы извлекаем из происшествия включения—это что именно включило реакцию. Это дает нам полезную информацию, говорящую нам о возможном содержании предыдущего происшествия отпечатка.

Можно попросить клиента остановить кадр фильма точно в тот момент, когда происходит включение реакции. Поэтому если это было “вдруг заболела голова”, нужно узнать, что именно произошло. Если последовательность была: “Я посмотрел на красную машину, подумал, не съесть ли мороженое, и вдруг заболела голова”, это дает нам ценную информацию. Скорее всего мы найдем некоторые из этих деталей, вместе с ощущением, в предыдущем происшествии отпечатка.

Поэтому если это происшествие включения реакции, пройдите его не больше пары раз. Обязательно выясните, что именно включило реакцию. Затем спросите о более раннем или более глубоком происшествии, содержащем это ощущение. Задайте этот вопрос в тот момент, когда внимание клиента обращено на момент реакции в происшествии включения.

Как уже было сказано, когда вы добрались до центрального происшествия, в нем должны быть обстоятельства, которые физически соответствуют данному ощущению. Ощущение не должно просто всплывать во время происшествия, оно должно быть уместным или явно входить в происшествие. Это может быть ощущение кого-то другого, и это не обязательно ощущение клиента. Но это или то, что клиент зачем-то решил иметь в этом происшествии, или то, чт он решил взять из происшествия.

В центральном происшествии есть скрытый смысл, который ждет, чтобы клиент нашел его. Есть какой-то урок, который нужно из него извлечь, какое-то послание, то, что клиент должен был заметить, но не заметил. Это не бывает просто бессмысленное, случайное событие. Если его достаточно внимательно рассмотреть, в нем всегда оказывается ценный урок для нашего клиента.

В центральном происшествии есть какое-то решение или вывод, которые клиент тогда сделал. Решение—это тот способ, которым клиент справился с травматической ситуацией. Именно решение вместе с ошеломляющим содержанием и упущенным уроком приводят к застреванию всего этого происшествия.

Решение—это обычно бегство от того, что действительно происходит в происшествии. Человек не может справиться с тем, что на самом деле происходит, так что он пытается умственно решить всё это, принимая какое-то решение. Он может решить, что на самом деле его здесь нет, что на самом деле ничего не происходит, что на самом деле происходят очень хорошие вещи, или что теперь он будет всё делать по-другому. Решение изменяет что-то для того, чтобы было легче переносить травматическую ситуацию.

Процедура повторного переживания

Вот обзор того, как я провожу повторное переживание происшествий. Мой подход не должен быть ЕДИНСТВЕННО правильным, это просто принципы и шаги, которые оказались для меня эффективнее всего.

Цель повторного переживания—преобразовать нежелательные ощущения в более желательные. То есть мы начинаем с ощущения, которое не особенно полезно для человека, и заканчиваем ощущением, которое он предпочитает.

Теория, лежащая в основе повторного переживания, утверждает, что ненужные сейчас ощущения связаны с непроясненными происшествиями из какого-то другого времени. Где-то в другом месте происходит событие, которое не полностью завершилось или не полностью обработано.

Раз происшествие удерживает стойкое ощущение, в нем наверняка есть какое-то физическое содержание, связанное с ощущением. Человек не может получить головную боль из-за беспокойства о чем-то. У него не может появиться тревожность из-за того, что ему говорят другие. Внешне может так казаться, но это только поверхностные происшествия, во время которых включился более глубокий материал.

В происшествии, удерживающем ощущение, есть обстоятельства, соответствующие ощущению. Не какие-то искусственные причины вроде: “Конечно, у меня начался приступ, он меня оскорбил”, а объективные физические обстоятельства. Если вам на голову упало дерево, то головная боль—подходящая реакция. Но слова других людей или то, что вы видите, объективно не могут повредить вашей голове. Если вас застрелил в спину лучший друг, ощущение предательства очень уместно. Если у вас появилось пятно на куртке, то такое чувство скорее всего неуместно.

Мы проясняем здесь смешивание символов с реальными вещами. Сильные эмоциональные и физические реакции, которые вписываются в драматические события с бурной физической деятельностью, совсем не вписываются в ситуации, где есть только символ этой деятельности. Увидеть машину—это НЕ то же самое, что попасть в аварию; слово “идиот”—это НЕ то же самое, что избивение камнями на городской площади; мысль о будущем—это НЕ то же самое, что насильственная смерть.

Если бы люди просто реагировали на то, что есть перед ними, а не реагировали на символы событий, которых здесь нет, жизнь была бы гораздо легче. Именно в этом мы стараемся им помочь, проводя повторное переживание.

Есть смысл прояснять только те происшествия, которые наложены на настоящее время, о чем говорит устойчивое нежелательное ощущение. Есть огромное количество ужасных событий, которые можно пройти, но которые не имеют отношения к жизни человека. Фасилитатор, соединяющий клиента с какими-то травматическими происшествиями, которые не были активны, делает полную противоположность своей работы.

Отправной точкой всегда служит теперешнее нежелательное ощущение, а не какое-то конкретное происшествие, даже если мы знаем, что оно было у клиента. Неважно, что он сломал себе ногу 10 лет назад. Если это не беспокоит его сейчас, нет смысла браться за это.

И нет смысла прорабатывать то, что было нежелательным ощущением в прошлом. Если его нет сейчас, им не нужно заниматься. И это значит именно СЕЙЧАС. Ощущение должно отчасти присутствовать в сеансе, чтобы можно было за него взяться. Не название ощущения и не воспоминание об ощущении, а САМО ощущение. Не обязательно в полном разгаре, но должно быть то, что клиент может ОЩУТИТЬ.

Неуклюжий фасилитатор может легко поместить в настоящее клиента много вещей, которых там не было. Он может убедить клиента раскопать то, с чем не было никаких проблем, и затем создать с этим проблему. Это ничего не доказывает, кроме того, что такому фасилитатору надо лучше знать основы своего дела.

Прошлое не влияет на клиента. Нет смысла убеждать его в этой теории, это ненужно и по сути неверно. Мы проясняем те происшествия, которые присутствуют в настоящем, но которые ДОЛЖНЫ быть в каком-то другом месте и в каком-то другом времени. Прошлое никому не вредит. Но если человек копирует какое-то ошеломляющее происшествие из прошлого и питает его энергией сейчас, то он легко создает себе проблемы. Становится проблемой то, что он вкладывает в настоящее, а не то, что было или чего не было в прошлом на самом деле.

