<b>Введение</b> - Практика внимательности в повседневной жизни

Временами я, как и все вы, страдаю из-за печального состояния нашего мира. Не стал ли конец холодной войны поводом для возникновения ужасов "этнических чисток", когда каждая маленькая этническая группка старается уничтожить своих традиционных врагов, не опасаясь чьего-то вмешательства? Не предстоит ли нам, нашим детям и самой Земле медленная смерть по мере накопления бездумно выбрасываемых нами ядовитых отходов?

Боль от понимания этого усиливает неудовлетворенность. Я пытаюсь что-то предпринять, но ничто не помогает. Что я могу сделать? Что значат мои действия? Что может сделать общество, нация, весь мир? Вы читаете газеты или смотрите телевизор и узнаете о замечательных планах спасения мира, которые вызывают надежду и желание действовать, но в конце концов все это кончается ничем. Я, как и все вы, иногда воодушевляюсь движениями, лидерами, программами и планами, которые выглядят полезными, однако обычно они тонут в бюрократической волоките, в лучшем случае оказываясь бесполезными, если не ухудшающими положение.

Соблазнительное отчаяние по поводу состояния нашего мира, нации, общества, друзей, а также нашего собственного ни к чему не приводит и проблемы не разрешаются сами собой. Можем ли мы сделать что-нибудь, хоть немногое, что действительно будет полезным и не пройдет впустую, как множество хороших идей?

В одном старом анекдоте обсуждается вопрос, какой из способов управления был бы оптимален для психиатрической больницы: республика, демократия, социализм, просвещенная монархия, меритократия, коммунизм или диктатура?

Мы можем вовлечься в обсуждение вопроса, хотя нетрудно видеть, что он не имеет смысла. Психиатрической лечебнице недостает не идей, страстей или творческой энергии; проблема состоит в том, как использовать имеющуюся в наличии человеческую энергию. Ведь это умалишенные! Как бы ни были хороши идеи и цели, их осуществление неизбежно будет извращенным и деструктивным.

Нужно излечить столь широко распространившееся помешательство, привести людей в чувство, помочь им вернуться к действительности из мира иллюзий. Если бы мы могли это сделать, любая форма правления послужила бы добру, и здоровое общество могло бы разумно обсуждать, какая из них является наилучшей.

Иногда идеи и движения совершают что-то хорошее в нашем мире, по крайней мере временно. Но поскольку во многих аспектах наш мир действительно является большим сумасшедшим домом, полным сумасшедших идей относительно того, что является нормальным, то вещи и люди продолжают двигаться к худшему. Я говорю сейчас о мире в целом, но нередко это в такой же мере относится и к нашему внутреннему миру.

Лично я не располагаю социальными, национальными или широкомасштабными программами по решению мировых проблем. Но из личного опыта и своих психологических исследований я могу сделать вывод, что все, что способно помочь людям стать немного нормальнее, восприимчивее, пробужденнее к реальности и к своей глубинной духовной природе, может помочь. Наиболее активные люди, которые не в такой степени отравлены всевозможными идеями, могут принести больше пользы миру, перестать пополнять и без того огромный запас негативных чувств, ведущий к деструктивности, и могут способствовать духовному пробуждению других.

В процессе своего личного развития и профессионального изучения человеческого сознания я узнал несколько полезных вещей, которые могут помочь людям встряхнуться от спячки, стать более внимательными и чувствительными. Рассказывая о них в этой книге, я надеюсь хоть в какой-то степени помочь нашему страдающему миру.

Давайте поразмыслим о четырех состояниях человека, а именно о сне, невнимательности, внимательности и пробуждении.

Сон. Человек может просто лежать и быть инертным по отношению к окружающему миру. Это относительно безобидное состояние, если только мир не предъявляет к человеку особых требований.

Но человек не всегда полностью пассивен. Около двадцати процентов обычного сна занято сновидениями. Будучи пассивным внешне, внутри себя мы проявляем определенную активность: оказываемся в различных местах, совершаем различные поступки, надеемся на что-то, испытываем страх, переживаем успех, терпим неудачи. Сновидение – состояние очень активное, хотя мы и не можем вспомнить значительную часть того, что видим во сне.

Внешняя пассивность вызывается состоянием сонного паралича. Если, к примеру, нам снится, что мы идем куда-то или хватаем что-то, все нервные импульсы, необходимые для того, чтобы идти или хватать, посылаются к нашим мышцам. К счастью, когда мы находимся в состоянии сна, определенная часть мозга посылает к мышцам парализующие сигналы, обездвиживая нас. Иначе время сна стало бы невероятно опасным, так как ум человека был бы в мире сновидений, а тело действовало бы в реальном мире.

