ТЕРАПИЯ ПСИХОСОМАТИЧЕСКОЙ ГОЛОВНОЙ БОЛИ - Стратегия психотерапии - Милтон Эриксон

     The  journal  of clinical and  experimental hypnosis, 1953,  No 1,  pp.

2--6.

     Очень часто при  проведении банальных поверхностных наблюдений ставятся

под сомнение даже самые верные экспериментальные результаты. Например, некий

профессор, специалист по внутренним болезням, прочитав статью по психиатрии,

в которой  рассказывалось об одном  пациенте,  заметил,  что один случай еще

ничего  не  доказывает.  Ему  ответили,  что  один   случай  лечения  только

одного-пациента  непроверенными  средствами  с   летальным  исходом  говорит

больше,  чем  можно  желать.  Природа  и  характер одного  открытия,  одного

результата   может   дать  намного  больше  ценных  сведений,  чем  обширные

многотомные данные, значение которых зависит от манипулирования статистикой.

В частности, это относится к  области человеческой личности,  где  единичные

случаи часто служат яркой  иллюстрацией  различных аспектов и  граней  общих

конфигураций, тенденций  и  моделей. Иногда не  доказательство  определенных

идей,  а  показ  и  отображение   всяческих   возможностей  --  верная  цель

экспериментальной работы.

     Для  сравнения   можно   упомянуть  и  другое  предположение,   которое

неоправданно  накладывает   ограничения   на  экспериментальные  результаты.

Например, многие психотерапевты считают почти аксиомой,  что терапия зависит

от того, можно ли сделать подсознательное сознательным. Если подумать о  той

роли, которую подсознательное  играет для личности с самого раннего детства,

во  сне или в состоянии  пробуждения, то  вряд ли можно  сделать больше, чем

вернуть фрагменты  подсознательного в сознание. Кроме того,  подсознательное

как  таковое,  а  не  как  трансформированное  в   сознательное,  составляет

значительную  часть  психологических функций. Следовательно,  более разумно,

по-видимому, предположить, что законная и оправданная цель терапии состоит в

том,  чтобы восстановить взаимосвязи,  которые  ежедневно возникают в хорошо

отрегулированной   жизни,  в  отличие  от  неадекватных,  неупорядоченных  и

противоречивых проявлений невротического поведения.

Пациент

     Чтобы  проиллюстрировать все вышеизложенное, привожу  следующую историю

болезни.

     Служащая  государственной  больницы  обратилась  к  автору  в  связи  с

изменениями,   произошедшими   с  ней   после  длительного   и   тщательного

медицинского обследования. Она  жаловалась на сильные головные боли, причину

которых в  ходе многочисленных медицинских обследований  найти не удалось, и

выраженные    нарушения    личности,    проявляющиеся   в    сварливости   и

некоммуникабельности. Ее уже предупредили  об увольнении, дав отсрочку в том

случае, если она обратится за лечением.

     В  таких тяжелых условиях  пациентка обратилась  к  автору,  с  горечью

объяснила свое положение и заявила, что стоит  перед выбором: послать  домой

телеграмму  с  просьбой  о деньгах  на дорогу  или пройти  лечение  у  этого

"проклятого" гипнотизера (она не понимала, что автор был  совершенно ни  при

чем  в  этой ситуации). Она  недружелюбно  добавила: "Ну, вот  и я. Чего  вы

хотите? Начинайте".

