Глава 11. Чогьям Трунгпа. СТАТЬ ВПОЛНЕ ЧЕЛОВЕКОМ - Пробуждение сердца. Западный и восточный подход к психотерапии и терапевтическим отношениям - Джон Уэлвуд

Чогьям Трунгпа – основатель и президент Института Hаропы в Боулдере, шт. Колорадо, автор книг: "Рожденный в Тибете", "Медитация в действии", "Преодоление духовного материализма", "Миф свободы" и "Путешествие без цели". Ученый и мастер медитации, он получил подготовку в области тибетского буддизма по линиям кагью и ньингма. Один из наиболее влиятельных учителей буддизма на Западе, основатель сети центров медитации в Соединенных Штатах, Канаде и Европе.

Главная работа профессиональных целителей вообще и психотерапевтов в частности заключается в том, чтобы стать в полной мере людьми и вдохновлять других людей, которые в своей жизни чувствуют духовный голод, к обретению полного человеческого бытия. Когда мы здесь говорим о "вполне человеке", мы имеем в виду человека, который не только ест, спит, ходит и говорит, но такого человека, который также переживает глубинное состояние пробужденности. Может показаться крайне необходимым дать определение здоровья в понятиях пробужденности; но на деле пробужденность очень близка к нам. Мы способны пережить ее; фактически мы касаемся ее все время.

Мы находимся в постоянном соприкосновении с глубинным здоровьем. Хотя обычное словарное определение здоровья означает, грубо говоря, "отсутствие болезни", нам следует смотреть на здоровье как на нечто большее. Согласно буддийской традиции, все люди в своей глубине обладают природой будды; иначе говоря, в своей глубинной основе они обладают добром. С этой точки зрения здоровье является глубинной сущностью, т.е. здоровье проявляется прежде всего; болезнь оказывается вторичной. Здоровье есть. Поэтому быть здоровым – значит обладать фундаментальной крепостью, когда ум и тело синхронизированы в состоянии бытия, представляющем собой нерушимость добра. Подход к этому состоянию рекомендуется не для одних лишь пациентов, но также и для врачей или их помощников. Его можно принять взаимно, так как внутреннее, глубинное добро всегда присутствует при любом взаимодействии одного человека с другим.

Существует несколько подходов к психологии, и некоторые из них кажутся проблематичными. С точки зрения буддизма проблемы возникают при любой попытке дать точное определение ума и его содержания, отнести ум к какой-то категории, поставить на отдельную полку. Такой метод следует назвать психологическим материализмом. Проблема данного подхода состоит в том, что он не оставляет достаточного пространства для спонтанности, для открытости, не обращает внимания на глубинное здоровье.

Тот подход к работе с людьми, в пользу которого мне хотелось бы выступить, – это такой подход, в котором спонтанность и человечность распространены и на других людей, так что мы можем открыться им и не делить на части наше понимание этих людей. А это прежде всего означает работу с нашей естественной способностью к теплу. Для начала мы вырабатываем теплоту по отношению к самим себе, а затем она распространяется и на других. Так создается почва для взаимоотношений с людьми, охваченными тревогами, друг с другом и с самими собой – и все это внутри одних и тех же рамок. Такой подход опирается не столько на теоретическую или концептуальную перспективу, сколько на то, как мы лично переживаем собственное существование. Можно ощутить свою жизнь с полнотой и глубиной, так, что мы поймем себя подлинными, действительно пробужденными человеческими существами.

Когда вы работаете таким образом с людьми, ваша работа окажется весьма плодотворной. Если клиент начнет чувствовать, что его не ставят на какое-то определенное место, что между ним и вами существует подлинная связь, тогда он начнет освобождаться от напряжения, начнет исследовать вас, а вы начнете исследовать его; между вами возникнет невысказанная, особая дружба.

Хотя я говорю здесь, как буддийский учитель, я не верю, что терапию следует делить на категории. Мы не должны говорить: "Теперь я лечу по-буддийски" или "Теперь я лечу в западном стиле". В действительности здесь нет большого различия. Если вы работаете в буддийском стиле, это будет просто проявлением здравого смысла; если же вы работаете в западном стиле, это также будет проявлением здравого смысла. Суть работы с людьми заключается в том, чтобы обладать подлинностью и проецировать на них эту подлинность. Выполняемая вами работа не должна иметь какого-то особого титула или наименования: она состоит в том, чтобы в конечном итоге просто быть достойным человеком. Возьмите, к примеру, самого Будду – он не был буддистом! Если вы обладаете доверием к себе, если вы вырабатываете какой-то способ преодоления "я", тогда на других людей может излучаться истинное сострадание. Итак, главный пункт в работе с людьми заключается в понимании и проявлении простоты, а не в стараниях создавать новые теории или категории поведения. Чем более вы цените простоту, тем более глубоким становится ваше понимание. Простота начинает приобретать гораздо больший смысл, нежели умствования.