Предположите теперь, что мышцы не парализуются и вы действуете в физическом мире, однако вы воспринимаете только мир сна, и ум действует как во сне, так что с точки зрения норм бодрствующего сознания это показалось бы странным и иррациональным. Предположите, что наше обычное состояние сознания имеет гораздо больше общего со сном, чем это принято думать. Предположите также, что в некотором – весьма реальном – смысле наш ум и наши чувства находятся где-то далеко, когда мы, тем не менее, действуем в физическом мире. Допустите мысль о том, что это верно, по крайней мере отчасти, для многих людей, которые считают при этом, что они работают ради спасения мира.

Невнимательность. Это слово не что иное, как набор букв, призывающий к тщательному осмыслению. Невнимательность причиняет нам множество страданий.

Я приведу три примера невнимательности из собственной жизни.

Вчера утром, отправившись на кухню за завтраком, я случайно наступил на хвост своему коту Спарки. Он громко мяукнул от боли и некоторое время после этого держался от меня подальше. Я чувствовал себя ужасно: казалось бы, высшее существо, человек, и вдруг приносит боль этому маленькому созданию! Причем я делаю это не впервые. После того как мой ум механически проговорил привычные оправдания – например, что кот мог бы не лезть под ноги, – я подумал, в который уже раз, что нужно всего лишь немного внимательности, чтобы помнить, что на кухне может находиться малыш Спарки и я должен постараться не наступить на него.

Не впервые я даю себе зарок быть внимательнее.

Несколько недель тому назад на занятиях в университете по гуманистической и трансперсональной психологии я прокомментировал слова девушки-студентки таким образом, что это прозвучало весьма фривольно. Я заметил, что говорю что-то не то, когда уже были произнесены три четверти фразы, так что останавливаться было поздно. Прозвучали еще несколько замечаний, так что дискуссия продолжалась. Мне хотелось остановиться и извиниться перед девушкой, но я увлекся предметом обсуждения и забыл о своем намерении.

Через несколько дней другая студентка пришла ко мне и сказала, что ее и некоторых других студенток задело мое фривольное замечание. Это было не только досадно само по себе, но и совершенно не соответствовало их ожиданиям относительно меня. Я публично принес извинения и даже ухитрился использовать свой промах как печальный пример страдания, причиняемого невнимательностью, однако до этого момента несколько человек в течение нескольких дней переживали по поводу моего поступка.

Мне кажется, что в этом случае страдание больше, чем в случае с котом. Кот забыл про боль через несколько минут, а боль, которую мы причиняем людям своей невнимательностью к их чувствам, может длиться довольно долго. Так что я невольно внес свою лепту в море человеческих страданий. Не исключено при этом, что кто-то из нечаянно обиженных мною перенес свои чувства на других людей, продолжая множить страдание.

За несколько недель до этого я вместе с несколькими трансперсонально ориентированными психологами и психиатрами, христианским священником и известным специалистом по сравнительному религиоведению участвовал в дискуссии, где затрагивалась проблема природы зла. Не могу сказать, чтобы я любил это слово. Люди иногда, конечно, действуют ужасно, нанося друг другу огромный вред, но я стараюсь по мере возможности видеть и поощрять в них лучшие стороны.

Когда пришла моя очередь высказаться о том, что такое зло, я извинился по поводу отсутствия у меня ясного понимания предмета и желания им заниматься. Лучшее, что я мог сказать тогда, так это то, что зло, по-видимому, не сводится к принесению вреда другим существам, что это нечто вроде получения удовольствия, чувство власти и наслаждение от понимания наносимого кому-то вреда. Я сознался, что временами испытывал удовольствие от нанесения вреда людям и что очень не люблю в себе это чувство и боюсь его, хотя и признаю в себе такую склонность. Однако я настаивал, что вообще-то стараюсь не допускать подобного рода удовольствия.

На следующий день я мчался на машине по скоростной полосе, стараясь быть внимательным к окружающему миру и к собственному состоянию. Практика внимательности в ходе повседневных дел и немного формальной медитации – основная духовная практика на данном этапе моей жизни. Но в тот момент это мне не слишком удавалось: немного внимательности – и десять минут блуждания ума.

Я заметил, что кто-то пытается обогнать меня, но я занимал при этом скоростную полосу, а на других было слишком интенсивное движение, чтобы иметь возможность объехать меня справа. Мне казалось, что еду я достаточно быстро, и не хотел уступать дорогу. И тут меня внезапно осенило, что я предаюсь злу. Я наслаждался страданием другого и чувствовал себя сильным и довольным от того, что я делал и чувствовал.