Поэтому нам нужно начать с того, что есть в настоящем. Не с символа, не с того, о чем человек думает, а с того, что он действительно воспринимает сейчас. Здесь из всех видов восприятий лучше всего использовать ощущения. На это есть несколько причин. Зрительные и слуховые восприятия слишком легко меняются и их сложнее точно указать по сравнению с ощущениями, потому что это более высокочастотные и локализованные (ограниченные в пространстве) восприятия. У ощущений частота меньше и они гораздо меньше локализованы. Именно из-за этого ощущения могут быть проблемой. Ощущения просачиваются в настоящее из других мест и времен, потому что их сложнее различить. Злость, которую ощущает человек, может казаться вполне уместной, и только после некоторого исследования можно заметить, что это злость пятилетней давности. Картинки вряд ли так легко его обманут. Различие между картинками из прошлого и картинками из настоящего совершенно очевидно для большинства людей.

Нам нужно именно ощущение. Можно изобрести много техник для извлечения нежелательных ощущений. Можно говорить клиенту о том, чего люди обычно не хотят иметь, и наблюдать, есть ли у клиента на это какая-то реакция. Но проще всего просто спросить:

“У тебя бывают какие-то нежелательные ощущения?”

Большинство людей могут что-то найти в ответ на этот вопрос. Еще нежелательные ощущения могут всплыть сами по себе, просто во время общего разговора с клиентом. Я обычно использую каждый шанс прояснить происшествия, когда всплывает четко определенное ощущение. Я использую возможность, пока она есть.

“Чувство”—это немного несовершенное слово, потому что оно охватывает несколько значений. Поймите, что мы в основном ищем ощущения и чувства в теле, а не слова, не вторичные чувства и не мысли. Нам нужно, чтобы клиент установил связь с фактической реальностью, которую можно ощутить. Если клиент говорит о “мучительной тревоге”, он совсем не обязательно устанавливает связь с чем-то. А тем более общие неопределенности, например “огорчение”, “депрессия”, “обида”.

Нам нужны вещественные восприятия. Суть не в том, чтобы получить хорошее описание, а в том, чтобы воспринять что-то. Хорошо, если оно описано, но убедитесь в том, что эти слова обозначают реальные особенности ощущений и кинестетики. Можно замечать такие детали восприятия:

часть тела, давление, вес, теплота, движение, вибрация, плотность, вязкость, структура, трение, ускорение, жесткое, острое, тупое, вращение, расширение, сжатие, тянет, растягивает, упругое, гибкое, горящее, искрящееся, пузырящееся, кипящее, тугое, свободное, твердое, газообразное, жидкое, вялое, напряженное, густое, открытое, замкнутое, зудящее, форма, место, равновесие, маслянистое, сухое, удушливое, подавляющее, плоское, высокое, круглое, заостренное, прилипчивое, застывшее, мягкое, и так далее.

Главное, чтобы чувство ОЩУЩАЛОСЬ. Для этого, конечно, нужно, чтобы у человека было какое-то внутреннее осознание ощущения. У большинства людей оно есть. Но некоторые люди настолько запутались в символах, что нужно немного поработать, прежде чем они узнают, что символы—это не всегда реальные вещи.

Работа, затраченная на точное определение ощущения, затрачена с пользой. Благодаря ей становится гораздо легче найти происшествие.

Когда мы достаточно точно определили ощущение, следующий шаг—найти происшествие. Есть много способов спросить о происшествии, но нужно помнить несколько ключевых вещей.

Мы ориентируемся на ОЩУЩЕНИЕ. Именно оно как путеводная нить приведет нас к происшествиям, которые нужно прояснить. Поэтому не просите клиента НАЙТИ происшествие. Это часто подразумевает, что клиент сможет увидеть происшествие, прежде чем войти в него, и требует зрительного поиска. То, что человек может видеть на расстоянии—обычно НЕ то, что его беспокоит. Нам нужно получить происшествие через ощущения.

И мы ищем то, о чем человек пока НЕ знает сознательно. Если бы он знал, что это, у него не было бы проблем с этим. Нам нужно использовать механизм автоматического ответа, чтобы узнать что-то скрытое. Поэтому мы не хотим, чтобы клиент думал о происшествиях и пытался вычислить, какое из них выбрать. Он не должен что-то вычислять, ему нужно просто брать то, что всплывает. Что бы вы ему не говорили, поощряйте его просто дать происшествию появиться. Я обычно говорю что-то вроде:

“Закрой глаза, и теперь, ощущая (ощущение _____), перенесись обратно во времени к происшествию, в котором содержится это ощущение.”

Все разговоры о “возвращении” или “перемещении” во времени нужны просто для того, чтобы приспособиться к убеждению клиента в том, что происшествие находится “в другом месте”. На самом деле оно не находится где-то в другом месте. То происшествие, которое нам нужно прояснить, находится прямо здесь и связано с тем ощущением, которое находится прямо здесь. На самом деле не нужно куда-то перемещаться, а просто заметить то, что здесь есть. Для большинства людей это немного непривычнее, чем идея о том, чтобы вернуться и найти более раннее происшествие.

Хорошая аналогия этого—кинопленка. Вы можете держать её перед глазами. Вы можете двигать кинопленку вверх или вниз, чтобы увидеть разные части фильма, или вы можете запустить её перед глазами и увидеть, как происходят события в фильме. Это “прохождение” фильма. Вы никуда не перемещаетесь, а перемещаете фильм и создаете иллюзию движения и действия в разных местах. “Реальный” мир не так уж сильно отличается от фильма. Вы на самом деле не двигаетесь, а перемещаете разные части реальности в центр своего внимания.

Поэтому может быть лучше дать клиенту указание, которое оставляет его неподвижным и приводит действие в настоящее. Например:

“Удерживая ощущение _____, дай появиться происшествию, в котором оно содержится.”

Клиенту нужно согласиться давать происшествию появляться по кусочкам. Он может получить не развернутую четкую картину, а только разрозненные кусочки. Это прекрасно. Нужно отбивать у него охоту думать о происшествиях, пытаться вычислить самое логичное происшествие. Нам нужны именно нелогичные, ненужные вещи, а не что-то логичное.

