_В_ - Словарь аналитической психологии - Зеленский В.

ВЕЛИКАЯ МАТЬ (Great Mother; Grosse Mutter) — общее на­звание образа, взятого из коллективного культурного опыта.

Теория архетипов Юнга содержит гипотезу о том, что влия­ние, оказываемое матерью на своих детей, не обязательно исходит от самой матери как реальной личности со своими особенностями характера. Существуют и такие качества, воплощенные в конкрет­ной матери, которые в действительности вытекают из архетипической структуры, статуирующей любую мать, качества, которые с неизбежностью проецируются на нее ребенком.

В образе Великой Матери обнаруживаются прежде всего архетипическая полнота и позитивно-негативная полярность («хорошая — плохая» мать). Младенец стремится организовать свой опыт ранней уязвимости и зависимости от матери вокруг по­зитивного и негативного полюсов. Полюс «хорошей» матери соби­рает вокруг себя такие качества, как «материнская забота и ласка», мудрость и могущество, источник блага — вообще все то, что милосердно, что лелеет и поддерживает, помогает росту и развитию. Полюс «плохой» матери вызывает образ недоброты, «чего-то потаенного, скрытого, темного»; «плохая мать — это безд­на, мир мертвых, все, что поглощает, совращает и губит, что ужаса­ет и неотвратимо подобно року» (CW 9i, par. 158).

В реальной жизни ребенка такое расщепление образа матери в любом случае обязывает его принять свою мать как личность и свести свои противоположные восприятия ее воедино, если он хочет установить с ней полноценные отношения.

ВЕЧНОЕ ДИТЯ (лат. — Puer aeteraus относится к мужчине; puella aeternus — к женщине), пуэр — алхимический термин, обоз­начающий божественную вневременность «младенчества» и «ди­тяти». Психологически — понятие вечной молодости; обозначает архетип, рассматриваемый как невротический компонент лично­сти. Вечное дитя — это архетипическая доминанта или образ одного из полюсов в парной связке противоположностей, действу­ющих в человеческой психике и стремящихся к единству (второй полюс этой пары — сенекс — старец].

Используется в мифологии для обозначения вечно юного бога-дитя; это общая всем мифологиям черта: их герои, хотя бы в каком-то определенном аспекте, неизменно удерживают на веч­ные времена свой возраст. Грекам, изображавшим Зевса бородатым мужем, нисколько не мешало именовать его же «величайший маль­чик». Если евангельский Христос совершил во времени круг своей земной жизни, то для культа и культового искусства он остается на все времена — наряду с прочими своими аспектами — еще и «мла­денцем Христом»: «Отроча младо, предвечный Бог». Психологиче­ски относимо к взрослому человеку, чья эмоциональная жизнь остается на детском или юношеском уровне, как правило, в связи с очень сильной зависимостью от матери (для женщины соответст­венно к отцу). В интерпретации Юнга архетип «вечного» мифоло­гического дитяти имеет психологический смысл констатации неразрушимости некоторых инфантильных черт в психике взрос­лого мужчины.

Жизнь «вечного дитяти», или пуэра, полна условностей вследствие страха быть пойманным в ситуацию, из которой ему будет трудно ускользнуть. Его судьба редко оказывается такой, какой она ему видится, и когда-то ему придется что-то с этим делать, — но только не сейчас. Поэтому все планы на будущее растворяются в фантазиях по поводу того, что будет, что может и должно быть, при этом никаких решающих действий к изменению ситуации не предпринимается. Пуэр стремится к свободе и незави­симости, раздражается и нервничает по поводу любых ограниче­ний и презирает всякие границы и преграды на своем пути.

Общие симптомы психологии пуэра — образы тюрьмы и вообще любых ограничений свободы: цепи, оковы, пещеры, решет­ки, засовы, капканы, корсеты, бандажи и т. п. Сама жизнь, сущест­вующая реальность воспринимается как тюрьма. Эти преграды, барьеры бессознательно связываются со свободной жизнью в сво­бодном мире раннего детства. В архетипической парной связке противоположностей, действующей в психическом, тенью пуэра является сенекс.

ВИДЕНИЕ (Vision; Vision) — вторжение бессознательного содержания в области сознания в форме впечатляющего личного опыта, обычно описываемого как зрительное и картинное пере­живание.