Разумеется, это было небольшим злом по сравнению с тем, которое творится в мире, но, тем не менее, это было злом в моем собственном понимании. Я не был внимателен к своим убеждениям. На более глубоком уровне я не был внимателен к моей реальной глубинной природе, которая, как я полагаю, не отделена от природы других людей. Так что страдание, которое я причинял человеку, пытавшемуся меня обогнать, было также страданием, причиняемым мною самому себе. Я был невнимателен к нашей всеобщей взаимосвязанности, к тому, что мы все единое целое, так что причинять неприятность другому – значит причинять неприятность себе.

Таким образом, мы имеем несколько уровней невнимательности: от простой невнимательности к непосредственному физическому окружению до взаимодействия с другими в контексте своих наиболее важных ценностей и реальной природы.

Г.И.Гурджиев, ближневосточный мистик и учитель, говорил, что "человек спит". Мы живем в запутанном мире своих невротических фантазий, во сне наяву, и, к сожалению, при этом мы поступаем неразумно и невнимательно в физическом мире, доставляя массу страданий себе и другим. Нет охраняющих ночной сон парализующих нейронных цепей, которые удержали бы нас от невнимательных и вредоносных, вследствие невнимательности, действий.

В той мере, в какой мы являемся невнимательными роботами, по своему неразумению порождающими страдания, существует лишь один вопрос, имеющий реальное значение: как нам пробудиться?

Внимательность. На своем обычном уровне функционирования люди могут быть достаточно вежливы и уважительны по отношению друг к другу. Но часто это всего лишь привычки, фактор обусловленности, вроде обусловленности собак Павлова. Привычки, конечно, делают жизнь более удобной для всех, но обусловленное восприятие мира вызывает лишь упрощенные реакции, как внешние, так и внутренние. Между тем реальность постоянно изменяется, и порой тонкие оттенки остаются незамеченными, так что наше привычное восприятие и мышление, заученный способ чувствовать и действовать определенным образом ведут нас ко многим ошибкам.

Однако можно научиться быть внимательными в своей повседневной жизни, воспринимать мир во всех его тонкостях и более правильно действовать по отношению к другим и самим себе. Это трудно описать, хотя такие слова, как свежесть, внимание, умное восприятие, живость могут указать верное направление. Ограниченность привычной жизни, обусловленных восприятий, чувств и действий может постепенно быть преобразована в более живую, более эффективную и разумную жизнь.

Пробуждение. "Человек спит". Какой будет жизнь, если мы сможем реально преодолевать нашу обусловленность, видеть жизнь свежим взглядом ребенка, но с умом и силами взрослого, если мы освободим нашу жизненную энергию, заблокированную старыми травмами, защитами и привычками, умерим непрестанные потуги нашего беспокойного ума и начнем понимать, кто мы есть на самом деле, если будем внимательными на самом глубоком уровне?

Большую часть своей жизни я старался выяснить, кто же я в действительности, кто мы такие. Я посвятил многие годы серьезным научным исследованиям в области психологии измененных состояний сознания (ИСС), парапсихических явлений и человеческих возможностей, работе в буддийских центрах, христианских церквах и центрах развития, изучению японского боевого искусства айкидо, суфийским кружкам и многим другим экзотическим группам; я уж не говорю о многих других вещах, которые могли бы быть ценными для других, но оказались бесполезными для меня.

Мне повезло в том отношении, что мой личный поиск способствовал моим научным занятиям, так что психологические исследования, проводимые мною, подчас были полезны другим в их духовном поиске. Мне повезло также в том, что в процессе овладения научным методом, который можно рассматривать как специальное обучение особому роду внимательности, я научился ясно мыслить и быть осторожным в выводах. В некотором смысле я все в большей степени ставлю стремление к истине, как я способен ее понимать, выше стремления к счастью. Однако счастье, вызываемое стремлением к истине и приносящее огромное удовлетворение, превыше всего.

Не поймите меня неправильно, я не принадлежу к тем, кто "пробужден" или владеет истиной. Мне самому вполне очевидно мое невежество и определенная ограниченность. Но я научился некоторым способам меньше погружаться в иллюзию, быть более внимательным, находиться в большем соприкосновении с внешним и внутренним миром и, по крайней мере, быть чуть более пробужденным.

В 1986 году я опубликовал некоторые наиболее важные результаты своих поисков в книге "Пробуждение: преодоление препятствий к осуществлению возможностей человека". Я применил знания современной психологии к изложению (и в отдельных моментах к некоторому расширению) одной из великих традиций обучения внимательности – учения Г.И.Гурджиева. Эту книгу я считаю самой важной из моих работ.

Она содержит систематизированное толкование природы сна наяву и техник пробуждения. Она предназначена для моих коллег-психологов трансперсонального направления и для широкой публики – для тех, кто стремится стать более внимательным и пробудиться. Судя по письмам, полученным мною, книга оказалась полезной многим людям.