Фасилитатор помогает сложить происшествие по кусочкам, задавая вопросы о том, что там есть. Клиент может сказать: “Я вижу только зеленую стену”. Тогда можно спросить о других восприятиях: “Тепло или холодно, ночь или день, внутри чего-то или снаружи, из чего сделана стена, на каком она расстоянии, какой у нее запах, есть ли какие-то звуки” и так далее. Обычно на эти вопросы есть ответы, даже хотя клиент сначала не заметил их. Когда мы складываем вместе больше деталей, происшествие становится яснее.

Когда мы получили более полную картинку того, что там есть, в ней может еще не быть движения. Тогда мы спрашиваем о том, что было до этого и после этого. Как ты попал в это место, куда ты шел? Затем постепенно запустите последовательный сюжет.

Такая помощь нужна новому, неуверенному клиенту. Более опытный исследователь может вскочить прямо в происшествие и сразу же полностью воспринимать его. Но первые несколько раз, большинству людей нужно много указаний о том, как получить происшествие. По ходу дела нужно разобраться со многими беспокойствами клиента, например, воображает он это или нет.

Не нужно пытаться убедить клиента в том, что это РЕАЛЬНО, что это действительно внутриутробные происшествия, или что это действительно прошлые жизни, и так далее. Суть не в этом. На самом деле, чем больше клиент готов воображать что-то, тем легче ему будет позволить появиться полезному материалу. Происшествия не подаются ему автоматически, ему нужно воображать их. Он может делать это с помощью механизма авотматического ответа, но ему нужно так или иначе воображать происшествия. Если просто сидеть и ждать, что что-то произойдет, то это не даст особой пользы.

Клиент является причиной, и в самих происшествиях, и в повторном переживании происшествий. Мы не собираемся насильно пичкать его этой идеей, но и конечно не собираемся скрывать это. Если он рассчитывает пережить что-то как следствие, то это не так эффективно. Это действует для некоторых людей, но как бы устанавливает им неверное направление. Если клиент сидит и ждет, что что-то произойдет, и говорит: “Я ничего не вижу”, то нам нужно довести до его сознания идею: “Так увидь что-то!!”. Мы не собираемся говорить это прямо, но идея именно такая. Вы видите что-то, видя его. Это не делается ВАМ. Если нужно, мы обсуждаем это с хорошим взаимопониманием, пока клиент не поймет, что ОН участвует в этом. Не опровергайте его реальность, просто мягко направляйте его.

Не нужно заставлять человека наблюдать происшествие с “его собственной” позиции. Нет ничего особо благородного в страдании от большой боли в происшествии. На самом деле ошибка прежде всего в том, что человек отождествляет себя с одним из персонажей происшествия и его ощущениями. Нам нужно вывести человека из этого, а не вводить еще глубже.

Если что-то в происшествии болезненно, можно сначала переживать его на некотором расстоянии. Желательно каждый раз наблюдать происшествие с удобной точки зрения, а не с самой болезненной позиции. По мере прохождения через происшествие всё оно может стать более удобным и то, что было болезненным, может стать пустяком.

Пользу в прояснении происшествия дает не обязательно разрядка сильной боли, её повторное переживание до безразличия. Это эффективно, но грубовато.

Что мы стараемся сделать—так это дать больше свободы и гибкости, чтобы человек перестал застревать в единственной неэффективной возможности. Вместо обязательного присутствия какого-то ощущения, желательно добавить свободы выбора. Можно в итоге превратить боль во что-то другое, но скорее мы разовьем способность с удобством НЕ быть в этой боли.

Когда мы получили происшествие, нам нужно пережить его. Клиент может считать это “прохождением через” происшествие, как будто он движется сквозь него. Это прекрасно. Но будет лучше, если он сможет дать происшествию произойти перед собой, а не проводить себя через происшествие.

Я обычно не использую слишком формальных указаний, чтобы провести человека через происшествие. Главное—поощрить его воспринимать то, что есть, включая последовательность происшествия. Если он делает это сам, отлично. Если нет, я направляю его через происшествие. Что происходит дальше, что ты видишь, куда ты идешь?

Клиент обычно рассказывает мне, что он переживает. Разговор об этом часто делает происшествие реальнее, а также держит события на некотором расстоянии. И вы можете лучше помогать клиенту, если всё время знаете, где он находится.

Может всплыть информация о времени, продолжительности или месте происшествия. Но она не существенна для прояснения происшествия. Такая информация может быть доступна и клиент может её высказать, но я её не требую. Подчеркивание даты и времени часто поощряет вычисление того, каким должен быть логический ответ. И это к тому же может закрепить жесткое представление о линейности времени. Можно обойтись без этого убеждения.

Итак, вы просите клиента пройти через происшествие с какого-то места, где оно началось, до какого-то места, где оно закончилось. Обычно человек это довольно хорошо знает. Просто после определенного момента это уже другое происшествие. Нам только нужно убедиться в том, что клиент не остановился из-за чего-то в происшествии.

Часто клиент застывает как раз перед тем, как происходит что-то бурное и невыносимое. Эта остановка может быть неожиданной для клиента. Часто происшествие снова приходит в движение, если просто спросить, происходит ли дальше то, на что человеку не хочется смотреть. Если вопрос не помогает, то может быть, есть более безопасная точка зрения, с которой можно пережить происшествие и оно будет более терпимо. Или же можно просто еще раз пройти через первую часть происшествия, или посмотреть, можно ли перепрыгнуть в часть после “плохой” части.

Когда мы один раз прошли через происшествие, у нас есть несколько возможностей в зависимости от того, как у нас обстоят дела.

Может быть вполне очевидно, что происшествие не центральное, просто какая-то включенная реакция. В таком случае нужно сразу же добраться до более глубокого происшествия.

Если клиент не совсем разобрался в том, что произошло, или не полностью пережил происшествие с главной точки зрения, то мы возвращаемся в начало и снова проходим через происшествие.

Если данная точка зрения стала довольно безобидной, можно попробовать пережить происшествие с другой точки зрения с самого начала.

Суть в том, чтобы мы нашли происшествие, в котором есть какое-то исходное, необработанное крупное потрясение. Мы проясняем происшествие, “примеривая” его к себе разными способами, понимая его, оценивая его, добавляя в него положительные качества, находя скрытый смысл, и так далее. Делая это, мы изменяем подсознательную программу, которая неблагоприятно влияла на человека, и он учится наилучшим образом наслаждаться теперешней жизнью.

