Текст для тренировки скорочтения

    Его умение, не командуя, одним лишь словом или даже просто жестом заставить повиноваться себе, его сдержанность, его исполненная собственного достоинства непринужденность в обхождении с людьми, его уверенность в себе - все выдавало в нем вождя. Ильюша сидел рядом с Костей и все так же напряженно щурился.
    Уже более недели приезжий господин жил в городе, разъезжая по вечеринкам и обедам и таким образом проводя, как говорится, очень приятно время. Именно необъяснимому, ибо тень на каминной трубе не была тенью Джорджа Беннета и вообще никакой другой человеческой тенью это был страшный, уродливый, богопротивный силуэт, исчадие самых потаенных глубин ада; бесформенная мерзость, не поддающаяся описанию и недоступная восприятию слабого человеческого рассудка. Крохотная ласка хотела было юркнуть в траву. Волчонок перевернул ее на спину. Надежда для меня -- возможно ли? Как я сказал, то был лишь обрывок мысли, -- мало ли таких мелькает в мозгу, не завершаясь? Стюард сказал, что там мужчина, но что он совсем не выглядит больным.
    Ненастоящим! Да ведь уже до моих ноздрей добирался запах раскаленного железа! Наконец он решился перенести свои визиты за город и навестить помещиков Манилова и Собакевича, которым дал слово. Я ловил ртом воздух! Я задыхался! Так ват что затеяли мои мучители!
    Ты можешь жить у меня всю зиму, только убирай хорошенько мои комнаты да рассказывай мне сказки я до них большая охотница. Может быть, к сему побудила его другая, более существенная причина, дело более серьезное, близшее к сердцу... Но обо всем этом читатель узнает постепенно и в свое время, если только будет иметь терпение прочесть предлагаемую повесть, очень длинную, имеющую после раздвинуться шире и просторнее по мере приближения к концу, венчающему дело.
    Когда он зашел в комнату Брике, она встретила его обычным в последнее время вопросом:
    С каждым днем серый волчонок становился все злее и злее.
    - И ей это поправилось?
    - Надеюсь, что да.
    После этого разговора Эндрью что-то глодало, - он испытывал странное чувство, в котором, при всем его желании, не способен был разобраться. Кучеру Селифану отдано было приказание рано поутру заложить лошадей в известную бричку; Петрушке приказано было оставаться дома, смотреть за комнатой и чемоданом. Хотели разорвать его лошадьми - и это казалось мало им; думали пустить в него всем по стреле, но отвергли и это; предлагали сжечь его, но дым костра не позволил бы видеть его мучений; предлагали много - и не находили ничего настолько хорошего, чтобы понравилось всем. Для читателя будет не лишним познакомиться с сими двумя крепостными людьми нашего героя. Уверенность эта возросла до такой степени, что, когда какая-то дерзкая птица подскочила к волчонку, он, играя, протянул к ней лапу. Может быть, он и ошибался, но он любого сумел бы убедить в своей правоте - уж очень был красноречив! Хотя, конечно, они лица не так заметные, и то, что называют второстепенные или даже третьестепенные, хотя главные ходы и пружины поэмы не на них утверждены и разве кое-где касаются и легко зацепляют их, - но автор любит чрезвычайно быть обстоятельным во всем и с этой стороны, несмотря на то что сам человек русский, хочет быть аккуратен, как немец. Она сплела себе колыбельку и подвесила ее под большой лопушиный лист там дождик не мог достать ее. Небольшой котельчик висел над одним из огней; в нем варились "картошки", Павлуша наблюдал за ним и, стоя на коленях, тыкал щепкой в закипавшую воду. Это займет, впрочем, не много времени и места, потому что не много нужно прибавить к тому, что уже читатель знает, то есть что Петрушка ходил в несколько широком коричневом сюртуке с барского плеча и имел по обычаю людей своего звания, крупный нос и губы. Все это - звуки и запахи, тучи и люди - было странно красиво и грустно, казалось началом чудной сказки. У него не возникло ни малейшего подозрения. Владимир положил письма в карман, взял свечу и вышел из кабинета. Так, они привели к нему двух молодых креолов из Реюньона[], которые, попытав счастья в шахтах Трансвааля, возвращались домой без единого лиарда[]. Характера он был больше молчаливого, чем разговорчивого; имел даже благородное побуждение к просвещению, то есть чтению книг, содержанием которых не затруднялся: ему было совершенно все равно, похождение ли влюбленного героя, просто букварь или молитвенник, - он все читал с равным вниманием; если бы ему подвернули химию, он и от нее бы не отказался. Ему нравилось не то, о чем читал он, но больше самое чтение, или, лучше сказать, процесс самого чтения, что вот-де из букв вечно выходит какое-нибудь слово, которое иной раз черт знает что и значит. Это чтение совершалось более в лежачем положении в передней, на кровати и на тюфяке, сделавшемся от такого обстоятельства убитым и тоненьким, как лепешка.
    - Отчего ты так запыхалась, собака? - спрашивает осел. Конечно, если кого-нибудь мучит нечистая совесть... Однако таким способом еще нельзя было определить размеров темницы; я мог обойти ее всю и вернуться на то же место, так ничего и не заметив, ибо стена была совершенно ровная и везде одинаковая. Вот я уже закачался на самом краю -- я отвел глаза...
    - Мы здесь останавливаемся?
    - Разумеется. Железная дорога не достроена... Голова слышит, видит, чувствует, сознает отделение от своего туловища, и кто станет утверждать, что краткость страдания не возмещается вполне страшной интенсивностью страдания? Лошадь кормили лучшим зерном из закромов Каса-дель-Корво, самой сочной травой саванны, поили студеной водой Леоны. Лошадь кормили лучшим зерном из закромов Каса-дель-Корво, самой сочной травой саванны, поили студеной водой Леоны. "Ну, иди же". И вот четверо их вылезло из-под этого амбара: трое и Аркадэк мой. Большинство лежащих здесь принадлежало не к тем, кто ездит на автомобилях. Кроме страсти к чтению, он имел еще два обыкновения, составлявшие две другие его характерические черты: спать не раздеваясь, так, как есть, в том же сюртуке, и носить всегда с собою какой-то свой особенный воздух, своего собственного запаха, отзывавшийся несколько жилым покоем, так что достаточно было ему только пристроить где-нибудь свою кровать, хоть даже в необитаемой дотоле комнате, да перетащить туда шинель и пожитки, и уже казалось, что в этой комнате лет десять жили люди. Теперь в моем распоряжении была линейка длиной в четыре фута.
    Но пришло время, когда она вспомнила о них. Чичиков, будучи человек весьма щекотливый и даже в некоторых случаях привередливый, потянувши к себе воздух на свежий нос поутру, только помарщивался да встряхивал головою, приговаривая: "Ты, брат, черт тебя знает, потеешь, что ли. Сходил бы ты хоть в баню". На что Петрушка ничего не отвечал и старался тут же заняться какие-нибудь делом; или подходил с плеткой к висевшему барскому фраку, или просто прибирал что-нибудь. Вы тут говорили о разных непонятных вещах, но одно я поняла, что вы собираетесь кромсать мою шею вдоль и поперек.
    Улегшись в постель, отодвинулся на самый край, подальше от Кристин, и когда почувствовал, что она сделала легкое движение по направлению к нему, он притворным храпом, долгим и громким, остановил ее. Что думал он в то время, когда молчал, - может быть, он говорил про себя: "И ты, однако ж, хорош, не надоело тебе сорок раз повторять одно и то же", - бог ведает, трудно знать, что думает дворовый крепостной человек в то время, барин ему дает наставление. Итак, вот что на первый раз можно сказать о Петрушке.
    - Этого... как?
    - Этого кролика au chat.
    - Гм, благодарю вас, не стоит, пожалуй.
    Разбойник - в ворота. А с ворот петух как закричит: Кучер Селифан был совершенно другой человек... Но автор весьма совестится занимать так долго читателей людьми низкого класса, зная по опыту, как неохотно они знакомятся с низкими сословиями. Я благополучно спустился вниз, но не успел выпустить из рук последнюю ухваченную мною ветку, как вдруг две большие, белые, лохматые собаки со злобным лаем бросились на меня.
    Несмотря на то, что он был ее отцом и, по закону, имел над ней власть, он прекрасно понимал, насколько эта власть призрачна. На все, что я говорил, она отвечала вполне разумно, а собственные ее высказывания были исполнены трезвости и здравого смысла. "Она, оказывается, хорошо знает всех этих русских писак, а со мной почему-то никогда о них не говорит!" - с огорчением думал он.
    Но я убеждал себя, что исследования, которым я предавался, делаются для блага всего общества, и если мне удается внушить мое убеждение собранию законодателей, то это поведет к уничтожению смертной казни. Соланж клялась, что в любом случае, даже если ей придется поссориться с начальницей пансиона, она увидится со мной в этот день. Таков уже русский человек: страсть сильная зазнаться с тем, который бы хотя одним чином был его повыше, и шапочное знакомство с графом или князем для него лучше всяких тесных дружеских отношений. Ветер выл и ревел, и толкал меня то в спину, то в грудь.
    - Сэр, - прокричал я в ухо м-сье Майяру, - сэр, перед обедом вы упомянули об опасности, связанной со старой "системой поблажек". Я заметил также, что очень немногие наряды были хорошо сшиты, - во всяком случае, очень немногие из них хорошо сидели на своих владельцах.
    Казалось бы, тут я столкнулся с действительно непреодолимым препятствием.
    Осел тихонько поставил передние ноги на подоконник, собака взобралась на спину ослу, кот вскочил на спину собаке, а петух взлетел на голову коту. Только издали видели его. И долго он, одинокий, так вился около людей, долго - не один десяток годов. Волчонок вздрогнул, но не выпустил крыла. Птица клюнула его еще и еще раз. Я с трудом вытянул левую руку настолько, насколько мне позволяли путы, и нащупал жалкие объедки, оставленные мне крысами. Я мучил себя этим вздором, покуда совершенно не изнемог. Автор даже опасается за своего героя, который только коллежский советник. Я отодрал толстую подрубку подола и положил его под прямым углом к стене. Надворные советники, может быть, и познакомятся с ним, но те, которые подобрались уже к чинам генеральским, те, бог весть, может быть, даже бросят один из тех презрительных взглядов, которые бросаются гордо человеком на все, что ни пресмыкается у ног его, или, что еще хуже, может быть, пройдут убийственным для автора невниманием. Но как ни прискорбно то и другое, а все, однако ж, нужно возвратиться к герою.
    Благоразумнее, конечно, было бы не очень доверять этому.
    Бригадный генерал тотчас же вышел из вагона. Филеас Фогг не спеша последовал за ним.
    Каждый день мы получали письма: одно на имя Соланж, другое на имя Альберта. Тогда увидела я, что пора мне завести гнездо, будет жить кукушкой! Итак, отдавши нужные приказания еще с вечера, проснувшись поутру очень рано, вымывшись, вытершись с ног до головы мокрою губкой, что делалось только по воскресным дням, - а в тот день случись воскресенье, - выбрившись таким образом, что щеки сделались настоящий атлас в рассуждении гладкости и лоска, надевши фрак брусничного цвета с искрой и потом шинель на больших медведях, он сошел с лестницы, поддерживаемый под руку то с одной, то с другой стороны трактирным слугою, и сел в бричку. Она ходит на ее могилу каждый праздник, по часам не спускает глаз с дубового креста, вспоминает бледное личико Оли Мещерской в гробу, среди цветов - и то, что однажды подслушала: однажды, на большой перемене, гуляя по гимназическому саду, Оля Мещерская быстро, быстро говорила своей любимой подруге, полной, высокой Субботиной:
    Зур сказал вполголоса:
    - Люди пришли возобновить союз с пещерным львом. - но главное, знаешь ли что? - Легкое дыхание! А ведь оно у меня есть,- ты послушай, как я вздыхаю,- ведь правда, есть? Впрочем, он ужасно раздражен, я с ним и спорить уже перестал. С громом выехала бричка из-под ворот гостиницы на улицу. "Ну, иди же". И вот четверо их вылезло из-под этого амбара: трое и Аркадэк мой. Прекраснейший звук в мире! Си-бемоль, да и только! Проходивший поп снял шляпу, несколько мальчишек в замаранных рубашках протянули руки, приговаривая: "Барин, подай сиротиньке!" Кучер, заметивши, что один из них был большой охотник становиться на запятки, хлыснул его кнутом, и бричка пошла прыгать по камням. Небольшая ночная птица, неслышно и низко мчавшаяся на своих мягких крыльях, почти наткнулась на меня и пугливо нырнула в сторону. Не без радости был вдали узрет полосатый шлагбаум, дававший знать, что мостовой, как и всякой другой муке, будет скоро конец; и еще несколько раз ударившись довольно крепко головою в кузов, Чичиков понесся наконец по мягкой земле. Едва только ушел назад город, как уже пошли писать, по нашему обычаю, чушь и дичь по обеим сторонам дороги: кочки, ельник, низенькие жидкие кусты молодых сосен, обгорелые стволы старых, дикий вереск и тому подобный вздор. Но постепенно он привык к запаху второго человека.
    - Мы приближаемся к логовищу тигров! - вполголоса проговорил Зур.
    - Да, бесспорно. У этой системы были свои слабые и даже опасные стороны. Попадались вытянутые по шнурку деревни, постройкою похожие на старые складенные дрова, покрытые серыми крышами с резными деревянными под ними украшениями в виде висячих шитых узорами утиральников.
    В конце концов это могло быть лишь обычной сплетней.
    - Но и не женщина,- еще многозначительнее сказала начальница, и ее матовое лицо слегка заалело.- Прежде всего,- что это за прическа? Несколько мужиков, по обыкновению, зевали, сидя на лавках перед воротами в своих овчинных тулупах.
    Однажды вечером Ун сказал:
    - Надо возобновить союз с пещерным львом...
    Он, разумеется, ужасно злился на себя. Ведь этот Челлис мог быть ему полезен. Что глазами ворочаешь? - перешла она на обычный тон в разговоре с мужем. Бабы с толстыми лицами и перевязанными грудями смотрели из верхних окон; из нижних глядел теленок или высовывала слепую морду свою свинья. Словом, виды известные. Проехавши пятнадцатую версту, он вспомнил, что здесь, по словам Манилова, должна быть его деревня, но и шестнадцатая верста пролетела мимо, а деревни все не было видно, и если бы не два мужика.
    Мои испуганные глаза медленно оглядели часовню.