Видения возникают, как правило, вследствие крайнего отчуж­дения личности и происходят в состоянии бодрствования, за иск­лючением случаев понижения умственного уровня.

Хотя видения сами по себе не являются свидетельством пси­хического расстройства, некоторые из них патологичны и возника­ют при психозе. В переживании видений никакой особой заслуги нет; их ценность зависит от той позиции, которую сам реципиент занимает по отношению к ним. В любом случае задача индивида заключается в том, чтобы перевести спонтанную и символическую картину или драматический эпизод в индивидуальный контекст, в личное сообщение. В ином случае видение оказывается не более чем природным явлением, от которого человек не в силах себя защитить.

ВИНА (Guilt; Schuld) — в аналитической психологии данное понятие используется в качестве психологической, а не моральной или юридической категории. Здесь важен сам факт переживания чувства вины, которое может иметь объективные основания или не иметь их.

Юнг пользуется термином «коллективная вина», противопос­тавляя ее вине «личной». Правда, Юнг не утверждает, что чувство личной вины возникает единственно из личностных обстоятельств индивида; непременно имеет место и архетипический фактор. Ана­логично коллективная вина может проявляться и на индивидуаль­ном уровне. Коллективную вину можно сравнить с роком, прокля­тием, бедствием или с чувством оскверненности. В качестве примера Юнг говорит о чувствах немцев, не нацистов, после оконча­ния Второй мировой войны и разоблачения преступлений Гит­лера против человечества.

ВЛАСТИ КОМПЛЕКС (Power complex; Macht Komplex) — группа эмоционально тонированных идей, ассоциируемая с уста­новкой, которая ищет возможности подчинить любые влияния и опыт верховенству личного эго.

Юнг определял комплекс власти как сумму всех тех энергий, усилий и идей, которые направлены на приобретение личной власти. Когда этот комплекс доминирует над личностью, все дру­гие влияния подчиняются эго, вне зависимости от того, являются ли они влияниями, исходящими от других людей и внешних усло­вий, или возникают из собственных импульсов человека, его мыс­лей и чувств. Однако можно обладать властью и не будучи жертвой комплекса или одержимым жаждой власти. Совершенствование и развитие сознательной способности пользоваться властью являет­ся, среди прочего, и целью психотерапии.

«Когда любой комплекс, который мог бы быть связан с эго, перестает осознаваться по причине подавления или снижения за пороговый уровень, индивид испытывает чувство утраты. Обрат­ным образом, когда потерянный комплекс вновь становится созна­ваемым, например в результате психотерапевтического лечения, индивид переживает возрастание мощи и силы — читай, власти» (CW 8, par. 590).

ВЛЕЧЕНИЕ (Drive; Trieb) — см. Инстинкт; Инстинкт жизни; Инстинкт смерти.

ВНУШЕНИЕ, суггестия (Suggestion; Suggestion) — процесс, посредством которого при неадекватных условиях эффект достига­ется истребованием или вызыванием у пациентов идеи, что такой эффект неизбежно будет получен (CW 18, par. 893).

Юнг усиленно предостерегал психотерапевтов от исполь­зования внушения, указывая на его очевидный результат в терапевтических взаимоотношениях: пациент удерживается в положении слабого и подчиненного. В анализе важно оста­ваться как можно более сознательным относительно происхо­дящего как для пациента, так и для аналитика, хотя полностью избежать бессознательного внушения невозможно.

В любой форме терапии можно встретить либо бесхитростно употребляемые диагностические термины, которые в свою очередь оставляют нераскрытыми бессознательные причины, либо попыт­ку активно вмешиваться в бессознательные процессы. Последние Юнг считал более воспитательными, нежели психологическими. Суггестивные методы идут вразрез с раскрытием индивидуально­сти, поскольку их использование предполагает, что окончательный продукт не спонтанен и уникален, но предсказуем и достижим.

ВОЗРОЖДЕНИЕ или перерождение (Rebirth; Erneuerung, Wiedergeburt) — процесс, переживаемый как обновление, восста­новление или преобразование личности.