Фасилитатору нужно оценить, есть ли хорошая возможность достичь этой цели с помощью данного происшествия. Если нет, нам нужно найти что-то получше. Нет смысла тратить время на происшествия, которые не ведут к какому-то улучшению. Нет никаких происшествий, которые ДОЛЖНЫ быть прояснены ради их прояснения. Мы проясняем их ради клиента, потому что они могут дать клиенту что-то положительное.

Если происшествие слишком легкое и вряд ли даст существенный результат, желательно как можно быстрее перейти к следующему. Обычно в том происшествии, которое мы получили, есть какая-то подсказка, которая ведет к более существенному происшествию. Наша цель—это центральные происшествия, в которых есть обстоятельства, соответствующие застрявшим ощущениям, происшествия, с помощью которых можно преобразовать эти ощущения.

Иногда нужно пройти через цепь происшествий включения реакции, чтобы добраться до центрального происшествия. Но вам не стоит специально искать цепи. Я считаю, что гораздо лучше сразу идти к центральному происшествию и тщательно его проработать, а не проходить через много разных происшествий, прежде чем вы “найдете” центральное. Использование цепей более беспорядочно, может создать еще какие-то перекрестные реакции, и всегда занимает больше времени.

Я считаю, что если вы установили хороший контакт человека с ощущением, если он использует свою способность автоматического ответа, и если вы рассчитываете, что получите центральное происшествие, то вы его обычно получите. Если вы его не получили, то обычно можно использовать то, что мы все-таки получили, как ступеньку на пути к чему-то более увлекательному.

Происшествие, в котором есть только неразумная реакция, включение неприятных ощущений из другого места и времени, дает нам новую информацию для того, чтобы найти центральное происшествие. В происшествии включения реакции данное нежелательное ощущение может присутствовать, но только как реакция на нажатие “кнопки”. Ощущение объективно не вписывается в происшествие, а просто появляется и позже оправдывается.

Интересно в происшествии включения реакции не оно само, а только момент включения ощущения. Нет смысла тратить время, выслушивая все связанные с происшествием осложнения. Нам нужно знать только то, что же именно включило спящую реакцию.

Один из способов проанализировать реакцию—попросить клиента пройти через происшествие и остановить кадр точно в тот момент, когда начинается ощущение. Затем можно исследовать, какие восприятия и мысли присутствовали в этот момент. В этой ситуации есть то, что подсознательно напомнило клиенту о каком-то другом происшествии. Если мы узнаем, какая кнопка активизировала ощущение, нам будет легче найти центральное происшествие. Если мы обнаруживаем, что это красная машина или слово “идиот”, то мы получаем полезную информацию.

Итак, в происшествии включения реакции найдите то, что нажало на кнопку, а затем попросите клиента снова удерживать ощущение и дать появиться более глубокому происшествию.

Лучше избегать попадания в бесконечную цепь происшествий. Должно быть не больше пары ступенек на пути к центральному происшествию, максимум.

Когда мы получили центральное происшествие, мы работаем над ним до тех пор, пока не проясним его, или обнаружим, что он недостаточно существенно. В центральном происшествии есть ошеломляющие действия, которые человек не встретил в лицо и не прояснил, и их причина присутствует в самом происшествии.

Центральное происшествие можно переживать от начала до конца с любой из точек зрения. Сначала мы, рассмотрим его с той точки зрения, которую клиент считает “своей”. Мы остаемся в ней и проходим происшествие несколько раз, пока это продолжает давать изменения. Если прохождение перестало давать изменения в содержании или ощущениях, или если эта точка зрения слишком ошеломляющая, чтобы посмотреть ей в лицо, можно переключиться на другую точку зрения. Вы можете спросить:

“Может быть, в этом происшествии есть еще какая-то точка зрения?”

“Переживи происшествие сначала, с этой точки зрения.”

Другими точками зрения могут быть все участники происшествия. Еще это могут быть всевозможные взгляды на происшествие, например, сверху, в роли мухи на стене, в роли безучастного наблюдателя, и так далее, даже если никто физически не был в такой точке зрения в этом происшествии. Идея здесь в том, чтобы использовать точки зрения, которые важны или полезны для клиента. Сюда могут входить и групповые точки зрения, например: “все мои друзья”, “общество”, и так далее.

Переживание происшествия с разных точек зрения не означает, что нужно механически проработать все точки зрения, которые только можно вообразить. Только те, которые важны для клиента, и которые очевидно заряжены.

Само прохождение через происшествие должно дать частичное облегчение клиенту. Появится новый материал, станет легче терпеть отрицательные стороны происшествия, клиент лучше его поймет, и так далее.

Если реакции во время переживания начинают стихать, а клиент еще не прояснил для себя суть поисшествия, то можно предпринять дополнительные меры.

Можно спросить о принятых решениях. Это значит самостоятельно созданные истины, оценки, выводы, выбор направления. Наверное, “решения” вполне охватывают всё это для большинства людей. Мы стремимся к точке зрения причины. То, что клиент решает, когда он является причиной, устойчивее всего. Вопросы о принятых решениях поощряют клиента смотреть с точки зрения причины, а не следствия. Это не обязательно те решения в происшествии, которые он воспринимает как свои собственные, это могут быть решения кого-то другого. Не спрашивайте о решениях до того, как затихнут эмоциональные реакции в происшествии. Но когда они затихли, спросите что-то вроде:

“Может быть, во время этого происшествия приняты какие-то решения?”

Еще хотелось бы знать, какие уроки есть в этом происшествии. Что клиент извлекает из него, чему он учится? Это, конечно, предполагает, что клиент так или иначе является причиной по отношению к тому, что произошло, и в этом-то и суть. Именно поэтому мы в первую очередь и прорабатываем происшествие: чтобы клиент смог понять, что он является причиной, и как и почему он был причиной того, что причинил.

“Какие уроки ты можешь извлечь из этого происшествия?”

Такой вопрос втолковывает клиенту, что никто не является следствием. То, что могло казаться ужасным и необоснованным нападением, становится самостоятельно созданным с целью обучения положительным переживанием. Это, конечно, полностью изменяет взгляд на происшествие.

Особенно нужно спрашивать об уроках, если клиент еще не принял точку зрения причины по отношению к происшествию. Если он врое бы следствие, хорошо, может быть он и следствие, но что он может извлечь из этого, зачем оно? Если он доказывает, что никак не мог добровольно выбрать такое, попросите его просто вообразить пользу от события. Пусть он выдумает какой-то дурацкий урок, который он может извлечь из происшествия. “После несчастного случая я узнал, что очень люблю шоколад”, “Камин—отличная штука, чтобы держать ноги в тепле”, или что-то в этом роде. Он поймет, что в чем угодно есть что-то хорошее, и всё зависит от того, как его воспринимать.