    Челлис, который, как выяснилось, был профессором металлургии в Кардиффе, читал лекции по тому же предмету в Лондонском университете и состоял членом Горнозаводского комитета патологии труда, был веселый говорун. Они спросили меня, откуда я, помолчали, посторонились. попавшиеся навстречу, то вряд ли бы довелось им потрафить на лад.
    Я намного ошибся, прикидывая протяженность стены.
    - Расскажи мне, как это было! - попросил я старуху, чувствуя впереди одну из славных сказок, сложенных в степях. На вопрос, далеко ли деревня Заманиловка, мужики сняли шляпы, и один из них, бывший поумнее и носивший бороду клином, отвечал:
    Он влюбился в буров, этих солдат-добровольцев, ненавидевших войну и взявшихся за оружие только ради защиты святого дела национальной независимости. Вода была неживая и все-таки двигалась!
    Кроме того, на первый взгляд она казалась твердой, как земля, на самом же деле твердости в ней не было и в помине. Генерал допил из бутылки последние подонки, встал и пошел из комнаты, ступая очень нетвердо.
    - Маниловка, может быть, а не Заманиловка?
    - Ну да, Маниловка.
    - Маниловка! а как проедешь еще одну версту, так вот тебе, то есть, так прямо направо.
    - Что?! Ты хочешь в волонтеры?! - невольно вырвалось у Жана. Теперь он снова разглядел ее, но она отступила вдаль и выглядела уже совсем по-другому. - спросил я старуху. Я слышал кое-что раньше о происхождении этих искр, но мне хотелось послушать, как расскажет о том же старая Изергиль.
    Я больше не медлил с вычислением. Диаметры были высчитаны в футах и дюймах, и я взял их среднюю арифметическую.
    - Направо? - отозвался кучер.
    - Направо, - сказал мужик. - Это будет тебе дорога в Маниловку; а Заманиловки никакой нет. И покачивается, и что-то поет. Увидал меня, говорит: "Вот какая красавица живет тут!.. А на самом-то деле она была прелестнейшим созданием в свете: нежная, ясная, точно лепесток розы. Она зовется так, то есть ее прозвание Маниловка, а Заманиловки тут вовсе нет.
    Один из них был Легро, которого я посетил в тюрьме, другой был могильщик. Я скоро достану себе занятий и буду кое-что добывать, давайте жить, я, вы и Ипполит, все трое вместе, наймемте квартиру; а генерала будем принимать к себе. Что я с твоими заемными письмами делать буду, хитрый и бессовестный ты человек?
    Свет с каждым днем все сильнее и сильнее манил к себе серого волчонка. Там прямо на горе увидишь дом, каменный, в два этажа, господский дом, в котором, то есть, живет сам господин. Вот это тебе и есть Маниловка, а Заманиловки совсем нет никакой здесь и не было.
    - Не может быть! Вы меня удивляете!
    - Мы сочли совершенно необходимым, сэр, - сказал он со вздохом, - вернуться к традиционным методам. Это гадкое имя, а ты такая хорошенькая! Мы будем звать тебя Майей!
    Поехали отыскивать Маниловку. Проехавши две версты, встретили поворот на проселочную дорогу, но уже и две, и три, и четыре версты, кажется, сделали, а каменного дома в два этажа все еще не было видно. Он съежился у входа в пещеру и стал смотреть на открывшийся перед ним мир. Тут Чичиков вспомнил, что если приятель приглашает к себе в деревню за пятнадцать верст, то значит, что к ней есть верных тридцать. Деревня Маниловка немногих могла заманить своим местоположением. Голова его косну- лась плеча Зура, и Зур положил свою руку на жесткую гриву.
    - Ты пьян, брось топор, поди выспись.
    - Я пьян? Лес окружал про- галину со всех сторон.
    Скоро Зур обнаружил семь толстых бамбуков, которые росли близко друг от друга, образуя посредине нечто вроде естественного убежища. Дом господский стоял одиночкой на юру, то есть на возвышении, открытом всем ветрам, какие только вздумается подуть; покатость горы, на которой он стоял, была одета подстриженным дерном. Она хлопала крыльями поразительно удачно - вот так! Но Керн, очевидно, не хотел посвящать ее в тайну оживления. Оказалось, что исправник, заседатель земского суда, стряпчий и писарь, так же как Владимир Дубровский, няня Егоровна, дворовый человек Григорий, кучер Антон и кузнец Архип пропали неизвестно куда. Затем и человек-лягушка принялся квакать с таким усердием, как будто от каждого издаваемого им звука зависело спасение его души. Вот этот дом, да еще три дома на Невском и два в Морской - вот весь теперешний круг моего знакомства, то-есть, собственно моего личного знакомства. Я припомнил обычаи инквизиции и попытался, исходя из них, угадать свое положение.
    К тому же Соланж проявляла сильное беспокойство.
    Прощай, прощай! прощебетала ласточка и опять полетела из теплых краев в далекую Данию. - спросил так, точно они были рабы...
    - Ты слышал...
    Смутная тоска не давала ему покоя. Просыпаясь по утрам, он долго обнюхивал углы своего одинокого жилища, а вернувшись с охоты, клал до- бычу на землю и озирался по сторонам, будто ждал тех, кто когда-то разделял с ним трапезу. Ну, все-таки ушли они. Тогда и я пошла... А на другой день взяли меня ваши, но скоро отпустили. На ней были разбросаны по-английски две-три клумбы с кустами сиреней и желтых акаций; пять-шесть берез небольшими купами кое-где возносили свои мелколистные жиденькие вершины. Под двумя из них видна была беседка с плоским зеленым куполом, деревянными голубыми колоннами и надписью: "Храм уединенного размышления"; пониже пруд, покрытый зеленью, что, впрочем, не в диковинку в аглицких садах русских помещиков.
    - Дышит. Теперь нужно хорошо спеленать нашу новорожденную.
    Так и сделал. Пошел в город Бремен.
    Идет осел по дороге и кричит по-ослиному. Он сандал и пальму продавал, а в Букурешти приехал купить что-то. У подошвы этого возвышения, и частию по самому скату, темнели вдоль и поперек серенькие бревенчатые избы, которые герой наш, неизвестно по каким причинам, в ту ж минуту принялся считать и насчитал более двухсот; нигде между ними растущего деревца или какой-нибудь зелени; везде глядело только одно бревно. - Что ты здесь притаился? - спросил он кузнеца. Живые существа -- это мясо, они приятны на вкус. Вид оживляли две бабы, которые, картинно подобравши платья и подтыкавшись со всех сторон, брели по колени в пруде, влача за два деревянные кляча изорванный бредень, где видны были два запутавшиеся рака и блестела попавшаяся плотва; бабы, казались, были между собою в ссоре и за что-то перебранивались. Поодаль в стороне темнел каким-то скучно-синеватым цветом сосновый лес. Ему, правда, было бы приятнее, если бы она более точно исполнила его желание и не отказалась совсем от прогулок по прерии, но ездила бы в сопровождении брата или кузена. Даже самая погода весьма кстати прислужилась: день был не то ясный, не то мрачный, а какого-то светло-серого цвета, какой бывает только на старых мундирах гарнизонных солдат, этого, впрочем, мирного войска, но отчасти нетрезвого по воскресным дням. так сказать... и прочее, или... Но что будет, то будет! Для пополнения картины не было недостатка в петухе, предвозвестнике переменчивой погоды, который, несмотря на то что голова продолблена была до самого мозгу носами других петухов по известным делам волокитства, горланил очень громко и даже похлопывал крыльями, обдерганными, как старые рогожки. Поэтому выход из пещеры казался ему стеной -- стеной света. Подъезжая ко двору, Чичиков заметил на крыльце самого хозяина, который стоял в зеленом шалоновом сюртуке, приставив руку ко лбу в виде зонтика над глазами, чтобы рассмотреть получше подъезжавший экипаж. По мере того как бричка близилась к крыльцу, глаза его делались веселее и улыбка раздвигалась более и более.
    - Павел Иванович! - вскричал он наконец, когда Чичиков вылезал из брички. - Насилу вы таки нас вспомнили!
    Оба приятеля очень крепко поцеловались, и Манилов увел своего гостя в комнату.
    Результаты, которых он добился в этом отношении по прибытии в Лоренцо-Маркес, превзошли все его ожидания. Она знала, что у рыси в норе есть детеныши и что сама рысь славится своей злобой и неустрашимостью в драках. Хотя время, в продолжение которого они будут проходить сени, переднюю и столовую, несколько коротковато, но попробуем, не успеем ли как-нибудь им воспользоваться и сказать кое-что о хозяине дома. Но тут автор должен признаться, что подобное предприятие очень трудно. А теперь вот стар стал и зубы у меня притупились. Там живут холодные и лживые люди. я не знала их змеиного языка. Вдвое старше его я была тогда уж. И была такая сильная, сочная... Такой режим, казалось бы, не может дать ожидаемого результата, но тем не менее он с успехом применяется дрессировщиками слонов. Это была последняя, непоправимая беда, которой он страшился, хоть и не мог представить ее себе до конца. Ну-ну, молчи!..
    И, приказывая мне молчать, старая Изергиль вдруг замолчала сама, задумалась. И наконец страх и послушание были отброшены в сторону напором жизни, и в один прекрасный день волчонок неверными, робкими шагами направился к выходу из пещеры.
    - Вы хотите зайти домой?
    - Нет! Я хочу... к капитанше Терентьевой, вдове капитана Терентьева, бывшего моего подчиненного... Еще бы один шаг -- и больше мне не видеть белого света. Гораздо легче изображать характеры большого размера: там просто бросай краски со всей руки на полотно, черные палящие глаза нависшие брови, перерезанный морщиною лоб, перекинутый через плечо черный или алый, как огонь, плащ - и портрет готов; но вот эти все господа, которых много на свете, которые с вида очень похожи между собою, а между тем как приглядишься, увидишь много самых неуловимых особенностей, - эти господа страшно трудны для портретов. Жила я у охотника, долго жила. По полям и болотам за дичью для него бегала, а теперь стара стала, для охоты больше не гожусь, и задумал мой хозяин убить меня. Тут придется сильно напрягать внимание, пока заставишь перед собою выступить все тонкие, почти невидимые черты, и вообще далеко придется углублять уже изощренный в науке выпытывания взгляд. Изрубили его, у него вытек один глаз от ударов, и два пальца на левой руке были тоже отрублены...
    Когда пещерный лев принес тушу кабана в логовище, Ун захотел убе- диться, насколько прочен их союз с огромным зверем. Человек-юла! Слыханное ли это дело, позвольте спросить?
    Весь сезон дождей логовище оставалось под водой...
    Один бог разве мог сказать, какой был характер Манилова. Побледневшее небо стало опять синеть - но то уже была синева ночи. Ун держал палицу в левой руке и самое крепкое свое копье в правой. Разве могут влюбленные довольствоваться перепиской, оставаясь на расстоянии полета стрелы! "Э! да это Парахинские кусты! - воскликнул я наконец, - точно! Есть род людей, известных под именем: люди так себе, ни то ни се, ни в городе Богдан ни в селе Селифан, по словам пословицы. Если пещерный лев бодрствовал, они окликали его и говорили с ним по очереди, заглядывая в расселину.
    - Как, разве он не больной?
    - Понятия не имею, может, и больной, только, по-моему, он просто притворяется.
    - Ваши слова, - возразил я, - изумляют меня до крайности; я был твердо уверен, что нет сейчас во всей стране ни одного заведения, где применяется какой-либо иной метод лечения душевных болезней. Мы все так ворохом и свалились, друг под дружку полезли... Может быть, к ним следует примкнуть и Манилова. На взгляд он был человек видный; черты лица его были не лишены приятности, но в эту приятность, казалось, чересчур было передано сахару; в приемах и оборотах его было что-то заискивающее расположения и знакомства.
    От взгляда Жана не ускользнуло, что у подростка приятная внешность, что одет он опрятно и что в нем нет ничего от классического типа открывателя каретных дверей[]. Он улыбался заманчиво, был белокур, с голубыми глазами.
    - Да нет, как же так, дайте подумать... - семенил за ним старик, явно склоняясь к сделке. Мы всь катались с ним в лодке по ночам. Он приедет и посвистит тихо, как суслик, а я выпрыгну, как рыба, в окно на реку.
    Когда солнце склонилось к западу, Ун и Зур спустились по подзем- ному коридору. В первую минуту разговора с ним не можешь не сказать: "Какой приятный и добрый человек!" В следующую за тем минуту ничего не скажешь, а в третью скажешь: "Черт знает что такое!" - и отойдешь подальше; если ж не отойдешь, почувствуешь скуку смертельную. От него не дождешься никакого живого или хоть даже заносчивого слова, какое можешь услышать почти от всякого, если коснешься задирающего его предмета. есть ли у вас реальные основания считать предоставление свободы умалишенным делом рискованным?
    - Наверное, не примут нас, увидев, что я не в смокинге. У всякого есть свой задор: у одного задор обратился на борзых собак; другому кажется, что он сильный любитель музыки и удивительно чувствует все глубокие места в ней; третий мастер лихо пообедать; четвертый сыграть роль хоть одним вершком повыше той, которая ему назначена; пятый, с желанием более ограниченным, спит и грезит о том, как бы пройтиться на гулянье с флигель-адъютантом, напоказ своим приятелям, знакомым и даже незнакомым; шестой уже одарен такою рукою, которая чувствует желание сверхъестественное заломить угол какому-нибудь бубновому тузу или двойке, тогда как рука седьмого так и лезет произвести где-нибудь порядок, подобраться поближе к личности станционного смотрителя или ямщиков, - словом, у всякого есть свое, но у Манилова ничего не было. - Поосторожнее, прошу вас, не дрыгайте ногами. Вы мне испортили все платье, а ведь оно парчовое! Он, конечно, не стал бы просить его помощи в самой работе, но уже одно то, что Челлис - член Комитета труда, открывало большие возможности.
    Благоразумнее, конечно, было бы не очень доверять этому. Дома он говорил очень мало и большею частию размышлял и думал, но о чем он думал, тоже разве богу было известно. Паспарту показалось, что каждая бумажка вынута у него из нутра. Хозяйством нельзя сказать чтобы он занимался, он даже никогда не ездил на поля, хозяйство шло как-то само собою. Человек образованный, он охотно рассказал бы много интересного об обычаях, истории и государственном устройстве Индии, если бы Филеас Фогг был человеком, которого такие вещи интересуют. Посторонних в морге пока не было. Керн рассматривал еще не раздетые и не обмытые трупы. Когда приказчик говорил: "Хорошо бы, барин, то и то сделать", - "Да, недурно:, - отвечал он обыкновенно, куря трубку, которую курить сделал привычку, когда еще служил в армии, где считался скромнейшим, деликатнейшим и образованнейшим офицером.
