КАПИТАЛИЗМ

— способ общественного устройства, утвердившийся в странах Зап. Европы в 17 в. и позднее распространившийся на Сев. Америку и др. регионы. Понятие “К.” является одновременно неясным и неточным: его содержание довольно расплывчато; класс стран, которые без колебаний можно назвать капиталистическими, не имеет четко очерченной границы. Кроме того, данное понятие относится к т.н. оценочным, или “хвалебным”, словам: его употребление, как и употребление таких понятий, как “социализм”, “справедливость”, “консерватизм” и т.п., почти всегда связано с явной или неявной, позитивной или негативной оценкой. Не случайно слово “К.”, как замечает историк Ф. Бродель, заставляет всякий раз вздрагивать при своем произнесении.

Сам термин “К.” “появился в своей законченной и ярко выраженной форме, лишь в нач. 20 в. Бесспорно, что на всю его сущность наложило отпечаток время его подлинного рождения в период 1400— 1800” (Бродель).

В развитии капиталистического общества отчетливо выделяются три периода: предкапитализм (14— 17 вв.); индустриальный капитализм (17—20 вв.); постиндустриальный капитализм (со втор. пол. 20 в.).

В период предкапитализма рыночная экономика еще не была естественным порядком вещей. К. не являлся устойчивым, и можно предположить, что на смену средневековой форме коллективизма еще могла, вместо индивидуалистического капиталистического общества, прийти новая, уже не феодальная форма коллективизма (см.: Индивидуалистическое общество и коллективистическое общество). Скорее всего, это был бы тот полурелигиозный социализм, о котором мечтали Т. Мюнцер и др. и который И.Р. Ша-фаревич называет “социализмом ересей”.

К. создал не только новый тип экономики, но и новый образ жизни  и новый тип мышления. М. Вебер полагал, что это произошло с появлением протестантизма, т.е. К. возник не раньше 16 в.; В. Зомбарт относил его начало к Флоренции 15 в.; О. Кокс выска-

зывался даже в пользу Венеции 11 в. Расхождения в датировках возникновения К. связаны, с одной стороны, с распространенным представлением о средневековом обществе как аграрном, а не аграрно-промыш-ленном и, с другой — с пониманием К. как того открытия земли обетованной для экономики, которое явилось завершающим этапом исторического прогресса. Теперь мутации К. представляются очевидными, и он не кажется ни последним словом исторической эволюции, ни “столбовой дорогой” всего человечества.

На ранних этапах своего развития К. оказал огромное влияние на повышение производительности труда и увеличил промышленное производство до невиданных ранее размеров. В 19 в. К. достиг всей полноты власти. Сформировался образ примерного предпринимателя — создателя общественного блага, олицетворения здоровых буржуазных нравов, труда и бережливости, а вскоре и распространителя цивилизации и благосостояния среди колонизированных народов. Этот образ продержался, впрочем, недолго. В кон. 19 — нач. 20 в. К. стал испытывать определенные трудности, связанные с массовым отчуждением рабочих и др. социальных групп. Капиталисты обладали огромной властью, трудящиеся — минимальной, наименее обеспеченные слои общества были бесправны и испытывали колоссальные лишения. В дальнейшем четыре процесса стабилизировали и укрепили К.: рост профсоюзов; постепенное развитие идеи гос-ва всеобщего благосостояния; принятие гос-вом на себя ответственности за уровень производства; исчезновение старомодного капиталиста, на смену которому пришел менеджер, корпоративный бюрократ. Постепенная трансформация К. привела к тому, что на смену классическому К., опиравшемуся на не знающую особых ограничений частную собственность и избегавшему вмешательства гос-ва в экономическую жизнь, пришел посткапитализм, или неклассический К. Посткапитализм является принципиально иным К. не только в сравнении со временем создания “Философии истории” Г.В.Ф. Гегеля (нач. 19 в.), но и со временем написания “Капитала” К. Маркса (кон. 19 в.). У Гегеля еще имелись известные основания не считаться с формирующимся благодаря капитализму мировым сообществом и уверять, что мораль — это что-то для повседневного обихода, но не для высокой государственной политики и что из борющихся между собою гос-в то является правым, которое обладает большей силой и способно подчинить себе др. гос-ва. Критика Марксом ужасов капиталистической эксплуатации была по преимуществу справедливой. Во многом оправданным являлось и противопоставление им бесправного и нищего пролетария богатому и благополучному буржуа. Маркс ошибался, однако, в главном. Период становления К., когда тот был еще нестабилен и жесток в борьбе за свое существование, Маркс оценивал как время несомненного заката этого спосо-