Идея урока подразумевает, что происшествие организуется, чтобы создать положительный обучающий опыт. Драматическое содержание происшествия может просто быть наилучшим способом создать обучающую обстановку. Человеку может требоваться определенная острота необходимости, чтобы он изменил свое сознание. Например, человек мог не понимать, что надо быть добрым к другим, пока кто-то, кому он нагрубил, не вытащил ружье и не застрелил его в голову. Это, конечно, неприятно, но духовный урок может быть важнее, чем немного физической боли и страданий. Можно искать, например: “Что для меня настолько важно, что ради этого стоило страдать в этом происшествии?”

Уроки могут проявляться по-разному.

Может оказаться, что из происшествия был извлечен урок, но человек этого не заметил. Например, он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО стал больше наслаждаться жизнью после несчастного случая. Происшествие сработало, человек получил из него пользу, которая была для него ценнее, чем перенесенная боль. Просто поняв это, он может поменять свое представление о происшествии с трагедии, которая вдруг с ним произошла, на положительное событие.

Еще одна возможность—что в происшествии был или подразумевался урок, но он не произошел и остался непонятым. Что можно сделать—так это найти этот урок и усвоить его прямо здесь в сеансе, и тем самым завершить цикл. Может быть, в происшествии клиент упал с кухонного стола и ударился головой, когда пытался украсть печенье. Он не извлек из этого никакого урока, а вырос и стал мошенником-профессионалом, с нечистой совестью и длинной цепью происшествий, в которых он попадал в неприятности из-за нечестности. Но теперь, заново переживая и переоценивая происшествие в сеансе, он может понять: “Елки-палки, лучше быть честным” или что-то в этом духе. Он может наконец-то усвоить свой урок, и все отрицательные происшествия преобразуются во что-то другое.

Клиенту не нужно верить, что в происшествии специально подразумевался урок. Отлично, если он просто выдумывает что-то подходящее, что дает ему получить пользу от происшествия. Главное—превратить происшествие в положительный опыт и дать ему завершиться.

Есть и другие вещи, которые можно сделать, чтобы прояснить любые нежелательные последствия происшествия. Еще один очень эффективный подход—добавить в происшествие новые ресурсы.

Можно сказать, что происшествие перегрузилось и застряло, потому что у человека тогда было недостаточно ресурсов. Под “ресурсами” я имею в виду: полезные способности, вдохновляющие чувства, восприятия, точки зрения, рассудительность. Умственные, эмоциональные, духовные качества, с помощью которых легче справляться с ситуациями. Если у человека не совсем хватает того, что нужно, чтобы справиться с ситуацией, то ситуация может его ошеломить, он может пойти в неэффективном направлении, и застрять в каком-то нежелательном побочном последствии происшествия. Если мы сможем изменить происшествие обратно, вложив в него требуемые ресурсы, то последствия могут измениться.

Почти все, что мы делаем для прояснения происшествия, сводится к добавлению в него новых ресурсов. В любом случае мы добавляем способность сознательно исследовать и оценивать происходящее, способность, которой тогда не хватало. Если нужно, мы еще добавляем время, так как можно провести в сеансе любое требуемое количество времени, разбираясь с тем, что, возможно, первоначально заняло только несколько секунд. Еще мы добавляем накопившуюся мудрость клиента сегодня, у которого теперь больше опыта и больше ресурсов.

Но можно пойти дальше и специально ввести дополнительные ресурсы в происшествие. Можно попросить клиента посмотреть, чего именно ему тогда не хватало. Попросить его посмотреть на происшествие с некоторого расстояния, а не со своей “собственной” точки зрения в происшествии. Может, он поймет, что травматическая часть происшествия произошла потому, что у него было недостаточно сочувствия, настойчивости, он недостаточно широко смотрел на вещи, был недостаточно гибким, или что-то еще.

Обычно у личности всегда есть недостающие ресурсы где-то в другом месте. То есть у нее они были раньше, она развила их позже, она знает, как их получить, она знает того, у кого они есть, она оставила их где-то и может их вернуть, или что-то еще. В любом случае она может вообразить, что было бы, ЕСЛИ БЫ у нее были необходимые ресурсы. Если она так или иначе знает, как вызвать недостающие ресурсы, то их можно применить в происшествии.

Можно просто помочь клиенту построить контакт с какими-то подходящими ресурсами, а затем понять, что с их помощью происшествие обязательно случилось бы иначе. По сути дела именно к этому мы и стремимся: чтобы клиент был в таком состоянии, что не нуждался бы в повторении происшествия. Он извлек из него урок, оно больше не беспокоит клиента, и он умеет лучше справляться с ситуациями.

И можно пойти еще дальше и сильно переделать происшествие. ЕСЛИ БЫ у клиента были эти дополнительные ресурсы, КАКИМ было бы происшествие? Он может понять, что с дополнительными восприятиями он не поскальзывается на шкурке банана и происшествие становится другим. Любые отрицательные последствия этого происшествия прекращаются.

Нет ничего противозаконного в переделывании происшествия. Человек имеет право держать в своем прошлом, настоящем и будущем то, что ему нравится. Он не обязан носить с собой травматические происшествия, записанные как можно точнее. Если ему лучше превратить свою автомобильную аварию в прогулку в парке, это прекрасно.

Единственная предосторожность при изменении сюжета происшествия состоит в том, что можно потерять какой-то более глубокий смысл. Может быть очень легко превратить “отрицательное” происшествие в “положительное”. Но этим можно просто прикрыть сверху то, что там было на самом деле. Вроде бы “плохое” переживание может оказаться чем-то совершенно другим, если его внимательно рассмотреть, и может быть полезно оставить в неприкосновенности первоначальный сюжет как символ прошлого переживания. Например, травматический период службы в армии может стать важным опытом для построения характера человека. Ему может быть лучше оставить это тяжелым временем, чем так радикально его переделывать, что оно окажется просто безобидной поездкой на природу.

Лично я прошу клиента переделать происшествие только тогда, когда более глубокая польза оказывается недоступной. Это может быть из-за недостатка времени или из-за того, что человек еще не готов посмотреть прямо в лицо слишком ужасным вещам. А обычно я просто делаю всё необходимое, чтобы дополнительные ресурсы вошли в контакт с происшествием, чтобы оно больше не повторилось. В остальном я оставляю происшествие таким, каким оно было, но уже с положительным смыслом, и с большей гибкостью.