    Я был рад, что могу отличить ночь ото дня, но, по существу, их смена немного или даже вовсе ничего для меня не означала. "Да, именно недурно", - повторял он. Когда приходил к нему мужик и, почесавши рукою затылок, говорил: "Барин, позволь отлучиться на работу, по'дать заработать", - "Ступай", - говорил он, куря трубку, и ему даже в голову не приходило, что мужик шел пьянствовать. А нужно мне это было. И вот ночью поползла я к тому месту, где они были. Иногда, глядя с крыльца на двор и на пруд, говорил он о том, как бы хорошо было, если бы вдруг от дома провести подземный ход или чрез пруд выстроить каменный мост, на котором бы были по обеим сторонам лавки, и чтобы в них сидели купцы и продавали разные мелкие товары, нужные для крестьян.
    Ты зачем-то понадобился тете Салли.
    Я чуть не подпрыгнул от радости. Физиологическая загадка. Не зависит ли это от процесса омоложения головы Брике, которая старше ее нового тела? Скучно это было уже. В то время гуцулы шайкой ходили по тем местам, и у них были любезные тут... Мы непременно пообедаем. Я угощу вас телятиной а-ля Мену с цветною капустой в соусе veloute {Здесь: под бархатным соусом (франц.).} и вы запьете ее стаканом кло-де-вужо. При этом глаза его делались чрезвычайно сладкими и лицо принимало самое довольное выражение; впрочем, все эти прожекты так и оканчивались только одними словами. должен был вознаградить за временную слепоту английских контролеров, а это стоило ему нескольких крон. Собравшиеся последовали нашему примеру, потом еще раз, еще раз, и так без конца. И вот уже на твердом полу темницы не осталось ни дюйма для моего обожженного, корчащегося тела. Там уже не было пустоты. Она увидела слабо колыхавшуюся грудь и тело, - ее тело, прикрытое простыней. Тигру хотелось пить. Если бы огонь не привлек его внимания, он сперва спустился бы к водопою. В его кабинете всегда лежала какая-то книжка, заложенная закладкою на четырнадцатой странице, которую он постоянно читал уже два года. - Как не так, - сказал Архип, с злобной улыбкой взирающий на пожар. "Где часовые?" - спросил Аркадэк. "Вон лежит!.." И они пошли тихо-тихо, согнувшись к земле. В доме его чего-нибудь вечно недоставало: в гостиной стояла прекрасная мебель, обтянутая щегольской шелковой материей, которая, верно, стоила весьма недешево; но на два кресла ее недостало, и кресла стояли обтянуты просто рогожею; впрочем, хозяин в продолжение нескольких лет всякий раз предостерегал своего гостя словами: "Не садитесь на эти кресла, они еще не готовы". Страх перед неизвестным, бывший не чем иным, как унаследованным от предков недоверием к окружающему миру, только усилился после столкновения с действительностью.
    Заложив руки в карманы пальто и попыхивая сигарой, Керн обходил длинные ряды столов, заглядывал в лица и от времени до времени поднимал кожаные покрывала, чтобы осмотреть тело. В иной комнате и вовсе не было мебели, хотя и было говорено в первые дни после женитьбы: "Душенька, нужно будет завтра похлопотать, чтобы в эту комнату хоть на время поставить мебель". Но зато нижние ноты были очаровательны. Это было превосходное грудное контральто. Ввечеру подавался на стол очень щегольской подсвечник из темной бронзы с тремя античными грациями, с перламутным щегольским щитом, и рядом с ним ставился какой-то просто медный инвалид, хромой, свернувшийся на сторону и весь в сале, хотя этого не замечал ни хозяин, ни хозяйка, ни слуги. - воскликнул Жан.
    - Потому что уж там-то я как-нибудь обернусь и непременно попаду в страну буров.
    Девочке было очень грустно. Ей совсем не позволяли выходить на солнышко, а хлебное поле так все заросло высокими толстыми колосьями, что стало для бедной крошки дремучим лесом. Жена его... впрочем, они были совершенно довольны друг другом. Несмотря на то что минуло более восьми лет их супружеству, из них все еще каждый приносил другому или кусочек яблочка, или конфетку, или орешек и говорил трогательно-нежным голосом, выражавшим совершенную любовь: "Разинь, душенька, свой ротик, я тебе положу этот кусочек".
    Воскресенье и четверг мы проводили вместе в маленькой квартирке на улице Таран: из окна спальни видна была площадь, на которой мы встретились в первый раз. Тигр вздрогнул, изумленный, и стал внимательно разглядывать невиданных противников. Но мне уж не нравился он тогда - только поет да целуется, ничего больше! Само собою разумеется, что ротик раскрывался при этом случае очень грациозно. Владимир зачитался, и позабыл всь на свете, погрузись душою в мир семейственного счастия, и не заметил, как прошло время, стенные часы пробили 11. Затем она стала расцветать, развиваться не по дням, а по часам. Ко дню рождения приготовляемы были сюрпризы: какой-нибудь бисерный чехольчик на зубочистку. Иногда, правда, такой concerto {Концерт (итал.).} воплей сопровождается попыткой вырваться на свободу; в этих случаях некоторая опасность, конечно, существует. - Пора тебе перестать глупить. Мы бедны, и это всем известно. И весьма часто, сидя на диване, вдруг, совершенно неизвестно из каких причин, один, оставивши свою трубку, а другая работу, если только она держалась на ту пору в руках, они напечатлевали друг другу такой томный и длинный поцелуй, что в продолжение его можно бы легко выкурить маленькую соломенную сигарку. Словом, они были, то что говорится, счастливы. Конечно, можно бы заметить, что в доме есть много других занятий, кроме продолжительных поцелуев и сюрпризов, и много бы можно сделать разных запросов. Зачем, например, глупо и без толку готовится на кухне? В конце концов один из них выбрался через сточную трубу и освободил всех остальных. Но волчонок все видел, и это послужило ему предостережением и уроком. зачем довольно пусто в кладовой? зачем воровка ключница? Но терпение мое вознаградилось: теперь в моем распоряжении была единица меры, на которую я мог положиться, проводя вычисление, от которого зависела моя жизнь или смерть. зачем нечистоплотны и пьяницы слуги? зачем вся дворня спит немилосердым образом и повесничает все остальное время? Волчонок вздрогнул, но не выпустил крыла. Птица клюнула его еще и еще раз. Но все это предметы низкие, а Манилова воспитана хорошо. Но девочке не спалось ночью. Она встала с постели, сплела из сухих былинок большой славный ковер, снесла его в галерею и завернула в него мертвую птичку; потом отыскала у полевой мыши пуху и обложила им всю ласточку, чтобы ей было потеплее лежать на холодной земле. И потому я стану добровольцем трансваальской армии". Он поехал по дороге вдоль Леоны и скоро оставил за собой поселок. А хорошее воспитание, как известно, получается в пансионах.
    - Как не так, - отвечал кузнец.
    В сию минуту приказные показались в окно, стараясь выломать двойные рамы. вон это, должно быть, Синдеевская роща... Да как же это я сюда зашел?
    Я поблагодарил его, и мы свернули с большой дороги на заросший травою проселок.
    Через час после отъезда из Бомбея поезд, пройдя по мосту, пересек остров Солсетт и вступил на материк.
    Несмотря на то, что он был ее отцом и, по закону, имел над ней власть, он прекрасно понимал, насколько эта власть призрачна. Мне все-таки не так совестно, как ему, потому что у меня отец, а у него мать, тут все-таки разница, потому что мужскому полу в таком случае нет бесчестия. А в пансионах, как известно, три главные предмета составляют основу человеческих добродетелей: французский язык, необходимый для счастия семейственной жизни, фортепьяно, для составления приятных минут супругу, и, наконец, собственно хозяйственная часть: вязание кошельков и других сюрпризов. Впрочем, бывают разные усовершенствования и изменения в мето'дах, особенно в нынешнее время; все это более зависит от благоразумия и способностей самих содержательниц пансиона.
    Девочка вся задрожала от испуга птица ведь была в сравнении с кроткой просто великаном, но все-таки собралась с духом, еще больше закутала ласточку, потом сбегала принесла листок мяты, которым покрывалась вместо одеяла сама, и покрыла им голову птички. Эти животные, будучи в неволе, далеко не всегда дают потомство, так что их можно раздобыть только охотой. Я ткала ковры с восхода по закат, не вставая почти. В других пансионах бывает таким образом, что прежде фортепьяно, потом французский язык, а там уже хозяйственная часть. А иногда бывает и так, что прежде хозяйственная часть, то есть вязание сюрпризов, потом французский язык, а там уже фортепьяно. Разные бывают мето'ды. Не мешает сделать еще замечание, что Манилова...
    Осел идет - кричит по-ослиному, собака идет - лает по-собачьи, кот идет - мяукает по-кошачьи, петух идет - кукарекает. но, признаюсь, о дамах я очень боюсь говорить, да притом мне пора возвратиться к нашим героям, которые стояли уже несколько минут перед дверями гостиной, взаимно упрашивая друг друга пройти вперед. И уж конечно, он больше всех других волчат причинял беспокойство матери, старавшейся отогнать свой выводок от выхода из пещеры.
    Удача всегда сопутствует новичкам. Рожденный, чтобы стать охотником (хотя сам он и не знал этого), волчонок напал на дичь сразу около пещеры, в первую же свою вылазку на свет божий. Смотри - вон, темный, бежит степью!
    Я посмотрел еще и снова не видел ничего, кроме тени. И едва ли Луизе было удобно не поздороваться с человеком, который дважды спас ей жизнь. Так прошел я немало шагов; но по-прежнему все было черно и пусто. В лесах зрели лимоны и апельсины, пахло миртами и душистой мятой, а по дорожкам бегали прелестные ребятишки и ловили больших пестрых бабочек.
    - Сделайте милость, не беспокойтесь так для меня, я пройду после, - говорил Чичиков. Сторож начал бить в чугунную доску, собаки залаяли.
    - Перестать? Рассчитывать? Одному? Но с какой же стати, когда для меня это составляет капитальнейшее предприятие, от которого так много зависит в судьбе всего моего семейства?
    - Нет, Павел Иванович, нет, вы гость, - говорил Манилов, показывая ему рукою на дверь. Наконец, когда, уже взойдя в бельэтаж, остановились направо против двери одной богатой квартиры, и генерал взялся за ручку колокольчика, князь решился окончательно убежать; но одно странное обстоятельство остановило его на минуту:
    - Да потому, что они думают, что вы давным-давно умерли.
    - Не затрудняйтесь, пожалуйста, не затрудняйтесь. - Зато во взглядах Эжени Сальсафетт действительно чувствовался трезвый ум. Пожалуйста, проходите, - говорил Чичиков.
    - Нет уж извините, не допущу пройти позади такому приятному, образованному гостю.
    Еще через несколько дней Брике разрешили говорить. И пирует у нее, и хвалится ею перед своими товарищами.
    Некоторое время они тревожно размышляли о грозившей им опасности. У него, наверное, были холодные, голубые глаза, которые на все смотрели сосредоточенно и твердо.
    - Почему ж образованному?.. Пожалуйста, проходите. Точно так же мог бы я остановить лавину!
    Вниз, непрестанно, неумолимо вниз!
    - Ну да уж извольте проходить вы.
    - Да отчего ж?
    - Что ж, - говорит петух, - пойдем. Пошли они вместе. Увидев костер, он остановился и поднял вверх массив- ную голову, так что стала видна его широкая грудь, покрытая светлой шерстью. Что до меня, то я далеко не уверен, что этот пирог с тыквой а-ля Дезульер был бы таким уж невкусным блюдом!
    - Ну да уж оттого! - сказал с приятною улыбкою Манилов. Они наняли его никчемного братца в работники, хотя у них нет лишних денег и вообще он им совсем не нужен. В его глазах было столько тоски, что можно было бы отравить ею всех людей мира. Зато он очень обрадовался, увидав нашу крошку, он никогда еще не видывал такой хорошенькой девочки! Проводите меня, потому я не знаю ни улиц, ни дороги. женский вопрос, стихи, все это совокупилось в счастливую разнообразную смесь, не считая по крайней мере восьмидесяти тысяч рублей приданого, чистых денег, за каждою, что никогда не мешает, ни при каких женских и социальных вопросах... - Даже любимая тема не развязала ему язык, а ведь он часами с увлечением говорил об этом Кристин!
    Был уже давно вечер; князь все еще сидел, слушал и ждал генерала, начинавшего бесчисленное множество анекдотов и ни одного из них не доканчивавшего.
    Наконец оба приятеля вошли в дверь боком и несколько притиснули друг друга. И все молчат. Я посмотрела на них... Мне тогда стало - помню - только скучно очень, и такая лень напала на меня...
    - А сколько больных у вас на попечении?
    - В настоящее время не более десяти.
    - Позвольте мне вам представить жену мою, - сказал Манилов. Он осмотрел траву под собой, кустик брусники чуть подальше, ствол засохшей сосны, которая стояла на краю полянки, окруженной деревьями.
    - А еще, - подхватил оборвавшуюся было нить разговора какой-то гость с бледным, как у мертвеца, лицом, сидевший на конце стола, - а еще, припоминаю, был у нас однажды среди прочих забавных чудаков пациент, который упорно утверждал, будто он кордовский сыр, и ходил повсюду с ножом в руке, приставая к приятелям и умоляя их отрезать у него ломтик от ноги.
    - Верно, - ответил кондуктор, - но пассажиры знают, что от Кольби до Аллахабада им надо добираться собственными средствами. Но желания разобраться в разнице между отцом и собой никогда не возникало у него. Ласточка спустилась и посадила девочку на один из широких лепестков. "Да где же это я?" - повторил я опять вслух, остановился в третий раз и вопросительно посмотрел на свою английскую желто-пегую собаку Дианку, решительно умнейшую изо всех четвероногих тварей. - Душенька! Павел Иванович!
    Чичиков, точно, увидел даму, которую он совершенно было не приметил, раскланиваясь в дверях с Маниловым Она была недурна, одета к лицу. Там, понимаешь, столько насказано, что всего не упомнишь: ну, конечно, черные, кипящие смолой глаза,- ей-богу, так и написано: кипящие смолой!-черные, как ночь, ресницы, нежно играющий румянец, тонкий стан, длиннее обыкновенного руки,- понимаешь, длиннее обыкновенного!- маленькая ножка, в меру большая грудь, правильно округленная икра, колена цвета раковины, покатые плечи,- я многое почти наизусть выучила, так все это верно! Что, если меня оставили умирать от голода в подземном царстве тьмы? На ней хорошо сидел матерчатый шелковый капот бледного цвета; тонкая небольшая кисть руки ее что-то бросила поспешно на стол и сжала батистовый платок с вышитыми уголками. Все певуньи птички разлетелись кусты и цветы увяли, большой лопушиный лист, под которым жила Дюймовочка, пожелтел, весь засох и свернулся в трубочку.