     Была предпринята  попытка выяснить историю ее  болезни, но женщина была

очень  необщительна  и осталась такой  в  ходе всего лечения. От нее удалось

лишь  узнать, что  в течение  прошлых  четырех лет, начиная с  того момента,

когда  пациентка  порвала  связи  с  домом  своего  детства, она страдала от

сильных  нелокализованных  головных болей.  Иногда они  возникали  дважды  в

неделю,  сопровождались   тошнотой,  рвотой  и  физическим   недомоганием  и

продолжались   в   течение  двух-четырех   часов.   Обычно   головной   боли

предшествовали эмоциональные нарушения, которые характеризовались чрезмерной

сварливостью,  горечью и свирепыми  словесными нападками  на всех и каждого,

кто  оказывался  рядом.  Когда  боль  проходила,  женщина  чувствовала  себя

подавленной, уединялась  и  в какой-то  степени налаживала  свои отношения с

окружающими на день-два, до следующего  приступа. Из-за этого она утрачивала

одну  позицию  за  другой,  потеряла  всех своих друзей  и даже  способность

налаживать новые контакты. Она стала чувствовать себя одинокой и несчастной.

Каждая  попытка  получить  от  пациентки  более подробные  сведения  терпели

неудачу. Она с негодованием отвергала все  вопросы и даже  любые разговоры о

ней. Она была огорчена предупреждением о  будущем увольнении и обратилась за

лечением  к  психотерапевту только затем,  чтобы,  как она сказала, "они  не

выгнали меня".

Процедура лечения

     При   первой  беседе   пациентка   была  недружелюбна  и  не  настроена

сотрудничать с  автором,  поэтому ей только сказали, что сначала необходимо,

чтобы он увидел ее во время приступа головной боли.

     Несколькими   днями  позже  автору  сообщили,   что  она  слегла  из-за

неожиданного приступа  головной  боли. Она была бледна и истощена, морщилась

при  каждом движении,  была  задумчива, медлительна  и  слабо реагировала на

окружающую  обстановку. Через несколько часов она пришла в себя, ее движения

были  спазматическими  и  возбужденными.  Она  говорила  повышенным   тоном,

ругалась и оскорбляла всех и, по-видимому, находила садистское удовольствие,

делая  резкие, болезненные замечания.  Она  очень  не  хотела обсуждать свое

состояние, оскорбляла автора и потребовала, чтобы ее  оставили  в  покое. На

следующий день возникла характерная  для нее депрессивная реакция; она  была

молчалива, искала уединения и иногда делала замечания, обвиняя себя во всем.

     Через несколько  дней  женщина в приятном дружелюбном настроении  снова

обратилась за лечением к автору. Однако она отвергла все попытки расспросить

ее,  вежливо,  но твердо  заявив,  что ее  единственной  проблемой  являются

головные  боли и что все лечение нужно  направлять на этот симптом. Если это

будет сделано, то исчезнут и все остальные проблемы, обусловленные головными

болями и ее реакцией на них. В конце концов  автор  принял  ее условия, хотя

про себя решил прибегнуть к экспериментальным методам.

     У нее удавалось вызвать только  легкие состояния  транса,  но  они были

использованы,  чтобы сохранить  ее  сотрудничество  в качестве субъекта  для

клинического обучения. Это позволило вызвать у пациентки состояние глубокого

транса,  в  котором  она прошла соответствующее обучение и получила  команду

дать автору возможность индуцировать у нее глубокие трансы и в будущем.

     В  течение   следующих  четырех  недель  было  индуцировано  пятнадцать

глубоких  трансов.   Их  использовали  для   многократных,   решительных   и

настойчивых внушений,  которые она  наконец приняла  и  которым  согласилась

подчиниться:

     1.  Когда   неожиданно   появляется   головная   боль   или   возникает

необоснованная  раздражительность, которая  предшествует головной  боли,  ей

нужно сразу же лечь в  постель  и глубоко поспать, по крайней мере, полчаса.

Эта мера (это ей повторили несколько раз) может предотвратить все неприятные

проявления.

     2. После  получасового сна она должна потратить по  крайней мере час, а

желательно  и  больше,  ругая, оскорбляя, проклиная и критикуя любого,  кого

пожелает,  но  только в  уме,  про себя,  при этом давая  полную  волю своей

фантазии. Сначала  она должна  делать  это в силу подчинения  инструкциям, а

позже -- только из-за своих собственных садистских желаний.