Можно сказать, что когда мы используем эту процедуру, мы проясняем происшествие. Но “прояснение” не значит, что мы избавляемся от происшествия. Мы преобразуем нежелательные эмоциональные реакции в желательные эмоциональные ресурсы и усвоенные уроки. Что исчезает—так это бесполезные застрявшие реакции. Происшествие преобразуется, завершается, переоценивается. Когда происшествие завершено для клиента, когда на него уже не обращено застрявшего внимания, то пора заканчивать его проработку.

Когда происшествие завершено и клиент готов двигаться дальше, я прошу его вернуться в настоящий момент, или, если он делает это сам, я проверяю, вернулся ли он. При этом полезно провести небольшой процесс заземления, чтобы снова ознакомить его с теперешней окружающей обстановкой.

Если вы умеете использовать чувствительные приборы биологической обратной связи, например гальванический измеритель кожного сопротивления, то он может быть очень удобным инструментом для приобщения клиента к повторному переживанию. Может быть полезно навести клиента на нежелательное ощущение с помощью реакций прибора, чтобы сделать для клиента реальнее его собственные реакции, и показать ему, что искать. Я сначала показываю клиенту, что прибор реагирует не нежелательное ощущение, а затем, если он говорит, что не может получить никакого происшествия, я навожу его на происшествие по реакциям, которые у него неизбежно появляются, говоря: “Что это?”, “Что у тебя здесь?”, и так далее при реакциях прибора. Мне достаточно сделать это пару раз, чтобы человек понял, что у него в уме действительно есть что-то такое. Без электронного прибора, “доказывающего” это, просто нужно чуть больше времени, чтобы укрепить уверенность клиента в себе.

И вот, после того как мы завершили центральное происшествие, я возвращаюсь обратно и проверяю, как поживает нежелательное ощущение. Видите ли, обычно нужно больше одного центрального происшествия, чтобы удерживать устойчивое нежелательное ощущение. Я обычно рассчитываю найти несколько наборов происшествий с похожими, но немного разными ощущениями.

Я прошу клиента почувствовать, какое теперь ощущение. Я НЕ прошу его почувствовать те же самые, очень конкретные восприятия, что и раньше. Я скорее спрашиваю о более общем описании ощущения, например: “Как теперь ощущается беспокойство?”. Я НЕ говорю: “Попробуй ощутить зудящее давление в животе”.

Нужно выяснить, как изменилось ощущение. Если сначала это была “тяжелая вращающаяся напряженность в груди”, оно может теперь превратиться во “вращающуюся напряженность в плече”. И когда мы проработаем еще один набор происшествий, оно может превратиться в “небольшое давление в плече”, и затем оно может наконец-то исчезнуть.

Когда клиент замечает, что ощущение изменилось, это еще раз подтверждает те результаты, которые мы получили при повторном переживании происшествия. Это более вещественное доказательство того, что случилось. Изменение ощущения показывает, что мы продвигаемся вперед, и показывает, что еще осталось. Благодаря ему результат становится довольно осязаемым и объективным, а не субъективным и интеллектуальным.

Каким бы ни было ощущение теперь, оно становится основой для следующего набора происшествий. В каждом наборе есть немного отличающееся ощущение. В конце концов, нежелательных ощущений по данной теме уже нет, и мы заканчиваем эту тему.

Конечно, важно придерживаться одной общей темы и не смешивать вместе много разных вещей. Если клиент сказал, что хочет справиться с “беспокойством”, то именно этого мы придерживаемся до тех пор, когда “беспокойства” уже не будет, или клиент будет очень доволен тем, что осталось. Даже если у него есть “страхи”, “боли”, “напряженности”, и всевозможные другие вещи, мы не смешиваем их с первоначальной темой. Поэтому общая тема должна быть не слишком широкой. И еще она должна быть не слишком конкретной по ощущениям. Мы придерживаемся одной и той же темы, но в то же время рассчитываем, что структура ощущения будет изменяться после каждого витка процесса.

Я не обращаю особого внимания на то, чьими происшествиями мы занимаемся или кто именно ответственен за происшествие. Цепь скрепляется ощущением, а не кажущимся потоком причина-следствие. Обращение особого внимания на то, происшествие “собственное” или “чужое”, может увести нас немного в сторону. Если клиент установил связь с происшествием, он установил связь с происшествием, вот и все. С чем нужно разобраться в происшествии, так это с разными точками зрения. У клиента неприятности, если он может переживать только одну точку зрения в происшествии, неважно, причина это или следствие. В каждом происшествии есть несколько разных точек зрения и векторов. Если оставить нетронутой какую-то из них, могут остаться непроясненные вещи. Нужно увеличивать гибкость человека, чтобы он прояснял разные точки зрения и принимал за них ответственность.

Это описание охватывает всю процедуру, которую я использую. Повторное переживание происшествий может давать очень мощные и устойчивые результаты. Его можно проводить на любом уровне, от начального до высшего, если хорошо понимать лежащие в его основе механизмы.

С ясным умом вы можете видеть вечность.

Схема последовательности повторного переживания

Упражнения

 Объясните на примерах цель повторного переживания происшествий.

 Объясните на примерах, что получается в результате повторного переживания происшествий.

 Поупражняйтесь в том, как поощрять клиента точно определить ощущение для проработки.

 Переживание происшествия.

 Многочисленные точки зрения.

 Использование вначале воображения и автоматического ответа.

 Остановка в ошеломляющий момент.

 Добавление ресурсов и извлечение уроков.

 Полная процедура повторного переживания.

 Проведите с кем-то настоящий сеанс повторного переживания.

Будущие происшествия

Проработка будущих происшествий—интересная часть повторного переживания. Их можно прорабатывать почти так же, как прошлые происшествия, но с некоторыми характерными особенностями.

Прежде всего, время—это просто измерение, искусственное, воображаемое разделение переживаний. Переживания на самом деле не обязательно раздельны, но измерения делают их раздельными, и вообще-то говоря это очень удобно. Это дает возможность играть, так как можно отделять вещи одну от другой, помещать их в разные места. Поэтому нам на самом деле не нужно избавляться от измерений.