Буддийская традиция учит нас истине непостоянства, преходящей природы вещей. Прошлое ушло, будущее пока не наступило; и потому мы работаем с тем, что находится здесь и сейчас, с ситуацией настоящего. Это на самом деле помогает нам избавиться от категорий, от теорий. Свежая, живая ситуация существует все время, на этом самом месте. Такой свободный от категорий подход проистекает из полного присутствия здесь, а не из попыток восстановить связь с прошлыми событиями. Нам не нужно оглядываться назад, в прошлое, чтобы увидеть, из чего сделаны люди. Люди говорят сами за себя на этом самом месте.

Но вот иногда люди оказываются одержимы своим прошлым, так что вам, может быть, придется поговорить с ними об этом, чтобы установить общение. Однако и это всегда следует делать с установкой на настоящее. Дело здесь не в том, чтобы лишь пересказывать старые истории для возобновления связи с прошлым; вопрос скорее в том, чтобы увидеть, что в ситуации настоящего момента имеется несколько уровней: глубинная основа, которая может находиться в прошлом; действительное проявление, имеющее место сейчас; налицо также направление, куда должно уйти настоящее. Таким образом, настоящий момент имеет три грани; и когда вы начинаете таким образом подходить к переживаниям человека, общение оказывается живым. В то же самое время нет необходимости пытаться прийти к какому-то выводу относительно будущего. Вывод уже проявляется в настоящем. У заболевания может быть некоторая история, но эта история уже умирает. Действительное общение происходит прямо на месте. В тот момент, когда вы садитесь и здороваетесь, вся история этого человека находится здесь.

Поймите, мы не пытаемся разгадывать людей, исходя из их прошлого. Вместо этого мы стараемся выяснить историю их заболевания в понятиях того, что они являют собой сейчас; вот что действительно важно. Я всегда поступаю так во время собеседований со своими учениками: я спрашиваю их, сколько им лет, уезжали они или нет из Америки, бывали в Европе или Азии, что делают сейчас, какие у них родители и тому подобное. Но все здесь основано на этой личности, а не на той. Я подхожу совершенно прямо. Люди, с которыми мы работаем, возможно, пребывают в прошлом, но мы, помогая им, должны знать, где они находятся сейчас, в каком состоянии ума пребывают в данный момент. Это очень важно. Иначе мы можем потерять след того, кем является этот человек сейчас, и думать о нем, как о ком-то другом, как о некоторой совершенно иной личности.

Пациенты должны улавливать ощущение вибрирующей внутри вас крепости. Если они будут ощущать ее, они будут привлечены к вам. Обычно безумие основано на агрессивности; безумец отвергает себя или свой мир. Такие люди чувствуют, что они отрезаны от общения с миром, что мир их отверг. Или они сами изолировали себя, или чувствуют, что мир изолировал их. Поэтому когда вы входите в комнату и садитесь около таких людей и при этом само ваше присутствие излучает некоторое сострадание, если при этом наличествуют мягкость и желание включить их в себя, это и будет предварительной стадией исцеления. Исцеление приходит из простого ощущения разумности, мягкости и полной человечности. Оно проходит долгий путь.

Итак, первый шаг состоит в том, чтобы выразить себя как подлинных людей. Затем, сверх того, мы можем помогать другим, создавая вокруг них надлежащую атмосферу. Здесь я выражаюсь буквально, в высшей степени буквально. Независимо от того, где находится человек, дома или в каком-то учреждении, атмосфера вокруг него должна быть отражением человеческого достоинства; она должна быть физически опрятной. Кровать должна быть убрана; следует готовить хорошую пищу. Таким образом человек в таком окружении может сохранять бодрость и чувствовать себя непринужденно.

Некоторые люди могут считать эти мелкие детали физического окружения мирскими и неважными. Но очень часто переживаемые людьми беспокойства появляются вследствие атмосферы этого окружения. Иногда хаос создают родители на кухне громоздится куча невымытой посуды, в углу свалено грязное белье, пища недоварена. Такие мелочи могут показаться случайными, однако на деле они в большой мере воздействуют на атмосферу. Работая с людьми, мы должны противопоставить хаосу его противоположность. Мы можем проявить чувство красоты, а не просто загонять человека с расстроенной психикой в угол. Высокая оценка окружения является важной частью практики тибетского буддизма и дзэн. Обе традиции считают, что окружающая атмосфера оказывается отражением нашей индивидуальности, а поэтому должна содержаться в незапятнанной чистоте.

Общепринятый терапевтический подход состоит в том, чтобы прежде всего выправить ум человека, затем дать ему принять ванну, наконец помочь одеться. Но я думаю, что нам нужно работать сразу со всей ситуацией. Окружение очень важно, однако часто на него не обращают должного внимания. Если пациенту подадут хорошую еду, если его встречают и принимают как особого гостя, как он того заслуживает, с этого можно начинать работу.