     3. Затем ей  сказали, что, получив  нужное эмоциональное удовлетворение

от  этих вербальных  агрессий, она должна глубоко поспать еще полчаса. Затем

она  может  проснуться  и  свободно,  спокойно, не проклиная себя,  заняться

работой.  Это вполне  в  ее  силах, поскольку  подчинение  этим  инструкциям

приведет в результате  к гипнотическому сну, который сохранится до  тех пор,

пока она окончательно не проснется успокоенной и отдохнувшей. Из всего этого

ей  нужно  знать  только  то,  что  она  легла  спать,  уснула  и,  наконец,

проснулась, чувствуя себя спокойной и отдохнувшей.

     В течение  первых трех  недель пациентка, подчиняясь этим  инструкциям,

шесть раз отпрашивалась с работы, шла в свою комнату  и засыпала.  Она спала

от двух до трех часов, потом просыпалась и казалась отдохнувшей и спокойной.

Несколько проверок  показали, что в  то время  как  она  "спала",  пациентка

находилась в состоянии транса, но у нее не было нужного раппорта с автором.

     На  четвертой  неделе была введена новая  процедура.  Она также приняла

форму   постгипнотического  внушения,  которое  заключалось  в  том,  что  в

определенный день, в определенный  час у пациентки должна  появиться сильная

головная  боль.  Когда это  произойдет, она  должна противостоять приступу и

продолжать  работу  до  тех пор, пока будет  в  состоянии. Затем она  должна

спешно идти в свою комнату и выполнить первую серию внушений.

     Эти  инструкции  были успешно выполнены.  В час дня в  указанный  день,

через  три часа  после того, как  у нее началась  головная  боль,  пациентка

вернулась  к работе  во вполне удовлетворительном состоянии.  Она жаловалась

лишь  на  чувство  ужасного  голода, так как пропустила  обед.  В предыдущих

случаях  она  часто  хваталась   за  этот  предлог,  чтобы   оправдать  свою

раздражительность.  Таким  образом,  ей  убедительно доказали  эффективность

гипнотического внушения и возможность хорошего терапевтического эффекта.

     Неделю  спустя  в другом  состоянии  транса  ей дали  постгипнотические

инструкции  в  определенное  время  вызвать у себя  эмоциональное нарушение,

которое часто предшествовало головной боли.  Когда оно возникнет, она должна

воспротивиться ему, следить за своим языком и давать ему  волю только у себя

в комнате  и,  наконец,  вызвать у себя всеподавляющее желание уйти  в  свою

комнату  и лишь  там отдаться  этому эмоциональному  расстройству.  Там  она

должна   следовать  ранее  внушенной  процедуре.  Женщина  подчинилась  всем

командам и, проспав  около трех часов, в хорошем расположении духа вернулась

к работе.

     В  целый  ряд  терапевтических  инструктивных  трансов  намеренно  были

включены  два  специальных  сеанса,  направленных  на  то,  чтобы  заставить

субъекта  поступать в  соответствии  с  прежними  инструкциями.  Последующие

состояния  транса,  в  которых  давались перечисленные выше  внушения,  были

усилены  ссылкой  на  экспериментально  установленную  степень  выраженности

постгипнотической индуцированной головной боли и эмоциональных расстройств и

на выгоду выполнения инструкций. Кроме того, были предприняты усилия убедить

ее в эффективности общей  процедуры и  желательности сразу же  отдаваться на

волю постгипнотических внушений.

     Последний сеанс  транса был посвящен общему обзору инструкций,  которые

были  даны за все сеансы, ее обретенной способности правильно реагировать на

проблему и  возможности  применять  процедуру в будущем  в  случае появления

головных  болей  и  эмоционального расстройства.  Несколько  раз в  процессе

работы  предпринимались усилия изучить  содержание ее  размышлений во  время

душевной  агрессии, но она  оказалась необщительной и заявила, что не  может

пересказать свои мысли.