Время—это измерение, в котором есть встроенные фиксированные идеи, особенно на этой планете в это время. Существует общее соглашение о том, что время—это как бы поток, двигающийся в определенном направлении. Но самые развитые цивилизации поняли, что есть много возможных потоков времени, и все эти потоки так или иначе существуют. И они поняли, что время—это измерение, в котором можно перемещаться и проявляться в разных местах. Некоторые из них делают это с помощью технологий, а некоторые просто духовно.

Представление о том, что каждая личность—это просто одна личность с одной линией времени, линейной последовательностью событий от далекого прошлого до настоящего—довольно ограниченная идея. Она отлично действует для вводной работы с происшествиями. Большинство людей довольно легко принимают идею линии времени, а остальные вещи насчет вероятных событий, параллельных измерений и так далее, всё равно были бы для них слишком странными. Но рано или поздно излишне упрощенное восприятие времени разваливается, и становятся доступными и другие вещи.

Один из способов расширить традиционное представление о линии времени—сказать, что есть будущие происшествия. Я не собираюсь убеждать кого-то в том, что есть линия будущего времени, но я выдвигаю идею о том, что бывают происшествия, застрявшие в будущем.

Обычно это получается в связи с тем, что люди держат в своем будущем невыносимые события. События, которых они не хотят и которым они сопротивляются. Люди не хотят, чтобы это произошло, но так как они не могут посмотреть этому в лицо, такие события застревают в будущем.

Здесь применимы многие из тех принципов, которые относятся к застрявшим прошлым травматическим происшествиям. Будущее происшествие застряло, потому что оно не было полностью обработано и оценено. Оно может вызвать неразумные эмоциональные реакции в настоящем. Проработав его, можно устранить любые его отрицательные последствия.

Разрешите мне привести пример. Мой новый клиент сказал на прошлой неделе, что он боится вещей, которые могут произойти, и что он беспокоится о своем будущем. Когда я спросил о чем-то конкретном, он сказал, что боится больших грузовиков на своей работе. Каждый день в его обязанности входит, с помощью знаков руками, помогать автофургонам точно подъезжать к погрузочной платформе. Он должен проходить за ними, чтобы вернуться обратно в контору, и он всё время беспокоится, что грузовик может вдруг дать задний ход и раздавить его.

Так вот, я конечно мог попросить его определить его ощущение страха, и я мог поискать какие-то прошлые происшествия. Но это скорее всего пошло бы в направлении прошлых жизней, а клиент был не вполне готов принять эту идею. Было гораздо легче объяснить ему, что возможно, он помещает что-то в будущее, и это можно изменить. Такой подход ставит клиента в позицию причины, и не требует его веры в то, что что-то вроде этого когда-то НА САМОМ ДЕЛЕ произошло; мы договорились, что это просто что-то воображаемое.

Но здесь действительно оказалось происшествие. Я спросил клиента, что именно может случиться. Когда он смотрит на это, становится ясно, что здесь уже есть целое происшествие. Он не выдумывает это, он просто смотрит на то, что уже есть в его будущем. У него есть очень подробное происшествие того, как его насмерть раздавливает автофургон. Он с легкостью проходит через первую часть, но когда он подходит к травматической части, не может идти дальше. Мы меняем точку зрения, смотрим на происшествие на расстоянии, и клиент удивляется тому, что у него есть точка зрения на расстоянии. Когда он не переживает происшествие изнутри тела, он может видеть его дальше. Он может видеть, как тело лежит на земле, как выходят люди, он может посмотреть в окно конторы, увидеть и услышать, как кто-то вызывает скорую помощь, и так далее. Постепенно он переживает столько деталей происшествия, что удобно в нем себя чувствует. После прохождения происшествия несколько раз сюжет изменяется. Клиента уже не давит грузовик. Он проходит мимо грузовика, идет в контору и счастливо продолжает свою работу. Добавленная точка зрения—видеть вещи на расстоянии—изменила возможное событие, так что теперь возможности складываются иначе и клиент уже не боится события. Он чувствует себя очень легко. Фактически он находится вне своего тела, и нужно немного времени, чтобы снова заземлить его. Точка зрения снаружи и легкость из происшествия остались у клиента, и он восхищен этим.

Что устроено иначе, чем с прошлыми происшествиями—так это способ изменения происшествия. Оно не просто исчезает или разряжается, оно превращается во что-то другое. Когда оно превратилось в то, чего вы хотите, процессинг завершен.

Можно сказать, что для любого типа происшествий конечный результат—изменение чего-то. Вы добавляете или убираете что-то в происшествии, благодаря чему оно высвобождается, перестает быть застрявшим и давать нежелательные реакции. В прошлом происшествии мы обычно добавляем точку зрения и оценку человека сегодня. Происшествие случилось, когда было недостаточно осознания для его оценки, поэтому теперь мы возвращаемся, добавляем сознательную оценку, и происшествие перестает быть проблемой.

Обычно не нужно менять само прошлое событие. Можно позволить ему быть таким, каким оно было, и просто лучше его понять, но при этом изменить свое мнение и решить, что оно произошло по основательной причине и что сам являешься его причиной. МОЖНО вдобавок специально изменить событие, но это не характерный для повторного переживания подход.

Так что обычно мы даем прошлому быть таким, каким оно было. Мы просто делаем всё для того, чтобы извлечь из него как можно больше. Но чтобы изменить будущее, есть гораздо больше оснований. Общее соглашение состоит в том, что будущее—это то, что вы будете делать позже, поэтому вам лучше обеспечить, чтобы это было что-то желательное, а не то, что вам ужасно не нравится. Поэтому при процессинге будущего происшествия обычно недостаточно просто изменить свое мнение о происшествии, что оно теперь приемлемо. Просто принять свою судьбу? Нет, когда мы работаем с происшествием, можно с таким же успехом превратить его во что-то другое.

Учтите, что будущее—это совместно созданная реальность всех, кто в нем участвует. По сути оно такое, каким люди соглашаются его считать. В этом оно не отличается от прошлого; единственное отличие в том, что мы согласны с тем, что будущее—это то, что “еще не произошло”. Ну а что, если группа людей договорится, что в будущем произойдет много плохого? Да, если они сделают это достаточно реальным и достаточно хорошо договорятся, то они окажутся правы. Это не значит, что они хорошо умеют предсказывать. Это просто значит, что будущее такое, каким вы его делаете.

Нет ничего, что ЯВЛЯЕТСЯ будущим. Оно такое, каким вы делаете его сейчас, и когда вы изменяете свое мнение о нем, будущее меняется. Если группа меняет свое мнение, тем лучше, будущее может стать совсем другим.