«Возрождение не является тем процессом, который можно как-то наблюдать. Его нельзя измерить, взвесить или сфотографи­ровать. Он целиком пребывает за пределами сенсорного воспри­ятия. Мы имеем дело с чисто психической реальностью, передаю­щейся нам через те или иные утверждения, которые делают люди. Кто-то говорит о перерождении, другой — исповедует его или открыто признает, а третий — его переживает. Мы воспринимаем это как нечто реальное и вынуждены удовлетвориться реаль­ностью психической» (CW 9i, par. 206).

Юнг выделил пять различных форм возрождения: . Метемпсихоз (переселение душ); жизнь продолжается во времени, проходя через различные телесные существования, или же, по другой точке зрения, линия жизни одна, но она прерывается различными перевоплощениями.

2. Реинкарнация (перерождение в человеческом теле) — под­разумевает обязательное сохранение личности. Здесь человеческая личность сохраняет доступ к памяти.

3. Воскрешение. Подразумевается восстановление человечес­кого тела. Сюда входит и новый элемент: элемент изменения, пре­вращения и трансформации способа существования человека. Он может быть существенным, когда воскресший будет другим челове­ком, или несущественны VI когда изменятся только общие условия существования, как если бы человек оказался в другом теле и в дру­гом месте. Это может быть плотское тело, как в христианском уче­нии, либо «тонкое тело» — преображение corpus glorification.

4. Психологическое возрождение (индивидуация). Перерожде­ние в рамках индивидуальной жизни. Возрождение подразумевает идею обновления или даже исправления магическими средст­вами. То есть возрождение может быть обновлением без всяких перемен со стороны личности, перемен в ее существовании. Так, телесно больной человек может быть исцелен с помощью ритуала возрождения. Другой аспект — полная трансформация, перерожде­ние индивидуальности. Здесь подразумевается изменение сущностной природы (трансмутация). Примером подобного изменения телесного в духовное или человеческого в божественное служат Преображение и Вознесение Христа и Успение Божьей Матери.

5. Участие в процессе трансформации. Непрямое перерожде­ние. Человек становится свидетелем или участником некоего ритуала трансформации, скажем, церковной литургии, где проис­ходит перевоплощение субстанций. Через ритуал индивид участ­вует в передаче божественной благодати и в ее обретении.

Особое внимание Юнг уделял возрождению психологическо­му. Оно может стимулироваться непосредственно личным пережи­ванием или вызываться ритуалом, — в результате происходит лич­ностный рост и увеличение личностного микрокосма. Юнг призна­вал также присутствие трансформирующего начала в некоторых групповых переживаниях, но предостерегал против путаницы в связи с субъектным возрождением.

«Если достаточно большая группа людей объединена между собой и отличается от любой другой особым настроем ума. ее трансформация имеет лишь отдаленное сходство с опытом транс­формации индивидуальной. Групповое переживание осуществля­ется на более низком уровне сознания, чем индивидуальное. Когда много людей собираются вместе под флагом общей эмоции, кол­лективный настрой, возникающий в группе, ниже уровня индиви­дуального психического. Если это очень большая группа, коллек­тивная психика более напоминает психику животную, и в этом отчасти причина того, что нравственность больших организаций всегда оказывается под сомнением <...> Индивид в толпе легко становится жертвой своей внушаемости. Достаточно чему-нибудь произойти, как случившееся мгновенно подхватывается всей тол­пой, даже если оно и аморально. В толпе никто не чувствует ответ­ственности, равно как и страха. Таким образом, идентификация с группой — простой и легкий путь, но групповой опыт не идет глубже уровня ума отдельного человека в этом состоянии. Он слу­жит перемене в индивиде, но перемена эта скоротечна и непродол­жительна. Как только индивид отделяется от толпы, он становится совершенно другой личностью, неспособной воспроизвести пред­шествующее [групповое] состояние разума» (там же, par. 225 f).

ВОЛШЕБНЫЕ СКАЗКИ (Fairy tales; Marchen) — истории, представляющие коллективное бессознательное, известные с доисторических времен, изображающие «неученое», дописьменное поведение и мудрость человеческого рода (КСАП, с. 43).