    Разбойник - во двор. А тут его осел копытом лягнул. Однако первобытные люди были не способны долго испытывать страх перед будущим.
    Выразительное, с крупными чертами и массивным подбородком лицо этого крепко сбитого великана было обрамлено густой бородой, а чуть прищуренные глаза пронизывали собеседника острым взглядом, смущавшим своей твердостью и внутренней силой.
    "И все же мне хотелось бы пополнить свой отряд до дюжины", - думал Жан, превратившись из капрала во взводного.
    Люди поняли, что отныне их сила стала равной силе целого племени. У нее есть свои маленькие странности, это верно, но вы ведь сами знаете... Он ответил, что затруднения действительно могут возникнуть, если только я не знаком лично с главным врачом, м-сье Майяром, и не располагаю никакими рекомендательными письмами: ведь порядки в таких частных заведениях гораздо более строгие, чем в казенных больницах. Она поднялась с дивана, на котором сидела; Чичиков не без удовольствия подошел к ее ручке. Манилова проговорила, несколько даже картавя, что он очень обрадовал их своим приездом и что муж ее не проходило дня, чтобы не вспоминал о нем. Разве помогать здесь и при таких обстоятельствах не признак нравственной силы?
    - Да, - примолвил Манилов, - уж она, бывало, все спрашивает меня: "Да что же твой приятель не едет?" - "Погоди, душенька, приедет". извините, я слаб, - продолжал генерал, стоя посреди комнаты и раскланиваясь во все стороны; - я слаб, извините!
    - А эта дама, - сказал, я, наклонившись к м-сье Майяру и обращаясь к нему шепотом, - эта милая леди, которая недавно говорила и кукарекала... Но скоро они исчезли. Вне- запно две антилопы выскочили из чащи и стремительно умчались в просто- ры саванны. А вот вы наконец и удостоили нас своим посещением. Питание головы кровью, насыщенной кислородом, не прекращалось. к матери бога... И тот там же поет... Аркадэк мой. Куропатка рвалась, ударяя его другим крылом. Это была первая схватка волчонка. Если, сэр, этот человек не был лягушкой, то я могу только выразить сожаление по этому поводу. Уж такое, право, доставили наслаждение... майский день...
    Сэр Фрэнсис Кромарти, высокий блондин лет пятидесяти, весьма отличившийся во время последнего восстания сипаев, с полным основанием мог считаться местным жителем. именины сердца...
    Чичиков, услышавши, что дело уже дошло до именин сердца, несколько даже смутился и отвечал скромно, что ни громкого имени не имеет, ни даже ранга заметного.
    - Вы все имеете, - прервал Манилов с такою же приятною улыбкою, - все имеете, даже еще более. Уже один только этот факт вопиющего неравенства сил казался ему величайшим преступлением против человечества. Лес окружал про- галину со всех сторон.
    Скоро Зур обнаружил семь толстых бамбуков, которые росли близко друг от друга, образуя посредине нечто вроде естественного убежища. - Но в глубине души маленькая женщина счастлива, как все преданные какой-нибудь страстной мечте люди.
    - Как вам показался наш город? - примолвила Манилова. И хотя среди них были представители самых различных национальностей, все они отлично уживались друг с другом, слившись в тесную, дружескую семью. - Приятно ли провели там время?
    - Очень хороший город, прекрасный город, - отвечал Чичиков, - и время провел очень приятно: общество самое обходительное. Так вот посмотри на меня - у меня есть такой же, как ты, и вон он где!
    - А как вы нашли нашего губернатора? - сказала Манилова.
    - Не правда ли, что препочтеннейший и прелюбезнейший человек? И, наконец, последние два просвета имели ширину в один шаг у основания, но посте- пенно суживались кверху. - да как заморгает с быстротою, уму непостижимой, - ну, сэр, тут уж - беру на себя смелость прямо заявить вам об этом, - тут уж вы решительно остолбенели бы, восхищаясь талантами этого человека! - прибавил Манилов.
    - Совершенная правда, - сказал Чичиков, - препочтеннейший человек. И все молчат. Я посмотрела на них... Мне тогда стало - помню - только скучно очень, и такая лень напала на меня... И как он вошел в свою должность, как понимает ее! Нужно желать побольше таких людей.
    - Как он может этак, знаете, принять всякого, блюсти деликатность в своих поступках, - присовокупил Манилов с улыбкою и от удовольствия почти совсем зажмурил глаза, как кот, у которого слегка пощекотали за ушами пальцем. Однако чем было объяснить хотя бы то, что этим двадцати пяти удалось зверски расправиться со своими сородичами, вдвое превосходившими их числом?
    И он нашел. Это был тридцатилетний бур с длинной волнистой бородой.
    - Очень обходительный и приятный человек, - продолжал Чичиков, - и какой искусник!
    - Еще бы мне не относиться к нему недоверчиво!
    Они шли, пели и смеялись; мужчины - бронзовые, с пышными, черными усами и густыми кудрями до плеч, в коротких куртках и широких шароварах; женщины и девушки - веселые, гибкие, с темно-синими глазами, тоже бронзовые. я даже никак не мог предполагать этого. Как хорошо вышивает разные домашние узоры! Раз уж я сам не свалился в пропасть, меня не будут в нее толкать, не такова их дьявольская затея; а потому (выбора нет) меня уничтожат иначе, более мягко. Он мне показывал своей работы кошелек: редкая дама может так искусно вышить. Потом ночной гость Каса-дель-Корво прокрался в тень тополя; казалось, он ждал либо условного сигнала, либо появления кого-то, с кем заранее договорился встретиться.
    На пол опустили труп молодой женщины с необычайно красивым аристократическим лицом, на котором застыло только одно глубокое удивление.
    - А вице-губернатор, не правда ли, какой милый человек? Президент, с трубкой во рту и в своем неизменном колпаке, произвел смотр. Четырехколесные телеги - пальки-гари, тележки, запряженные зебу (местная порода быков), дорожные повозки, похожие на передвижные пагоды, паланкины, пони - все было разобрано. За чаем мы сидели на стеклянной веранде, я почувствовала себя как будто нездоровой и прилегла на тахту, а он курил, потом пересел ко мне, стал опять говорить какие-то любезности, потом рассматривать и целовать мою руку. - сказал Манилов, опять несколько прищурив глаза. Матовый свет падал с потолка на длинные ряды мраморных столов.
    - Очень, очень достойный человек, - отвечал Чичиков.
    - Ну, позвольте, а как вам показался полицеймейстер ? Страшная разность все увеличивалась с каким-то глухим не то грохотом, не то стоном. Человек, у которого в груди тринадцать пуль... Не правда ли, что очень приятный человек?
    - Чрезвычайно приятный, и какой умный, какой начитанный человек! В ней таилась самая сущность неизвестного, совокупность всех его ужасов. А впрочем, это, может быть, предрассудок насчет предоминирования в этом случае полов. Мы у него проиграли в вист вместе с прокурором и председателем палаты до самых поздних петухов; очень, очень достойный человек.
    - Ну, а какого вы мнения о жене полицеймейстера? - прибавила Манилова. - Не правда ли, прелюбезная женщина? Все трое невольно вскрикнули, а Жан, поспешно выйдя из кареты, подхватил парня подмышки и поставил его на ноги: Родная мать не узнала бы его. Он спросил нас, похож ли он сейчас на своего брата Юпитера.
    - О, это одна из достойнейших женщин, каких только я знаю, - отвечал Чичиков
    Засим не пропустили председателя палаты, почтмейстера и таким образом перебрали почти всех чиновников города, которые все оказались самыми достойными людьми. И едва ли Луизе было удобно не поздороваться с человеком, который дважды спас ей жизнь.
    - Вы всегда в деревне проводите время? - сделал наконец, в свою очередь, вопрос Чичиков.
    Дубровский нахмурился. - Послушай, Архип, - сказал он, немного помолчав, - не дело ты затеял.
    Кристин воротилась в гостиную, обеими руками неся книги и цветы.
    Вот тут-то волчонок узнал и другие особенности своей матери, помимо ее мягкого, ласкающего языка. Дело в том, что я и не Филлипс.
    Тут Том ему и выпалил:
    Серого волчонка ждала верная гибель, и рассказ о нем остался бы ненаписанным, если бы из-за кустов не выскочила волчица. Посмотрите на моего генерала. Ну что из него вышло? Но отец его - не был человеком... А этот - был человек. Это казалось ему неправдоподобным; а между тем это было именно так!
    - Больше в деревне, - отвечал Манилов. - впрочем, приезжаем в город для того только, чтобы увидеться с образованными людьми. Тогда увидела я, что пора мне завести гнездо, будет жить кукушкой! Рассказывали о нем чудеса; имя Дубровского было во всех устах, все были уверены, что он, а не кто другой, предводительствовал отважными злодеями. Одичаешь, знаете, будешь все время жить взаперти. - Я предвидел возможность некоторых препятствий.
    - Кстати, мистер Фогг, - заметил бригадный генерал, - вы рисковали попасть в очень скверную историю из-за похождений этого молодца.
    - Правда, правда, - сказал Чичиков.
    - Конечно, - продолжал Манилов, - другое дело, если бы соседство было хорошее, если бы, например, такой человек, с которым бы в некотором роде можно было поговорить о любезности, о хорошем обращении, следить какую-нибудь этакую науку, чтобы этак расшевелило душу, дало бы, так сказать, паренье этакое...
    Казалось бы, тут я столкнулся с действительно непреодолимым препятствием.
    - А знаете, князь, вы мне очень нравитесь. Давешний ваш случай у меня из ума нейдет.
    Однажды вечером, кончив дневной сбор винограда, партия молдаван, с которой я работал, ушла на берег моря, а я и старуха Изергиль остались под густой тенью виноградных лоз и, лежа на земле, молчали, глядя, как тают в голубой мгле ночи силуэты тех людей, что пошли к морю. На лице Брике были написаны крайнее напряжение и волнение. - Здесь он еще что-то хотел выразить, но, заметивши, что несколько зарапортовался, ковырнул только рукою в воздухе и продолжал: - Тогда, конечно, деревня и уединение имели бы очень много приятностей.
    - Постой, - сказал он Архипу, - кажется, в торопях я запер двери в переднюю, поди скорей отопри их. Но решительно нет никого... Вот только иногда почитаешь "Сын отечества".
    - Во всяком случае, тетя Салли пишет, что этот Юпитер доводит дядю просто до бешенства. Они и выкручивались, да так ловко, что жили совсем неплохо и даже довольно быстро наживали состояние, и это, несомненно, свидетельствовало об их изумительных административных способностях. Разницы не было и на волосок!
    Теперь у меня была точная мера, которую, следовало нанести на палку. Там, в низовьях Большой реки, на берегу глубокого озера было его логовище, где он поселился со своей самкой.
    - И вы совершенно, совершенно попали на мою идею, молодой друг мой, - воскликнул генерал восторженно, - я вас не за этою мелочью звал! Он был спокоен за нее: стены Каса-дель-Корво, на которые невозможно было взобраться без помощи высокой лестницы, глубокая и широкая река были ее надежной защитой. Пробираясь вдоль стены, я непременно наткнусь на нее, обойдя круг.
    Чичиков согласился с этим совершенно, прибавивши, что ничего не может быть приятнее, как жить в уединенье, наслаждаться зрелищем природы и почитать иногда какую-нибудь книгу...
    Видит хозяин: ослабел осел, не годится больше для работы - и выгнал его из дому.
    - Но знаете ли, - прибавил Манилов, - все если нет друга, с которым бы можно поделиться...
    Исходивший из самых глубин человеческого естества страх сливался в этом вопле с агонией бешеной и безнадежной борьбы против демонической тяги черных врат забвения, по ту сторону которых кончалась жизнь и начиналось неведомое.
    - О, без сомнения; и будьте уверены, что это тот же час...
    - О, это справедливо, это совершенно справедливо! - прервал Чичиков. - Что все сокровища тогда в мире! Из другой комнаты показался Коля.
    - Я очень рад, что вас здесь встретил, Коля, - обратился к нему князь, - не можете ли вы мне помочь? "Не имей денег, имей хороших людей для обращения", сказал один мудрец. Однако чем было объяснить хотя бы то, что этим двадцати пяти удалось зверски расправиться со своими сородичами, вдвое превосходившими их числом?
    - И знаете, Павел Иванович! - сказал Манилов, явя в лице своем выражение не только сладкое, но даже приторное, подобное той микстуре, которую ловкий светский доктор засластил немилосердно, воображая ею обрадовать пациента. Но она сказала ровным голосом:
    - Как ты можешь говорить такие вещи! - спросил он их. - До сна ли нам, - отвечал Антон.
    - Очень сожалею, - сказал он, - но боюсь, что мы не сможем быть у вас. На тарелке у каждого уже стояла чашка горячего бульона, за нею последовал салат из цыплят, латука и каких-то незнакомых острых приправ. Затем тщательно разрезал ремешок ножом и таким образом разделил его на две половины, каждая по два фута. Тогда пещер- ный лев соединит свою силу с умом и хитростью Уна и Зура. Начальница, моложавая, но седая, спокойно сидела с вязаньем в руках за письменным столом, под царским портретом. - Тогда чувствуешь какое-то, в некотором роде, духовное наслаждение...
    Сверх бинтов Керн наложил на шею Брике гипсовый лубок. Я мог вполне обойтись одной квартой в день - да ведь не могло же плавание продолжаться триста двадцать дней! Вот как, например, теперь, когда случай мне доставил счастие, можно сказать образцовое, говорить с вами и наслаждаться приятным вашим разговоров...
    - Помилуйте, что ж за приятный разговор?.. Ничтожный человек, и больше ничего, - отвечал Чичиков. Так вот тем - весело было. Иная ждет, ждет своего карпатского молодца, думает, что он уже в тюрьме или убит где-нибудь в драке, - и вдруг он один, а то с двумя-тремя товарищами, как с неба, упадет к ней.
    - О! Павел Иванович, позвольте мне быть откровенным: я бы с радостию отдал половину всего моего состояния, чтобы иметь часть тех достоинств, которые имеете вы!..