     Вопросы, заданные ей  в состоянии пробуждения,  выявили полную  амнезию

всего  произошедшего.  Пациентка  помнила  лишь,  что  была  несколько   раз

загипнотизирована  и  что  в  целом  ряде  случаев,  когда  она  чувствовала

появление головных  болей,  у нее возникало  непреодолимое  желание спать, а

после сна боль исчезала. Любая попытка получить дополнительные данные успеха

не  имела. Она приписала изменения  в своем  поведении  гипнозу, но никакого

любопытства относительно того, что произошло, не проявила.

Результаты

     После того как она ушла из больницы, ее не видели около трех месяцев. В

следующую встречу она рассказала,  что испытала за это время лишь  два очень

сильных приступа  головной боли, которые легко переборола с  помощью легкого

сна,  и что это самые счастливые  три  месяца  в  ее жизни. Она начала шумно

благодарить автора, заявив, что ее освобождение  от головных болей оказалось

несомненным результатом  его  гипнотической  работы.  Попытки узнать причину

такого ее заключения ни к чему  не привели. Она только выражала уверенность,

убежденность, наконец,  свою благодарность,  но никаких признаков  того, что

она понимает и знает, что же  произошло с терапевтической  точки  зрения, не

было. Автор прервал этот поток благодарностей и предложил ей благодарить его

только  в  том  случае, если это удовлетворительное состояние сохранится и в

будущем. На этом замечании беседа окончилась.

     С  тех пор прошло более пятнадцати лет, а результат  лечения  оставался

удовлетворительным.  Она нашла  работу  в  другой  части  страны  и  успешно

продвигалась  по службе  до тех пор, пока  не  стала  руководителем  отдела.

Каждое рождество она присылает автору поздравительную открытку, выражая свою

бесконечную  благодарность.  Иногда  она  посылает  автору  деловое  письмо,

спрашивая  о  нужных ей  специалистах  или  рекомендуя  ему  кого-либо,  кто

нуждается в лечении. Можно еще добавить, что автор познакомился с некоторыми

людьми, которые с  ней  работают.  Они  испытывают  к ней большое  уважение,

личную  симпатию  и говорят  о  ней  как  об  очень  симпатичном обаятельном

человеке. В ответ на специальное  письмо автора она написала, что в  среднем

за год испытывает три приступа  головной  боли, но легко избавляется от  них

после короткого отдыха. Она уверена в том,  что эти головные боли отличаются

от прежних, и объясняет их тем, что читает без очков.

     Теперь ей чуть  больше сорока лет,  она не замужем, поглощена работой и

очень довольна жизнью. Один компетентный психиатр, хорошо с ней знакомый, но

не  знающий  ничего   о  вышеизложенной   истории,   сказал:   "Она  из  тех

восхитительных людей,  которых вам хотелось  бы причислить к  своим друзьям.

Она смотрит на  мужчин только как на приятных компаньонов, и ничего  больше.

Она с большим  энтузиазмом относится к своей работе и  вдохновляет  каждого,

кто работает под ее началом. Вечера она любит проводить дома, ходит в театр,

на  концерты  или  устраивает для  нас веселые  вечеринки.  Она  довольна  и

счастлива. Это большое удовольствие -- быть в числе ее знакомых".

Комментарий

     Определенный анализ хотя бы одного аспекта этой истории невозможен, так

как будет ограничен только явными симптомами. Известны лишь действия врача и

последующие определенно успешные результаты лечения.

     Можно   только   сказать,   что   была  использована  экспериментальная

процедура, которая  каким-то  образом позволила  подсознательному пациентки,

искаженному  и   дезорганизованному   в   своем  функционировании,  получить

удовлетворительную роль в ее общей практической  деятельности,  не становясь

при этом частью ее сознательного  мышления. Возможность  такого результата у

одной пациентки предполагает,  что такую  процедуру можно  удовлетворительно

приспособить к терапевтическим нуждам других пациентов.