В волшебных сказках обнаруживаются сходные мотивы, прослеживаемые в самых различных эпохах в самых разных частях света. Наряду с религозными идеями (догмами) и мифами сказки поставляют нам символы, с помощью которых бессознательные содержания можно ввести в сознание, истолковать и объединить в некое целое. Юнг в своих исследованиях выявил, что подобные типичные формы поведения и сами мотивы появляются в сновиде­ниях, видениях и иллюзорных системах как здоровых людей, так и душевнобольных вне зависимости от той или иной культурной тра­диции (см. архетип).

ВОЛЯ (Will; Wille) — энергетический аспект сознания или сила сознания в отношении к бессознательному вообще и к инстинк­там в частности; наличие психической энергии или либидо в распо­ряжении сознания, в осуществлении им контроля над влечениями.

«Воля есть психологический феномен, обязанный своим сущест­вованием культуре и нравственному воспитанию, но в высокой сте­пени отсутствующий в примитивной ментальности (ПТ, пар. 694).

ВРАЖДУЮЩИЕ БРАТЬЯ (Hostile brothers; Feinde Gebru-der) — архетипический мотив, связаный с противоположностями, констегаированными в ситуацию конфликта.

Примерами мотива враждующих братьев в мифологии явля­ется борьба Гильгамеша и Энкиду в «Эпосе о Гильгамеше» и биб­лейская история о Каине и Авеле. Психологически этот мотив интерпретируется как перетягивание каната между эго и тенью.

ВСПОМОГАТЕЛЬНАЯ ФУНКЦИЯ (Auxiliary function) — вторая (или третья) функция в составе четырех согласно модели юнговской типологии, способная наряду с первичной или ведущей оказывать со-определяющее влияние на сознание.

Абсолютное верховенство эмпирически всегда принадлежит только одной функции и может принадлежать только одной функ­ции, поскольку равно независимое вторжение другой функции с неизбежной необходимостью изменит ориентацию, которая — по крайней мере отчасти — противоречит первой. Но так как это жизненное условие для сознательного процесса адаптации — всегда иметь ясные и непротиворечивые цели, — само присутствие второй функции равной силы, естественно, исключено. Поэтому другая функция может иметь только вторичное значение, что эмпирически всегда и подтверждается. Ее второстепенное значение состоит в том, что она не имеет, как первичная функция, единственной и абсолютной достоверности и решающего значения, но учитывается больше в качестве вспомогательной и дополни­тельной функции. Естественно, что вторичной функцией может быть лишь такая, сущность которой не противоположна первичной функции» (ПТ, пар. 667).

На практике вспомогательная функция всегда такова, что ее природа, рациональная или иррациональная, отличается от веду­щей функции. Например, чувство не может быть вторичной функ­цией, когда доминирует мышление, и наоборот: потому что обе являются функциями рациональными. Мышление, если оно желает быть истинным, следуя своему собственному принципу, обязано полностью строго исключить всякое чувство. Разумеется, сущест­вуют индивиды, мышление и чувство которых находятся на одном и том же уровне, так что их мотивации равны для сознания. Но здесь речь может идти скорее об относительно неразвитых мышле­нии и чувстве, нежели о различении типов.

Ведущая (первичная, доминирующая) функция (рациональная)

Вспомогательная функция всегда поэтому является той, чья природа отличается от первичной функции, но не антагонистична ей: либо иррациональные функции могут быть вспомогательными для одной из рациональных функций, либо наоборот.

Например, мышление и интуиция могут легко образовывать пару, равно как это могут делать ощущение и мышление, так как природа интуиции и ощущения не является принципиально противоположной мыслительной функции. Так верно и то, что ощущение поддерживается вспомогательной функцией мышления или чувства, чувство всегда находит поддержку у ощущения или интуиции, а интуиции могут помочь чувство или мышление.

«Окончательные комбинации представляют, например, известную картину практического мышления в союзничестве с ощущением, спекулятивное мышление с трудом продвигается впе­ред с интуицией, артистическая интуиция отбирает и представляет свои образы с помощью чувственных оценок, философская интуи­ция систематизирует свое видение в умопостигаемую мысль с помощью мощного интеллекта и так далее» (там же, пар. 669).

ВЫТЕСНЕНИЕ, или репрессия (Repression; Repression) — бессознательное подавление психических содержаний, несовмес­тимых с сознательной установкой.