    Осел подошел к дому и заглянул в окошко.
    - Что ты там видишь, осел?
    Вскоре другие вести дали другую пищу любопытству и толкам. И что в них, в умных-то? Все ростовщики все сплошь до единого! - А если и придет, то выскажете ей, что это вы дали ее телу голову, а не она вам тело, и она, конечно, будет благодарна за этот подарок. Он благословлял судьбу за то, что эта катастрофа не случилась днем. Она была свободна лишь от локтя до кисти. Я только дотягивался до миски и подносил еду ко рту, и то ценою мучительных усилий. Находились трупы без головы, но или неподходящей комплекции, или имеющие раны на теле, или же, наконец, начинавшие уже разлагаться.
    Теперь, когда страшная неизвестность отпустила волчонка на свободу, он забыл обо всех ее ужасах.
    - Напротив, я бы почел с своей стороны за величайшее.. Не прошло и недели, как Жан Грандье набрал свою сотню Молокососов, самому младшему из которых было четырнадцать, а старшему - семнадцать лет.
    Неизвестно, до чего бы дошло взаимное излияние чувств обоих приятелей, если бы вошедший слуга не доложил, что кушанье готово. Вообразите, его мать, капитанша-то, деньги от генерала получает, да ему же на скорые проценты и выдает; ужасно стыдно!
    Однако я не оставлял своего намерения, появившегося у меня во время разговора с помощником палача. Отец даже в минуты самого сурового настроения не стал бы возражать против этого.
    - Прошу покорнейше, - сказал Манилов. - Вы извините, если у нас нет такого обеда, какой на паркетах и в столицах, у нас просто, по русскому обычаю, щи, но от чистого сердца.
    Леон Фортэн и его жена с интересом прислушивались к разговору, в котором собеседники перескакивали с пятого на десятое.
    Если бы я пробрался домой, а о голосе бы забыл...
    Ненастоящим! Да ведь уже до моих ноздрей добирался запах раскаленного железа!
    Я клялся также в этом. Мне казалось, что если я не буду видеть ее целую неделю, а это случится, если ее лишат первого отпуска, я сойду с ума. Покорнейше прошу.
    Тут они еще несколько времени поспорили о том, кому первому войти, и наконец Чичиков вошел боком в столовую.
    Жила была женщина; ей страх как хотелось иметь ребеночка, да где его взять?
    В столовой уже стояли два мальчика, сыновья Манилова, которые были в тех летах, когда сажают уже детей за стол, но еще на высоких стульях. При них стоял учитель, поклонившийся вежливо и с улыбкою. Мне попалась какая-то неторная, заросшая дорожка; я отправился по ней, внимательно поглядывая вперед. Я остановился в недоумении, оглянулся... "Эге! И они повторились - громче и, как мне показалось, ближе, а потом в третий раз - очень громко, а потом в четвертый, - но сила их явно пошла на убыль. Но она сказала ровным голосом:
    - Как ты можешь говорить такие вещи! Ты бы мне объяснила, родная. Я ведь невежественный болван! Хозяйка села за свою суповую чашку; гость был посажен между хозяином и хозяйкою, слуга завязал детям на шею салфетки.
    Все это смог я различить лишь смутно и с трудом; ибо собственное мое положение за время забытья значительно изменилось. Так, с той поры остался он один, свободный, ожидая смерти.
    - Какие миленькие дети, - сказал Чичиков, посмотрев на них, - а который год? И потому я стану добровольцем трансваальской армии".
    Шерсть на спине у волчонка встала дыбом, но он молчал. И стал он на колени предо мной, улыбаясь, и сказал мне: "Моя королева!" Вот какая лживая собака была это!.. Кожа на лбу зверя собралась в крупные складки, мускулы напряглись, зеленые ог- ни снова загорелись в его зрачках... Вы тут говорили о разных непонятных вещах, но одно я поняла, что вы собираетесь кромсать мою шею вдоль и поперек.
    - Старшему осьмой, а меньшему вчера только минуло шесть, - сказала Манилова. Так вот посмотри на меня - у меня есть такой же, как ты, и вон он где!
    Когда люди увидали это, они снова принялись судить о том, как наказать его.
    - Фемистоклюс! - сказал Манилов, обратившись к старшему, который старался освободить свой подбородок, завязанный лакеем в салфетку. Огромные ночные цветы источали опьяняющий аромат; земля пахла мускусом и перегноем.
    Чичиков поднял несколько бровь, услышав такое отчасти греческое имя, которому, неизвестно почему, Манилов дал окончание на "юс", но постарался тот же час привесть лицо в обыкновенное положение.
    - Фемистоклюс, скажи мне, какой лучший город во Франции? Один добивался меня долго и раз вот что сделал: пришел, а слуга за ним идет с мешком.
    - Где она живет?
    - Отсюда далеко: у Большого Театра, дом Мытовцовой, почти тут же на площади, в бельэтаже... - Что вы задумали? Довольно! Достаточно нам уже вполне ясно, как это делается! "Может быть, эта самая так чудесно распевала летом! Мне решительно все равно, кто он такой".
    Глядя в сторону, он собирался уже пройти мимо Воона, но, к его удивлению, услышал обращенный к себе оклик, дружелюбный и полушутливый: Зур силился разгля- деть тех, кто подбрасывает дрова в небесные костры, и не мог понять, почему они остаются невидимыми.
    Здесь учитель обратил все внимание на Фемистоклюса и казалось, хотел ему вскочить в глаза, но наконец совершенно успокоился и кивнул головою, когда Фемистоклюс сказал: "Париж".
    - А у нас какой лучший город? - спросил опять Манилов.
    - Перестать? Рассчитывать? Одному? Но с какой же стати, когда для меня это составляет капитальнейшее предприятие, от которого так много зависит в судьбе всего моего семейства?
    Учитель опять настроил внимание.
    - Петербург, - отвечал Фемистоклюс.
    Ужас, наполнявший самые фантастические местные легенды, заявил о себе неожиданным и жутким образом; это, собственно, и привело меня сюда.
    - А еще какой?
    - Москва, - отвечал Фемистоклюс.
    В один декабрьский вечер Эндрью, возвращаясь домой в "Вейл Вью" верхней дорогой, на вершине холма увидел шедшего к нему навстречу молодого человека своих лет, худого, но крепкого и подтянутого, в котором он сразу узнал Ричарда Воона.
    - Умница, душенька! - сказал на это Чичиков. - Скажите, однако ж... - продолжал он, обратившись тут же с некоторым видом изумления к Маниловым, - в такие лета и уже такие сведения! Я должен вам сказать, что в этом ребенке будут большие способности.
    - О, вы еще не знаете его, - отвечал Манилов, у него чрезвычайно много остроумия. Что вы имели в виду?
    - Да, - отвечал он, - время от времени у нас действительно складывалось очень опасное положение. Вот меньшой, Алкид, тот не так быстр, а этот сейчас, если что-нибудь встретит, букашку, козявку, так уж у него вдруг глазенки и забегают; побежит за ней следом и тотчас обратит внимание. Я его прочу по дипломатической части. Фемистоклюс, - продолжал он, снова обратясь к нему, - хочешь быть посланником?
    - Хочу, - отвечал Фемистоклюс, жуя хлеб и болтая головой направо и налево. Прожорливые твари то и дело кусали меня за пальцы. Потом, когда одумались, то схватили его, связали и так оставили, находя, что убить сейчас же - слишком просто и не удовлетворит их". Какой прок от этого чириканья? Что оно приносит птице? Что касается моей старой приятельницы мадам Жуаез, то мне было от души жаль бедняжку, до того она была потрясена: она стояла в углу у камина и беспрерывно кукарекала во весь голос "Ку-ка-ре-е-е-ку-у-у-у!"
    В это время стоявший позади лакей утер посланнику нос, и очень хорошо сделал, иначе бы канула в суп препорядочная посторонняя капля. Разговор начался за столом об удовольствии спокойной жизни, прерываемый замечаниями хозяйки о городском театре и об актерах. Он, конечно, не стал бы просить его помощи в самой работе, но уже одно то, что Челлис - член Комитета труда, открывало большие возможности. Когда они в конце вечера шли домой в "Вейл Вью", он всю дорогу сердито молчал.
    Опомнился я не сразу, и лишь несколько секунд спустя мое внимание привлекло удивительное обстоятельство.
    Но в нем действовали и другие силы, главной из которых был рост. Дойдя до скамьи против дубового креста, она сидит на ветру и на весеннем холоде час, два, пока совсем не зазябнут ее ноги в легких ботинках и рука в узкой лайке. Учитель очень внимательно глядел на разговаривающих и, как только замечал, что они были готовы усмехнуться, в ту же минуту открывал рот и смеялся с усердием.
    Теперь, когда страшная неизвестность отпустила волчонка на свободу, он забыл обо всех ее ужасах.
    Они вышли на площадку перед входом и спустились к подножию ска- листой гряды. Навстречу ему служащие несли труп женщины без головы. Значит, летают все-таки! Ну-ну... Я уж вот не вижу их больше.
    "Неудачный день", - подумал Керн, вынимая часы. Матовый свет падал с потолка на длинные ряды мраморных столов. И какой же беспокойный был пациент, сколько трудов нам стоило дер- жать его в узде! Неживые всегда остаются на месте, а живые двигаются, и никогда нельзя знать заранее, что они могут сделать. На него напал панический страх. Неизвестное наконец овладело им, оно держало его в своей власти и готовилось причинить ему невыносимую боль. Вероятно, он был человек признательный и хотел заплатить этим хозяину за хорошее обращение. Один раз, впрочем, лицо его приняло суровый вид, и он строго застучал по столу, устремив глаза на сидевших насупротив его детей. Стол упал и увлек за собой свечу, которая погасла. Я могу принять похороны вашей племянницы на счет общества и возьму все хлопоты на себя. Троекуров приезжал на другой же день на место пожара и сам производил следствие. О, надежда, -- победительница скорбей, -- это она нашептывает слова утешенья обреченным даже в темницах инквизиции.
    - А рыбак куда девался? - спросил я.
    - Рыбак? Это было у места, потому что Фемистоклюс укусил за ухо Алкида, и Алкид, зажмурив глаза и открыв рот, готов был зарыдать самым жалким образом, но, почувствовав, что за это легко можно было лишиться блюда, привел рот в прежнее положение и начал со слезами грызть баранью кость, от которой у него обе щеки лоснились жиром. Хозяйка очень часто обращалась к Чичикову с словами: "Вы ничего не кушаете, вы очень мало взяли".
    Я слышал, как они отпрягли лошадей, заперли кладбище и уехали, бросив полную трупов телегу. Несколько троек, наполненных разбойниками, разъезжали днем по всей губернии - останавливали путешественников и почту, приезжали в селы, грабили помещичьи дома и предавали их огню. На что Чичиков отвечал всякий раз: "Покорнейше благодарю, я сыт, приятный разговор лучше всякого блюда".
    Уже встали из-за стола. Манилов был доволен чрезвычайно и, поддерживая рукою спину своего гостя, готовился таким образом препроводить его в гостиную, как вдруг гость объявил с весьма значительным видом, что он намерен с ним поговорить об одном очень нужном деле. Луна зайдет только через несколько часов, а на небе нет ни облачка.
    - В таком случае позвольте мне вас попросить в мой кабинет, - сказал Манилов и повел в небольшую комнату, обращенную окном на синевший лес. Но с каждым днем земля, покрытая травой, уменьшалась в размерах. Ибо только я один знаю, что такое Страх, затаившийся на этой зловещей необитаемой горе. Потом заснула у папы в кабинете, а в четыре часа меня разбудила Катя, сказала, что приехал Алексей Михайлович. - Вот мой уголок, - сказал Манилов.
    - Приятная комнатка, - сказал Чичиков, окинувши ее глазами.
    Я провел плохую ночь и еще худший следовавший за ней день. Счастливо, не поминайте меня лихом.
    Кузнец ушел, пожар свирепствовал еще несколько времени. Она живет близ Владимирской, у Пяти Углов, это гораздо ближе отсюда. Наконец унялся, и груды углей без пламени ярко горели в темноте ночи и около них бродили погорелые жители Кистеневки. Страх -- наследие Северной глуши, и ни одному зверю не дано от него избавиться или променять его на чечевичную похлебку!
    - Погоди!.. А где маленький турок?
    - Мальчик?
    Комната была, точно, не без приятности: стены были выкрашены какой-то голубенькой краской вроде серенькой, четыре стула, одно кресло, стол, на котором лежала книжка с заложенною закладкою, о которой мы уже имели случай упомянуть, несколько исписанных бумаг, но больше всего было табаку.
    На пол опустили труп молодой женщины с необычайно красивым аристократическим лицом, на котором застыло только одно глубокое удивление.
    - Как? Не достроена?!
    - Нет! Остается еще проложить отрезок пути миль в пятьдесят до Аллахабада, откуда линия продолжается дальше. У жертв инквизиции был выбор: либо смерть в чудовищных муках телесных, либо смерть в ужаснейших мучениях нравственных. Он был в разных видах: в картузах и в табачнице, и, наконец, насыпан был просто кучею на столе. Раз ударил меня в лицо... А я, как кошка, вскочила ему на грудь да и впилась зубами в щеку... Как и прежде, сначала я тщетно пытался понять, что творится вокруг. Я сообразил, что моя подпруга, мои путы -- цельные, сплошные. Остается только вдунуть ей жизнь: заставить забиться сердце, возбудить кровообращение.
    Разбойник - во двор. А тут его осел копытом лягнул. На своих окнах тоже помещены были горки выбитой из трубки золы, расставленные не без старания очень красивыми рядками. Выгонять перед вечером и пригонять на утренней заре табун - большой праздник для крестьянских мальчиков.
    - А как его фамилия?
    - Филлипс.
    - А где он сел на пароход? Заметно было, что это иногда доставляло хозяину препровождение времени. Мы поспорили с ним... Я даже, - помню, - дурнела от этого.
    Жан был в восторге от своей сделки и приказал, не мешкая ни минуты, выгружать "орудия производства", которые тут же были отправлены по железной дороге в Преторию. Взбирались долго, в четвертый этаж, и по черной лестнице. С трех сторон его подковой охватывала река; с четвертой он замыкался задней стеной асиенды. Печальная природа разразилась дождем, тем бурным, холодным потоком дождя, который предвещает зиму. - Операция прошла очень хорошо, и теперь все зависит от того, как вы будете вести себя. Я поместил ее в качестве помощницы учительницы в женское учебное заведение, чтобы избавить от назойливости очень деятельной в то время революционной полиции.