ба общественного устройства, как канун пролетарской революции.

В настоящий период К., которому еще сто лет назад марксизмом был поставлен смертельный диагноз, демонстрирует свои глубинные потенции, оставшиеся незамеченными ни Марксом, ни его последователями кон. 19 — нач. 20 в. “Очевидно, что современное общество,  — пишет неомарксист Г. Маркузе, — обладает способностью сдерживать качественные социальные перемены, вследствие которых могли бы утвердиться существенно новые институты, новое направление продуктивного процесса и новые формы человеческого существования. В этой способности, вероятно, в наибольшей степени заключается исключительное достижение развитого индустриального общества”.

Современное капиталистическое общество является чрезвычайно сложной и динамичной социальной системой. Самым общим образом его можно охарактеризовать как общество, имеющее следующие черты:

оно возникает спонтанно и не воплощает никакого предварительного замысла, не имеет глобальной, обязательной для всех его членов цели;

оно не контролирует из единого центра все стороны своей жизни;

координация достигается в нем не за счет подчинения некоей общей цели и единому центру, а путем соблюдения универсальных правил поведения;

экономической основой общества является частная собственность и частное предпринимательство, децентрализованная рыночная система и конкуренция;

индивиды автономны и располагают защищаемой законом сферой частной жизни, в пределах которой они вправе принимать любые решения на свой собственный страх и риск;

индивиды обладают безусловными и неотчуждаемыми правами и свободами, в числе которых свобода мысли и свобода слова, свобода создания ассоциаций и организаций, свобода совести,  свобода передвижения, свобода выбора страны проживания и др.;

общество является многопартийным, причем политические партии не имеют никаких непосредственных публично-властных полномочий;

представительные органы государственной власти и местного самоуправления избираются населением;

законодательная, исполнительная и судебная ветви государственной власти четко отделены друг от Друга.

Центральными в общем описании К. являются, т.о., понятия: гражданское общество,  правовое гос-во, многопартийность, демократия, принцип разделения властей, частная собственность, рынок, права человека  и др.

Устойчивость современного К. обеспечивается переплетением достаточно большого числа разнородных факторов. Среди них особую значимость имеют

следующие особенности капиталистического общества. Материальная и духовная его культура находится и будет, судя по всему, в обозримом будущем находиться в динамическом равновесии. Устойчивому развитию материального производства соответствуют достаточно гибкие социальные отношения,  основу которых составляют автономная личность и устоявшееся гражданское общество. Капиталистическое гос-во во многом научилось взаимодействовать с гражданским обществом и ограничивать свое вмешательство в экономику минимально необходимой степенью. Образовалось мировое сообщество развитых капиталистических стран, приходящих на помощь друг другу в случае локальных и региональных кризисов. Во многом сгладилась резкость противостояния буржуазии и пролетариата, столь существенно влиявшая на устойчивость К. еще в 1920—1930-е гг. Сформировался достаточно широкий и стабильный средний класс, не склонный искать решительных социальных перемен и рисковать своим обеспеченным настоящим ради заманчивого, но неопределенного будущего. Сформировалась и устоялась идеология потребления как особого стиля жизни, в принципе доступного почти всем слоям населения; капиталистическому материальному производству удается предоставлять те товары и услуги, которые необходимы для поддержания этой идеологии. Буржуазная идеология проникла в др. слои общества, изменяя и вытесняя их собственные ценности, что создает иллюзию растворения современной буржуазии в нации в целом. Вмешательство гос-ва в экономику позволяет предотвращать резкий и опасный разрыв между наиболее обеспеченными “верхами” и наименее обеспеченными “низами”. Нет ясной исторической перспективы, ради которой стоило бы рискнуть отказаться от той “капиталистической несвободы”, которую Маркузе называет “комфортабельной, покойной, умеренной, демократической”; сверх того, попытки современного коллективистического (национал-социалистического и коммунистического) переустройства общества наглядно показали, что намерение в ближайшем же будущем создать “рай на земле” неминуемо ведет к тоталитарному аду. Длительная устойчивость К. в развитых странах, отсутствие острых, неотложных проблем, в которых он все более запутывался бы, шли параллельно с растущим ослаблением коммунизма. Эти процессы привели к тому, что в капиталистических странах исчезли как “революционные партии”, так и “революционные классы”, стремящиеся освободить себя, чтобы освободить и общество в целом.