Мы говорим о создании идеальной, почти искусственной жизни для серьезно больных людей, по крайней мере сначала, пока они не смогут взять себя в руки. В самом деле, мы можем купать их, прибирать их комнаты, заправлять постели, готовить вкусную пищу. Мы можем сделать их жизнь элегантной. Основа их невроза заключается в том, что они ощущают свою жизнь и свой мир чем-то весьма безобразным, полным горечи, грязным. Чем более уродливыми и горькими они становятся, тем более такое отношение укрепляется обществом. Поэтому они никогда не чувствуют атмосферы сострадательного гостеприимства. В них видят досадную помеху. Подобный подход не приносит помощи; в действительности люди совсем не являются помехой. Они просто остаются самими собой, такими, какими их сделали обстоятельства.

Терапия должна основываться на взаимном уважении. Если люди почувствуют, что вам просто хочется их "поймать", им может не понравиться созданное вами для них окружение, даже если вы поднесете им поднос с аппетитной едой. Они все же могут почувствовать себя оскорбленными, если будут знать, что ваше отношение не является подлинным, что ваше великодушие – просто лицемерие. Если же ваш подход обладает полным единством, если вы относитесь к своим пациентам как к принцам или принцессам в полном смысле этого слова, они, возможно, захотят ответить вам тем же, они смогут по-настоящему ободриться и почувствовать себя свободно, смогут относиться с одобрением к своему телу, к своим силам, к своему существованию в целом. Дело здесь не столько в том, чтобы найти технические приемы, которые излечили бы этих людей и избавили бы вас от них; задача скорее в том, чтобы научиться по-настоящему включать их в хорошее человеческое общество, сделать их частью этого общества. Для психотерапевта важно создать атмосферу, которая заставляет его клиентов чувствовать доброжелательность. Такое отношение должно пропитывать все окружение; и это – самое главное.

Способность работать с неврозом другого человека, даже с его безумием, в конечном счете зависит от того, насколько вы бесстрашны в этой работе или насколько стесненными себя чувствуете, насколько вас стесняет этот человек или насколько вы в действительности способны расшириться. В случае, например, взаимоотношений матери и ребенка не возникает никаких проблем, потому что мать знает: в один прекрасный день ее ребенок вырастет и станет разумным человеком. Поэтому ее не раздражают ни пеленки, ни другие всевозможные мелочи, которые приходится делать для него. В тех же случаях, когда вы имеете дело со взрослыми людьми, существует особого рода глубокая стесненность, которую необходимо преодолеть; ее надо преобразовать в сострадание.

Безумные люди обладают особенно обостренной интуицией. Они отличаются своеобразной проницательностью и легко улавливают ваши мысли, даже просто их проблески; и у них долго сохраняются эти впечатления. Обычно они пережевывают их и проглатывают – или отбрасывают. Они сделают из них многое. Поэтому тут возникает вопрос о вашей глубинной сущности, о том, насколько вы открыты в подобных ситуациях. Вы можете, по крайней мере, попытаться быть открытыми в такие мгновенья, и это окажется огромным вкладом в дело самообразования и самовоспитания. Далее, здесь налицо проявление возможности развития бесстрашия.

В работе с людьми необходимо все время проявлять терпенье. Так поступаю и я со своими учениками: я никогда не отказываюсь от них, с какими бы проблемами они ни приходили ко мне; я постоянно говорю им: только продолжайте идти. Если вы проявляете терпенье с людьми, они медленно меняются. Вы действительно оказываете на них некоторое влияние, даже если просто излучаете душевное здоровье. Они начнут обращать на это внимание, хотя, разумеется, им не хочется, чтобы кто-то знал о данном факте. Они просто говорят: "Ничто не изменилось; по-прежнему у меня все время возникают те же проблемы". Но вы не отчаивайтесь. Если вы наберетесь терпенья, что-то произойдет. Работа продолжается.

Делайте только то, что нужно, чтобы побуждать и двигаться вперед. Вероятно, они будут продолжать приходить к вам. Как бы там ни было, а вы – их лучший друг, если не реагируете на них чересчур невротично. Для них вы подобны воспоминанию об угощении в хорошем ресторане. Вы остаетесь тем же самым, они по-прежнему приходят к вам. И в конце концов вы становитесь очень хорошими друзьями. Поэтому не хватайтесь за ружье! На все нужно время. Процесс этот идет чрезвычайно долго; но если вы оглянетесь назад, вы увидите, насколько он плодотворен. Вам надо отсечь свое нетерпенье и научиться любить людей. Именно так следует культивировать глубинное здоровье у других людей.

Очень важно быть вполне преданным своим пациентам, а не просто стараться отделаться от них, после того как они излечились. Вы не должны считать, что выполняете ординарную медицинскую работу. Как психотерапевты, вы должны обращать больше внимания на своих пациентов и жить общей с ними жизнью. Дружба такого рода – это долговременная связь; она очень напоминает взаимоотношения учителя и ученика на буддийском пути. И вы должны гордиться ею.