    Ун, напрягая зрение и слух, медленно продвигался вперед. Ильюша сидел рядом с Костей и все так же напряженно щурился.
    - Позвольте вас попросить расположиться в этих креслах, - сказал Манилов. - Здесь вам будет попокойнее.
    - Позвольте, я сяду на стуле. Я промок, я дрожал. Я направился к моей лаборатории.
    Они порывисто, крепко обнялись. В комнате пахло нарциссами. Мы всь катались с ним в лодке по ночам. Он приедет и посвистит тихо, как суслик, а я выпрыгну, как рыба, в окно на реку.
    - Позвольте вам этого не позволить, - сказал Манилов с улыбкою. - Это кресло у меня уж ассигновано для гостя: ради или не ради, но должны сесть.
    Чичиков сел.
    - Позвольте мне вас попотчевать трубочкою. Вы можете в течение того или иного времени делать так называемые "поблажки" умалишенному, но в конце концов он все же весьма склонен к буйству.
    - Нет, не курю, - отвечал Чичиков ласково и как бы с видом сожаления. Наконец, князь встал и сказал, что ждать больше не может. "Чепуха какая-то, - злился он про себя, - сплошная, никому не нужная чепуха... Он не знал, что это была росомаха, которая остановилась у входа в пещеру и, трепеща от собственной дерзости, осторожно принюхивалась к идущим оттуда запахам.
    - Отчего? - сказал Манилов тоже ласково и с видом сожаления. Не могу тебе ничего дать, а прошу тебя..." Он опустил ружье и также шепотом говорит мне: "Пошла прочь, баба! Скоро ей попалась заметка о том, что известная итальянская артистка Анжелика Гай, следовавшая в поезде, потерпевшем крушение, исчезла бесследно. Я ничего не умела и за это платила собой. Но я подумала тогда, что ведь, если я достану немного денег, чтобы воротиться к себе на Бырлад, я порву цепи, как бы они крепки ни были. Меня связали одним-единственным ремнем. Где бы лезвие ни прошлось по путам, оно рассечет их так, что и сразу смогу высвободиться от них с помощью левой руки. Он оправдывал свое существование, выполняя высшее назначение жизни, потому что жизнь достигает своих вершин в те минуты, когда все ее силы устремляются на осуществление поставленных перед ней целей. Самый большой лист был всего дальше от берега; к этому-то листу подплыла жаба и поставила туда ореховую скорлупу с девочкой.
    - Не сделал привычки, боюсь; говорят, трубка сушит.
    - Позвольте мне вам заметить, что это предубеждение. Я полагаю даже, что курить трубку гораздо здоровее, нежели нюхать табак. Страх -- наследие Северной глуши, и ни одному зверю не дано от него избавиться или променять его на чечевичную похлебку! Она с разбегу остановилась, сделала только один глубокий вздох, быстрым и уже привычным женским движением оправила волосы, дернула уголки передника к плечам и, сияя глазами, побежала наверх. Я понял, что серп рассечет меня в том месте, где сердце.
    Мне показалось, что теплые еще губы коснулись моей руки. Просто места себе не находишь - хандришь, задумываешься о чем-то, и больше всего хочется уйти, чтобы никто тебя не видел, забраться на холм, куда-нибудь на опушку леса, сидеть там и смотреть вдаль на Миссисипи, которая катит свои воды далеко-далеко, на много миль, где леса окутаны словно дымкой и так все вокруг торжественно, что кажется, будто все, кого ты любишь, умерли, и самому тебе тоже хочется умереть и уйти из этого мира.
    Я дошел до той грани ужаса, когда самый ужас придает нам храбрость. На противоположном берегу темнела асиенда Каса-дель-Корво.
    И. впечатление, производимое ею, было настолько сильно, что у Фанфана, ошеломленного этим шедевром шляпного мастерства, невольно вырвалось по меньшей мере непочтительное восклицание: В нашем полку был поручик, прекраснейший и образованнейший человек, который не выпускал изо рта трубки не только за столом, но даже, с позволения сказать, во всех прочих местах. И вот ему теперь уже сорок с лишком лет, но, благодари бога, до сих пор так здоров, как нельзя лучше.
    - А эта новая система создана вами?
    - Не вполне.
    Чичиков заметил, что это, точно, случается и что натуре находится много вещей, неизъяснимых даже для обширного ума.
    Я добрался наконец до угла леса, но там не было никакой дороги: какие-то некошеные, низкие кусты широко расстилались передо мною, а за ними, далеко-далеко, виднелось пустынное поле.
    - Благодарю вас, господин президент! Вот увидите как славно мы у вас поработаем!
    - Но позвольте прежде одну просьбу... - проговорил он голосом, в котором отдалось какое-то странное или почти странное выражение, и вслед за тем неизвестно чего оглянулся назад. - Как давно вы изволили подавать ревизскую сказку? Иду дежурить в морг. Пожелайте мне удачи!
    Успех опыта во многом зависел от того, чтобы найти возможно свежий труп, и поэтому Керн бросил все дела и почти переселился в морг, поджидая счастливого случая.
    - Да уж давно; а лучше сказать не припомню.
    - Как с того времени много у вас умерло крестьян?
    - А не могу знать; об этом, я полагаю, нужно спросить приказчика. Чем дальше он шел, тем тверже становился его шаг. Они непрестанно ползли и тянулись к нему, и матери приходилось то и дело загонять их обратно. Эй, человек! позови приказчика, он должен быть сегодня здесь. Волчица знала, почему Одноглазый не вернулся в логовище, но не могла рассказать серому волчонку о том, что ей пришлось увидеть. Все тело было спеленато, а рот крепко завязан.
    - Чтобы она не вздумала говорить, - пояснил Керн. Затем мы приволокли из другой комнаты широкую кровать на ножках и поставили боковой стороной к окну. Правда, он мечтал о сокровище, скрытом за стенами дома, но это были не деньги, не драгоценности, не фамильное серебро -- это была хозяйка дома.
    Сумерки уже сгустились, когда юноши наконец закончили свою рабо- ту. Четвертый, Костя, мальчик лет десяти, возбуждал мое любопытство своим задумчивым и печальным взором.
    Одноглазый совсем потерял покой. Он рыскал повсюду и мало спал в логовище, которое стало теперь унылым и безрадостным.
    Приказчик явился. Это был человек лет под сорок, бривший бороду, ходивший в сюртуке и, по-видимому, проводивший очень покойную жизнь, потому что лицо его глядело какою-то пухлою полнотою, а желтоватый цвет кожи и маленькие глаза показывали, что он знал слишком хорошо, что такое пуховики и перины. Можно было видеть тотчас, что он совершил свое поприще, как совершают его все господские приказчики: был прежде просто грамотным мальчишкой в доме, потом женился на какой-нибудь Агашке-ключнице, барыниной фаворитке, сделался сам ключником, а там и приказчиком. Потом заснула у папы в кабинете, а в четыре часа меня разбудила Катя, сказала, что приехал Алексей Михайлович.
    - Тогда я спасен! Ей-богу, я спасен! Я еду домой. А сделавшись приказчиком, поступал, разумеется, как все приказчики: водился и кумился с теми, которые на деревне были побогаче, подбавлял на тягла победнее, проснувшись в девятом часу утра, поджидал самовара и пил чай. Владимир положил письма в карман, взял свечу и вышел из кабинета.
    Был уже давно вечер; князь все еще сидел, слушал и ждал генерала, начинавшего бесчисленное множество анекдотов и ни одного из них не доканчивавшего. Кроме того, теперь его терзал уже не страх, а ужас. Я ложилась. Ляжешь с ним... он сразу загорится весь. Сын Земли снова стоял лицом к лицу с царственным зверем. А он, бедняга, был так счастлив, что не знал, как нас благодарить, готов был просто задушить нас в объятиях. Британскому правительству удалось в значительной степени положить конец этим убийствам, но ужасное сообщество тугов все же действует и поныне.
    - Послушай, любезный! сколько у нас умерло крестьян с тех пор, как подавали ревизию? Подобной погоды желает земледелец для уборки хлеба... Кровавая жатва была обильна, у меня не будет недостатка в объектах моей вечерней работы.
    Я осторожно продвигался дальше, а в памяти моей скоро стали тесниться несчетные глухие слухи об ужасах Толедо.
    - Да как сколько? Многие умирали с тех пор, - сказал приказчик и при этом икнул, заслонив рот слегка рукою, наподобие щитка.
    Через месяц твоя свадьба! сказала девочке полевая мышь. Со своей стороны бедное дитя полюбило меня всеми силами души.
    - Черт! - с изумлением воскликнул Джек. - А почему же они никогда не говорят обо мне? Зур силился разгля- деть тех, кто подбрасывает дрова в небесные костры, и не мог понять, почему они остаются невидимыми. Дубровский узнал голос Антона и Гриши. - Зачем вы не спите?
    - Да, признаюсь, а сам так думал, - подхватил Манилов, - именно, очень многие умирали! - Тут он оборотился к Чичикову и прибавил еще: - Точно, очень многие. Мне горько стало, как подумала я, что раньше за мной ползали... Смутное чувство подсказывало мне, что помещение, в котором жил много лет назад сделавшийся жертвой злодеяния один из Мартенсов, наилучшим образом соответствует моей цели.
    - А как, например, числом? - спросил Чичиков.
    - Да, сколько числом? - подхватил Манилов.
    - Да как сказать числом? Ведь неизвестно, сколько умирало, их никто не считал. праздник, и швейцар отлучился. Еще не прогнали этого пьяницу.
    - Да, именно, - сказал Манилов, обратясь к Чичикову, - я тоже предполагал, большая смертность; совсем неизвестно, сколько умерло.
    - Ты, пожалуйста, их перечти, - сказал Чичиков, - и сделай подробный реестрик всех поименно. судя по вашему собственному опыту... по опыту управления этой лечебницей... Ун хорошо знал эту небольшую, но бурную речку, ему не раз приходилось переправляться через нее. Однако при этом я чувствую себя просто поверженным в прах - какой позор: ничего не знать о работах этих без сомнения выдающихся людей!
    - Да, всех поименно, - сказал Манилов.
    Приказчик сказал: "Слушаю!" - и ушел.
    - А для какие причин вам это нужно? - спросил по уходе приказчика Манилов.
    Этот вопрос, казалось, затруднил гостя, в лице его показалось какое-то напряженное выражение, от которого он даже покраснел, - напряжение что-то выразить, не совсем покорное словам. Весть о ней, вероятно, еще не распространилась в городе. Но сломался нож - точно в камень ударили им. И снова он упал на землю и долго бился головой об нее. И в самом деле, Манилов наконец услышал такие странные и необыкновенные вещи, какие еще никогда не слыхали человеческие уши.
    Керн не поскупился на взятки, чтобы иметь возможность получить свежий труп немедленно.
    - Вы спрашиваете, для каких причин? причины вот какие: я хотел бы купить крестьян... Боль от укуса все еще не проходила, но боль от обиды давала себя чувствовать еще сильнее, и волчонок сел и тихо заскулил. Тогда увидела я, что пора мне завести гнездо, будет жить кукушкой!
    Брата не было дома, и я пошел один.
    Погода была ужасная. В него стреляли, но стрелы не могли пронзить его тела, закрытого невидимым покровом высшей кары. Если человеку прижать пальцем мозг в том месте, где нет кусочка черепа, он не чувствует боли, он засыпает и только!
    У этой стены света было одно странное свойство.
    - Слушать вы меня будете плохо, я, к сожалению, убедилась в этом,- сказала начальница и, потянув нитку и завертев на лакированном полу клубок, на который с любопытством посмотрела Мещерская, подняла глаза.- Я не буду повторяться, не буду говорить пространно,- сказала она. - сказал Чичиков, заикнулся и не кончил речи.
    - Но позвольте спросить вас, - сказал Манилов, - как желаете вы купить крестьян: с землею или просто на вывод, то есть без земли? Она в совершенстве владела этим искусством.
    Обращаться с луком она научилась у индейцев племени юма; последние остатки этого некогда могучего племени можно до сих пор встретить в дельте Миссисипи, у залива Атчафалая, и в окрестностях Пойнт Купе. Верхние ноты Брике брала довольно пискливым и не очень приятным голосом, в среднем регистре голос звучал очень тускло и даже хрипло. Пробыв в таком положении больше часа, на протяжении которого я внимательнейшим образом прислушивался к тому, что происходило в комнате, я дождался благоприятного завершения этой трагедии. Так что я не вижу, каким образом это могло бы меня задержать!
    - Нет, я не то чтобы совершенно крестьян, - сказал Чичиков, - я желаю иметь мертвых...
    - Как-с? извините... я несколько туг на ухо, мне послышалось престранное слово... Лоран была почти уверена, что голова Брике получила тело погибшей артистки.
    - Я полагаю приобресть мертвых, которые, впрочем, значились бы по ревизии как живые, - сказал Чичиков. - До чего мы дожили, кто бы подумал...
    - Тише! Кроме того, это живое существо было мясо. Волчонком овладела жажда крови. Я сходил с ума, я рвался вверх, навстречу взмахам зловещего ятагана.
    Манилов выронил тут же чубук с трубкою на пол и как разинул рот, так и остался с разинутым ртом в продолжение нескольких минут. Ох, это было мне не сладко! Вот уж не сладко!.. Я ведь любила его, этого черта... Но все же за успех операции с телом "камеристки" он был более спокоен. Оба приятеля, рассуждавшие о приятностях дружеской жизни, остались недвижимы, вперя друг в друга глаза, как те портреты, которые вешались в старину один против другого по обеим сторонам зеркала. Крестьяне из соседних деревень, посетители, приезжавшие, чтобы осмотреть заведение, - ведь они подняли бы тревогу! Это женская прическа!
    - Я не виновата, madame, что у меня хорошие волосы,- ответила Мещерская и чуть тронула обеими руками свою красиво убранную голову. И все просит наклониться и поцеловать его... Я лег на пол, уперся ногами в один из шпангоутов и поместил жердь между ногами. - Кроме того, придется усилить и подачу крови.
    - Вы включаете в питательную жидкость жировые вещества?
    - Ох, как есть хочется! - сказала собака.
    - Ох, как пить хочется! Пассажиры, выходите!.."