После 1986 года я продолжал учиться внимательности в повседневной жизни, а также занялся регулярной практикой медитации, приносящей моменты более глубокой внимательности и прозрения. Я не уверен, что с той поры нашел что-нибудь принципиально новое, но я стал более гибким в своей жизни, практике и, возможно, научился тоньше – а вместе с тем и проще – выражать свои знания.

Последние девять лет я под руководством нескольких тибетских лам, в частности под руководством знаменитого Согьяла Ринпоче, изучаю дзогчен – учение тибетского буддизма. Мне это представляется естественным продолжением предыдущей работы. Учение о внимательности, основное в системе дзогчен, подкрепляет многое из того, что я знал ранее относительно внимательности и пробуждения, а учение о сострадании и служении в высшей степени помогает мне в обучении сердца – в том, в чем я всегда нуждался. Учение дзогчен значительно глубже моих собственных представлений, и я надеюсь обрести с его помощью более глубокое понимание и жизненную практику.

Осенью 1991 года Согьял Ринпоче предложил мне провести семинар по психологическому пониманию внимательности для Содружества Ригпа – организации, способствующей распространению учения Ринпоче в Соединенных Штатах. Форма, которую принял этот семинар – день, посвященный основам и технике внимательности, вначале и затем три вечера, посвященные применению внимательности в повседневной личной жизни, – оказалась удачной. Участники семинара располагали различным опытом в формальной медитации и практике психологического развития и принадлежали к различным профессиям (там были инженер, физик, няня, социальный работник, плотник и школьный учитель). Один из них два года изучал саперное дело, чтобы усилить внимательность в повседневной жизни. Вопросы слушателей, касающиеся различных специфических ситуаций, и их рассказы об опыте внимательности в повседневной жизни, их успехи и неудачи весьма обогатили содержание нашей работы. К счастью, все записывалось на магнитофон.

Как было отмечено, мой стиль проведения семинаров сильно отличается от стиля моих книг. Он менее формален, богаче, динамичнее и живее. Я лишь слегка отредактировал текст и добавил кое-что для лучшего понимания, стараясь держаться как можно ближе к духу семинара. На семинаре один и тот же материал нередко рассматривается под несколько отличными друг от друга углами зрения, с тем чтобы участники могли с ним поработать, хотя при написании книг я этого не делаю, непроизвольно стремясь к сжатости текста. Я полагаю, что это хорошо для самого процесса обучения. Практические упражнения, использовавшиеся во время семинара, описываются достаточно подробно, чтобы читатель мог применить их. Вместе с тем я рекомендую обратиться к книге "Пробуждение", где техники внимательности приведены в стройную систему. Сочетание этих книг может сделать весь материал еще более содержательным.

Я добавил к материалам семинара два приложения. Первое – статья, первоначально опубликованная в "Журнале гуманистической психологии" и касающаяся специальных упражнений по переносу в повседневную жизнь внимательности, развиваемой в процессе медитации, а также общих принципов таких упражнений. Это описание дополняет многие из тем, затрагиваемых в основной части книги. Второе приложение содержит список рекомендуемой литературы по внимательности в повседневной жизни и формальной медитации.

Я, однако, не устаю повторять, что, хотя читать о внимательности полезно, идеи относительно внимательности еще не сама внимательность. Думать о присутствии – не значит присутствовать. В конечном итоге ценность этой книги измеряется тем, насколько вы освоите практику внимательности и сумеете применить ее в повседневной действительности. Иначе, представленный здесь материал, вместо того чтобы прочно войти в вашу жизнь, останется лишь в области приятных фантазий.

Несмотря на то что я старался сохранить колорит и динамику семинара, мне не совсем удалось создать эффект присутствия. Кроме того, лучше всего работать с людьми, стремящимися стать внимательнее, в особенности под руководством учителя, который более внимателен, чем они сами. Дальше я подробнее остановлюсь на некоторых моментах, связанных с работой в группе.

Хотя неформальность стиля делает эту книгу легкодоступной для широкого читателя, хотелось бы отметить, что она прежде всего предназначена для моих коллег по трансперсональной психологии. Точное и глубокое наблюдение внутренних психологических процессов крайне важно для развития нашей дисциплины. Описанные в книге методы самонаблюдения и самовоспоминания могут найти применение во многих областях трансперсональных исследований и переживаний.

Я надеюсь, что читатели, желающие оказать помощь в улучшении состояния нашего мира и жить более внимательной жизнью, найдут данную книгу весьма полезной.

Пайн-Эйри, округ Мендоцино, Калифорния, 4 июля 1993

Введение - Практика внимательности в повседневной жизни - Чарльз Тарт