Еще в нач. 20 в. К. представлялся общественным устройством, установившимся на долгие века, если не навсегда. М. Вебер, Зомбарт и др. писали о К. так, как если бы ему предстояло существовать неограниченно долго. Однако уже в конце Первой мировой войны, неожиданно обнажившей многие скрытые пороки капиталистического общества, К. обнаружил свою исто-

ричность и даже известную хрупкость. Октябрьская революция 1917 в России и затем формирование “мирового лагеря социализма” показали, что капиталистическое устройство общества так же преходяще, как и всякое иное его устройство.

Главное направление тех внутренних трансформаций, которые претерпел К. в 20 в. — это внедрение в его жизнь таких начал, которые с наибольшей резкостью и выразительностью проявляются в жизни коллективистического общества и в индустриальную эпоху доводятся последним до крайностей тоталитаризма. Постепенное преобразование К. можно назвать его умерением. Дикий, мало чем ограниченный К. 17—19 вв. являлся крайне индивидуалистическим обществом. Современный К. находится на пути к умеренному индивидуализму. Процессы, происходящие в посткапиталистическом обществе и ведущие от крайнего индивидуализма к умеренному, включают, в частности: усиление роли гос-ва в регулировании экономической жизни; постепенное, хотя и весьма сдержанное ограничение права собственности; последовательное и жесткое ограничение монополий; появление элементов плюрализма форм собственности; расширение мер по социальной защищенности тех, кто нуждается в ней; усиление внимания к здоровью населения, к проблемам страхования, к жилищным условиям; растущую заботу о сохранении окружающей среды; повышение уровня социальной защищенности наименее обеспеченных слоев населения; удержание в определенных пределах разницы между доходами наиболее обеспеченных и наименее обеспеченных слоев; выравнивание стартовых возможностей представителей разных групп населения; активизацию взаимосвязей гос-ва и гражданского общества; постепенное ослабление роли политических партий с одновременным ростом влияния бюрократии; растущее сближение развитых капиталистических стран, образование своеобразного “капиталистического интернационала” и др.

“Умерение” К. означает снижение остроты борьбы за существование в капиталистическом обществе, уменьшение доли тяжелого и монотонного труда, постепенное сближение сферы труда и сферы досуга, живущих пока что по разным законам, определенное потускнение идеалов общества потребления, заметный рост общих, коллективных ценностей и верований и т.д.

О Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV—XVIII вв. М., 1986. Т. 1—2; Гэлбрейт Д.К., Меньшиков СМ. Капитализм, социализм, сосуществование. М., 1988; Барт Р. Избр. работы. М., 1989; Бердяев Н.А. Новое средневековье. М., 1991; Шафаревич И.Р. Есть ли у России будущее? М., 1991; Ясперс К. Истоки истории и ее цель. М., 1991. Вып. 1—2; Поппер К.Р. Открытое общество и его враги. М., 1992. Т. 1—2; Маркузе Г. Одномерный человек. Киев, 1994; Сорокин П.А. Главные тенденции нашего времени. М., 1997; ИвинА.А. Философия истории. М., 1999.

А.А. Ивин