    Филеас Фогг посмотрел на Фрэнсиса Кромарти, который, казалось, не понимал, чем объясняется неожиданная остановка на опушке леса, среди тамариндовых деревьев и финиковых пальм. Волчонок вздрогнул, но не выпустил крыла. Птица клюнула его еще и еще раз. В сухом и чистом воздухе пахнет полынью, сжатой рожью, гречихой; даже за час до ночи вы не чувствуете сырости. Их шерсть уже принимала рыжеватый оттенок, унаследованный от матери-волчицы, а он пошел весь в Одноглазого. Она ужасно оригинальная. По этой лестнице в первом этаже, швейцар укажет! Он осмотрел траву под собой, кустик брусники чуть подальше, ствол засохшей сосны, которая стояла на краю полянки, окруженной деревьями. С восхода по закат работали, взошла луна, и уже - поют!
    Они порывисто, крепко обнялись. В комнате пахло нарциссами. Наконец Манилов поднял трубку с чубуком и поглядел снизу ему в лицо, стараясь высмотреть, не видно ли какой усмешки на губах его, не пошутил ли он; но ничего не было видно такого, напротив, лицо даже казалось степеннее обыкновенного; потом подумал, не спятил ли гость как-нибудь невзначай с ума, и со страхом посмотрел на него пристально; но глаза гостя были совершенно ясны, не было в них дикого, беспокойного огня, какой бегает в глазах сумасшедшего человека, все было прилично и в порядке.
    - Не слыхал. Никогда не слыхал...
    - И не услышишь. Эта тема была самой значительной в незатейливых беседах бедняков-полукровок, покидавших пределы своих долин только затем, чтобы выменять сплетенные ими корзины на еду, которую они сами были не в состоянии вырастить или добыть охотой, да на самую простую утварь, которую они не умели изготовить. Как ни придумывал Манилов, как ему быть и что ему сделать, но ничего другого не мог придумать, как только выпустить изо рта оставшийся дым очень тонкой струею.
    - Итак, я бы желал знать, можете ли вы мне таковых, не живых в действительности, но живых относительно законной формы, передать, уступить или как вам заблагорассудится лучше? На месте щек были черные ямы, и в одной из них лежала прядь пепельно-седых волос, выбившихся из-под красной тряпки, которою была обмотана ее голова. Он попробовал яростно и угрожающе зарычать. Куропатка клюнула его в нос, и без того болевший. Пока действовала моя прежняя система и пациентам предоставлялось разгуливать где им вздумается, они часто впадали в состояние крайнего возбуждения по вине неблагоразумных посетителей, приезжавших осматривать наш дом.
    - О, мадам Жуаез и в самом деле была дура! - воскликнула она. Лес в этом месте почти вплотную подходил к воде, весь ощетинившийся колючка- ми и опутанный лианами.
    Осел ему отвечает:
    - Пойдем с нами, кот, в город Бремен, станем там уличными музыкантами.
    - Молчать-то мы будем, но если вы не Юпитер Данлеп, то можете и не говорить, кто вы.
    Но Манилов так сконфузился и смешался, что только смотрел на него
    - Я слушаю, madame,- ответила Мещерская, подходя к столу, глядя на нее ясно и живо, но без всякого выражения на лице, и присела так легко и грациозно, как только она одна умела.
    - Мне кажется, вы затрудняетесь?.. - заметил Чичиков. Его желтые, почти белые волосы торчали острыми косицами из-под низенькой войлочной шапочки, которую он обеими руками то и дело надвигал себе на уши. С раздражающим увлечением местные жители передавали легенды о демоне, который с наступлением темноты хватает одиноких путников, чьи тела находят затем в чудовищном состоянии расчлененные, с обглоданными костями.
    - Я?.. нет, я не то, - сказал Манилов, - но я не могу постичь...
    - Тогда я спасен! Ей-богу, я спасен! Я еду домой. извините... я, конечно, не мог получить такого блестящего образования, какое, так сказать, видно во всяком вашем движении; не имею высокого искусства выражаться... И когда она своим мягким, ласкающим языком касалась его нежного тельца, он успокаивался, прижимался к ней и мирно засыпал. Наконец, когда, уже взойдя в бельэтаж, остановились направо против двери одной богатой квартиры, и генерал взялся за ручку колокольчика, князь решился окончательно убежать; но одно странное обстоятельство остановило его на минуту: День был на исходе. Керн чувствовал приступы голода и с удовольствием представил себе куриные котлеты в дымящемся горошке. О, если бы Керн воскресил и его! Но нет, этого он не сделает". А знаете, что мамаша, моя, то-есть, мамаша, Нина Александровна, генеральша, Ипполиту деньгами, платьем, бельем и всем помогает, и даже детям отчасти, чрез Ипполита, потому что они у ней заброшены.
    - Соланж! Соланж! Соланж!
    При третьем крике глаза открылись, взглянули на меня; с них скатились две слезы, и, сверкнув влажным блеском, словно пламенем отлетающей души, глаза закрылись, чтобы больше уже никогда не открыться. Может быть, здесь... в этом, вами сейчас выраженном изъяснении... А этот часовой уже слушает, выгнулся вперед. Ну, что же мне? скрыто другое... Может быть, вы изволили выразиться так для красоты слога? В тот же миг раздался такой звук, будто где-то наверху распахнули и разом захлопнули дверь, тьму прорезал слабый луч и тотчас погас.
    - Нет, - подхватил Чичиков, - нет, я разумею предмет таков как есть, то есть те души, которые, точно, уже умерли.
    Манилов совершенно растерялся. Он чувствовал, что ему нужно что-то сделать, предложить вопрос, а какой вопрос - черт его знает. В конце концов это не так уж сложно. Вы должны только сделать так... Ковра на полу не было, - впрочем, во Франции часто обходятся без ковров, - не было и занавесей на окнах, ставни были закрыты и заперты крепкими железными засовами, положенными крест-накрест, какие мы видим обыкновенно на ставнях лавок.
    Вскоре появился расторопный лакей в ливрее и с подносом в руках. В камине весело пылал огонь. За фортепьяно сидела молодая, очень красивая женщина и пела арию из какой-то оперы Беллини. Большой опасности это не представляло. Керн прижег рану, заражения крови опасаться еще не было оснований. Голова Брике так билась, что трубки едва не вышли из кровеносных сосудов. Кабан пошатнулся. Огромные челюсти сомкнулись на его загривке, сокрушая шейные позвонки... Кончил он наконец тем, что выпустил опять дым, но только уже не ртом, а чрез носовые ноздри. С тех пор как она переехала в Техас, у нее еще не было случая вспомнить о нем.
    - Нуждаемся или нет, у других не просим, - отрезала не без гордости старушка. Оказавшись в одиночестве и не желая обращать на себя внимание, Эндрью нерешительно подсел к Челлису, который, несмотря на почтенную седую бороду, весело доканчивал третью порцию крепкого "Мартини" (Коктейль). Сын Земли снова стоял лицом к лицу с царственным зверем. Завтра к моим хозяевам гости приедут. Вот и собираются мои хозяева зарезать меня и сварить из меня суп. Волчица отыскала эту нору, но, судя по многим признакам, рысь была там, и волчица не решилась войти к ней.
    Ун, не задумываясь, ответил своим боевым кличем.
    - Итак, если нет препятствий, то с богом можно бы приступить к совершению купчей крепости, - сказал Чичиков. Тогда один из людей догадался и крикнул громко:
    - А эта дама, - сказал, я, наклонившись к м-сье Майяру и обращаясь к нему шепотом, - эта милая леди, которая недавно говорила и кукарекала...
    - Я в одной папиной книге,- у него много старинных смешных книг,- прочла, какая красота должна быть у женщины...
    - Как, на мертвые души купчую?
    - А, нет! - сказал Чичиков. - Мы напишем, что они живы, так, как стоит действительно в ревизской сказке. Я привык ни в чем не отступать от гражданских законов, хотя за это и потерпел на службе, но уж извините: обязанность для меня дело священное, закон - я немею пред законом. Я же, под видом любезности в день рождения, изреку наконец свою волю, - косвенно, не прямо, но будет все как бы и прямо.
    Последние слова понравились Манилову, но в толк самого дела он все-таки никак не вник и вместо ответа принялся насасывать свой чубук так сильно, что тот начал наконец хрипеть, как фагот.
    На следующую ночь Дюймовочка опять потихоньку пробралась к ласточке. Казалось, как будто он хотел вытянуть из него мнение относительно такого неслыханного обстоятельства; но чубук хрипел и больше ничего.
    - Этого... как?
    - Этого кролика au chat.
    - Гм, благодарю вас, не стоит, пожалуй.
    Была одна из тех лунных ночей, которые бывают только на юге; такая ночь, когда серебристый диск луны плавно скользит по сапфировому небу, а горы в прозрачном воздухе вырисовываются так ясно, что кажется, можно коснуться их рукой; когда ветерок затихает и большие листья тропических деревьев замирают в неподвижности, словно прислушиваясь к удивительному хору ночных голосов зверей, птиц, пресмыкающихся и насекомых. К слову сказать, он ни капельки не походил на лягушку. С другой стороны, его хитрость настолько велика, что вошла в пословицу. - да как заморгает с быстротою, уму непостижимой, - ну, сэр, тут уж - беру на себя смелость прямо заявить вам об этом, - тут уж вы решительно остолбенели бы, восхищаясь талантами этого человека!
    Вы, конечно, знаете, что это такое? Это весенняя лихорадка. знаете, милый князь, когда сам не принимаешь, так как-то невольно прекращаешь и к другим, А между тем...
    - Может быть, вы имеете какие-нибудь сомнения?
    - О! помилуйте, ничуть. Я не насчет того говорю, чтобы имел какое-нибудь, то есть, критическое предосуждение о вас. Правда, он носил черную бархатную шубу, был очень богат и учен; по словам полевой мыши, помещение у него было в двадцать раз просторнее, чем у нее, но он совсем не любил ни солнца, ни прекрасных цветочков и отзывался о них очень дурно он ведь никогда не видел их.
    О!.. Мне так хорошо было с ним, пока он молчал. Вот что вам хочется - уехать и стать путешественником, вас тянет в далекие страны, где все так таинственно, удивительно и романтично. Против них поместился третий пассажир.
    Это был бригадный генерал, сэр Фрэнсис Кромарти, один из партнеров мистера Фогга во время переезда из Суэца в Бомбей; теперь он направлялся к своим войсковым частям, расположенным в окрестностях Бенареса. Но позвольте доложить, не будет ли это предприятие или, чтоб еще более, так сказать, выразиться, негоция, - так не будет ли эта негоция несоответствующею гражданским постановлениям и дальнейшим видам России?
    Здесь Манилов, сделавши некоторое движение головою, посмотрел очень значительно в лицо Чичикова, показав во всех чертах лица своего и сжатых губах такое глубокое выражение, какого, может быть, и не видано было на человеческом лице, разве только у какого-нибудь слишком умного министра, да и то в минуту самого головоломного дела.
    Но Чичиков сказал просто, что подобное предприятие, или негоция, никак не будет несоответствующею гражданским постановлениям и дальнейшим видам России, а чрез минуту потом прибавил, что казна получит даже выгоды, ибо получит законные пошлины. И в тисках инквизиции! Едва ступил я с деревянного ложа пыток на каменный тюремный пол, как адская машина перестала качаться, поднялась, и незримые силы унесли ее сквозь потолок.
    - Так вы полагаете?..
    - Я полагаю, что это будет хорошо.
    - Что ж, сумасшедшему, как я уже говорил, далеко не обязательно быть дураком, и я убежден, что его метод лечения оказался гораздо удачнее прежнего.
    - Сэр, - прокричал я в ухо м-сье Майяру, - сэр, перед обедом вы упомянули об опасности, связанной со старой "системой поблажек". А на самом-то деле она была прелестнейшим созданием в свете: нежная, ясная, точно лепесток розы.
    - Ну, разумеется, нет. Значительную роль играли нехитрые развлечения - такие, как музыка, танцы, всякого рода гимнастические упражнения, карты, некоторые книги и так далее.
    - А, если хорошо, это другое дело: я против этого ничего, - сказал Манилов и совершенно успокоился.
    - Теперь остается условиться в цене.
    - Как в цене? - сказал опять Манилов и остановился. - Неужели вы полагаете, что я стану брать деньги за души, которые в некотором роде окончили свое существование? Останься лучше в своей теплой постельке, я буду ухаживать за тобой. Они болтали, шутили, смеялись, делали глупость за глупостью; визжали скрипки, грохотал барабан, как медные быки Фаларида {5} ревели тромбоны, и сцена, становясь, по мере того как винные пары затуманивали головы, все более ужасной, наконец превратилась в какой-то шабаш in petto {Здесь: в зародыше (итал.).}. Если уж вам пришло этакое, так сказать, фантастическое желание, то с своей стороны я передаю их вам безынтересно и купчую беру на себя. Хорошо, что я это вспомнил,- теперь я совершенно перестал тревожиться относительно питья. Пансион ее находился около Ботанического сада. Мне не хотелось отпускать ее. Вот это так муж! Не то что гадкий сын жабы или крот в бархатной шубе! Поэтому мне пришлось ввести систему жестких ограничений, и теперь в лечебницу не допускается ни один человек, чья способность соответствующим образом держать себя внушала бы сомнения. - Выпейте-ка со мной стаканчик сотерна.
    Мы выпили.
    Великий упрек был бы историку предлагаемых событий, если бы он упустил сказать, что удовольствие одолело гостя после таких слов, произнесенных Маниловым. Уж если эта система и подвергалась где-нибудь добросовестной проверке, так именно у нас, сэр, смею вас заверить.
    Но в нем действовали и другие силы, главной из которых был рост. Как он ни был степенен и рассудителен, но тут чуть не произвел даже скачок по образцу козла, что, как известно, производится только в самых сильных порывах радости. Он поворотился так сильно в креслах, что лопнула шерстяная материя, обтягивавшая подушку; сам Манилов посмотрел на него в некотором недоумении. Это силы небесные подтверждали речь мудрого. Побужденный признательностию, он наговорил тут же столько благодарностей, что тот смешался, весь покраснел, производил головою отрицательный жест и наконец уже выразился, что это сущее ничего, что он, точно, хотел бы доказать чем-нибудь сердечное влечение, магнетизм души, а умершие души в некотором роде совершенная дрянь.
    - Очень не дрянь, - сказал Чичиков, пожав ему руку. Здесь был испущен очень глубокий вздох. Казалось, он был настроен к сердечным излияниям; не без чувства и выражения произнес он наконец следующие слова: - Если б вы знали, какую услугу оказали сей, по-видимому, дрянью человеку без племени и роду! То там, то тут они на миг являлись и гасли, точно несколько людей, рассыпавшихся по степи далеко друг от друга, искали в ней что-то, зажигая спички, которые ветер тотчас же гасил. На нем были новые лапти и онучи; толстая веревка, три раза перевитая вокруг стана, тщательно стягивала его опрятную черную свитку. Да и действительно, чего не потерпел я? как барка какая-нибудь среди свирепых волн...