Не то чтобы будущего не существовало. Можно для простоты сказать, что оно еще не произошло. Но на самом деле оно очень реально. Просто его можно довольно легко менять, изменяя свое мнение о том, какое оно будет. Может быть очень удобно делать вид, что это ТОЛЬКО то, что мы воображаем, и еще не произошло. А иначе люди могут начать слишком серьезно относиться к будущему, точно так же как они слишком серьезно относятся к прошлому.

Несколько моих клиентов устранили большие катастрофы, которые у них были в будущем. Ядерная война, землетрясения, и так далее. Если достаточное количество людей сделает это, будущее обязательно изменится к лучшему. Особенно те события, насчет которых есть широкое соглашение, например пророчества Нострадамуса или Библии, может быть важно прояснить.

Вполне можно сказать, что один человек, проясняющий будущее происшествие группы, отчасти делает это для всех. То есть если у 100 миллионов людей есть в 1999 году происшествие ядерного конца света, то не все они должны его проработать. Если достаточное количество людей прояснят это происшествие для себя, то сработает эффект критической массы. Происшествие изменится для всех.

Как и с большинством застрявших травматических происшествий, наилучший способ доступа к будущим происшествиям—через ощущение в теле. Это к тому же та причина, по которой мы и собираемся прояснить их. В настоящем есть какое-то нежелательное ощущение или реакция. По теории причина этого в том, что застывшее происшествие сохраняется в настоящем, а не является просто событием в своем соответствующем времени и пространстве. У этого происшествия есть вес, или заряд, то есть по сути в нем есть незаконченное, но невыносимое дело. В нем есть незавершенная деятельность, сообщение, которое не было доставлено.

Будущее происшествие устроено почти так же, как и прошлое происшествие. Его заряд сохраняется в настоящем как определенное беспокойство. Можно не называть будущее происшествие незаконченным действием, но в чем-то это так. Это действие или событие, которому человек неспособен посмотреть в лицо или позволить ему завершиться. Это такое событие, что если оно случится, он может частично потерять сознание и пережить травму. Он просто сейчас делает это заранее.

Теоретически можно уметь позволять случиться чему угодно, но выбирать только то, что предпочитаешь. Если есть то, чему человек не может позволить случиться, и часть его внимания застряла на этом, то из этого может образоваться будущее травматическое происшествие. Я думаю, что из этого могут образовываться и другие неприятные конструкции, но по крайней мере в некоторых случаях это становится конкретным происшествием в будущем с датой, временем, местом, и всем остальным.

Такое может произойти, если человек обращает внимание на возможность определенного травматического события, но ему слишком тяжело полностью принять эту возможность. Например, возможность, что кто-то умрет. Если человек однажды понимает, что дядя Джо может умереть, но сразу же его сознание затуманивается и он не может обдумать эту возможность, где-то в будущем создается застывшее наполовину законченное происшествие. Человек не сделал бы этого, если у него не было какого-то уже существующего ограничения или реакции. Наверное, будущее происшествие создается, только когда человек начинает думать о нем, враждебно реагирует на него, и затем оставляет застывшее происшествие в будущем.

Я однажды осознал, что у меня есть происшествие смерти моей жены в автомобильной аварии. У происшествия была конкретная дата в будущем, время и место, и я мог очень точно определить его дату и место. Я прошел его со всеми его кровавыми подробностями, со всех точек зрения, которые мог найти, включая последующее время для меня и детей, и так далее. Я понял, в чем это переживание могло бы быть полезным, какой урок мы все могли бы из него извлечь, и так далее. После того, как я прошел через происшествие несколько раз, оно изменилось. Все-таки грузовик не ударил её машину и она добралась до цели поездки без происшествий. И тогда у меня исчезло беспокойство, которое у меня было.

Наверное, самое главное, что нужно включать в повторное переживание—это выяснение уроков, которые можно извлечь из происшествия. Зачем нужно такое происшествие? На самом деле происшествие может случиться с вами только потому, что это наилучший для вас способ усвоить определенный урок. Так вот, уроки можно усваивать без никаких травм, и это обычно веселее. Но если вы его не совсем понимаете, если вы не очень-то прислушиваетесь к своим собственным сигналам, то сила урока постепенно повышается. Если вы пропускаете важные подсказки в своей жизни, то вам иногда нужна большая встряска, чтобы очнуться. Можно избежать слишком неприятных сигналов к пробуждению, понимая суть урока заранее.

Когда вы прорабатываете будущее происшествие, вы можете узнать то, чему бы вы научились с помощью происшествия. Вы можете усвоить урок и соответственно изменить свою жизнь, прямо сейчас, и вам не нужно будет проходить через реальное происшествие. Например, если вы пройдете через будущее происшествие чьей-то смерти, вы можете понять, что: “Я должен был сказать ей, что я люблю ее”, или “Нам нужно было больше наслаждаться жизнью вместе”. И вот, если вы берете ответственность за это решение и действуете по нему, вы изменяете будущее. Вы усвоили урок, вам больше не нужно насильственное напоминание. Мы говорим не только об умственном понимании, человеку нужно действительно ПОЛУЧИТЬ УРОК и действовать в соответствии с ним.

Может быть полезно проработать смерти и несчастные случаи всех ближайших членов семьи, если человек беспокоится об этом. Не вкладывайте происшествия в будущее, если их там нет, но если есть малейшее беспокойство, то наверное есть что-то для проработки. Прорабатывайте каждое происшествие, пока человек не поймет, какой урок он может из него извлечь и пока оно не превратится во что-то получше.

Нет смысла слишком серьезно относиться к будущим происшествиям. Небольшое беспокойство о возможном будущем происшествии совсем не значит, что оно произойдет. Есть много других движущих сил, и если у вас положительные намерения в жизни, они скорее всего победят. Будущее происшествие—это всего лишь возможное событие. Оно соревнуется со многими другими возможными событиями, чтобы стать вашей реальностью. Но вы вполне можете изменить свои шансы в направлении того будущего, которое вы предпочитаете прожить.

Если ваше будущее открыто и подвижно, без фиксированных отрицательных событий, и у вас есть достаточно положительных намерений и гибкости, чтобы справляться со всем, что всплывает, то ваше будущее наверняка будет светлым.

Упражнение

 Поупражняйтесь в повторном переживании будущих событий.

Раздел 7: Прояснение реакций—повторное переживание происшествий - Преобразующие диалоги - Флемминг Фанч