«Как известно, содержания бессознательного, согласно пред­ставлениям Фрейда, исчерпываются инфантильными тенденциями, которые вытесняются в силу их несовместимости друг с другом. Вытеснение — это процесс, который начинается в раннем детстве, благодаря моральному влиянию окружения и продолжается всю жизнь. Посредством анализа вытеснение снимается, а вытесненные желания осознаются» («Личное и коллективное бессознательное», ПБ, с. 178).

«Несмотря на то что вытеснение бывает и у более или менее нормальных людей, полная потеря вытесненных воспоминаний — патологический симптом. Вытеснение следует понятийно отделять от подавления (suppression). Если отвлекать внимание от чего-то, чтобы сконцентрировать его на каком-то другом предмете, то нуж­но подавлять наличные содержания сознания, так как в противном случае, т. е. если обращать на них внимание, утрачивается возмож­ность изменять объект интереса. К сознательно подавленным содержаниям обычно можно вернуться в любое время; долгое вре­мя они остаются воспроизводимыми. В случае же, если они проти­вятся этой репродукции, наверняка налицо вытеснение. Тогда дол­жен наличествовать определенный интерес, который побуждает к забвению. Процесс подавления не вызывает забвения, чего нельзя сказать о процессе вытеснения. Само собой разумеется, что суще­ствует нормальное забвение, которое не имеет ничего общего с вытеснением. Вытеснение — это искусственная потеря памяти, самовнушенная амнезия. Насколько я знаю, неоправданно предпо­ложение, будто бессознательное полностью или большей частью состоит из вытесненного материала. Вытеснение — это исключи­тельный и аномальный процесс, который более всего обращает на себя внимание, когда речь идет о потере чувственно подчеркнутых содержаний, в отношении которых уместно было бы предполо­жить, что они застряли в сознании или легко поддаются репродук­ции <...> Вытеснение порождает так называемую системати­ческую амнезию, т. е. из памяти изымаются только совершенно оп­ределенные воспоминания или группы представлений. В таких случаях можно обнаружить некую установку, или тенденцию, соз­нания, а именно некое прямое намерение, которое избегает уже одной только возможности припоминания (и, конечно же, по убе­дительным причинам), так как последнее было либо мучительным, либо болезненным. К таким случаям подходит понятие вытеснения» (КДД,с. 131—32).

Вытеснение — это не только фактор в этиологии многих нев­розов, оно также определяет содержания личной тени, так эго вообще вытесняет тот материал, который мог бы нарушить разум­ный покой.

«В дальнейшем после наступления половой зрелости сознание сталкивается с аффективными тенденциями, влечениями и фанта­зиями, которые в силу множества причин не готовы или не способ­ны к их усвоению. Тогда оно реагирует вытеснением в самых раз­нообразных формах в попытке во что бы то ни стало избавиться от назойливых и хлопотных «пришельцев». Общее правило здесь заключается в том, что чем более негативной оказывается созна­тельная установка и чем более она сопротивляется, обесценивает и пугается, тем более отталкивающим, агрессивным и пугающим оказывается то лицо, которое принимает на себя отделенное содер­жание» (CW 13, par. 464).

Во время аналитического процесса многие вытесненные содержания естественным образом выходят на поверхность. Там, где сохраняется сильное сопротивление перед нераскрытым вытес­ненным материалом, всегда следует с этим считаться, чтобы эго не оказалось в замешательстве.

«Общее правило заключается в том, чтобы слабость созна­тельной установки оставалась пропорциональной силе сопротивле­ния. Когда в связи с этим мы имеем дело с сильным сопротивлени­ем, то все время следует держать под наблюдением сознательный раппорт с пациентом, и — в некоторых случаях — его сознатель­ную установку следует поощрять до такой степени, чтобы ввиду последующего развития этот пациент был в состоянии иметь дело с самыми грубейшими несоответствиями. Это неизбежно, потому что никогда нельзя быть уверенным вполне, что это слабое состоя­ние сознательного разума пациента сможет противостоять после­дующим нападкам бессознательного. Фактически следует продол­жать поддержку его сознательной (или, как думает Фрейд, «вытеснительной») установки до тех пор, пока пациент не сможет позво­лить «вытесненным» содержаниям проявиться спонтанно» (CW 16, par. 381, ЮПП, пар. 381).

ВЫСШАЯ ФУНКЦИЯ, ведущая см. первичная функция.