    Соланж, узнанная по письму ее отца, была арестована в тот же день, в тот же день приговорили ее к смерти, и в тот же день она была казнена. Каких гонений, каких преследований не испытал, какого горя не вкусил, а за что? Разве можно выдержать его жар? И тем более устоять против его напора? за то, что соблюдал правду, что был чист на своей совести, что подавал руку и вдовице беспомощной, и сироте-горемыке!..
    Он говорил себе:
    "Если большие государства так эгоистичны и подлы, а эта отвратительная вещь, которую называют политикой. Иногда, правда, такой concerto {Концерт (итал.).} воплей сопровождается попыткой вырваться на свободу; в этих случаях некоторая опасность, конечно, существует. - Тут даже он отер платком выкатившуюся слезу.
    Манилов был совершенно растроган. Через двадцать шагов экипаж остановился. Соланж высунула голову из окошка, как бы чувствуя, что я еще не ушел. И девочка согласилась. Тогда из каждого цветка вылетели эльф или эльфа такие хорошенькие, что просто прелесть! И покачивается, и что-то поет. Увидал меня, говорит: "Вот какая красавица живет тут!.. Шерсть у него на спине встала дыбом; он оскалил зубы, пытаясь издать яростное, устрашающее рычание. Жена его начала представляться ему в новом свете, он словно в первый раз ее увидел. - Ну, не мило ли с ее стороны? Прислала мне всего Троллопа. Оба приятеля долго жали друг другу руку и долго смотрели молча один другому в глаза, в которых видны были навернувшиеся слезы. Этот генерал Соколович (а давненько, впрочем, я у него не бывал и не видал Анну Федоровну)... Манилов никак не хотел выпустить руки нашего героя и продолжал жать ее так горячо, что тот уже не знал, как ее выручить. Но Дюймовочка не хотела так бросить полевую мышь она ведь знала, что старуха очень огорчится. Немедленно воцарилась мертвая тишина, продолжавшаяся около минуты. Он выкарабкался из воды и лег. Его знакомство с внешним миром продолжалось. Наконец, выдернувши ее потихоньку, он сказал, что не худо бы купчую совершить поскорее и хорошо бы, если бы он сам понаведался в город.
    - Ха-ха-ха! - заливался смехом этот джентльмен. Потом взял шляпу и стал откланиваться.
    - Как? вы уж хотите ехать? Шерсть у него на спине встала дыбом; он оскалил зубы, пытаясь издать яростное, устрашающее рычание.
    В конце концов это могло быть лишь обычной сплетней. Я был уверен, что таким же способом я сумею отсчитывать сутки, но потом мне пришло в голову, что привычки мои могут измениться, и я стал аккуратно следить за часами[35]. Я припомнил обычаи инквизиции и попытался, исходя из них, угадать свое положение. - сказал Манилов, вдруг очнувшись и почти испугавшись.
    В это время вошла в кабинет Манилова.
    - Лизанька, - сказал Манилов с несколько жалостливым видом, - Павел Иванович оставляет нас! Всегда, в случае опасности, широкая грудь Уламра заслоняла Зура и защищала его от гибели.
    Он отправился к выходу и, отведя привратника в сторону, тихо сказал ему: Сын Земли снова стоял лицом к лицу с царственным зверем. Только-что дама увидала его, как немедленно закричала: В сущности, он и не доверялся никогда; он рассчитывал на генерала, чтобы только как-нибудь войти к Настасье Филипповне, хотя бы даже с некоторым скандалом, но не рассчитывал же на чрезвычайный скандал: генерал оказался решительно пьян, в сильнейшем красноречии, и говорил без умолку, с чувством, со слезой в душе. Впрочем, вскоре я устыдился своей слабости и продолжал путь.
    - Вы опознали труп? Ведь он без головы.
    Старик показал на большую родинку на левом плече. Недели через три репортеры в большинстве своем разъехались, тем самым предоставив мне свободу действий, и я приступил к собственному расследованию прежде всего на основании тщательно подобранных документов и описаний места происшествия, которые мне удалось собрать еще до отъезда газетчиков.
    Результат моих вычислений оказался более чем удовлетворительным.
    - Потому что мы надоели Павлу Ивановичу, - отвечала Манилова.
    Странно сказать, сильнее всего я страдал теперь от отсутствия света.
    - Сударыня! здесь, - сказал Чичиков, - здесь, вот где, - тут он положил руку на сердце, - да, здесь пребудет приятность времени, проведенного с вами! и поверьте, не было бы для меня большего блаженства, как жить с вами если не в одном доме, то по крайней мере в самом ближайшем соседстве. Сапоги его с низкими голенищами были точно его сапоги - не отцовские.
    - Не троньте его. Он хочет умереть!
    И все остановились, не желая облегчить участь того, кто делал им зло, не желая убивать его.
    - Послушайте, мадам, - сказал он приветливо, обращаясь к старухе.
    - А знаете, Павел Иванович, - сказал Манилов, которому очень понравилась такая мысль, - как было бы в самом деле хорошо, если бы жить этак вместе, под одною кровлею, или под тенью какого-нибудь вяза пофилософствовать о чем-нибудь, углубиться!..
    Бригадный генерал тотчас же вышел из вагона. Филеас Фогг не спеша последовал за ним.
    - О! это была бы райская жизнь! - сказал Чичиков, вздохнувши.
    Исходивший из самых глубин человеческого естества страх сливался в этом вопле с агонией бешеной и безнадежной борьбы против демонической тяги черных врат забвения, по ту сторону которых кончалась жизнь и начиналось неведомое. - Прощайте, сударыня! - продолжал он, подходя к ручке Маниловой. Наказание ему - в нем самом! Пустите его, пусть он будет свободен. Все поклонились и разошлись. А этот юноша, который теперь получил имя Ларра, что значит: отверженный, выкинутый вон, - юноша громко смеялся вслед людям, которые бросили его, смеялся, оставаясь один, свободный, как отец его.
    Расстелив свою дорогостоящую постель, я растянулся на ней и почувствовал себя гораздо уютнее, чем раньше. - Прощайте, почтеннейший друг! Не позабудьте просьбы! Я припомнил обычаи инквизиции и попытался, исходя из них, угадать свое положение. От ворвавшегося ветра пламя свечи дрожало. Свеча горела тускло и понемногу гасла, отекая около черного фитиля.
    - О, будьте уверены! - отвечал Манилов. - Я с вами расстаюсь не долее как на два дни.
    Все вышли в столовую.
    - Прощайте, миленькие малютки! В то же время он от всей души возненавидел англичан-завоевателей, которые развязали войну, бросив многочисленную и могучую английскую нацию против двух крошечных государств. Я убил ее потому, мне кажется, - что меня оттолкнула она...
    Теребя жидкие усики и рассматривая Эндрью, он сказал: Там, где была когда-то дарохранительница, то есть Бог, то есть жизнь, теперь был голый череп без кожи и волос, то есть смерть, ничто. - сказал Чичиков, увидевши Алкида и Фемистоклюса, которые занимались каким-то деревянным гусаром, у которого уже не было ни руки, ни носа. Со мной были двое лкди надежные и сильные, за чьей помощью я уже обращался в свое время.
    Зур не возразил ничего, хотя по натуре своей был менее склонен рисковать жизнью, чем Ун. - Даже любимая тема не развязала ему язык, а ведь он часами с увлечением говорил об этом Кристин! Гордость не позволит ей взять свои слова обратно. - Но это... какая красота! - Керн наскоро измерил шею.
    - Ты что, петушок, кричишь? - спрашивает его осел. - Прощайте, мои крошки. Вы извините меня, что я не привез вам гостинца, потому что, признаюсь, не знал даже, живете ли вы на свете, но теперь, как приеду, непременно привезу.
    Наступил день свадьбы. Крот пришел за девочкой. Тебе привезу саблю; хочешь саблю?
    - Хочу, - отвечал Фемистоклюс. Каждое воскресенье, после обедни, по Соборной улице, ведущей к выезду из города, направляется маленькая женщина в трауре, в черных лайковых перчатках, с зонтиком из черного дерева. Она уходила под тень высоких деревьев, которые, следуя изгибу реки, образовали полукруглую рощу между берегом и садом. - Племянницей она мне была, да и неродной. От моей кузины их трое осталось, - кузина умерла, а мне их на шею.
    - А тебе барабан; не правда ли, тебе барабан? - продолжал он, наклонившись к Алкиду.
    - Парапан, - отвечал шепотом и потупив голову Алкид. Наконец, когда, уже взойдя в бельэтаж, остановились направо против двери одной богатой квартиры, и генерал взялся за ручку колокольчика, князь решился окончательно убежать; но одно странное обстоятельство остановило его на минуту: Я опять остановился. "Что за притча?.. Да где же я?" Я стал припоминать, как и куда ходил в течение дня... Но бандиты, не упускавшие их из виду, тайно отправились за ними в Клондайк.
    - Хорошо, а тебе привезу барабан. Такой славный барабан, этак все будет: туррр...
    Я ошибся, приняв людей, сидевших вокруг тех огней, за гуртовщиков. Вскоре я убедился, что общество почти целиком состояло из людей образованных; а сам хозяин оказался неисчерпаемым источником веселых анекдотов.
    - Расскажи мне, как это было! - попросил я старуху, чувствуя впереди одну из славных сказок, сложенных в степях. Я пошел вдоль нее, ступая с той недоверчивой осторожностью, которой научили меня иные старинные истории. ру... тра-та-та, та-та-та... Прощай, душенька! прощай! - Тут поцеловал он его в голову и обратился к Манилову и его супруге с небольшим смехом, с какие обыкновенно обращаются к родителям, давая им знать о невинности желаний их детей.
    - Как? Все до одного? - спросил я. - И женщины тоже? Начальник шайки славился умом, отважностью и каким-то великодушием.
    - Право, останьтесь, Павел Иванович! - сказал Манилов, когда уже все вышли на крыльцо. Смотри - вон, темный, бежит степью!
    Я посмотрел еще и снова не видел ничего, кроме тени. Ему был нужен совершенно свежий, по возможности даже неостывший труп. Он слышал, как упоминались имена Толстого, Чехова, Тургенева, Пушкина так часто, что они набили ему оскомину. - Посмотрите, какие тучи.
    - Это маленькие тучки, - отвечал Чичиков. Как некрасиво! сказали в один голос все жучки женского пола.
    С каждым днем серый волчонок становился все злее и злее. Если он что-нибудь задумал, то скрывает свой план с изобретательностью, поистине уму непостижимой. Потом она поплыла со своим безобразным сынком к листу, где сидела Дюймовочка, чтобы взять прежде всего ее хорошенькую кроватку и поставить в спальне невесты.
    - Да знаете ли вы дорогу к Собакевичу?
    - Об этом хочу спросить вас. Против большого окна располагался внушительных размеров голландский камин, украшенный изразцами с запечатленным на них библейским сюжетом о блудном сыне.
    - Позвольте, я сейчас расскажу вашему кучеру. - Но страх сопровождался еще одним инстинктивным желанием -- желанием притаиться, спрятаться.
    Тут Манилов с такою же любезностью рассказал дело кучеру и сказал ему даже один раз "вы".
    Кучер, услышав, что нужно пропустить два поворота и поворотить на третий, сказал: "Потрафим, ваше благородие", - и Чичиков уехал, сопровождаемый долго поклонами и маханьями платка приподымавшихся на цыпочках хозяев. В четырнадцать лет у нее, при тонкой талии и стройных ножках, уже хорошо обрисовывались груди и все те формы, очарование которых еще никогда не выразило человеческое слово; в пятнадцать она слыла уже красавицей.
    Манилов долго стоял на крыльце, провожая глазами удалявшуюся бричку, и когда она уже совершенно стала не видна, он все еще стоял, куря трубку. Я сомневался только в первых днях после отплытия, когда не следил за временем. Наконец вошел он в комнату, сел на стуле и предался размышлению, душевно радуясь, что доставил гостю своему небольшое удовольствие.
    Путешественники, наскоро позавтракав, двинулись дальше - к станции Ассургур; путь некоторое время шел берегом реки Тапти, впадающей в Камбейский залив близ Сурата. Потом мысли его перенеслись незаметно к другим предметам и наконец занеслись бог знает куда. Он думал о благополучии дружеской жизни, о том, как бы хорошо было жить с другом на берегу какой-нибудь реки, потом чрез эту реку начал строиться у него мост, потом огромнейший дом с таким высоким бельведером, что можно оттуда видеть даже Москву и там пить вечером чай на открытом воздухе и рассуждать о каких-нибудь приятных предметах. Тогда пещер- ный лев соединит свою силу с умом и хитростью Уна и Зура. За долгие годы охоты в джунглях он научился безошибочно определять расстояние, отделявшее его от добычи. Сюда, на эту великолепную лестницу. Удивляюсь, как нет швейцара, но... Не для этого натягивала она лук; привязав клочок бумаги к наконечнику стрелы, она посылала ее в рощу на противоположном берегу реки. Глаза были черные... Прямые глаза... Смотрят прямо в душу.
    - Подобная задержка нисколько не нарушила бы моих планов, - ответил мистер Фогг. Кристин в это время на кухне пекла пироги, и говорить по телефону пришлось ему. О таких именно казнях упоминалось в тех рассказах об инквизиции, которые почитал я вздором и выдумками. Все живое бежало перед ним в страхе, скрываясь в глубине джунглей или подымаясь на ветви высоких деревьев. Потом, что они вместе с Чичиковым приехали в какое-то общество в хороших каретах, где обворожают всех приятностию обращения, и что будто бы государь, узнавши о такой их дружбе, пожаловал их генералами, и далее, наконец, бог знает что такое, чего уже он и сам никак не мог разобрать. Странная просьба Чичикова прервала вдруг все его мечтания. - Либо держите себя так, как подобает даме, либо сейчас же уйдите вон из-за стола! Ипполит великолепный малый, но он раб иных предрассудков.
    Паспарту, проснувшись, смотрел в окно и не мог поверить, что он пересекает Индию в поезде Великой индийской полуостровной железной дороги. Не задумываясь, он принял исчезновение отца за его отличительное свойство, так же как молоко и мясная жвачка были отличительными свойствами матери. Мысль о ней как-то особенно не варилась в его голове: как ни переворачивал он ее, но никак не мог изъяснить себе, и все время сидел он и курил трубку, что тянулось до самого ужина.

Текст для тренировки скорочтения - 05